С момента первого полёта опытного образца российского сверхманевренного многоцелевого истребителя 5-го поколения Т-50-1 ПАК-ФА, 29 января 2010 года, прошло более шести с половиной лет. За это время в сети можно было встретить тысячи дискуссий среди любителей боевой авиации и специалистов относительно боевых качеств этой великолепной машины в противостоянии с лучшим серийным истребителем 5-го поколения ВВС — F-22A «Raptor», тремя модификациями самого известного и популярного на западе перспективного тактического истребителя F-35A/B/C, а также различными истребителями переходного поколения , производимыми западноевропейскими аэрокосмическими корпорациями. Было чётко определено, что над всеми машинами поколения «4++» («Рафаль», EF-2000 «Typhoon», JAS-39NG, «Супер Хорнет», F-15SE и т.д.) Т-50 ПАК ФА будет одерживать неоспоримое превосходство в сверхдальнем, дальнем и ближнем воздушных боях.

Подобная ситуация будет складываться и с американскими строевыми и экспортными F-35, даже при условии их оснащения дальнобойными управляемыми ракетами «воздух-воздух» (УРВВ) AIM-120D. Правда, благодаря значительно меньшей радиолокационной заметности «Лайтнинга», происходить это будет н значительно меньшем (в 1,5 — 2 раза) расстоянии, чем с машинами переходного поколения. Лайтнинг с ЭПР 0,15 — 0,2 м2 будет обнаружен бортовой РЛС Н036-01-1 на расстоянии 175 — 200 км, откуда может начинаться атака с использованием ракет РВВ-БД («изделие 610М»), а также более приспособленных для этого высокоманевренных ракет с прямоточным воздушно-реактивным двигателем, известных как «изделие 180-ПД». РЛС AN/APG-81, установленная на F-35A, сможет обнаружить ПАК ФА с ЭПР менее 0,3 м2 на дальности от 120 до 140 км, так что применять дальнобойные AMRAAMы придётся не по данным радиолокационной станции, а по информации системы предупреждения об облучении, что подчёркивает отставание от российского перспективного авиационного комплекса.


Но по-прежнему горячие споры продолжаются по поводу вероятных боёв Т-50 с F-22A. На «Рапторе» и РЛС в разы мощнее, чем у F-35A, и помехозащищённость у неё повыше будет. А что до радиолокационной заметности (ЭПР), то она не превышает 0,05 — 0,07. Аналогично Т-50, «Раптор» оснащён двухдвигательной силовой установкой с ОВТ и является сверхманевренным истребителем. Это является отличной почвой для продолжения моделирования воздушного противостояния двух лучших в мире истребителей.

МНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ЗАПАДНЫХ СМИ СТАНОВИТСЯ БОЛЕЕ ОБЪЕКТИВНЫМ

Так, 16 сентября 2016 года, очередное краткое сравнение двух авиационных комплексов 5-го поколения опубликовало интернет-издание известнейшего журнала «The National Interest». Здесь была донесена абсолютно взвешенная позиция, где Т-50 был представлен в качестве равного перед «Раптором» истребителя следующего поколения. В своей статье «TNI» отметили РФ и КНР в качестве действующих мировых лидеров по разработке и производству лучших образцов истребительной авиации в мире. Несмотря на краткость аналитического обзора, Никсоновский центр (так часто называют «The National Interest») очень грамотно подошёл к сравнению двух лучших истребителей 5-го поколения, указав их основные преимущества и недостатки, выраженные конструктивными различиями.

Так, по важнейшему для истребителей 5-го поколения критерию — эффективной поверхности рассеяния (ЭПР), автор обзора отдал большее предпочтение американскому F-22A, указав что при создании «Раптора» огромное внимание уделялось всеракурсному снижению его радиолокационной сигнатуры, в то время как «ОКБ Сухого» сосредоточило усилия на снижении радиолокационной заметности передней полусферы (проекции) нашего истребителя. Такой вывод полностью соответствует действительности. У обоих истребителей все элементы конструкции планера передней проекции представляют собой наклонные плоскости без прямых углов с нанесённым радиопоглощающим покрытием. Носовая часть фюзеляжа имеет многогранное сечение как с двумя острыми боковыми рёбрами, так и со скруглениями в нижней её части для максимально возможного отведения электромагнитного излучения РЛС противника. Полотна РЛС с активной ФАР Н036-01-1 (Ш-121) и AN/APG-77 имеют некоторый наклон в сторону верхней полусферы (у AN/APG-77 около 15 градусов) для дополнительного снижения ЭПР, но с некоторой потерей собственных энергетических и дальностных возможностей при работе по целям с принижением относительно носителя. Правда данный наклон способен хорошо снизить ЭПР лишь против тех радиолокационных комплексов наземного или воздушного базирования, которые находятся относительно носителя с принижением в несколько километров, а также на небольшой дальности в три -пять десятков километров. Против высокопотенциальных радаров, расположенных ближе к радиогоризонту (на удалении 250—300 км), 15 градусов наклона полотна (4-6% уменьшения ЭПР) не сыграют большой роли.

Беспереплётный фонарь кабины пилота F-22A имеет немного лучшие показатели малозаметности, чем обрамлённый одной «полосой» фонарь Т-50. Тем не менее, несмотря на большую площадь плана машины, площадь миделевого сечения нашего истребителя всего на 2,3% превышает показатель «Раптора» (9,47 против 9,25 м2), что говорит о достаточной компактности фюзеляжа машины с минимальным количеством внутренних объёмов. Естественно, на достойном уровне остаётся и радиолокационная сигнатура Т-50 ПАК ФА, немного превышающая показатели «Раптора». Единственными деталями, способными плохо сказаться на эффективной отражающей поверхности, являются: фонарь с одним переплётом, а также турель оптико-электронного прицельного комплекса ОЛС-50М.

Эти вопросы также вполне разрешимы: во время выполнения боевой операции по целеуказанию в режиме полного радиомолчания, турель ОЛПК может быть развёрнута в сторону фонаря кабины пилота, а задняя её часть будет выполняться из радиопоглощающих материалов, переплёт из конструкции фонаря также может быть благополучно убран. Но если с радиолокационной заметностью передней проекции всё предельно ясно, то задняя полусфера самолёта вызывает очень много вопросов, все из которых решить вряд ли удастся.

Как говорилось немного ранее, аэродинамически идеальный планер Т-50 имеет минимально возможную площадь миделевого сечения, что объясняется традиционной для всех «Сушек» конструкцией фюзеляжа, где между двумя воздухозаборниками и мотогондолами находится пространство шириной около 1,5 м, внутренняя образующая этого зазора формирует несущую поверхность площадью в несколько квадратных метров, благодаря чему подъёмная сила машин семейства возрастает. Улучшаются возможности полёта с большими углами атаки, а также угловая скорость разворота. Также, по сравнению с другими двугдвигательными истребителями (F/A-18E/F, F-22A «Raptor»), возрастает живучесть Т-50 в случае повреждения одного из двигателей. Но имеет такая конструкция и недостаток.

Связан он с практически «открытой» архитектурой силовой установки. Двигатели F-22A «Pratt & Whitney F119-PW-100», как известно, скрыты в глубине конструкции хвостовой части фюзеляжа. У Т-50 двигатели разнесены в отдельных мотогондолах, каждая из которых выделяется на фоне хвостовой части истребителя словно огромная «свеча». Судя по фотографиям, мотогондолы не покрыты слоями радиопоглощающих материалов, а внутренние пространства между мотогондолами и турбинами двигателей АЛ-41Ф не имеют теплопоглощающих материалов и воздушных каналов системы охлаждения для снижения инфракрасной заметности истребителя. Мотогондолы Т-50 ПАК ФА, по общей площади незащищённых от радиолокаторов и инфракрасных оптико-электронных средств противника участков, примерно в 3-5 раз превосходят угловатые обводы компактных мотогондол «Раптора» с плоскими соплами. Имеем результат: открытая конструкция силовой установки Т-50 доводит ЭПР до 0,5 — 0,8 м2 при облучении РЛС противника с задней полусферы. Кроме того, быстро нагревающиеся мотогондолы Т-50 ПАК ФА, особенно на форсажных режимах работы, позволяют оптико-электронным комплексам истребителей противника обнаруживать нашу машину на расстоянии примерно до 100 км (при обзоре в профиль, либо в заднюю полусферу), в переднюю полусферу ИК-датчики обнаружат наш Т-50 не дальше 40-50 км. У «Раптора» эти цифры будут в несколько раз меньше.

Да и что тут говорить, Т-50 ПАК ФА создавался для одержания победы над противником, находящимся в ППС во время дальнего воздушного боя, а также для сверхманевренного ближнего воздушного боя, где сниженная радиолокационная и инфракрасная сигнатуры не будут играть большого значения. Весь упор делался на сохранении уникальных лётно-технических характеристик, присущих всем изделиям «ОКБ Сухого», снижении ЭПР передней проекции для скрытного сближения с вражеской авиацией, а также на оснащении нового перспективного авиационного комплекса на голову превосходящими противника радиотехническими средствами. Именно в этом вопросе и показали свою некомпетентность авторы «The National Interest».

БОЛЬШЕЕ СУММАРНОЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ СОВЕРШЕНСТВО Т-50 ПЕРЕД «РАПТОРОМ» ОЧЕВИДНО, ЧТО НА ЗАПАДЕ ПЫТАЮТСЯ ВСЯЧЕСКИ СКРЫТЬ

В своей статье они утверждают, что бортовое радиоэлектронное оборудование Т-50 и F-22A обладает схожими параметрами. Любого сведущего человека может просто «передёрнуть» от подобных высказываний. Во-первых, разработанный более 25 лет назад YF-22, прошедший модернизационный путь от версии F-22A Block 20 Increment 2 до версии Block 35 Increment 3.2B (Milestone-C), хоть и получил последние версии программного обеспечения для управления различными режимами БРЛС AN/APG-77, а также интеграции новейших типов высокоточного вооружения, всё равно продолжает качественно уступать в этом плане Т-50 ПАК ФА.

Дело в том, что элементная база и энергетические возможности бортовой РЛС Ш-121 гораздо новей, нежели электронная база американских AN/APG-77. Дальность обнаружения цели типа «крылатая ракета» (ЭПР 0,1 м2) для нашей станции составляет 165 — 170 км, для американской — порядка 115 км. Разрекламированный американцами режим LPI (с «низкой возможностью перехвата»), при котором AN/APG-77 излучает широкополосный шумоподобный сканирующий сигнал с псевдослучайной перестройкой рабочей частоты, было невозможно вычислить с помощью устаревшей системы предупреждения об облучении СПО-15ЛМ «Берёза», где за информирование пилота отвечал простой индикаторный блок с возможностью сопровождения всего 1 обнаруженного радиолокационного комплекса и классификации 6 типов РЛС. Простой алгоритм работы приёмо-вычислительного устройства «Берёзы» не мог определить излучение типа LPI. Более совершенная СПО типа Л-150-35, установленная на Су-35С, а также её более продвинутый аналог, входящий в состав БРЭО Т-50 вместо лампочных индикаторных панелей, используют для отображения всей информации ЖК МФИ на приборной панели пилотов, благодаря чему пилот может быть осведомлён не только о классе облучающей РЛС, но имеет возможность идентифицировать её. Количество типов РЛС, загруженных в цифровой накопительный банк, составляет 1024 единицы (вместо 6 у «Берёзы»).

Модернизированные системы предупреждения об облучении типа Л-150 обладают возможностями целеуказания по радиолокационным обнаружителям и МРЛС зенитно-ракетных комплексов для противорадиолокационных ракет, а также по радиоизлучающим воздушным целям для ракет РВВ-СД/БД. Благодаря этому системы Л-150 принято называть станциями непосредственной радиотехнической разведки (СНРТР). Похожими характеристиками обладает и американская СПО AN/ALR-94, установленная на F-22A. Штатовский образец имеет более 30 пассивных антенных датчиков, установленных в различных участках планера «Раптора»; работают они в L, VHF, UHF, S, G, X, Ka и Ku-диапазонах. Согласитесь, — система продвинутая, и обеспечивает всеракурсную пеленгацию радиоизлучающих целей с возможностью целеуказания ракетам AIM-120D и высокоточному оружию класса «воздух-земля/корабль» начиная с расстояния 200 км. На ПАК ФА пассивных датчиков СПО не так много, зато присутствует козырь-концепция XXI века.




Представляют её дополнительные 4 радиолокатора комплекса Н036 (Ш-121). Первые 2 сантиметровых радиолокатора (Н036Б и Н036Б-01)Х-диапазона расположены сразу за основной антенной решёткой в носовой части фюзеляжа. Они в полной мере обеспечивают сопровождение целей, находящихся в боковых полусферах от Т-50, и позволяют пилоту обстреливать ракетами РВВ-МД цели по принципу «через плечо» даже без ОЛС-50М и нашлемной системы целеуказания. Дальность действия этих РЛС по типовым целям может доходить до 50—70 км. Вторые 2 РЛС (Н036Л и Н036Л-01) работают в дециметровом L-диапазоне. Они установлены в носках крыла и предназначены для обнаружения, сопровождения и госопознавания воздушных объектов. Кроме того, РЛС L-диапазон имеют отличные возможности по картографированию рельефа местности с обнаружением даже небольших радиоконтрастных наземных объектов. РЛС Н036Л/Л-01, теоретически, могут быть отличным средством для полётов в режиме следования рельефу местности с одновременным слежением за морской/земной поверхностями и ближним воздушным пространством. Основная БРЛС Н036-01-1 при этом может не задействоваться, что будет держать воздушные средства разведки противника в заблуждении о типе летательного аппарата до самого последнего момента. Незаменимы эти РЛС при полётах на малой высоте в сложных метеоусловиях, когда бортовые и контейнерные оптико-электронные комплексы имеют низкую эффективность. У F-22A подобных средств на борту не наблюдается, а БРЛС AN/APG-77 в боковые полусферы «заглядывать» не может: сектор обзора по азимуту составляет порядка 120 градусов.

Впору напомнить и о заднем радиопрозрачном контейнере Т-50, в котором по образу и подобию Су-34 может устанавливаться уже 6-я по счёту бортовая радиолокационная станция для работы в задней полусфере. Судя по размеру радиопрозрачного «пятна» на хвостовом контейнере, здесь установлена малогабаритная дециметровая РЛС с АФАР «Копьё-ДЛ». Используется она в качестве станции обнаружения атакующих в хвостовую часть ракет противника. Крупные ЗУР могут быть обнаружены на расстоянии 6 км, ракеты типа AIM-120C — с 5 км, зенитные управляемые ракеты типа FIM-92 («Stinger») — с 4 км. Истребители обнаруживаются с 7-16 км в зависимости от типа и ЭПР.

«Копьё-ДЛ» реализует в одном истребителе просто огромные возможности по ведению ближнего воздушного боя и обороны от приближающихся ракет противника. При наличии на подвесках сверхманевренных ракет БВБ Р-73РМД-2 или РВВ-МД, Т-50 может уничтожать любое потенциальное средство воздушного нападения, находящееся позади самолёта: весь процесс будет реализован лишь с помощью «Копья». По неофициальной информации, интерцепторное газодинамическое управление ракетами Р-73РМД-2 и РВВ-МД даёт возможность маневрировать с перегрузками до 65 ед, а поэтому перехвачены могут быть даже зенитные ракеты, совершающие манёвр с перегрузкой до 20G.

Если говорить более точным языком, радиотехнический облик российского Т-50 ПАК ФА в несколько раз превосходит официально известные качества радиолокационного оборудования американского F-22A, информацией о чём полностью пренебрегли в TNI.

Забыли упомянуть и об отсутствии у американского истребителя 5-го поколения оптико-локационного прицельного комплекса (ОЛПК), необходимого для скрытного самостоятельного ведения воздушных боёв средней и малой дальности без внешнего целеуказания, когда радары истребителей противника и комплексы РЭП также отключены. «Раптор» в подобной ситуации окажется в просто губительном положении, из которого смогли бы легко выйти пилоты обыкновенных МиГ-29СМТ или Су-27, оснащённых оптико-электронными прицельно-навигационными комплексами первых поколений. На перспективном авиационном комплексе Т-50 будет стоять гораздо более продвинутая ОЛС-50М, которая легко обнаружит F-22A «Raptor» на расстоянии 35 км в переднюю полусферу, если же американец развернётся относительно Т-50 боковыми, а также нижней и верхней проекциями, — дальность пеленгования увеличится с 35 до 60 — 80 км: «Раптор» окажется «как на ладони», ещё и без возможности ответного обнаружения и сопровождения нашего Т-50. Это основной факт, который свидетельствует о качественном превосходстве нашего передового истребителя над американским.

Единственным, положительным для пилота F-22A, моментом является наличие станции предупреждения о пусках ракет AN/AAR-56. Станция имеет распределённую оптико-электронную апертуру из 7 инфракрасных датчиков, симметрично размещённых на верхней поверхности воздухозаборников (2 е.), нижней образующей носовой части фюзеляжа (4 ед.), а также перед фонарём кабины (1 ед.). Миниатюрные тепловизионные камеры являются упрощённым аналогом более совершенной системы DAS, устанавливаемой на F-35A, и способны обнаруживать и сопровождать стартующие ракеты по факелу ракетного двигателя до момента выгорания топлива. Для обнаружения теплового излучения реактивных двигателей самолётов противника на бесфорсажных режимах AN/AAR-56 вряд ли подойдёт (светосила объективов и чувствительность матриц не те). Зато обнаружить ближние пуски ЗУР и ракет воздушного боя эта станция вполне способна. По назначению имеется приличное сходство со станцией обнаружения атакующих ракет (СОАР), установленной на наших МиГ-35.

В середине своей публикации, авторы «The National Interest» напомнили о высоких возможностях российского ВПК в области разработки систем радиоэлектронного противодействия, указав об их применении на Т-50 ПАК ФА. И совершенно не ошиблись. По этим параметрам американский F-22A многократно уступает российскому истребителю.

На американской машине используется станция радиоэлектронной борьбы «Сандерс/Дженерал Электрик» AN/ALR-944. В качестве её основной излучающей антенны применяются приёмо-передающие модули (ППМ) бортовой РЛС AN/APG-77. Благодаря этому «Раптор» может осуществлять постановку прицельных по частоте и угловым координатам помех с точностью, приближенной к основным режимам работы РЛС AN/APG-77. AN/ALR-944 может работать по целеуказанию внешних средств, но основным источником данных являются 30 датчиков системы предупреждения об облучении и радиоэлектронной разведки AN/ALR-94. Система РЭП истребителя «Раптор» не лишена недостатков: высокая точность постановки прицельных помех осуществляется исключительно в пределах 120-градусного сектора обзора бортовой РЛС, т.е. только в передней полусфере. В задней полусфере, по-видимому, постановка заградительных шумовых помех осуществляется по слабонаправленному методу с помощью небольших излучателей хвостовых элементах планера. Для постановки всеракурсных прицельных помех «Раптору» потребуется подвесной контейнер РЭБ, который однозначно увеличит радиолокационную заметность истребителя, а поэтому подобный вариант исключается. Данную роль будут выполнять самолёты РЭБ F/A-18G.

Российский Т-50 ПАК ФА оснащён куда более передовой станцией радиоэлектронной борьбы «Гималаи». Она также использует энергетические и физические ресурсы бортового радиолокационного комплекса Н036 (Ш-121). Это говорит о том, что прицельные помехи могут излучаться не только основной носовой РЛС, но и вышеописанными станциями бокового обзора Н036Б/Б-01; в этом случае, высокая точность помехового воздействия по РЛ-средствам противника может осуществляться и в боковые полусферы (до 120-140 градусов относительно курсового направления), что более, чем в 2 раза больше «рапторовской» станции РЭБ. Крыльевые РЛС L-диапазона могут быть запрограммированы на точечное подавление спутниковых навигационных средств наземного противника, работающих в частотном диапазоне от 1176,45 до 1575,42 МГц. «Раптор» такими способностями явно не обладает.

В окончании статьи-сравнения Т-50 ПАК ФА и F-22A, автор напомнил о высочайших маневренных качествах Т-50, достигнутых за счёт отклоняемого вектора тяги турбореактивных двигателей АЛ-41Ф1. Это действительно так. К примеру, скорость отклонения вектора тяги у этого двигателя составляет 60 град./с, а углы отклонения относительной продольной оси двигателя — 20 грудусов. ОВТ наших двигателей всеракурсный, благодаря чему и Су-35С и Т-50 ПАК ФА, при выполнении сверхманевренных фигур, могут выполнять очень энергичные развороты в плоскости рыскания. У американского F-22A плоские поворотные сопла двигателей F119-PW-100 также отклоняются на 20 градусов, но только в вертикальной плоскости, да и скорость отклонения составляет всего 20 град./с, из-за чего манёвры «Раптора» выглядят более «язко» и реализуются исключительно в плоскости тангажа, что вы можете сами пронаблюдать, посмотрев некоторые выступления этих машин на западных авиасалонах.

Перечислив множество технологических достоинств нашего истребителя следующего поколения, не стоит забывать и о существующем недостатке, который должен быть устранён к моменту принятия на вооружение частей ВКС первого серийного Т-50. Двухконтурные турбореактивные двигатели АЛ-41Ф1, установленные на машинах первого опытного этапа, выдают суммарную тягу всего в 30000 кгс, нормальная взлётная масса (с полными внутренними баками топлива и несколькими управляемыми ракетами дальнего воздушного боя) при этом доходит до 30610 кг, из-за чего тяговооружённость не достигает 1 кгс/кг и остаётся на уровне 0,98. У «Раптора» в аналогичной ситуации тяговооружённость доходит до 1,08 кгс/кг. Это означает, что американская машина на сегодняшний день может иногда доминировать на вертикалях, а также имеет меньшую скорость замедления при переходе в вертикальный полёт. Согласно сообщениям главы ПАО «Объединённая авиастроительная корпорация» Юрия Слюсаря, в скором времени ситуация с этой характеристикой начиная с машин второго этапа резко изменится. Истребители начнут оснащать модернизированной силовой установкой «Изделие 30» (модернизация АЛ-41Ф1) с увеличенной до 18000 кгс тягой, а также улучшенным показателем ресурса работы и топливной эффективности. Это говорит о сохранении дальности полёта и резком росте тяговооружённости Т-50. Впервые в истории боевой авиации XXI века истребитель 5-го поколения достигнет тяговооружённости 0,97 при максимальной взлётной массе 37 тонн. При нормальной взлётной массе в 30610 кг этот параметр составит 1,18 кгс/кг. F-22A останется далеко позади.




Тактические моменты при сравнении двух машин также имеют очень большое значения в возможном противостоянии на ТВД XXI века. Т-50 с 12900 кг топлива во внутренних баках имеет боевой радиус действия, при условии применения режима крейсерского сверхзвука на определённом отрезке траектории, около 1050 км. Если режим крейсерского сверхзвука не применялся, боевой радиус может достичь 1900—2000 км, одна дозаправка в ходе полёта увеличит его до 2700 км. Без дозаправки ПАК ФА, поднявшись с одной из авиабаз в Московской области, может прибыть в воздушное пространство Дании, уничтожить там пару-тройку F-16A и ещё парочку F-35A, а затем вернуться на аэродром дислокации. Что же может «Раптор»?

Топливные баки F-22A вмещают 8200 кг топлива, которых едва хватает для выполнения ударной операции в радиусе 760 км, с учётом использования сверхзвука. Если же учесть воздушный бой с противником, который требует времени, манёвров и расхода топлива, радиус может сократиться до 600 — 650 км при неминуемом использовании сверхзвуковой крейсерской скорости со снижением в тропосферу. Если используется стандартный режим полёта на скорости около 950 км/ч, радиус действия без дозаправки может достигнуть всего 1250 км, чего едва хватит для достижения западных границ России, а также Финского залива. Учитывая, что в период возможного конфликта с НАТО в Калининградской области и Белоруссии будут развёрнуты дивизионы и системы С-400 «Триумф», натовские самолёты-заправщики не смогут поддержать тактическую авиацию коалиции в воздушном пространстве Балтии, и боевые операции полностью лягут на плечи пилотов малозаметных истребителей типа F-22A и F-35A. О ведении длительных воздушных боёв вблизи наших воздушных границ пилоты «Рапторов» с их радиусом действия не могут и мечтать. В ту же очередь, Т-50 ПАК ФА имеет гораздо больше технологических и тактических наворотов, благодаря которым машина может считаться истинным «стратегом среди тактиков».

Источники информации:
http://forum.militaryparitet.com/viewtopic.php?pid=163171#p163171
http://www.paralay.com/pakfa/pakfa.html
http://www.paralay.com/f22.html