Война в воздухе в Карабахе закончится быстро, начнутся позиционные бои на земле.
В Нагорном Карабахе нарастает вооруженное противостояние. Взаимные
артиллерийские обстрелы усиливаются. В этих условиях возникает первый
вопрос: в связи с чем возникла эта новая напряженность? Ведь еще совсем
недавно все было спокойно. Да, конфликт оставался, но он был в
замороженном состоянии и имел все предпосылки, что по мере стабилизации
общей ситуации в регионе, он будет каким-либо образом разрешен. Без
крови. И вот внезапно началась стрельба. Причем за последние две недели
это уже не первый конфликт на постсоветском пространстве. До этого имела
место военная напряженность между Казахстаном и Узбекистаном за спорные
территории в Сарыагашском, Кировском, Махтааральском и Жетысуйском
районах. До вооружено столкновения оставалось совсем немного —
группировки вооруженных сил сторон уже были в боеспособном состоянии.
Все эти события странным образом совпали с переходом ситуации в Сирии к
качественно новому этапу, важнейшей характеристикой которого является
то, что США в этом ключевом регионе вынуждены действовать в парадигме,
заданной Россией — фактически в фарватере российской политики. Неудача
американской политики в Сирии стала еще одним и весьма болезненным
звеном в цепи провалов геополитического масштаба, начиная с начала 21-го
века. И при этом ключевую роль в американских неудачах играла именно
Россия, начиная — косвенно — с иракской операции 2003 года и заканчивая —
в открытом противостоянии, — на Украине и в Сирии.
Американская элита отчетливо осознала, что без разгрома России решить
задачу восстановления американского доминирования в мире не получится.
Поэтому основной удар сегодня идет именно против России. Однако РФ —
ядерная держава, равноценная США по ядерному потенциалу. Поэтому ее
разгром возможен только на основе технологий гибридных войн. То есть
страну надо экономически измотать и взорвать изнутри.
Санкции —
первый шаг к подрыву нашей экономики, пока существенного результата не
дали. Поэтому подключается второй «рычаг» — разжигание военных
конфликтов вдоль российских границ. Конфликт Азербайджана и Армении —
это один из ключевых конфликтов избежать втягивания в который Россия не
сможет, по крайней мере, политически и экономически. Конфликт бывших
союзных республик, одинаково близких России, может только ухудшить имидж
России на международной арене и внутри страны. Что, собственно, и надо
США и их ключевому союзнику в этом регионе - Турции, которая «обижена»
на Россию за Сирию. Так что, видимо, именно эти силы и стоят за
внезапным обострением азербайджано-армянских отношений. А раз так, то
можно предполагать, что этот конфликт внешние игроки будут всемерно
накалять. Соответственно, возникает вопрос — на что способны вооруженные
силы противостоящих сторон в возможном конфликте?
Численность
ВС Азербайджана составляет около 66 тыс. человек (без других силовых
структур). Основа азербайджанской армии — сухопутные войска,
численностью около 56 тыс. «штыков». На вооружении имеется более 120
танков Т-72 и 100 — Т-55, около 400 различных ББМ, 6 ПУ «Точка-У», около
400 единиц полевой артиллерии различных калибров, в том числе около 12
единиц РСЗО «Смерч» и 44−55 «Град», около 300 единиц противотанковых
средств, преимущественно ПТРК «Малютка» и «Фагот». ПВО сухопутных войск
насчитывает около 60 единиц различных ЗРК, 250 зенитных орудий
различного калибра, а также до 150 ПЗРК. Все эти средства могут быть
потенциально использованы в зоне возможного конфликта в Нагорном
Карабахе.
Кроме сухопутных войск, ВС Азербайджана могут
использовать в этом конфликте авиацию и ПВО — для отражения ударов по
объектам ВС и государственной инфраструктуры. ВВС и ПВО в Азербайджане
объединены в единый вид ВС и насчитывают около 7200 человек. У них на
вооружении имеются несколько единиц Су-24 и Су-17м3, около 30 Су-25
разных модификаций, по одной эскадрилье истребителей МиГ-29 и МиГ-25ПД, а
также около 30 вертолетов Ми-24 и 20 Ми-8 различных модификаций.
Система ПВО располагает достаточно современным и многочисленным парком
ЗРК. Это система ПРО «Железный купол» и ЗРК «Барак-8», 36 ПУ С-300ПМУ2, 4
ПУ С-200, 34 ПУ «Бук-М1» и «Бук-М2», мобильный ЗРК малой дальности
«Тор-М2Э», ЗРК «Оса» и «Стрела-10» — всего около 70 ПУ, а также около 80
ПУ устаревших ЗРК С-125 и «Круг». Этими средствам Азербайджан может
создать многослойную систему зенитного ракетного огня, как в самой зоне
карабахского конфликта, так и на сопредельных территориях.
Этим
силам Армения может противопоставить ВС численностью около 48 тыс.
человек, а также около 20 тыс. человек Армии обороны Карабаха — АОК (из
которых до 8 тыс. человек могут быть военнослужащими ВС Армении) — всего
68 тыс. человек, что равноценно азербайджанской армии.
Сухопутные войска Армении составляют около 40 тыс. человек. Еще около 15
тыс. сможет выставить на случай войны Армия обороны Карабаха, итого —
около 55 тыс. человек. По техническому оснащению СВ Армении, вместе с
АОК, ничем не уступают Азербайджану. У них около 400 танков Т-72 и Т-55,
около 350 БМП, более 400 единиц артиллерийских систем различного
калибра, в том числе около 40 РСЗО «Град» и 4 273мм WM-80 китайского
производства. Имеется у Армении и около 8 единиц оперативно-тактического
комплекса 9К72, известной в мире как «Скад». Однако в отношении ВВС и
ПВО абсолютное превосходство сохраняется за Азербайджаном. Из боевых
машин у Армении по одной эскадрилье Су-25 и Ми-24. Остальная армянская
авиатехника имеет весьма ограниченное боевое значение. Аналогичная
ситуация и со средствами ПВО. Армения располагает только 8-ю
современными ЗРК средней дальности С-300, остальные представлены
устаревшими комплексами. Имеется около 300 ЗОС малой дальности, в том
числе около 200 ПЗРК.
Таким образом, сопоставляя боевой состав
ВС Азербайджана и Армении (вместе с АОК) можно отметить, что при
примерном равенстве в потенциале СВ, Азербайджан имеет подавляющее
превосходство в воздухе. Однако при этом надо отметить, что выучка
личного состава, оперативно-тактическая подготовка командного состава и
моральный дух армянской (с АОК) армии существенно превосходят таковые у
Азербайджана.
Такая ситуация может предполагать стремление
азербайджанской стороны использовать свое превосходство в воздухе и в
тяжелых РСЗО, и за счет этого достичь решающего перевеса на направлениях
главного удара. Тем более что опыт прошедшей карабахской войны показал,
что даже при более чем трехкратном превосходстве в численности (74 000
против 20 000) азербайджанская группировка не смогла решить поставленные
задачи и понесла тяжелые потери.
В ходе начавшихся боёв, если
верить заявлениям азербайджанской стороны, армянские войска понесли
тяжелые потери — погибли более 100 человек, уничтожено около 17 единиц
бронетехники. Это свидетельствует о том, что азербайджанская сторона
начала боевые действия, ориентируясь именно на дальнее огневое поражение
противника. Однако наличие у Армении ЗРК С-300, по-видимому, сдерживает
применение азербайджанской стороной авиации. Но это только начало.
Если будет продолжаться эскалация конфликта в направлении
полномасштабной войны, Азербайджан, вероятнее всего, начнет проводить
воздушные операции, целью которых станет подавление системы ПВО Армении,
прежде всего, С-300. Учитывая невысокий уровень подготовки личного и
командного состава ВВС Азербайджана, вполне вероятно, что полного успеха
на этом направлении достичь не удастся — часть ЗРК будет подавлена, но
их значительная часть сохранит боеспособность.
Учитывая
малочисленность азербайджанской авиации и поражающий потенциал ЗРК
С-300, можно полагать, что решить задачу завоевания превосходства в
воздухе Азербайджану не удастся, а потери авиации заставят его
отказаться от массированного использования самолетов, ограничившись
локальными ударами вне зон ПВО малых групп авиации. Война, как и в
прошлый раз, примет, преимущественно, наземный характер. А это означает,
что шансов при сложившемся соотношении сил у Азербайджана на успех нет.
Поэтому война примет позиционный характер, стороны ее будут вынуждены
завершить, когда обеим станет очевидной бессмысленность дальнейшего
вооруженного противоборства.
