Военкоры КП.ру Александр Коц и Дмитрий Стешин передают с Северного фронта сирийской войны.

Алеппо — самый большой город Сирии, ее промышленное сердце. Близость к Турции, а значит — к морским портам, когда-то была благом, а в последние пять лет — горьким несчастьем. Вопреки слухам, дорога от столицы до Алеппо оказалась относительно безопасной, и в последнее время жестко контролируется. Но при этом часть пути приходится преодолевать в объезд территории, контролируемой «Фронтом аль-Нусра»*. А еще один отрезок ехать вдоль самой границы ИГИЛ* — провинции Ракка.

Сейчас только скелеты сгоревших машин напоминают о тех печальных годах, когда за «дорогой жизни» не следили. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Вдоль трассы на каждом мало-мальски заметном возвышении оборудованы позиции. Сейчас только скелеты сгоревших машин напоминают о тех печальных годах, когда за «дорогой жизни» не следили, и боевики ее раз за разом перерезали. Причем, так прочно, что в Алеппо можно было попасть лишь по «воздушному мосту», а тяжелые бои шли и в аэропорту вылета — Дамаск и в аэропорту прилета — Алеппо. Долететь живым и без приключений считалось чудом.

Вдоль трассы — на каждом мало-мальски заметном возвышении оборудованы позиции. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

В последние месяцы здесь стало полегче, но мы все равно заезжали в город по чудовищной дуге, огибая районы, занятые боевиками. Мы ожидали увидеть нечто, похожее на пустой Луганск осенью 2014 года, а въехали в Москву в вечерний час пик. И сразу же встали в пробку, тянущуюся вдоль мертвых, расстрелянных фасадов домов.

Улицы, ведущие вглубь, перегорожены баррикадами — там боевики.

Так на местности и выглядит так называемая алеппская улитка — закрученная в спираль линия фронта.

Слева от пробки, в глубине квартала, лопается снаряд, следом — еще один. На жизни города это никак не отражается, лишь женщины с детишками шустрее перебегают дорогу, чтобы покинуть зону обстрела. А мы едем дальше, в приграничные городки провинции Алеппо, где уже несколько дней идет успешное наступление коалиции из войск сирийской армии, отрядов курдов и ливанской Хезболлы. Всю эту солянку с неба прикрывает российская авиация и ПВО.

Уму не постижимо, как в этом хаотичном трафике, приправленном удушливым смогом и какофонией клаксонов, им удается разъезжаться без столкновений. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Сирийская армия кардинально поменяла тактику. Осенью, после поддержки России, которая уравняла силы в регионе, населенные пункты пытались штурмовать в лоб, с огромными потерями и страшно буксуя. В последние же месяцы ВКС РФ сосредоточились на уничтожении вражеской логистики. И к весне, как мы видим, это дало свои плоды, хотя диванным аналитикам это было трудно понять.

Солдаты общаются охотно, только просят не снимать оружие, установленное на позициях. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

И вот момент истины. Мы стоим на широченном федеральном шоссе, уходящем к турецкой границе. В карманах начинают пиликать телефоны — турецкое министерство туризма приветствует нас эсэмэсками. Едем дальше, в сторону Турции, на передовую.

Самая высокая точка — песчаный холм в поселке Кафин. Карабкаемся наверх. Солдаты общаются охотно, только просят не снимать оружие, установленное на позициях. Противник откатился далеко, чуть ли не к горизонту. Нам рассказывают, как перед наступлением на последние приграничные города попытались решить дело миром. В город Каферная отправили на переговоры с боевиками трех местных старейшин.

Бандитов просили уйти с миром, не разрушать дома. Три дня они раздумывали, а потом взяли стариков в заложники и заняли оборону.

В последние месяцы здесь стало полегче. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Нам показывают этот город — он едва за зелеными полосами оливковых плантаций. Судя по силам, сосредоточенным в полосе наступления, 150 боевиков Кафернаю не удержат. У подножия холма, на котором мы сидим, — целое кладбище «борцов за веру» — могилы без надгробий. Одна яма пуста: то ли заготовили впрок, то ли выкопали, а похоронить не успели.

Почти четыре года они находились в жесткой осаде боевиков «Фронта аль-Нусра». Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Мы едем дальше, вдоль линии фронта. На центральной площади городка Нубель, к северу от Алеппо, не протолкнуться. На рынке идет бойкая торговля фруктами и овощами, туда-сюда снуют десятки мотоциклов. Уму не постижимо, как в этом хаотичном трафике, приправленном удушливым смогом и какофонией клаксонов, им удается разъезжаться без столкновений. Нубель приходит в себя быстро, словно больной пневмонией из далекого африканского племени, впервые узнавший, что такое антибиотик.

Еще несколько дней назад эта площадь была пустой. Торговать было нечем.

Еще несколько дней назад эта площадь была пустой. Торговать было нечем. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Нубель и примыкающая к ней Аз-Захра наверняка войдут в новейшую историю Сирии как пример отчаянного мужества на грани самопожертвования. Почти четыре года они находились в жесткой осаде боевиков «Фронта аль-Нусра», не имея возможности нормально существовать. Даже дороги жизни, соединяющей попавших в заложники людей с большой землей, не было. Припасы они получали с неба — провизию и боеприпасы им сбрасывали на парашютах. И так — долгих три года и восемь месяцев.

Нубель и примыкающая к ней Аз-Захра наверняка войдут в новейшую историю Сирии как пример отчаянного мужества на грани самопожертвования. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

— Медицины вообще никакой не было, лекарств тоже, электричества не было, воды не было, постоянные обстрелы, — рассказывают нам местные жители.

Приезд первых российских журналистов в освобожденный Нубель вызывает настоящий ажиотаж. Вокруг нас сразу собирается многолюдный митинг. Жители города не верят, что в их забытый богом город приехали представители страны, которой они в том числе обязаны своим спасением.

Когда 3,5 года назад исламисты подошли вплотную к Нубелю и Аз-Захре, местные жители не стали убегать. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

— Мы постоянно сидели в подвалах или бомбоубежищах. Но все это время никакие международные организации, борющиеся за права человека, о нас не знали и до нас не доезжали. Как только армия открыла дорогу, мы начали опять жить.

Все население этих городов — 70 тысяч человек — шииты. И какая судьба их ждала, войди «Нусра» в город, они прекрасно представляли. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Когда 3,5 года назад исламисты подошли вплотную к Нубелю и Аз-Захре, местные жители не стали убегать. Но и пускать к себе джихадистов отказались. Все население этих городов — 70 тысяч человек — шииты. И какая судьба их ждала, войди «Нусра» в город, они прекрасно представляли. Благо, в Интернете полно видеороликов, на которых джихадисты расправляются с «сектантами». Уехали лишь несколько тысяч женщин и детей. А мужчины принялись укреплять оборону. Ее мощная линия до сих пор опоясывает эти два города. Глубокие рвы-траншеи с бетонными бойницами-дотами. Вокруг — поля, изрытые разрывами мин и снарядов. Боевики регулярно пытались прорвать линию обороны «шиитской крепости». Но всякий раз — безрезультатно. Сейчас на пустых позициях играют дети. Говорят нам, что во время войны их сюда не пускали взрослые...

Боевики регулярно пыталась прорвать линию обороны «шиитской крепости». Но всякий раз — безрезультатно. Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

---

* запрещенная на территории РФ террористическая организация