Сирия, Телль-Биса, новая надежда. Репортаж с передовой

Окраины Хомса по пути в Телль-Бису

Телль-Биса, один из первых населённых пунктов, по которым нанесли удар российские ВКС после начала воздушной операции в Сирии. Город до сих пор находится под контролем боевиков целого ряда вооружённых формирований. В районе долгое время шли ожесточённые бои, по дороге на фронт нет ни одного целого здания. Подходы к линии соприкосновения изрыты глубокими извилистыми тоннелями. Война здесь идёт уже пятый год, уже на позициях видно, что люди очень устали от долгого противостояния, которое не могло принести победы ни одной из сторон. Но с приходом России в регион ситуация поменялась коренным образом. С передовой репортаж нашего специального корреспондента Александра Харькова.

Мотоцикл — одно из основных средств передвижения в прифронтовой зоне

Линия фронта находится всего в пяти минутах езды от штаба 18-ой танковой бригады. Во время переговоров с командованием звучат одинокие выстрелы снайперов, но никто не обращает внимания: беседа о шахматах, полковнику очень хочется знать наш ответ на вечный вопрос: Каспаров или Карпов? В итоге он сам присудил Каспарову техническое поражение по политическим мотивам и отправил группу в недавно занятую деревню под Телль-Бисой. Там журналистов передали в ведение старшему лейтенанту Али. На вид около тридцати лет, спокойный, без знаков различия на полевой форме.

Старший лейтенант Али

Боевиков оттеснили с окраин города пару недель назад, сейчас на передовой закрепляется спецназ. Наблюдение за линией соприкосновения и позициями исламистов на другой стороне ведётся через самодельные перископы: пластиковая труба и простая система зеркал на проволоке. Рядом с блиндажом на направляющих ждёт своего часа ещё один триумф ближневосточной инженерной мысли.

Газовый баллон со взрывателем приварен к ракете. Похожие артиллерийские установки видели в Ираке и на севере Сирии, их использовали в Палестине и Ливии. Но в расположении регулярных войск САР такой шайтан-машине все сильно удивились.

Шайтан-машина, при точном попадании такая самодельная ракета запросто может разрушить здание

- Стрелять не собираетесь?

- Нет. Это специально на случай наступления с той стороны.

В самом городе и соседних деревнях воюют сразу несколько группировок, Ан-Нусра, ИГИЛ, Джейш Аль-Фатх, ССА, плюс ещё пара поменьше. Время от времени такое тесное соседство заканчивается перестрелками. Особой разницы между вышеперечисленны ми формированиями бойцы САА не видят, но грызне между так называемыми оппозиционерами рады: солдатам работы поменьше. Через перископ в следующем блиндаже видим несколько разрушенных домов, там уже позиции исламистов, каких-то 30-40 метров. Кажется, что в зданиях пусто, но старлей уверяет: всё самое интересное начинается после заката. И зовёт нас дальше.

Дома только кажутся пустыми, где-то в развалинах прячется снайпер

В соседнем здании через дыру в стене одиночными работает боец САА, с другой стороны с самого утра сидит снайпер. Проходим, спускаемся в траншею. Буквально через несколько метров Али достаёт мобильный: на картинке легко узнаётся место: всего три дня назад здесь был бой. Через динамик слышен смех солдат, проматываем видео дальше. Трупы боевиков, один, второй, третий, яркое пятно арафатки в грязи прямо там, где мы остановились.

- Они начали первыми, пошли в лобовую атаку, днём. Непонятно, на что рассчитывали.

Вопрос напрашивается сам собой.

- Наркотики есть на фронте? Говорят про какие-то таблетки..

- Это каптагон, они едят его горстями перед атакой. У тех, что атаковали три дня назад, зрачки были размером с монету, радужки совсем не видно. Таблетки забирают их страх. И мозги заодно.

Все смеются, но утверждение не лишено смысла: в этом наступлении боевики потеряли около тридцати человек убитыми, со стороны сирийских военных погибли двое. Сначала по нападавшим выпустили ракету, похожую на ту, что мы видели в начале. Тех, кто успел перебраться за насыпь, расстреляли в упор из укрытий. Земля под ногами красная от обильного содержания железа и алюминия, но пятна крови на ней ещё хорошо видны.

В самом конце участка Али дорога резко уходит вниз, мы спускаемся в тоннель, свет только от пары фонарей и мобильных телефонов группы сопровождения. Масштабы работы поражают, под землёй можно идти в полный рост. В конце прохода развилка, правый поворот завален камнями. У проёма расположился автоматчик, который при малейшем шорохе пускает пулю прямо в слепое пятно перед собой. С той стороны тоже есть и выход наружу, и каменная насыпь перед позицией часового.

Самодельный перископ

- Через эти тоннели они пробирались к нашим позициям, закладывали взрывчатку под здания, а после взрыва начинали наступление поверху.

Стрельба участилась, звук, многократно усиленный эхом, сильно бьёт по ушам. Через минуту, уже на поверхности, все отдышались, побрели в обратную сторону. По дороге назад разговорились с бойцом.

- Семья пропала без вести, я не видел их с самого начала войны. Но теперь я здесь, на передовой. И эти люди уже стали для меня родными, теперь армия – моя семья.

- Эй, Идлиб! – окликнул проходившего мимо солдата старший лейтенант, улыбаясь. — Этот воин из самого Идлиба, город сейчас целиком удерживают боевики. Все боевики там, а он здесь.

Спрашиваю, что с его семьёй: у кого-то из бойцов родственники остались на захваченных территориях, эти обычно стараются обходить журналистов стороной.

- Все в Латакии, беженцы, успели уехать.

Уже у грузовика видим ещё одного солдата. Подходит ближе, здоровается с командиром, затем с нами.

Парень отсюда, из Хомса, на фронте с первых дней войны. Пока он был здесь, рядом с домом его родных смертник подорвал автомобиль со взрывчаткой, погибла вся семья, жена, дети, он остался один.

Траурная процессия в память о жителях деревни, погибших в боях за Телль-Бису

Эти люди рискуют жизнью каждый день, каждый день кто-то из них теряет друга, теряет родственника, теряет веру. За пять лет войны практически в каждом доме в Сирии появилась фотография шахида, человека, который принёс себя в жертву ради своей страны, своих близких, за этот самый дом, где его сейчас оплакивают. Их лица на плакатах и баннерах на фонарных столбах, фасадах домов, внутри кофеен и магазинов. Этих людей знают и помнят, их семьи никогда не будут нуждаться. Феномен культа самопожертвовани я сложно понять и вблизи, даже когда эти события происходят на твоих глазах. Для меня слово в полной мере раскрылось, когда я узнал, что на всём постсоветском пространстве мусульмане до сих пор называют шахидами погибших в годы Великой Отечественной войны.

Александр Харьков

Рейтинг публикации:

15

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: