Тринадцатая неделя российского вмешательства в Сирии: разоблачение лжи

• 07 Январь, 2016
• Автор: The Saker

Ключевой вопрос в критериях измерения «успеха». А это, в свою очередь, вызывает вопрос, чего именно стремились достичь русские своим вмешательством. Оказывается, что Путин ясно и официально озвучил цели российского вмешательства. 11 октября он заявил в интервью на канале «Россия 1» Владимиру Соловьёву:

Наша цель состоит в стабилизации законной власти и создании условий политического компромисса.

Вот так. Он не говорил, что Россия своими руками изменит ход войны, тем более – победит в войне. И хотя некоторые считают вмешательство России полной «сменой игры», что будет отмечено кончиной Даеш, я никогда в это не верил. Вот что я писал ровно за день до того заявления Путина:

Будьте уверены, российские силы в Сирии невелики, по крайней мере, пока и даже отдалённо не напоминают то, о чём ходили слухи. (…) Нет такого способа, чтобы крайне ограниченное российское вмешательство действительно могло изменить ход войны, по крайней мере, само по себе. Да, я настаиваю, что российское вмешательство очень ограничено. 12 Су-24М, 12 Су-25СМ, 6 Су-34 и 4 Су-30СМ – небольшие силы, даже не поддержанные вертолётами и крылатыми ракетами. Да, российские силы весьма эффективно снизили давление на северо-западном фронте и позволили сирийской армии осуществить контрнаступление, но это само по себе не покончит с войной.

Меня резко критиковали в то время за «минимизацию» масштаба и потенциала российской операции, но я предпочёл проигнорировать эту критику, поскольку знал, что время подтвердит мою правоту.

Произошло то, что оказалось обычным преувеличением: многие якобы пророссийские комментаторы друг за другом писали в эйфории «анализы», которые день за днём укрепляли надежды общества, и лишь затем, чтобы позже свести их к разочарованию.

Вполне предсказуемо, что чем больше разрыв между ожиданиями и реальностью, тем больше критики Путина и Асада могли торжествовать, что русским «не удалось победить». Такого рода псевдоанализ строится на типичном жульничестве с «воображаемым аргументом» – дурацкой идеей, что русские были намерены в одиночку нанести поражение Даеш. Печально, что «пророссийские» комментаторы внесли существенный вклад в создание этого «фантома» своими (а отнюдь не российских военных) совершенно нереалистичными ожиданиями и предсказаниями.

После второй недели российского вмешательства в Сирии я писал:

Российские силы малы и уязвимы. Конечно, одним из вариантов для русских стало бы расширение аэродрома вблизи Латакии, но на это требуются время и большие ресурсы, и моё понимание таково, что они хотят укрепить сначала нынешний аэродром. Однако в качестве временной меры русские могли бы использовать размещённые в самой России бомбардировщики. Если Иран позволит России проводить дозаправку в воздухе в иранском воздушном пространстве или разрешит использовать иранские воздушные базы, то в Сирии можно будет задействовать существенно больше «воздушных групп» Су-34/Су-35СМ или Су-34/Су 30СМ. В теории Россия могла бы даже использовать Ту-22М3 для доставки свободнопадающих бомб, Ту-95МС с крылатыми ракетами и Ту-160 и для первого, и для второго. Не думаю, что есть военная необходимость использовать стратегические бомбардировщики прямо сейчас, но это неплохая идея по политическим причинам – просто чтобы размять «военные мускулы» и показать неоконам, что с Россией связываться не стоит. Неплохо сработал бы запуск крылатых ракет с подлодок, особенно российской подлодкой в Средиземном море, которую флот США не сумеет засечь.

И именно так произошло далее: Россия начала использовать стратегическую авиацию для наращивания средств и чтобы показать Западу, что имеет в виду Кремль под словом «дело». Я тогда ещё пришёл к заключению:

Пока Кремль провёл прекрасную пиар-работу, объясняя, что Даеш – прямая угроза России и для России лучше «сражаться с ними там, а не здесь». Однако такая логика основывается на мысли, что крайне небольшое российское вмешательство может сдвинуть баланс. Это очень тонкая концептуальная линия между смещением баланса и ведением чужой войны, и Кремль это очень хорошо понимает. Будем надеяться, что эта черта не будет пересечена.

Справедливости ради, в отношении Кремля фраза, что лучше «сражаться с ними там, а не здесь» никоим образом не является обещанием сместить баланс. Но есть много российских комментаторов, которые говорили, что российское вмешательство в самом деле сдвинет баланс, и Кремль прямо не отрицал такие заявления. Итак, я полагаю, что Кремль поставил следующие цели:

• Основная цель: стабилизировать законные власти и создать условия для политического компромисса.
• Вторая цель: сдвинуть баланс в войне в пользу сирийских вооружённых сил.

Отвергнув глупые воображаемые аргументы, мы установили реальные цели России и теперь можем оценить, преуспела Россия или нет.

Лишь через три недели российской воздушной и ракетной операции Асад прибыл в Москву, и прошли первые многосторонние переговоры в Вене с участием министров иностранных дел России, США, Турции и Саудовской Аравии. Все страны, которые развязали агрессию против Сирии под лозунгом «Асад должен уйти» теперь вынуждены были признать, что Асад никуда не уйдёт. Это был дипломатический триумф России. За этой первой победой последовала целая серия успехов в Совете Безопасности ООН. В то же время на земле, в Сирии, правительственные войска впервые за многие месяцы на самом деле начали серию контрнаступлений, медленно, но верно начав отбрасывать Даеш на большей части фронта. Итак, если критерий состоит в «стабилизации законных властей и создании условий для политического компромисса», то российская операция – не что иное, как полная победа, поистине дипломатический триумф, достигнутый в очень короткие сроки. Менее чем за месяц русские преуспели, сделав присутствие Асада во главе законного правительстве в Дамаске неоспоримой реальностью, которую ненавистникам Асада пришлось признать; были созданы условия для политического компромисса, по крайней мере – в дипломатическом смысле.

Давайте теперь поближе рассмотрим произошедшее в военным смысле. Но прежде позвольте мне повторить еще раз, что смещение баланса никогда не было основной целью России, а только вторичной, которую можно было достичь – или русские так надеялись – в процессе достижения первой, основной. Чтобы доказать свою точку зрения, я ещё раз повторю то, что повторял как мантру все прошедшие три месяца: «оперативно-тактическая группировка российских ВКС в Сирии» (таково официальное название), грубо говоря, эквивалентна всего одному авиаподразделению. Не входя в детали, нужно всего лишь знать, что российская военная теория разработала крайне жёсткий набор нормативов, который задаёт подробно, какие именно силы необходимы, чтобы успешно выполнить какую-либо специфическую задачу. Что совершенно ясно всем, у кого есть базовое понимание военных действий и, в частности, воздушных операций, одно-единственное воздушное подразделение нельзя использовать для нанесения поражения силам, намного превосходящим 100 000 боевиков, расположенных на территории около 150 000 км² (только в Сирии) и поддерживаемых сетью баз и тренировочных лагерей в Турции и других странах региона, а также  получающих практически неограниченное количество оружия, бойцов и финансов от различных богатых государственных спонсоров. Спросите любого, обладающего хоть поверхностными знаниями российской военной теории и он/она скажет, что подобная задача – отнюдь не для воздушного подразделения. А те, кто говорит иное, просто не понимают, о чём они говорят.

Что поистине замечательно – масштаб миссии, выполненной этим воздушным подразделением: он равен масштабу задач для сил, которые обычно считались авиадивизией (т. е. примерно в 3-5 раз больше). Позвольте повторить: эти силы масштаба полка три месяца безостановочно и успешно проводили такое количество авиаударов, которое обычно совершают силы в 3-5 раз большие. Вот не знаю, как для вас, а для меня это явный признак фантастически успешной операции. Спросите любого военного командира, как бы он себя чувствовал, если бы силы, которыми он командовал, могли не только выполнить все поставленные задачи, но и в 3-5 раз больше, и это в условиях реальных боевых действий. Я вас уверяю, такой командир ликовал бы. Тот факт, что кое-кто ещё способен говорить о военном фиаско России – признак либо нечестности, либо невежества (или того и другого вместе).

Некоторые псевдоаналитики пытались оправдать негативную оценку российской операции, подсчитывая процент изменения территории, контролируемой правительственными силами по отношению к Даеш и их союзникам. Ещё раз: это пример нечестности или профессиональной некомпетентности. Тот факт, что Даеш контролирует около 80% территории Сирии – не имеющая значения чушь. И не только потому, что на этих 80% земли проживает 20% населения Сирии, а потому, что сама идея «контроля» не имеет никакого смысла в контексте этой войны.

Вот что происходит в реальности: большая часть боевых операций сконцентрированы вокруг крупных городских районов (городов) и отдельных линий коммуникаций (дорог). В отношении малых городов или сельской местности – так они никем не «контролируются».

Обычно, когда правительственные силы занимают деревню «А», силы Даеш идут в «Б», а когда правительство занимает «Б», Даеш возвращается в «А». (Тем, кто интересуется этими вопросами тактики, стоит прочитать интервью российского военного специалиста с большим опытом в Сирии, переведено моим другом Татжитом Михайловичем). Правительственные силы уже чересчур растянуты и едва могут вести наступление без того, чтобы переместить силы, размещённые для защиты ключевых городов. И поэтому сирийское контрнаступление столь медленно – жуткая нехватка людей.

Более того, поскольку настоящие центры боёв находятся вокруг городских зон и ключевых осей коммуникаций, само использование процентной составляющей территории при измерении успеха или неудачи таких операций не имеет смысла. Возьмем пример Алеппо: если/когда сирийцы окончательно полностью освободят город от Даеш, это будет огромным успехом, а процентная составляющая контролируемой территории будет совершенно незначительна. Но всё же это стало бы крупным успехом для правительственных сил.

Ничто из вышесказанного, однако, не отвечает на вопрос о том, сдвинуло ли российское вмешательство в Сирии баланс в пользу сирийского правительства или нет. Некоторые говорят так, другие отрицают. Мое личное мнение – нет, не сдвинуло, я должен сказать, пока нет. Но есть признаки, что в ближайшем будущем это может случиться. Каковы эти признаки?

Во-первых, давление на Турцию, чтобы она прекратила вести себя подобно государству-жулику, возглавляемому безответственным маньяком, всё больше растёт, после того как был сбит российский Су-24 и последовавших за этим российских разоблачений режима в Турции, в частности, об участии семьи Эрдогана в нелегальной торговле нефтью с Даеш. Пока режим держится, но явно пострадал политически и напряжённость в Турции и вокруг неё растёт. Хотя я не ожидаю, что Эрдоган скатится к давлению внутри страны, но думаю, что напряжённость в Турции в итоге ударит по Даеш, вероятно, незначительно, но только до тех пор, пока не взорвётся истинный конфликт с курдами, а вот это уже повлияет на Даеш намного существенней.

Во-вторых, есть признаки того, что Даеш начинает испытывать военные трудности в Ираке и политические – в остальном арабском мире. Тот факт, что саудовцы теперь ощутили необходимость создать по сути суннитские, антишиитские террористические силы (аkа официально «исламские антитеррористические силы») – ясный признак того, что Даеш не оправдывает их ожиданий.

В-третьих, русские теперь предоставляют тяжёлые артиллерийские системы и обучают сирийцев, которые медленно, но верно обретают ту огневую мощь, которую русские использовали с потрясающей эффективностью против ваххабитов в Чечне.

В-четвёртых, хотя российские воздушные операции по определению не могут нанести поражение хорошо окопавшимся и разбросанным силам боевиков, они могут вызвать большие проблемы в логистике и снабжении. И они жёстко ограничивают мобильность сил Даеш, в частности, по ночам.

В-пятых, при непосредственной поддержке российских ВКС, сирийцы, поддержанные Хезболла, начали возвращать контроль над частями сирийской границы с Ливаном и Турцией. А это, кстати, одна из самых сложных, но основных задач для правительственных сил: взять под контроль как можно большую часть сирийской границы с Турцией (иранцы сделают то же самое с иракской границей). Этого не произошло до сих пор, не произойдёт и в ближайшем будущем, но события развиваются в верном направлении.

Но решит итог этой войны не огневая мощь или логистика. В настоящий момент у сирийцев огромный недостаток – не только не хватает снаряжения и, особенно, запчастей, но всё вооружение устарело и намного пережило теоретические сроки службы.

Сирийские правительственные силы понесли сильные потери, но не могут позволить себе полную мобилизацию, поскольку это сильно ударит по уже пострадавшей экономике. Помните, сирийцы ведут эту войну дольше (4 года и 9 месяцев), чем Советский Союз воевал во Второй мировой (3 года и 10 месяцев). То, что повсюду появляются трещины – нормально. На самом деле, единственное, чего у сирийцев бесконечно много – отваги.

Даеш (и когда я говорю о Даеш, я подразумеваю всех их, и «хороших террористов», и «плохих парней») пока обладает почти неограниченным потоком боевиков, снаряжения, боеприпасов, продовольствия и, что самое важное, финансов. При полной поддержке США, Саудовской Аравии, Катара, Турции, Израиля и многих европейских стран, это едва ли удивительно. Даеш к тому же обладает ещё и большим географическим преимуществом, поскольку может использовать Турцию, Иорданию и Ирак в качестве тыловой базы и безопасной гавани.

Будьте уверены, сирийцы тут не фавориты, и Россия ничего не может сделать, чтобы это изменить, по меньшей мере не в одиночку. Ключевая проблема в том, что именно Иран способен и желает сделать в этой ситуации. Иран уже сделал многое, и я полагаю, иранцы сделают ещё больше, но только если не будет иного выхода. Дело не в том, что у иранцев не хватает отваги или средств, дело в том, что они уже подвергаются большому риску, столь глубоко участвуя в войне. Лично я удивлён тем, что США и тем более Израиль не начали осуждать «вторжение Ирана в Сирию», особенно, поскольку США ничуть не колебались в осуждении абсолютно вымышленного «российского вторжения» в Донбасс. Но если количество иранских солдат возрастёт, то будет использована подобная пропаганда (даже если иранцы законно присутствуют по просьбе законного правительства Сирии).

Печально, что англо-сионисты преуспели в создании огромной и поистине ядовитой неразберихи своими интервенциями в Магриб и на Ближний Восток. Как и на Украине, там не существует простого решения для прекращения конфликта и возвращения к миру. На Украине Империя спустила с привязи тошнотворную смесь нацистов и евреев, а на Ближнем Востоке теперь угрожает массовым отравлением такфиризмом. Ни Россия, ни Иран не смогут разрешить этот конфликт, «победив» в нём. Дела зашли слишком далеко, и как мир на Украину вернётся лишь после полной денацификации, также мир на Ближний Восток вернётся после полной детакфиризации региона, в том числе и Саудовской Аравии, и Катара. Тем, кто обвинит меня в наивности в отношении реальных перспектив освобождения Украины от нацистов, а Ближнего Востока – от ваххабитов, я отвечу несколькими простыми и основными вопросами: вы действительно искренне верите, что можно установить мир с нацистами и такфири? Вы что, думаете, что и те, и другие просто «откажутся» от своего бредового сумасшествия и станут «нормальной» политической силой? Или вы на самом деле полагаете, что просто освободив Донбасс и Сирию от этих шайтанов и оставив их под контролем остальной Украины/Ближнего Востока, на самом деле принесёте мир в Донбасс или в Сирию?

Истина в том, что война на Украине закончится лишь тогда, когда будет освобождена вся Украина, как и война на Ближнем Востоке закончится лишь с освобождением всего Ближнего Востока. Вам это может не нравиться – мне точно не нравится – но реальность никогда не зависела от того, что нам нравится или не нравится. Это будет долгая война.

Эта статья написана для Unz Review

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: