Китай и его гигантскую землечерпалку «Тянь» обвиняют в перекраивании структуры безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона

Из-за Китая, главного, по мнению Белого дома и Пентагона, виновника напряженности, ситуация в Южно-Китайском море все больше накаляется и угрожает выйти из-под контроля. В последнее время Пекин перешел к любимому способу достижения результатов – использованию мягкой силы. Одновременно с резким наращиванием военно-морских сил, что само по себе не может не тревожить соседей Поднебесной и США, он действует и в своей излюбленной манере – тайком.

 

«Китай создает искусственные острова, – напугал участников конференции адмирал Харрис. – Он намывает песок на коралловые рифы и атоллы, некоторые из них даже находятся в воде, и заливает их бетоном. Таким образом Китай уже создал 4 квадратных километра искусственной суши».

 

Поднебесная, напомним, претендует на четыре пятых Южно-Китайского моря, очень важного как в стратегическом, так и в экономическом значении водного массива на Дальнем Востоке.

 

Тайным оружием Китая является гигантская землечерпалка «Тянь Цзин Хао». Этот почти 130-метровый гигант помог китайцам до неузнаваемости изменить 5 атоллов и рифов в архипелаге Спратли: рифы Хьюз, Джонсон, Гавэн, Квартерон и Огненный Крест, где, как по мановению волшебной палочки, появилась взлетно-посадочная полоса как минимум трехкилометровой длины.

 

Землечерпалка «Тянь» работает 24 часа в сутки, за которые намывает со дна 108 тыс. м³ песка. Изменения, произошедшие с атоллами за считаные месяцы прошлого года, легко заметить невооруженным, так сказать, взглядом из космоса при помощи сравнения снимков, сделанных спутником.

 

К примеру, на снимках рифа Хьюз, сделанных 1 февраля 2014 года, видна лишь бетонная платформа площадью 380 м². Снимки, сделанные 14 августа 2014 года, показывают бурную деятельность, которую развернули в районе рифа китайцы. На них четко видна землечерпалка «Тянь», намывающая 4,5 тыс. м³ песка в час.

 

На снимках же, сделанных 24 января этого года, риф Хьюз не узнать. Его площадь увеличилась в несколько раз и составляет сейчас 75 тыс. м². Землечерпалки на Хьюзе уже нет, но там полным ходом идет строительство. Без особого риска ошибиться можно предположить, что на снимках, сделанных летом, островок уже будет представлять готовый к эксплуатации военный объект.

 

Особой оригинальностью китайские волшебники, как в сказке, строящие за ночь острова, не блещут. Инфраструктура Великой Китайской стены из песка создается по одному проекту, так что отличить их друг от друга непросто. В центре островка располагается главное здание базы квадратной формы, а по углам находятся или радиолокационные станции с круглой оболочкой, или зенитные башни.

 

 

Наибольшая активность китайских «магов», создающих острова из воздуха, а если быть точнее, то из песка со дна моря, наблюдается в архипелаге Спратли.

 

Этот архипелаг состоит из сотни необитаемых островков, рифов и атоллов общей площадью 5 км² и находится в юго-западной части Южно-Китайского моря. Боев здесь нет, по крайней мере сейчас, но потенциально это одна из самых горячих точек планеты, потому что архипелаг крайне важен со всех сторон. В Южно-Китайском море и в районе Спратли очень много рыбы. Согласно данным Юго-Восточного Азиатского центра по развитию рыбной промышленности, на это море приходится примерно десятая часть всего мирового улова.

 

Кроме рыбы, в регионе имеются, по утверждениям геологов, богатые месторождения нефти и газа. Еще архипелаг Спратли в частности и все Южно-Китайское море в целом занимают очень выгодное стратегическое положение, потому что находятся на оживленных судоходных маршрутах.

 

Главное, по крайней мере для КНР, значение этого моря заключается даже не столько в том, что находится под его дном и в его водах, а в том, что расположено на водах. Южно-Китайское море является одной из наиболее важных артерий снабжения Китая энергоносителями, в первую очередь нефтью.

 

«Южно-Китайское море значительно важнее в отношении углеводородов, не добываемых в нем, а перевозимых по нему, – считает Билл Хэйтон, автор книги «Южно-Китайское море: борьба держав за власть в Азии», вышедшей в 2014 году.

 

Причем по Южно-Китайскому морю доставляют не только китайские углеводороды. Значение его как очень важного судоходного маршрута переоценить трудно. По данным Управления энергетической информации США, через него проходит почти треть всей мировой нефти – или 14 млн баррелей в сутки.

 

Что же касается собственной нефти, то здесь цифры на порядок ниже. В 2011 году страны, расположенные в Южно-Китайском море, добывали в нем около 1,26 млн баррелей нефти в день, что составляет всего лишь 1,4 % от мировой ежедневной добычи «черного золота».

 

 

Показателен паспортный скандал, разгоревшийся в ноябре 2012 года, когда Пекин начал печатать новые паспорта с микрочипами и, как выяснилось, провокационными картами, на которых все море изображено китайской территорией.

 

С 1 января 2013 года полиция Хайнаня, южного китайского острова, расположенного на севере спорного моря, имеет право досматривать иностранные суда, незаконно вошедшие в нейтральные воды, которые китайцы считают своими.

 

Этот шаг Пекина значительно серьезнее карт в паспортах, потому что вполне может спровоцировать вооруженный конфликт. Налицо угроза судоходству в Южно-Китайском море, а это уже переход конфликта с регионального на мировой уровень, потому что по морю ходят корабли десятков стран.

 

Первым, как нетрудно догадаться, отреагировал Вашингтон, который тогда как раз сменил приоритеты в своей международной и военной политике с Атлантики на Тихий океан. Естественно, США стоят на стороне соперников Китая и постоянно просят Пекин быть сдержаннее. В ответ на все предложения быть посредником между Поднебесной и ее соседями, которые входят в АСЕАН и все чаще выступают объединенным фронтом, Пекин просит США не совать нос в чужие дела, намекая на удаленность Америки от взрывоопасного региона. Все споры китайцы намерены решать путем двусторонних переговоров с заинтересованными странами, чтобы иметь возможность оказывать на них давление.

 

Говоря о международном характере конфликта, нельзя исключать появление в Южно-Китайском море и нового игрока. Причем игрока сильного.

 

Два года назад эффект разорвавшейся бомбы произвели слова адмирала ВМФ Индии Д. К. Джоши о том, что Дели готов послать военные корабли в Южно-Китайское море. Заявление высокопоставленного индийского военного удивило и поразило многих. У Индии территориальных притязаний в этом море никогда не было. Корабли же могут понадобиться индийцам для защиты судов, ведущих разведку нефти, и торговли.

 

Объяснение на первый взгляд странное, но оно сразу становится понятным, если вспомнить что индийский адмирал озвучил его буквально через считаные часы после очередного инцидента в спорном море. Государственная нефтегазовая вьетнамская компания PetroVietnam в конце 2012 года обвинила китайских рыбаков в саботаже разведывательных работ. Китайские рыбаки, утверждают в Ханое, перерезали сейсмические кабели, которые тянуло вьетнамское судно. Кабели быстро восстановили. На следующий день изыскания продолжились, но осадок, как говорится, остался.

 

Если Индия отправит военные корабли в спорный регион, возникнет вполне реальная угроза столкновения между ВМС стремительно развивающихся азиатских гигантов, которым для дальнейшего развития необходимы сырье и полезные ископаемые.

 

Адмирал Джоши считает модернизацию Военно-морского флота Китая «очень впечатляющей», но несмотря на это Дели готов защищать свои интересы в Южно-Китайском море еще и потому, что через него проходит значительная часть индийской торговли.

 

Отвечая на вопрос о возможности досмотров китайскими полицейскими и пограничниками индийских судов, высокопоставленный индийский военный подчеркнул, что Индия имеет право на самооборону.

 

Насколько хватит решительности Дели в претворении своих замыслов, покажет время. Пока угроза как бы повисла в воздухе, но уже сейчас очевидно, что на шахматной доске в самой горячей точке Азии может в любой момент появиться новый игрок. Причем игрок, способный в отличие от всех остальных оказать Китаю серьезное сопротивление.

 

Строительство искусственных островов со зданиями, гаванями и даже взлетно-посадочными полосами беспокоит не только Соединённые Штаты, но и соседей Китая по этому стратегически важному морю, потому что эти искусственно наращенные клочки суши превращаются в военные объекты и предназначены для усиления китайских притязаний на спорные острова. В частности, на архипелаг Спратли, примерно на половине островов которого сейчас расквартированы военные из КНР, Брунея, Малайзии, Филиппин, Тайваня и Вьетнама, претендующих на него. Конкуренты Китая тоже укрепляют спорные территории, которые считают своими, но в отличие от него они строят укрепления на уже существующих островах и не создают новых.

 

Строго говоря, наращивание островов едва ли поможет Пекину в юридическом аспекте. Притязания на спорные территории Китая благодаря новым и наращиванию старых атоллов едва ли станут весомее, потому что в Конвенции ООН по морскому праву говорится лишь о праве на природные, а не искусственно созданные территории. Тем не менее военные объекты в спорных районах окажутся крупным козырем в случае возникновения военного конфликта в архипелаге Спратли.

 

Вероятность такого сценария развития событий вполне высока. Достаточно вспомнить, что появление в спорном с Вьетнамом районе в мае прошлого года нефтяной бурильной платформы КНР спровоцировало кровавые антикитайские беспорядки в этой стране Юго-Восточной Азии, сила и масштабы которых шокировали даже Пекин.

 

Четверть века назад, в 1988 году, упоминавшийся выше риф Джонсон уже стал местом серьезного противостояния военных кораблей КНР и Вьетнама, в котором погибли десятки человек.

 

Поигрывание мускулами со стороны Пекина вызывает обеспокоенность у соседей и особенно у Филиппин и Вьетнама, которые недавно даже заявили Китаю дипломатический протест.

 

Манила в октябре 2014 года призвала все страны в регионе прекратить все строительные работы на рифах и атоллах в Южно-Китайском море. После того как стало ясно, что Китай пропустил эти призывы мимо ушей, филиппинцы в конце марта объявили о возобновлении строительных работ по укреплению своих островов.

 

Одними Спратли, кстати, территориальные споры между Китаем и Филиппинами не ограничиваются. Еще одним яблоком раздора является остров Хуанъяньдао, или риф Скарборо (на английский манер). Около этой группы островов в 2012 году несколько месяцев продолжалось противостояние легких военных кораблей КНР и Филиппин. Филиппинцы утверждают, что Скарборо находятся в их исключительной экономической зоне, а в Пекине отвечают, что китайские мореплаватели открыли их еще в XIII веке. По той же причине, между прочим, на Скарборо претендует еще и Тайвань.

 

 

По мнению специалистов по безопасности, создание и наращивание островов носит не только амбициозный, но и явно провокационный характер, потому что происходит в регионе, где для серьезного конфликта с применением оружия достаточно совсем маленькой искры.

 

В начале сентября в Америке состоятся переговоры между двумя крупнейшими державами планеты. В Вашингтоне, похоже, так до конца и не разобрались, как относиться к Поднебесной: как к врагу или как к партнеру?

 

В последнюю мартовскую субботу китайский лидер Си Цзиньпин рассказал на форуме Боао на острове Хайнань о строительстве нового регионального порядка, который будет более выгоден Азии. Нестабильность и война не в интересах китайского народа, заявил он.

 

«Мы за мир и будем и впредь идти по дороге мирного развития, – цитировали товарища Си китайские СМИ, – но это не значит, что мы откажемся от наших прав. Особенно в тех случаях, когда речь идет о главных интересах нашей страны».

 

Пожалуй, Южно-Китайское море относится к этим главным интересам Поднебесной. США, по словам адмирала Харриса, продолжают призывать всех участников территориальных споров в этом море к соблюдению Китайско-Азиатской декларации о поведении от 2002 года, в которой подписанты обе­щали вести себя сдержанно и не проводить действия, способные усложнить ситуацию или вызвать эскалацию споров и отрицательно влиять на мир и стабильность.

 

«От дальнейших действий Китая, – закончил свое выступление на конференции в Канберре адмирал Харрис, – будет во многом зависеть, в каком направлении будет двигаться регион: в сторону конфронтации или сотрудничества».

 

 

Большая часть средств, выделяемых китайским военным, тратится на усиление флота. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какое внимание уделяется в Пекине окружающим морям.

 

Китайские корабли впервые за 600 лет появились у берегов Африки, где участвовали в патрулировании против пиратов у Африканского рога. В 2011 году ВМФ КНР впервые провел операцию в Средиземном море, в ходе которой эвакуировал китайских граждан из Ливии. В 2013 году, тоже впервые, китайские субмарины появились в Индийском океане.

 

К 2018 году китайские судостроители должны спустить на воду второй авианосец, который строится на верфи Даляня. Первый китайский авианосец «Ляонин» является почти 300-метровым переоборудованным сначала советским, а затем украинским авианесущим крейсером «Варяг» («Рига» до 1990 года). Он вошел в строй в позапрошлом году. «Ляонин», по сообщениям китайской прессы, не так давно вернулся после 37-дневных морских испытаний в Южно-Китайском море. Судя по всему, они прошли успешно. Сразу после возвращения авианосца Пекин объявил о введении новых правил рыбной ловли, которые требуют от иностранных рыбаков брать у китайских властей разрешение на лов рыбы в Южно-Китайском море. В Вашингтоне новые правила назвали «провокационными и потенциально опасными».

 

Очень большое внимание уделяют в Поднебесной и подлодкам. В Пекине не скрывают, что уже к 2020 году хотят сравняться с американцами по числу субмарин, доведя его до 78. Главная база китайских подлодок располагается на Хайнане.

 

В стратегию усиления Военно-морских сил Поднебесной вписываются и крупные совместные российско-китайские морские учения, которые прошли в Японском море в июле прошлого года. Их везде восприняли как открытый вызов «повороту» Соединённых Штатов лицом к Тихому океану и Азии, а также как сигнал соседям, в первую очередь Японии и Филиппинам, о том, что Китай превратился в морскую державу, с которой следует считаться.

 

Адмирал Харрис, кстати, подтвердил в Канберре, что США к 2020 году намерены перевести в Тихий океан до 60 % своего военно-морского флота. В основном из Атлантики, которая раньше занимала первое место в списке стратегических интересов Соединённых Штатов.

 

Количественный рост военных расходов, конечно, сопровождается и качественными изменениями. НОАК получает много новинок практически во всех видах оружия и военной техники. И все же программа модернизации китайской армии проходит с большими трудностями. Немало аналитиков считает, что данные о военной мощи Китая сильно преувеличены.

 

Например, Йэн Истон, аналитик института «Проект 2049» в Арлингтоне, штат Вирджиния, и известный специалист по вопросам безопасности, полагает, что огромный военный бюджет в случае с КНР вовсе не говорит о такой же высокой боеспособности НОАК.

 

Он, например, очень сомневается в способности Китая эффективно напасть на Тайвань. К тому же китайская армия не имеет реального боевого опыта, а некоторые крупные проекты, включая и строительство тех же авианосцев, страдают от хронических технических накладок и проблем.