Конструкторское бюро ФГУП «Крыловский государственный научный центр» представило аванпроект перспективного российского авианосца. Информация о том, что в стране ведутся предварительные НИОКР по кораблям такого типа, появляется с периодичностью раз в год. Но если проект бюро что-то и добавил к данной теме, то только лишь недоумение.
Информация о том, что российский ВМФ имеет планы на новый авианесущий корабль, впервые появилась еще в 2004 году. Тогда главком ВМФ адмирал флота Куроедов объявил, что к 2017 году Россия построит новый авианосец. Через год он повторил это заявление, несколько уточнив его: проектирование начнется в 2005-м, строительство – после 2010-го. Сейчас эти заявления выглядят, конечно, несколько наивно.
Эпопея слегка затянулась
С тех пор каждый новый командующий считал своим долгом озвучить планы по созданию авианесущих кораблей. В мае 2007-го адмирал флота Владимир Масорин, в частности, заявил: «Сейчас идет разработка облика будущего авианосца при активном участии науки и промышленности. Однако уже ясно, что это будет атомный авианосец водоизмещением порядка 50 тысяч тонн. Мы предполагаем, что на нем будут базироваться порядка 30 летательных аппаратов – самолетов и вертолетов. Громады, которые строят ВМС США, с базированием до 100–130 самолетов и вертолетов, мы строить не будем».
Тогда же, судя по всему, было завершено формирование технического задания на проект – ТТХ нового корабля рассматривались на совещании руководителей разных НИИ ВМФ, предприятий Минсудпрома и руководства ВМФ России в Санкт-Петербурге. Упоминалась потребность флота в трех–четырех кораблях такого класса.
В апреле 2008-го новый главком ВМФ Владимир Высоцкий заявил о планируемом развертывании к 2017 году пяти–шести авианосных групп с началом строительства авианосцев после 2012-го. Год спустя он выразил мнение, что создание традиционных авианосцев уже считается бесперспективным, так что планируется заняться созданием морских авиационных комплексов (МАС – морская авианосная система). Вероятно, при этом было изменено ТТЗ. Параллельно объявлялось о возможности строительства кораблей проекта на ПО «Севмаш» в Северодвинске или на Балтийском заводе в Санкт-Петербурге. В СМИ также обсуждалась постройка трех кораблей для Северного и Тихоокеанского флотов. В перспективе их количество могло быть доведено до десяти.
В конце февраля 2010-го журналистам объявили, что технический проект перспективного авианосца будет завершен Невским ПКБ к концу года. В конце года РИА «Новости» со ссылкой на источник в МО России сообщили о планах строительства четырех авианосцев до 2020 года, но затем это сообщение было опровергнуто министром обороны. В свою очередь вице-премьер Сергей Иванов заявил, что в программе вооружений на 2011–2020 гг. строительство авианосцев не предусматривается.
К концу 2012-го стало известно, что разработанный совместно петербургскими предприятиями ЦНИИ им. Крылова и Невским ПКБ проект был отправлен Главкоматом ВМФ на доработку. Как сообщала тогда газета «Известия» со ссылкой на источник в командовании, «представленный проект корабля с ориентировочным водоизмещением 60 тыс. т основан на технологиях 1980-х годов». По словам источника, к 2020 году, когда первый российский авианосец должен по плану выйти в море, США уже будут располагать новейшими авианосцами класса «Джеральд Форд», которые почти вдвое больше предложенного питерскими конструкторами корабля. «ВМФ России не устраивает чересчур большая надстройка корабля, которая делает его слишком заметным для радаров противника, а также отсутствие электромагнитной катапульты. Вместо этого на «новейшем авианосце» предлагается разместить классическую паровую катапульту, которая работает слишком медленно. Кроме того, на ангарной палубе не помещается самолет ДРЛОи У – обязательный компонент современной авианосной эскадры», – добавил он.
Наконец, модель перспективного авианосца все-таки представлена на стенде ФГУП «Крыловский государственный научный центр». И вопросов к ней множество.
Чутье замполита
Удивительным образом рассмотрение этой модели напоминает ситуацию с замполитом, художником-срочником и юбилейным стендом. В СССР очень любили готовить такие стенды к разным датам, дабы они отображали боевой путь воинской части. Зачастую главной фишкой была диорама «Наш полк громит супостата». Из крашеного пенопласта изображалось «поле боя», на которое выставлялись пластмассовые «танчики» из соседнего игрушечного магазина. И вот, оглядывая произведение художника-срочника, замполит резюмировал: «Хорошо, но танков побольше надо, для убедительности!» И по мановению руки на макете появлялись дополнительные танки, пушки и даже самолетики, подвешенные на леске. Лишь бы «заказчик» в покое оставил.
Так и сейчас. Не нравится островная надстройка над летной палубой, заметная радарам? Уберем, оставив две куцых мачты. Авось противник не заметит, а антенные решетки многочисленных радаров боевой информационно-управляющей системы как-нибудь сами собой «разместятся». Хотите самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и управления? Поставим на палубу пару пластмассовых самолетиков (на макете, представленном бюро еще в 2013-м, их не было). Не важно, что на корабле нет ни одной катапульты, а с трамплина ни один нормальный ДРЛО не взлетит. Нет противолодочных самолетов? Поставим побольше вертолетов. И главное – истребителей, причем непременно Т-50 палубного варианта, которого еще не существует, и неизвестно, будет ли.
Вывод: в представленном виде макет сродни тому самому, замполитскому. Это поймет не то что специалист, но даже продвинутый судомоделист.
Ну а если серьезно: какой авианосец нужен российскому ВМФ и нужен ли вообще?
Уроки географии
Пока у нашей страны нет серьезных геополитических интересов в южных морях или в Западной Атлантике. В силу географического положения Россия также не нуждается в защите торгового судоходства или протяженных морских коммуникациях помимо Северного морского пути. Но Севморпуть на большей своей части неуязвим для атак надводных кораблей, с воздуха его удобней прикрывать с наземных или ледовых аэродромов, да и сложно себе представить корабль класса «авианесущий ледокол». А вот в противолодочной обороне ледоколы как раз очень пригодятся, тем более что все эти корабли (например, класса «Арктика») по проекту преобразуются при мобилизации в крейсера береговой обороны, способные нести солидное вооружение и боевые вертолеты.
С другой стороны, на Дальнем Востоке имеется протяженная морская граница, при том что тамошние берега, как правило, имеют рельеф, не благоприятствующий строительству сухопутных аэродромов. Кроме того, неравномерное развитие инфраструктуры и сложности снабжения удаленных авиабаз по суше делают авианосец в данном районе необходимым средством качественного усиления группировки флота. К тому же, авианосец способен прикрыть вход в Северный морской путь в районе Восточно-Сибирского и Берингова морей и обеспечить эффективный контроль акваторий Охотского и большей части Японского морей. Наконец, наличие на Дальнем Востоке мощных плавучих аэродромов позволит отодвинуть рубежи перехвата вражеской авиации от таких стратегически важных пунктов, как Владивосток, Находка, Магадан, Южно-Сахалинск и Комсомольск-на-Амуре.
Наличие боеспособных авианосных соединений позволит усилить и давление на американские авиабазы на Аляске и в Японии. А также – непосредственно на Японские острова. Пока на этих направлениях способны действовать лишь самолеты Дальней авиации и подводные лодки.
Не стоит забывать и о том, что авианосцы увеличивают устойчивость группировок подводного флота, особенно на этапах развертывания и следования из базы и на базу, когда субмарины особенно уязвимы, поскольку вынуждены следовать ограниченным числом одних и тех же маршрутов, которые рано или поздно будут вскрыты противником.
Последнее соображение актуально также для Северного флота, где развернуто наибольшее количество российских РПКСН и ударных подлодок. Но помимо этого авианесущий корабль позволит эффективней проводить операции по предотвращению развертывания и сковыванию действий авианосных группировок противника. Да, на Севере не так много районов, где такие группировки могут быть развернуты. В настоящее время предполагается, что против них будут действовать дальние ракетоносцы совместно с ударными ПЛ. При этом предполагаются значительные потери ударной авиации, а эффективности ударов предполагают добиваться применением по кораблям спецбоеприпасов. Однако даже ограниченное применение ЯО чревато эскалацией конфликта и далеко идущими политическими осложнениями. Снизить потери и увеличить эффект от применения ударной авиации позволит истребительное прикрытие с авианосца, способное связать боем палубные перехватчики противника.
Уже опоздали
Так какой же авианосец нужен России с учетом вышеизложенного? Очевидно, что не такой, как «Адмирал Кузнецов» и его систершипы – индийский «Викрамадитья» и китайский «Ляолин». Их конструкция базируется на изначально порочной концепции тяжелого авианесущего крейсера – многоцелевого боевого корабля, на котором авиация играет лишь вспомогательную роль как средство усиления ПВО соединения и в меньшей степени – противолодочное средство. В результате получился посредственный крейсер и слабый авианосец. При переоборудовании «Адмирала Горшкова» в «Викрамадитью», а «Варяга» в «Ляолян» крейсерскими качествами решительно пожертвовали в пользу авианосных. Получившиеся корабли в прежние времена, возможно, назвали бы «эскадренными авианосцами ПВО», то есть это сугубо оборонительный корабль, обеспечивающий оборону своего соединения от атак с воздуха, но плохо пригодный к активным наступательным действиям. Из-за отсутствия катапульт такие корабли обладают довольно скромными ударными возможностями, сказываются ограничения взлетного веса самолетов, не способных взлетать со стартового трамплина с полной боевой нагрузкой из тяжелых ракет «воздух – поверхность».
Полноценные самолеты ДРЛО также слишком тяжелы для них. Чтобы разместить на борту мощный радар кругового обзора и большое количество спецаппаратуры, требуется как минимум двухмоторный самолет размером с региональный лайнер. При этом по условиям продолжительности полета (а разведчики должны висеть в воздухе круглосуточно) такой самолет должен быть оснащен экономичными турбовинтовыми двигателями. Однако динамические характеристики подобных моторов не позволяют резко увеличивать тягу, что чрезвычайно важно на этапе отрыва от палубы.
В СССР отсутствие самолета ДРЛО пытались компенсировать, создав вертолет Ка-31 аналогичного назначения. Но увы – решение оказалось паллиативным: вертолет не располагает ни необходимой дальностью полета, ни продолжительностью. Фактически это лишь попытка поднять корабельный радар как можно выше над палубой, увеличив тем самым площадь обзора.
Индия решает эти проблемы по-своему. Недостаток ударного потенциала индийцы пытаются возместить размещением на палубе увеличенного числа легких ударных истребителей HAL Tejas. А в роли «глаз» авианосца, помимо палубных вертолетов ДРЛО Ка-31, будут применяться планируемые к закупке американские Grumman E-2D Advanced Hawkeye берегового базирования (в 2009 году правительство США разрешило продажу этих самолетов Нью-Дели). Поскольку основным противником индийских ВМС является флот Пакистана, то и основным районом применения авианосцев является Аравийское море. А дальность полета «Хокая» с авиабазы в Мадрасе позволяет покрывать его акваторию практически полностью. То же можно сказать и о Бенгальском заливе. А уже следующий индийский авианосец, «Викрант», будет оснащен полноценными катапультами.
Аналогичных воззрений относительно своего авианесущего первенца придерживается и Китай. Поскольку сегодня его территориальные притязания касаются в основном спорных островов в прилегающих морях, им необходимо средство, обеспечивающее воздушное прикрытие для десантных сил флота, которые, судя по сообщениям из различных источников, получили в КНР небывалое развитие (чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть кадры пекинских военных парадов). На ближних и средних дистанциях целеуказание вполне способны на первых порах обеспечить и самолеты берегового базирования. Но опять же – второй авианосец КНР будет иметь классические катапульты.
Очевидно, что для нашей страны вариант «кэрриер-лайт» совершенно не годится. Обстановка в мире складывается так, что противником российского ВМФ будут отнюдь не флоты региональных держав. Хорошо, что в высшем военном руководстве поняли, что мини-авианосцы прибрежного действия водоизмещением 20–30 тыс. тонн окажутся в случае серьезного противостояния лишь дорогими игрушками. Причем очень дорогими, чего бы ни обещали проектировщики. Ведь для маленького корабля нужна столь же серьезная система вооружения, что и для авианосца нормального водоизмещения от 65 тыс. тонн. На шесть кораблей сомнительной боеспособности потребуется шесть полноценных радаров, шесть комплексов ГАС, шесть взлетно-посадочных комплексов, которые не уменьшить в размерах и стоимости пропорционально размерам корабля. В этом плане два–четыре полноценных авианосца выглядят куда как более привлекательным вложением, тем более что сроки службы у больших кораблей значительнее (как и их боевая «живучесть», кстати).
Кажется, желание двигаться «своим путем» на сегодня преодолено. По крайней мере, в феврале прошлого года на вопрос РИА «Новости»: «Каким должен быть перспективный авианосец России?» – генеральный директор ОАО «Невское ПКБ» Сергей Власов ответил: «Вариантов, по существу, два – атомный и неатомный. Первый будет больше и дороже, второй – чуть меньше и дешевле. Мы готовы проектировать и тот, и другой. Я уже как-то говорил о том, что американский авианосец стоил в недалеком прошлом 11 миллиардов долларов, то есть 330 миллиардов рублей. Сегодня он стоит уже 14 миллиардов долларов. Наш авианосец будет, разумеется, дешевле – от 100 до 250 миллиардов рублей. Если его оснастить различным оружием, то цена резко возрастет, если поставить только зенитные комплексы, стоимость будет меньше».
Любопытно, что, говоря о насыщении «различным оружием», Власов открытым текстом предостерегает от превращения авианосца в столь любимый советскими адмиралами ТАВКР.
«Если у него будет атомная энергетическая установка, тогда водоизмещение составит 80–85 тысяч тонн. Если он будет неатомный, то 55–65 тысяч тонн. Кроме того, есть условная норма, что на одну тысячу тонн водоизмещения может быть размещен один летательный аппарат. Исходя из этого, если будет 65 тысяч тонн, то сможет базироваться 50–55 самолетов, если 85 – порядка 70 разных летательных аппаратов», – продолжил Власов. «С трамплина не может взлететь самолет радиолокационного дозора (РЛД). Это достаточно тяжелый самолет, и у него нет такой тяговооружености, как у истребителей МиГ и Су. Если делать полноценный авианосец, нужны самолеты РЛД, а значит, нужна катапульта», – также подчеркнул Власов.
Действительно, корабельная катапульта является большой проблемой. Это отнюдь не детский арбалет – доска с резинкой, а чрезвычайно сложное техническое сооружение, которое к тому же должно обладать высочайшей надежностью. В нашей стране опыта проектирования паровых катапульт практически нет. Однако отдельные действия высшего командования флота повергают в недоумение. Так, согласно некоторым источникам, при обсуждении эскизного проекта корабля некоторые флотоводцы выразили явное неудовольствие отсутствием на его борту электромагнитных катапульт, действующих по принципу пушки Гаусса или райлгана. Следует отметить, что даже на достраивающемся сейчас тяжелом авианосце CVN-78 «Джеральд Р. Форд» электромагнитная катапульта EMALS производства компании «Дженерал Атомик» будет, по всей вероятности, установлена не сразу.
Но Власов не теряет оптимизма. «Я думаю, если мы будем создавать новый авианосец, а на его создание потребуется около 10 лет, то за это время, возможно, создадут и катапульту», – сообщил он в интервью АРМ-ТАСС в ходе прошлогоднего оружейного шоу DEFEXPO 2014, проходившего в индийской столице.
Но, вероятно у потенциальных разработчиков российского авианосца впереди гораздо больше времени. Так, в октябре 2014 года вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что пока такая задача вообще не стоит. «Госпрограмма вооружения до 2020 года строительство авианосца не предполагает. Авианосец – это решение геополитическое, а не военно-техническое», – сказал он журналистам по итогам совещания у президента.
На самом деле приходится признать, что со строительством полноценного авианесущего корабля наша страна опоздала лет на 25–30. Сложно сказать, потянет ли Россия этот проект в условиях сегодняшнего геополитического кризиса, не следует ли ей направить средства на развитие и переоснащение сухопутных войск и ВВС, направить инвестиции в программы «Армата», «Сухой Т-50», новые ПЛ, баллистические ракеты и средства ПВО. Но когда кризис будет преодолен, этот вопрос снова встанет на повестке дня. И тогда важно не наступить на старые грабли, уклонившись в сторону «своего пути» только ради самого факта обладания статусным кораблем.
