Почему российских военных не устраивают отечественные беспилотники
Российские ВВС отказываются закупать беспилотные летательные аппараты (БПЛА) отечественного производства, заявил в четверг главнокомандующий ВВС генерал-полковник Александр Зелин. Между тем в свое время именно наша страна была одним из мировых лидеров в разработке и производстве военных БПЛА. Газета ВЗГЛЯД попробовала разобраться, почему современная российская техника не устраивает военных.
Главнокомандующий ВВС РФ генерал-полковник Александр Зелин отказался принимать беспилотные летательные аппараты отечественного производства.
Комментируя свое решение, он пояснил, что разработанные отечественной промышленностью БПЛА не удовлетворяют требованиям заказчика в лице Вооруженных сил ни по скорости, ни по высотности, ни по разрешающей способности установленной на них аппаратуры. «Принимать на вооружение такие беспилотники – это просто преступление», – отметил он.
Руководство Минобороны ранее заявило, что Россия в ближайшее время закупит небольшую партию беспилотников в Израиле, прежде всего, чтобы изучить зарубежный опыт в этой сфере. «Поэтому я никакие акты о приемке не подписываю», – отметил он.
Отметим, что некогда наша страна была одним из мировых лидеров в разработке и производстве БПЛА. В 1950−1970 годах был создан целый ряд таких аппаратов: Ла-17Р, Ту-123 «Ястреб», Ту-143 «Рейс», Ту-141 «Стриж» и ряд других. Для своего времени это были прекрасные летательные аппараты, Ту-123, например, представлял собой сверхзвуковой комплекс стратегической разведки, велись работы по созданию его ударного варианта. Но командование ВВС решило, что стратегические и оперативные задачи выгоднее и дешевле решать с помощью пилотируемых разведчиков − специализированных самолетов типа МиГ-25Р и Ту-22Р. Существовало множество их разведывательных и разведывательно-ударных вариантов с различным составом оборудования. Тактическую разведку возложили на специальные модификации фронтовых истребителей и истребителей-бомбардировщиков, оснастив их встроенным оборудованием, а чаще – подвесными разведконтейнерами («Зима», «Вьюга» и т.п.). ВВС скоро избавились от «несвойственных» им беспилотников, которые остались лишь в составе Сухопутных войск.
Между тем производителями БПЛА для СВ по-прежнему оставались авиационные КБ, но ТТТ к ним формировали ВВС, исходя из своих взглядов и суждений, не всегда совпадающих с мнением сухопутчиков. При этом БПЛА стали для авиационных фирм, работающих на генерального заказчика – ВВС, как бы побочным продуктом, которому уделялось не так много внимания, как основной продукции – пилотируемым самолетам.
В то время как на Западе произошла смена поколений БПЛА, в СВ поступали аппараты все тех же моделей или несколько усовершенствованные их варианты. А между тем с развитием вооружений менялись и требования к БПЛА по части точности, объема собираемой и передаваемой информации, малозаметности, оперативности и прочая. В результате комплексы первого поколения, предлагаемые промышленностью, практически потеряли ценность как средство разведки.
В чем основная ценность БПЛА? Во-первых, это аппарат беспилотный. То есть если он действует над территорией недружественного государства, в случае, если он будет сбит, не возникнет осложнений с возвращением пленного летчика. Во-вторых, он дешевле пилотируемого самолета-разведчика. В третьих – это очень оперативный аппарат, который можно при необходимости запускать непосредственно из боевых порядков войск и даже с руки, не дожидаясь подлета авиации с удаленного порой на сотни км аэродрома, на котором по тем или иным причинам в критический момент может просто не оказаться боеготовых самолетов. И, наконец, такой аппарат можно со спокойной совестью послать на самоубийственное задание.
Казалось бы, масса преимуществ, с лихвой перекрывающих такие недостатки, как меньшая гибкость при выполнении задания по сравнению с пилотируемой авиацией, или небольшая боевая нагрузка у ударных БПЛА. Тем не менее наша армия располагает сегодня фактически одним типом относительно современных беспилотников. Оставив в стороне морально и технически устаревшие «Стриж» и «Рейс», более новые, но не намного более эффективные комплексы «Рейс-Д», «Строй» и «Строй-П» с БПЛА «Пчела», можно отметить только комплекс артиллерийской разведки и корректировки огня «Типчак». Лишь последний, обладающий дальностью действия до 40 км, более или менее соответствует требованиям современного боя, но и то лишь потому только, что призван решать очень узкий круг задач по обеспечению боевого применения артиллерийских подразделений. Не создаст погоды и прошедший в 2007 году испытания модернизированный «Строй-ПД» с БПЛА «Пчела-1К», приобретший усилиями специалистов московского НИИ «Кулон» возможность работы в круглосуточном режиме и получивший новую цифровую радиолинию управления аппаратом повышенной дальности действия и улучшенной помехозащищенности.
«Весь мир вбрасывает в беспилотную тему миллиарды долларов, а в России в эту область направляются в лучшем случае миллионы рублей, – отмечает Георгий Анцев, руководитель ОАО «Радар ммс» – одного из ведущих разработчиков российского высокоточного оружия. – Государство, похоже, самоустранилось от этой темы, и беспилотная авиация развивается пока что только усилиями энтузиастов».
Собственно, сколько из этих средств доходит до непосредственных исполнителей, а сколько оседает в карманах «эффективных менеджеров» – огромный вопрос. Наверное, только у нас непроизводственные расходы на программу могут в три раза превышать производственные.
Те же системы, которые к настоящему времени российскими компаниями созданы (такие как «Дань», «Данэм» и «Дань-Барук» компании «Сокол», «Колибри» компании М.А.К., туполевский Ту-243 «Рейс-Д» или построенный на базе зарубежного планера «Иркут-850»), в большинстве случаев по летно-техническим характеристикам существенно уступают своим зарубежным аналогам. Так, израильский дрон Hermes 450 при взлетной массе 450 кг несет полезную нагрузку в 150 кг, а российский БПЛА «Аист» (гражданский вариант военного беспилотника компании «Кулон») при взлетной массе 500–550 кг может нести целевую аппаратуру только до 100 кг. Тот же Ту-243 «Рейс-Д» при взлетной массе 1600 кг несет всего 130 кг полезной нагрузки. Для сравнения: американский Predator при взлетной массе немногим более 1000 кг несет 340 кг полезной нагрузки. Прилично на этом фоне выглядит аппарат «Дозор-600» производства компании «Транзас», который при полетной массе 640 кг несет до 220 кг полезной нагрузки, а по прочим параметрам вполне соответствует израильскому Hermes, которые собирается закупать МО РФ. Этот БПЛА проходил войсковые испытания, однако тоже чем-то не устроил МО.
Помощь в развитии российской беспилотной авиации могли бы оказать коммерческие или государственные гражданские структуры, которые в ряде случаев крайне заинтересованы в БПЛА для осуществления постоянного мониторинга удаленных или опасных для человека объектов: ни режимы применения такой техники, ни методы ее использования, ни способы обработки информации в военном ведомстве или в том же Газпроме ничем существенно не отличаются. Ведь, скажем, поиск терпящих бедствие людей в интересах МЧС схож с поиском воинских подразделений противника в интересах Минобороны. Но и здесь – сплошные «но» и «нельзя».
Во всем мире создаются боевые системы на базе коммерческих компонентов. Простой пример: армейские радиостанции, используемые американскими войсками в Ираке, оказались менее надежными, помехозащищенными, эргономичными и механически прочными, чем некоторые коммерческие образцы. В результате Пентагон, наплевав на всякого рода бюрократические препоны, закупил несколько крупных партий таких раций у коммерческих структур. Недавняя история – ВВС США приобрели у компании Sony несколько тысяч игровых приставок PS3 для создания на их базе кластерного суперкомпьютера для обработки результатов аэрофотосъемки. Вопросов при этом не возникло: надо, значит, надо. Кстати, игровые джойстики также оказались более удобными для операторов БПЛА, чем дубовые армейские образцы.
Конечно, сегодня наши КБ вполне могут создать аппарат класса Hermes или Predator на базе коммерческих камер, двигателей, микросхем и прочего. Но как это закупать? Требуются годы на сертификацию, утверждение, постановку на снабжение и прочую бюрократию. Опять же – сотрудничество с коммерческими структурами. Когда речь идет об аутсортинге при организации питания военнослужащих – вопросов не возникает, на то есть соответствующие законы и постановления. Однако когда речь идет о системах оружия – нельзя, коммерческие структуры не имеют права его производить. Замкнутый круг!
Конечно, военные имеют право сказать промышленности: «Если вы не можете сделать то, что нам нужно, мы отдадим наши деньги иностранцам». Впрочем, объяснить, что, наконец, им нужно, военные иной раз не могут. В таких условиях закупки за рубежом, наверное, оправданны: пусть попробуют на зуб лучшие образцы.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
