Непобедимая и легендарная
Что представляют из себя армии Украины, Грузии, Молдовы и России сегодня и с чем, помимо регулярных частей, придется столкнуться в локальных конфликтах
Добавлено: 08.04.2014 11:58
 «Хотя храбрость, бодрость и мужество всюду и при всех случаях потребны, токмо тщетны они, ежели не будут истекать из искусства»
(А.В. Суворов)
От редакции: Помимо дипломатической напряженности в отношениях между Россией и Западом вокруг Крыма и угрозы экономических санкций, в западной прессе всячески подогревается интерес публики и к военному «стоянию» войск России и Украины у границы, разделяющей эти государства. Так, Ангела Меркель недавно преподнесла как свой несомненный дипломатический успех якобы обещанный ей Владимиром Путиным отвод российских войск от западной границы. При этом численность российской группировки у юго-западных рубежей страны оценивается иностранными экспертами в 40 000 и более штыков, а в качестве целей называются Донецк, Харьков, Луганск, а также бросок в сторону Приднестровья. Молдове даже было выделено Соединенными Штатами 10 миллионов долларов для укрепления границы с Незалежной. Украинские же власти во всеуслышание говорят о приготовлениях к «отражению агрессии». Последнее, разумеется, во многом является пропагандистским фактором, но факт выдвижения войск к восточным границам зафиксирован многими СМИ. Между тем, напряженность в восточной части Украины растет.
Помимо Украины, у России есть еще два «замороженных конфликта» на постсоветском пространстве, связанных с так называемыми «отложенными территориями»: с Грузией (Абхазия и Южная Осетия) и Молдовой (ПМР). Разумеется, мы надеемся на то, что прямых боестолкновений с бывшими соотечественниками не случится, и «предчувствие войны» будет конвертировано в политические решения. Однако не в малой степени такое политическое решение будет определяться соотношением военных возможностей России и ее бывших «братских республик». На сей счет много домыслов, как в СМИ, так и в блогах. Есть и «шапкозакидательские» настроения, и пораженческие. Чтобы дать читателю портала Terra America представление о реальном положении дел, мы попросили дать характеристику вооруженных сил России, Молдовы, Грузии и Украины (особенно после присоединения Крыма к РФ) военного эксперта Александра Чуйкова.
* * *
Молдавский военный чемодан
Говорить всерьез о вооруженных силах Молдовы как-то даже неловко. По российской классификации они состоят всего из двух видов войск – сухопутные войска (СВ) и Военно-Воздушные Силы (ВВС). Численность СВ, по разным оценкам, чуть более 6 тысяч штыков. На вооружении стоят менее 200 единиц бронетехники различных типов и 150 орудий и минометов. Бронетехника практически не покидает парков и баз хранения, поэтому ее состояние оценить невозможно. В ВВС дела и вовсе плачевны. В их составе есть самолеты Ан-2, Ан-26 и Ан-72 и вертолеты Ми-8 и Ми-17. Несколько истребителей МиГ-29, оставшихся после распада СССР, в разобранном виде находятся на хранении, и по данным молдавских СМИ, от них мало что осталось – все разворовано.
В серьезных военных учениях ВС республики участия не принимают. Один-два раза в год проходят совместные румыно-молдавские мероприятия, на которые каждая сторона выставляет по 150-200 военнослужащих.
Полковник еще советской, а затем и молдавской армии Сергей Чебан заявил мне:
«Как таковых, Вооруженных Сил республики фактически не существует. Моральный дух и мотивация к ведению боевых действий отсутствует. Армия, как тот чемодан без ручки, – нести тяжко, а бросить жалко… Если международное сообщество закроет глаза, то для поднятия над Кишиневом российского флага потребуется одна ночь».
Российские военные специалисты, с которыми я консультировался по просьбе Terra America, с его мнением согласны: с чисто военной точки зрения, захват узлов управления страной, как военных, так и гражданских, проблем не представляет.
Военная чача
Грузия – единственная республика на постсоветском пространстве, с которой у России был локальный вооруженный конфликт. В августе 2008 года Вооруженные Силы Грузии, подготовленные американскими инструкторами и полностью перешедшие на стандарты НАТО, были рассеяны, дезорганизованы и обращены в бегство российской армией. Причем в начале конфликта грузинская сторона имела подавляющее превосходство в живой силе и современной военной технике, средствах разведки, связи и радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Есть данные, что с командного пункта ВС Грузии военными действиями непосредственно руководили американские офицеры в чине бригадного генерала.
После поражения в войне 08.08.08 года грузинское военно-политическое руководство вновь решило проводить перевооружение и переподготовку по стандартам НАТО. Примечательно, что США и другие партнеры по НАТО выделили на эти программы порядка 3-4 миллиарда долларов, как живыми деньгами, так и вооружением и военной техникой (ВВТ).
Сейчас ВС Грузии формально состоят из одного вида войск – СВ и насчитывают порядка 36-37 тысяч военнослужащих. Мобилизационный резерв составляет до 300 тысяч человек. На вооружении состоит смешанная (советско-натовская) бронетехника. ВВС, как вид войск, был упразднен в 2010 году и вошел в состав СВ родом войск.
Достаточно серьезным фактором являются Силы специальных операций (ССО) Грузии, которые подчиняются непосредственно начальнику Генерального штаба. Их численность в открытой печати не афишировалась, но, по данным разведки российского Южного военного округа, она составляет 1,5-2 тысячи штыков. Все военнослужащие ССО побывали в Ираке и Афганистане и прошли подготовку на базах НАТО в Европе.
Хотя ВС Грузии значительно сильнее молдавской армии, они вряд ли смогут противостоять России в новом локальном военном конфликте. Даже с учетом мобилизационного резерва, который еще требуется призвать, развернуть, причислить к действующим частям, провести боевое слаживание. На грузинскую армию играет сложный рельеф местности с многочисленной «зеленкой», а также антироссийски настроенное население (это все же не Крым).
Вот мнение высокопоставленного офицера ЮВО ВС России:
«Система подготовки грузинской армии настроена на американский стандарт: “техника важнее человека”. В тоже время, в отличие от армии США, технической уровень ВС Грузии значительно слабее. А человеческий фактор подготовки они уже упустили. Над военнослужащими также довлеет фактор поражения в августовском конфликте».
Августовский конфликт 2008 года показал также, что морально-волевой дух грузинской армии в значительной степени зависит от соотношения сил и средств с противником. По данному поводу мой собеседник отметил:
«В самом начале конфликта, во время наступательных действий, грузинские военнослужащие вели себя уверенно, прослушивание переговоров в эфире показывало эйфорию от победы. Спустя буквально сутки, после ввода российских войск и взятия Цхинвала, эфир наполнился паническими командами, боевое управление было потеряно, а действия подразделений дезорганизовано. О ведении планомерных оборонительных действий речи и вовсе не шло. Это издержки натовской подготовки – настрой только на победу».
Сало без шоколада
Потери, которые понесли Вооруженные Силы Украины после перехода Крыма под юрисдикцию России, довольно значительны. Это и бригада морской пехоты, и военные аэродромы с техникой, и узлы связи, и многое-многое другое. Офицерский корпус также изрядно поредел – в ВС России, только по официальным данным, перешло более 8 тысяч офицеров. На начало марта общая численность ВСУ достигала 123-125 тысяч человек. Сейчас точные данные не назовет никто.
Военно-морской флот Незалежной приказал долго жить. Единственной серьезной боевой единицей остался лишь флагман ВМФ ВСУ фрегат «Гетман Сагайдачный», который во время событий в Севастополе находился на учениях в Средиземном море. Сейчас он в Одессе, и ему в торговом порту срочно ищут место для швартовки.
Потери боеспособности украинской армии после «Цусимы в Крыму» российские военные эксперты оценивают примерно в 30% по всем родам и видам войск. Их украинские коллеги говорят о 10-15 процентах. И хотя Киеву после распада Союза досталось одна из мощнейших армий Европы, за 20 с лишним лет она превратилась в «умирающего лебедя». В основном из-за хронического недофинансирования. Например, контрактник получал около 150 долларов, а полковник – 400 долларов.
В 2011 году глава комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны Анатолий Гриценко заявил:
«В вооруженных силах Украины сегодня нет ни одного боеспособного батальона, ни одной боеспособной эскадрильи, в армии ныне 22 тысяч вакантных должностей, на которые никто не желает идти. Офицеров нижнего и среднего звена не хватает».
С тех пор ситуация, по мнению украинских экспертов, только ухудшилась. Генерал-майор в отставке Александр Гриценко описал мне ситуацию так:
«В случае вооруженного конфликта между Украиной и Россией, за Крым ли, за юго-восточные области, у Киева нет шансов. ВС РФ, несмотря на все “реформы”, объективно значительно сильнее украинских. Российские военные имеют значительный боевой опыт, полученный во время боевых действий на Кавказе. Генералы прошли школу реального применения войск, в том числе и на малознакомой местности. Последние несколько лет проводятся регулярные, в том числе, оперативно-стратегические (или приближенные к ним) военные учения и внезапные проверки. ВСУ же принимали участие только в проведении ряда миротворческих операций под эгидой ООН. Это армия для парадов, миротворческих миссий и протокольных мероприятий».
А потом пришел лесник…
Бесспорно, Россия имеет самые мощные на постсоветском пространстве Вооруженные Силы, которые в открытом вооруженном конфликте не оставят шансов противнику из числа бывших советских республик. Однако, как показал опыт боевых действий в Чечне (первая и вторая кампании), после разгрома армии наступает период, во время которого ВС практически бессильны. А именно – период террористических и диверсионных действий силами незаконных вооруженных формирований, партизанских отрядов и тому подобного.
ВС по определению не могут вести борьбу с «невидимками». И только в случае обнаружения крупной банды могут помочь своими средствами огневого поражения, поэтому «первую скрипку» на этом этапе должна играть разведка. В нашей стране над подобными задачами традиционно работают десантники и бывшие бригады спецназначения ГРУ (сейчас их подчиненность весьма расплывчата). Недавно созданы Силы специальных операций (ССО), но они очень малочисленны. «Капля в море для нашей страны»,
– резюмирует генерал-майор ГРУ Сергей Канчуков.
Еще один вид – агентурная разведка – фактически дышит на ладан. Потеряны или не приобретены агентурные позиции в террористических, националистических, радикально-исламистских организациях, действующих на территории республик бывшего Союза.
«Мы проспали обострение на Майдане»,
– признался высокопоставленный кремлевский чиновник.
А между тем, в случае вооруженного конфликта, в тылу наших войск останутся многочисленные банды, бороться с которыми, не считая ВВ МВД, сейчас просто некому.
В разговоре со мной сотрудник одной из спецслужб России сказал:
«Сейчас в Крыму находятся до 200 боевиков из крымских татар, состоящих в “Исламской организации Узбекистана” (ИДУ), а также “Хизб ат-Тахрир” и “Союз исламского джихада”. Все они воевали в Сирии, прошли диверсионную подготовку в лагерях на территории Турции. Но агентурных позиций у нас среди них нет».
По его словам, такая же ситуация складывается на всей территории бывшего Союза.
Таким образом, ВС России могут успешно участвовать в двух-трех локальных вооруженных конфликтах против армий СНГ на разных оперативно-стратегических направлениях, но работа разведки и противодействие диверсантам в собственном тылу уже много лет остаются самыми большими проблемами. И не видно, чтобы их кто-то пытался решать.
Мы не знаем, грядут ли новые вооруженные конфликты с участием РФ на постсоветском пространстве (лучше бы их не было, конечно), но, случись они, как и во время чеченских кампаний, главные неприятности (как водится, «неожиданные») начнутся сразу после окончания активной фазы боевых действий.
Источник: terra-america.ru.
Рейтинг публикации:
|
