Россия и завтрашняя война
Олег Иванников
Ситуация в Сирии и возможные сценарии её развития продолжают приковывать основное внимание военных и политиков всего мира. В воздухе витает ощущение того, что гражданская война в этой стране может выступить детонатором начала гораздо более серьёзных геополитических процессов во всем мире.
Россия, хоть и с опозданием, но наконец-то определилась с собственными национальными интересами в этом регионе: захват власти в Сирии исламскими радикальными группировками неизбежно приведёт к росту напряжённости на российском Северном Кавказе, тем более, что имеются неопровержимые доказательства участия членов террористического бандподполья из этого непростого региона России в гражданской войне в Сирии на стороне иностранных боевиков.
Красноречивые кадры посещения пригорода Дамаска членами российского Изборского клуба в марте 2013 года не оставляют сомнений, что угрозы, оставленные добровольцами из республик Северного Кавказа на стенах домов в Дарайя в адрес российского руководства, являются основным мотивом их участия в сирийских событиях. Даже на уровне «пушечного мяса» сирийской оппозиции существует осознание того, что Россия, скорее всего, станет следующей целью для исламских радикалов со всего Ближнего Востока.
Достаточно поверхностного изучения географической и политико-административной карт России, чтобы прийти к выводу, что основная угроза целостности России исходит из Северного Кавказа.
Это прекрасно понимают и наши враги. Современная война очень дорогостоящее занятие, без серьёзной идеологической, финансовой и материально-технической поддержки все террористические организации Северного Кавказа не просуществовали бы и несколько месяцев. Но, как говорится, «раз на небе зажигаются звёзды, значит это кому-то нужно». И «звёзды» и их «спонсоры» давно известны.
К сожалению, общая социальная, экономическая и межнациональная ситуация в этом регионе оставляет желать лучшего: непрекращающиеся спецоперации по ликвидации участников бандподполья в Дагестане; нестабильная ситуация в Кабардино-Балкарии; назревающий конфликт между Чеченской Республикой и Республикой Ингушетия, который с большой степенью вероятности может закончиться уходом одного из лидеров этих субъектов Российской Федерации с последующим переделом власти и сфер влияния, и, как следствие, неизбежное возобновление осетино-ингушского конфликта, что в силу религиозного фактора может выступить прекрасным фоном для участия в нём исламских боевиков со всего мира.
За всеми подобными процессами всегда стоят серьёзные финансовые структуры или олигархические круги. Не обязательно ждать начала широкомасштабных вооружённых провокаций, чтобы понять где будет предпринята очередная попытка дестабилизации внутриполитической обстановки в России. Достаточно проанализировать действия крупного бизнеса, который всегда, как не странно, в курсе предстоящих событий. Вспомните хотя бы рейд Шамиля Басаева в 1999 году в Дагестан. Многие уже могли забыть, но ныне покойный Борис Березовский подписал себе «приговор» именно непосредственным участием в финансировании и координации этой террористической атаки. Его телефонные переговоры с лидерами бандитских формирований долгое время не сходили с первых полос российских газет. Это небольшой штрих к вопросу о стоимости современной войны, ведь чеченские, а на самом деле интернациональные, отряды наёмников вторглись в Дагестан с территории тогда квазинезависимой Ичкерии. Даже в таких условиях война требует серьёзной финансовой подпитки.
Кстати, в последнее время на бытовом уровне активно циркулируют слухи о планируемом переводе некоторых высокорентабельных производств за пределы Северной Осетии. Этот факт невольно вызывает опасения, что, вероятно, крупный бизнес считает слишком рискованным держать свои активы в этом политически нестабильном регионе. Не запущен ли уже процесс, о котором в Москве, как уже не раз бывало, узнают в последнюю очередь?
Ведь несмотря на «реформы», которым российские вооружённые силы подверглись с 2007 по 2012 года, вооружённые силы всё ещё сохраняют достаточный потенциал для отражения внешней агрессии, во многом благодаря остаточному потенциалу сил ядерного сдерживания.
Но угрозы внутренние для современной России сегодня выглядят куда более опасными и реальными. Этому способствует нарастающая напряжённость в вопросе межнациональных отношений, завершившееся формирование мононациональных правящих элит в российских субъектах Северного Кавказа, а также готовность наших новых «друзей» из ЕС и из-за океана максимально использовать эти факторы для недопущения усиления позиций России, как на Евразийском континенте, так и на международной арене.
«Пробные камни» уже известны - «партизаны» Дальнего Востока, муссирование темы целесообразности выхода из состава Российской Федерации некоторых её субъектов, почувствовавших себя слишком самостоятельными и самодостаточными.
Логическим продолжением этих рассуждений может стать информация о начале централизованной подготовки «нашими друзьями» боевиков для ведения боевых действий уже на территории России.
Ислам выступает важным фактором во внутрисирийском кризисе. Борцы с Асадом, формально, борются за построение на земле современной Сирии не светского или более справедливого государства. Они хотят подарить сирийцам счастье жить по законам Шариата. И вся эта разношёрстная публика после любого сценария завершения событий в Сирии самопроизвольно не прекратит своё существование, но и для войны против Ирана малопригодна.
Нетрудно догадаться, в какую сторону, скорее всего, будет направлен весь этот разрушительный потенциал. Поэтому Россию, судя по всему, в ближайшее время будут пытаться нагружать внутренними проблемами и часть сегодня воюющих в Сирии боевиков вполне может быть перенацелена на Кавказский регион.
Никто не в состоянии точно назвать количество членов бандподполья Северного Кавказа, прошедших за последние несколько лет через Сирию, но их, судя по всему, было немало. Но в данной ситуации важно не их количество, а вероятность приглашения ими «бывших товарищей по оружию» принять участие в освобождении своих братьев по вере от «российского гнёта». Поток добровольцев под эту «задачу» может оказаться критически опасным.
И проблемы сирийцев очень напоминают то, с чем можем столкнуться и мы. Кстати, на эти «грабли» Россия наступала уже не раз.
Сирийская армия десятилетиями готовилась к войне с Израилем. Борьба с экстремистскими бандгруппами, использующими партизанскую тактику, для армейских подразделений несвойственная задача. Сирийские военные потратили более полутора лет на отработку эффективных контрмер, ведь при почти полном отсутствии опыта борьбы с врагом на своей территории, они столкнулись с опытным и подготовленным противником, в том числе и из нашей страны.
Боевики из российского Северного Кавказа, судя по всему, появились в Сирии уже в 2010 году и сирийцам пришлось столкнуться с опытным и коварным противником, с 1994 года накопившим большой опыт диверсионной и партизанской борьбы.
Опыт зачастую важнее численного перевеса или огневого превосходства. В июне 1941 года немецкий блицкриг против СССР в значительной мере был обусловлен гораздо большим боевым опытом вторгшегося противника. Этот же фактор, но в 1945 году, позволил советской армии в считанные недели смести грозную Квантунскую армию.
Активизация позиции России по сирийскому кризису не может не радовать. Блокирование «военных инициатив» проамериканской коалиции, решение о возрождении Средиземноморской эскадры, постоянное российское военное присутствие в этом регионе, непрекращающееся военно-техническое сотрудничество между нашими странами, - несомненно затрудняют консолидированные усилия внешних сил по разгрому сирийского государства и способствуют сдерживанию эскалации обстановки на юге России.
Но развитие событий может произойти, как часто в России бывает, быстрее, чем мы рассчитываем.
Готова ли российская армия к сирийскому варианту на Кавказе? Ведь эскалация напряжённости может произойти одновременно более чем в одном субъекте и при внешнем вмешательстве простых вариантов не будет. Две кавказские военные кампании остались только в памяти непосредственных участников событий. В новых боевых уставах и курсах стрельб опыт российской армии никак не отражён. Было бы логично, хотя бы для частей и соединений, находящихся в условной зоне риска, сделать исключение. Да, в отличие от Сирии в системе МВД России есть внутренние войска. Но как показывает предыдущий опыт, без тесного взаимодействия с частями и соединениями МО эффективность их применения недостаточна для самостоятельной локализации внутренних конфликтов.
Не менее важны и правовые основы привлечения войск к боевым действиям на своей территории, в части ответственности и прав командиров за применение вверенного им личного состава, стрелкового оружия и тяжёлого вооружения.
Секрет успеха изобретён очень давно: слабых всегда бьют и чем выше будет готовность военной организации России к подобным сценариям, тем меньше вероятность попыток их реализации.
OSTKRAFT
Рейтинг публикации:
|
