На очередном селекторном совещании, в котором принял участие министр обороны Сергей Шойгу, рассматривался вопрос о том, по какому принципу в рамках Гособоронзаказа будут заключаться контракты на ремонт и обслуживание военной техники. Тема Гособоронзаказа, а точнее его уже ставших обыденными срывов, за последние несколько лет (с того момента, как было объявлено о существенном финансировании модернизации и перевооружения армии) приобрела явно болезненный оттенок. Именно этот оттенок всякий раз заставляет обращать повышенное внимание на все те решения, которые в сфере ОПК принимаются или обговариваются в качестве потенциально возможных. Сергей Шойгу заявил, что при заключении контрактов с предприятиями ОПК необходимо полностью нивелировать риски, для чего целесообразно перейти на следующую схему: кто технику производит, тот ее впоследствии и ремонтирует. С точки зрения министра, такая схема позволит привести к тому, что риски закупок некачественной военной техники у предприятий оборонно-промышленного комплекса будут сведены к минимуму, а, стало быть, снизится нагрузка на государственную казну. Кроме того, после принятия такого решения, предприятиям ОПК будет финансово выгодно произвести полную модернизацию своего оборудования, а также весь комплекс мероприятий по повышению квалификации своих сотрудников. Другими словами, министр обороны сделал упор на то, что выпуск откровенно некачественной техники приведет к тому, что самим же выпускающим предприятиям придется идти на дополнительные расходы, чтобы свои вынужденные или невынужденные ошибки исправлять.
Такое предложение от действующего министра обороны нашло как сторонников, так и противников. Сторонники идеи Сергея Шойгу дают понять, что в предложении главы военного ведомства есть целый спектр достоинств, главным из которых является экономия бюджетных средств и повышение качества выпускаемой продукции. Экономия бюджета в этом случае может заключаться в отсутствии ряда посредников между Министерством обороны и производственным предприятием. А, как известно, чем меньше посредников в виде практически бесконтрольно работающих фирм, тем меньше шансов потерять определенный процент средств, выделяемых на ремонт военной техники.
Оппоненты же не готовы столь оптимистично воспринимать идею Сергея Шойгу. Они видят, по меньшей мере, один изъян в предложенной министром схеме. По их (оппонентов) мнению, государство в таком случае не только не выиграет по деньгам, а наоборот, окажется перед необходимостью осуществлять новые затраты. Дело в том, что оборонные предприятия, поставляющие ту или иную технику в войсковые части, часто находятся за тысячи километров от этих частей. И если, к примеру, у танка или вертолета в ходе эксплуатации выйдет из строя тот или иной блок (узел), то транспортировать технику непременно на завод-производитель будет для казны слишком накладно.
Кроме того, критики идеи Сергея Шойгу заявляют, что при нынешних условиях нестабильности рынков совершенно невозможно заключать долгосрочные контракты по ремонту военной техники с компаниями-изготовителями. Смысл в том, что вроде как никто не может наперед знать о ценах на ремонт, к примеру, танка Т-90А на ближайшие 10-15 лет.
В принципе, такую проблему можно было бы решать заключением контрактов, рассчитанных не на 10-15 лет технического обслуживания того или иного объекта военной техники, а, к примеру, на 3-5 лет. Однако, почему-то, этот вариант противники идеи министра не рассматривают.
Чтобы использовать очевидный антикоррупционный посыл Сергея Шойгу, но при этом не доводить до того, что при любом удобном и неудобном случае вышедшая из строя техника отправлялась для ремонта по адресу ее изготовителя, эксперты высказывают свои предложения. Одно из таких предложений выглядит как использование опыта СССР при производстве и ремонте техники военного назначения. Суть предложения в том, чтобы Министерство обороны закрепило за собой определенное количество ремонтных мощностей в различных регионах страны. На этих мощностях выполнялись бы работы ремонтного характера без использования услуг многочисленных посреднических контор. Это позволило бы сократить сроки проведения работ и выполнять, скажем так, ремонтный сегмент плана Гособоронзаказа без задержек, которые проявляли себя всё последнее время.
Пока в Министерстве обороны решают, по какому же пути продолжать движение, чтобы ГОЗ не был в очередной раз сорван, распоряжением №114-р Правительства РФ был объявлен новый состав Военно-промышленной комиссии. ВПК – это особый правительственный орган, который осуществляет организацию деятельности структур исполнительной власти в плане решения военно-промышленных вопросов обеспечения безопасности страны (в том числе обеспеченности войск военно-техническими средствами) и выстраивания системы правоохранительной деятельности.
Как и ожидалось, председателем ВПК остался зампред Правительства России Дмитрий Рогозин. Помимо него в ВПК входят еще 22 постоянных члена, среди которых можно выделить министра обороны Сергея Шойгу, директора Рособоронзаказа А.Потапова, министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, министра внутренних дел Владимира Колокольцева, министра экономического развития А.Белоусова, министра финансов Антона Силуанов, начальника Генштаба Валерия Герасимова. Вошла в постоянные члены комиссии и министр здравоохранения Вероника Скворцова.
Есть еще и 37, так сказать, непостоянных членов ВПК, среди которых - как руководитель Ростехнадзора Н.Кутьин, так и министр образования и науки Д.Ливанов. Насколько такая комиссия будет работоспособной, и насколько она позволит решать наболевшие проблемы с модернизацией российской армии, покажет, как всегда, время.
