Во время нахождения в бригаде я случайно узнал, что в одной из десантно-штурмовых рот служит француз. “Да ладно???! Как он здесь очутился? Хочу увидеть!”. Интервью со столь необычным матросом брал прямо в поле, после окончания учения, где рота Яна отрабатывала высадку тактического десанта между первой и второй полосой обороны условного врага, штурм позиций и отражение контратаки противника. Интервью было для меня неожиданно тем, что очень редко даже среди русских встретишь такой патриотизм и любовь к России. Человек мечтал отслужить, полгода добивался от военкомата повестки и осознанно пошел в совсем нелегкий род войск — морскую пехоту.
- Русская армия — это гордо! Во Франции считается довольно престижным отслужить в русской армии.
— Встретил здесь очень хороших товарищей.
— Попал в лучшую часть. Мне очень повезло.
— Дедовщина — это клише.
— Самый главный недостаток армии — очень хочется домой.
Военкомат не говорит по-французски
Призывник Ян с детства мечтал служить в Российской армии. Два года занимался рукопашным боем, сдавал нормативы и анализы. Вы спросите: а что тут такого? Дело в том, что Ян Ален Виктор Авриль родился и живет в Париже. Из окна его спальни видна Эйфелева башня, а до Елисейских Полей пять минут пешком. Зачем ему менять все это на российскую казарму?
Ян Ален Виктор Авриль только-только успешно сдал вступительные экзамены в престижный университет Нантера и уже этой осенью может приступить к учебе. Но парнишка бросает все и мчится в один из московских райвоенкоматов, чтобы защищать свою вторую родину. Гипотетически, кстати, возможно, что и от своей первой (ведь Франция — активный член НАТО). Папа у Яна француз. Мама — русская. Юноша имеет два гражданства. И два паспорта. Решение служить в России крепло давно — телевизор у Аврилей принимает наши каналы, и Ян с детства смотрел передачу “Служу Советскому Союзу”.
В “Известия” позвонила мама призывника:
- Мы приехали, а моего Яна не берут служить в армию! Разве такое возможно?
Все, кому я рассказываю эту историю, или молча крутят пальцем у виска, или пытаются отговорить юношу от этой опасной авантюры. В “Известия” Яна привела все та же энергичная мама. Коллеги смотрели на приезжих с нескрываемым любопытством.
- Как же вы, мамаша, сынка отпускаете на службу? — спрашивала женская часть коллектива редакции.
- Я была против! — со смирением оправдывается мама француза. — Но он настоял. Да и папа сказал, что служба в России сделает из него настоящего мужчину.
- А не лучше бы ему во французский иностранный легион записаться? — спрашивали мужчины.
- Ни в какую не хочет! Говорит, там разве служба? Сплошные каникулы и перекуры…
Сам виновник переполоха Ян Авриль сидел тихонько в уголке и с интересом листал газету. Худой словно палка, с задиристой челкой и ясным взором карих глаз он был похож на тысячи других российских призывников. Разве что легкий акцент с грассирующей “эр” выдавал в нем иностранца.
- Нет мама! (с ударением на второй слог) я уже твердо решил. Я готов служить где угодно. В любой российской глубинке. На Севере, на Дальнем Востоке. Без блата. Куда направят. И к тому же я со всеми друзьями попрощался. Назад ходу нет!
Мама только закатила глаза.
Свои проводы в армию Ян устроил в парижском кафе неподалеку от дома
. Кафе принадлежит тренеру Яна по рукопашному бою Рафаэлю, поэтому стол удалось накрыть со скидкой. Рафаэль, отставной сержант иностранного легиона, держит собственную школу боевых искусств. Курсантов гоняет так, как его самого гоняли при поступлении в легион. Тут и контактный бой, и отжимание на кулаках, и “пробежка по прессу” (ученики ложатся на спину, а по ним бегает тренер). Чуть зазеваешься — и следует незамедлительный удар под дых. Но когда Рафаэль узнал, куда направляется один из его лучших учеников, вскинул невозмутимую бровь:
- Оба твоих прадеда воевали на гражданской войне. Один в Алжире. Другой в Красной Армии у Щорса. Но ты, парень, послушай мудрого совета: сиди лучше дома. Войны сейчас, слава Богу, не наблюдается. А в ту армию, где свои убивают своих, лучше не ходи. Ты хоть слышал о дедовщине?
Мамы во всем мире одинаковые. Вот и мама Яна попыталась сделать все, чтобы создать сыну хоть какие-то условия. Знакомая знакомой посоветовала вояку, который обещал за небольшой подарок пристроить парижанина служить на непыльное место.
И вот когда Аврили пожаловали в Москву, “полковник” сначала тянул резину, а потом резко пошел на попятный.
- Так у него двойное гражданство! Не-е-ет! Мы его не возьмем. ФСБ не пропустит! Если только в следующий набор, — набивал цену голос в трубке. Мама понадеялась, что сын передумает и уедет в Париж к учебникам и тетрадкам. Но Ян рассудил иначе:
- Мама! Я же российский гражданин. Защищать свою Родину — это не только священная обязанность, но и мое право! А за право надо бороться!
Последним, кто попытался отговорить парня, был военный обозреватель “Известий” Дмитрий Литовкин.
- А вот вы служили в армии? — задала ему вопрос мама.
- Мадам, перед вами капитан 2 ранга в запасе! — щелкнул каблуками военный журналист.
- Жалеете?
- Нисколько!
- Вот и я хочу, чтобы мой Ян ни о чем не жалел!
В дверях одного московского райвоенкомата (я дал слово комиссару, что не буду упоминать полное название его заведение всуе) толпились призывники. Они все записывались в тетрадочку на входе и тщательно сортировались. Большая часть пришла на комиссию, чтобы получить военный билет и спустя день или два отправиться с кружкой и ложкой на Центральный призывной пункт, а оттуда — в действующую армию. Группа поменьше тоже пришла за билетом. “Белым”, как говорят в народе. По болезни или по учебе молодые люди надеялись профилонить до 27 лет и уже больше не переступать порог военкомата.
Наш Ян и по телосложению, и по интеллигентским повадкам был явно из второй группы. Его выдавали лишь ободранные в кровь костяшки на кулаках — школа Рафаэля. Но кулаки Ян прятал за спиной. Молодые люди, никого не стесняясь, рассказывали о способах “закоса”. Пройдя медицинское освидетельствование, они садились в навороченные джипы и уезжали на полгода в гражданскую, не знающую тягот и лишений жизнь. Надо было видеть лицо одного такого мальчика-мажора, когда он услышал историю Яна. А вот совсем молодой улыбчивый военком ни чуточки не удивился.
- У нас есть еще один американец. Живет за океаном, там же учится. Тоже хочет попасть в нашу армию. Но вот со здоровьем у него неважно… А вам мы, конечно, попытаемся помочь. Очень поздно вы обратились. Времени осталось мало — 24 часа. Завтра в полдень — последнее заседание призывной комиссии. Успеете пройти медосмотр?
- Успеем, товарищ военком, — четко доложил призывник Авриль.
Дальше начался настоящий ад с поправкой на московскую сорокоградусную жару. При просмотре личного дела призывника выяснилось, что года четыре в военкомате он не бывал. Врачи его не простукивали, анализы не делали. Медосмотр Ян прошел тут же, в военкомате. Минут за 20. Все было в норме. Тем более что накануне Ян проверился у французских врачей. Но наши медики были строже.
- А анализы где? Без анализов в армию нельзя. А вдруг с ним там что-то случится? А нам отвечать потом! — огорошили нас врачи. — Вот мы вам сейчас направление в районную поликлинику напишем. Чтоб срочно сделали.
С какой скоростью делают анализы в районной поликлинике, рассказывать нашим читателям не надо. А Ян все понял по выражению моего лица. Не успеваем!
- Давай за деньги! У вас в Москве есть частные экспресс-клиники?
Клиника была. На другом конце Москвы. За два часа и за двойную плату здесь обещали все устроить. Мы протянули направление из военкомата.
- Суточную мочу принесли?
Наше молчание было красноречивее ответа.
Не буду рассказывать, как в другом медицинском центре мы делали кардиограмму, как в раскаленном кузове ржавого “Бычка” за 150 рублей вместе с молдавскими гастарбайтерами проходили флюорографию.
Но главная засада была впереди.
- Ян, а где твой российский паспорт?
- Я его меняю на новый
. Вот справка. К концу недели обещали сделать.
- Без паспорта в армию не берут…
Мы кинулись в отделение Федеральной миграционной службы. В который раз я рассказывал историю Яна, который мечтает служить в армии.
- Я все понимаю, — говорит Валентина Владимировна, служащая ФМС. — У самой два сына в армии. У нас хоть всего четверо сотрудников осталось и от жары компьютеры плавятся, но раз “Известия” взялись за это дело — поможем. Приходите через два часа.
Вечером Ян сжимал свой новенький краснокожий паспорт, а утром мы были в военкомате. Надо ли говорить, что Ян по русской традиции провожался и от этого выглядел немного помятым. Московские друзья всю ночь крутили ему по видику “ДМБ” и другие молодежные комедии про армию. От просмотра болела голова. Но нас ждал удар пострашнее алкогольного.
- Нет анализов на ВИЧ, группу крови и резус-фактор, — как будто бы впервые просмотрел медкарту грузный начмед и захлопнул папку.
- Вот французская справка о моей группе крови. Я ее всегда ношу с собой, — протянул бумажку Ян.
- Тут по-французски. А мне к делу пришивать. А где переведенный документ о среднем образовании? Ну что ты школу окончил.
До комиссии оставалось 2 часа. Мы не успели. Или хитрые медики сделали так, чтобы мы все равно не успели в этот призыв. Как еще объяснить то, что во вчерашнем направлении анализы на ВИЧ и группу крови были зачеркнуты? А начмед объяснил это невнимательностью медсестры. Отфутболили нас, одним словом. Развели руками — сами виноваты, мол, поздно обратились.
Военный обозреватель “Известий” звонил в Министерство обороны по поводу Яна Авриля. Там ему тоже сказали, что призыв закончен. Что план перевыполнен и что ради одного опоздавшего никто не будет созывать комиссию и затевать бумажную канитель.
- Еще я хотел в армии получше выучить русский язык, — грустно произнес Ян, когда мы вышли из военкомата. — По-моему, я его уже начал учить, слова сами лезут, — и густо выругался наиотборнейшим матом.
Я не смог объяснить ни Яну, ни его маме, отчего, когда призывников не хватает, то сотрудники военкоматов ходят по ночам с милицией по домам и хватают всех без разбору: и больных, и без суточных анализов, и без аттестата зрелости. А когда из-за слухов о якобы грядущем двухгодичном призыве урожай призывников богатый, военные откручиваются всеми правдами и неправдами от головной боли, имя которой Ян Ален Виктор Авриль, гражданин Российской Федерации и гражданин Французской Республики.
Под занавес военкоматские вроде бы сжалились над “французским чудиком”.
- Возле станции метро “Водный стадион” есть секретная школа по подготовке морских диверсантов. И на следующий призыв в морской спецназ, в элиту Российской армии, — расхваливал учебное заведение начальник призывного отдела. — Записывайся. Не прогадаешь!
Ян записался. Хотя, положа руку на сердце, кто же его возьмет в дальний поход на современном
военном корабле, напичканном военными тайнами, словно междугородный автобус Москва-Андижан безбилетными пассажирами? Вы хотите, чтобы корабельные особисты с ума посходили? С двойным гражданством не берут также и в диверсанты.
Не хотелось завершать этот материал на минорной ноте. Ян по-прежнему мечтает о военной службе. Решил остаться в Москве. Нашел работу, комнату. Мамаша уехала к себе в Париж. У них, у французов, так принято. А с 1 сентября три раза в неделю по полтора часа Ян будет учиться в секретной школе ставить мины и спасать утопающих. Но обратный билет с открытой датой у него остался. Конечно, есть такая профессия — Родину защищать. Но пока наши служивые чиновники успешно и беспардонно противостоят наполеоновским планам Яна.
