Изборский клуб: Как обеспечить безопасность Российской Федерации в XXI веке

 

Третье заседание Изборского клуба, состоялось 19 ноября в Москве, и было посвящено стратегической для развития страны теме – обороноспособности России. Тема заседания была обозначена как "Армия России — если завтра война?".  Знаковым стало то, что прошло оно на, гостеприимно распахнувшем свои двери для участников клуба, новейшем оружейном заводе «ОРСИС», выпускающем лучшее в мире высокоточное стрелковое оружие. Выступления участников Изборского клуба на этом заседании мы предлагаем вниманию наших читателей.

Александр ПРОХАНОВ, писатель, главный редактор газеты "ЗАВТРА", председатель Изборского клуба.

Товарищи генералы, товарищи адмиралы, товарищи офицеры, дорогие друзья! 

 

Наш Изборский клуб — это молодое образование, собрание патриотически настроенных интеллектуалов: историков, философов, экономистов, политиков, художников, концептуалистов, конфликтологов, военных. О таком собрании мы мечтали на протяжении всех чудовищных лет, когда в интеллектуальной сфере господствовало либеральное сознание, либеральные мифы, модели. Итоги этих либеральных теорий и практик очевидны: мы находимся в состоянии перманентной беды. 

 

И вот через двадцать с лишним лет политическое руководство страны готово поддержать — может быть, не начинания, но, во всяком случае, идеи — и выслушать патриотически настроенные слои российского общества, которые мы отчасти представляем. 

 

Мы уже подготовили для политического руководства страны первый доклад, который посвящён стратегии рывка — о нём говорил Путин. Рывка, который, как было сказано, должен напоминать тот, что совершил Советский Союз в 30-х годах прошлого века, чтобы перед лицом угроз наверстать упущенное.

 

Наша сегодняшняя встреча посвящена этим угрозам. Военные угрозы — колоссальны, степень неподготовленности нашей армии к ним очевидна, и необходимо выслушать вас, людей компетентных в оборонных проблемах, в алгоритмах их постановки и решения. Ваши суждения лягут затем в основание доклада о возможностях страны в этой области.

 

Главная задача, с которой мы вышли на политическое руководство, — это задача сформулировать идеологию сегодняшнего российского государства, которая отсутствует. Более того, все эти 20 лет ей возбраняли формулироваться. А сегодняшний мир — это мир не просто военных, но идеологических схваток. И Россия перед лицом мощнейших идеологизированных стран и конструкций (таких, как Евросоюз, США, Турция, Иран, Китай) безоружна во всех отношениях. 

 

Шамиль Султанов, конфликтолог

«Большая война» неизбежна

Объективные антагонистические противоречия современного мирового хозяйства, которые стали результатом драматического кризиса глобальной экономики массового производства и массового потребления, которая сформировалась на технологиях пятого технологического уклада делают всё более неизбежной «большую войну». 

 

Механизм мировой экономики последние десять - пятнадцать лет пробуксовывает по многим причинам: дефицит природных ресурсов, непрекращающийся рост огромных государственных, корпоративных и социальных долгов, стремительное размывание среднего класса - социальной основы модели массового потребления, рост массовой бедности, критическая глобальная социально-экономическая дифференциация и т.д. 

 

Вывод – же в следующем: та социально-экономическая структура «неокапитализма», как она сложилась в 40-е и 50-е годы ХХ столетия, перестала соответствовать быстро изменяющимся экономико-технологическим тенденциям. Альтернатива предельно проста: или война, или революция! 

 

Но на всю эту систему постоянно усложняющихся проблем накладывается все более неуправляемый кризис в сфере межукладных противоречий. Начался переход в шестой технологический уклад, причем в этом процессе абсолютно лидируют США. Но, с одной стороны, сам этот переход вызывает растущую глобальную напряженность, поскольку социумы большинства стран по-прежнему жестко привязаны к пятому укладу. С другой стороны, даже в Соединенных Штатах социальные, рыночные, правовые, политические структуры не приспособлены для тех кардинальных изменений, которые несут технологии шестого уклада.

 

Если вспомнить недавнюю историю, то именно войны 30-40 годов ХХ века дали основной толчок формированию новых экономических, социальных и политических систем, которые приспособили общества к изменениям, вызванных технологиями пятого уклада. Однако сегодня ситуация гораздо сложнее. 

 

Прежде всего, речь идет о субъективном факторе. Повсеместно происходит неуклонное возрастание и усиление стратегической неопределенности. Это означает, что лидеры, элиты, правящие классы, научные и экспертные сообщества на самом деле просто не знают, что будет завтра, и как реагировать на принципиально непредсказуемые вызовы. Цивилизационный кризис – это уже сформировавшаяся реальность. Появление альтернативных цивилизационных проектов, новых системных идеологий, принципиально новых лидеров – это дело ближайших десяти-пятнадцати лет. Но в истории конкуренция между макропроектами всегда проходит под знаком императива: «или-или». Следовательно, и с этой стороны, «большая война» становится неизбежной. 

 

Есть любопытная закономерность, которая постоянно проявляется за последние 250-300 лет. Нарастание циклических противоречий капитализма обязательно приводят к некой большой войне внутри 60-летнего цикла. 

 

Если же говорить о конкретных трендах, которые подтверждают вывод о скачкообразном нарастании вероятности «большой войны» то этот процесс, во-первых, проявляется в ускорении качественной и количественной гонки вооружений в последние пять – семь лет.

 

Во-вторых, происходит обострение негласной, но жесткой конкуренции мобилизационных проектов, прежде всего, американского и китайского, но не только. Эффективность мобилизационных проектов решающим образом определяется уровнем консолидации национальной элиты, степенью интегрированности социума, наличием государственной воли для адекватного реагирования на угрозы, вызовы и риски и т.д. 

 

В-третьих, возрастает роль и влияние военно-разведывательной элиты в рамках правящего класса США и КНР. Причем понятие «разведка» в данном случае необходимо трактовать расширительно – как основной тип т.н. «умного оружия». 

 

Каков может быть образ «большой войны», прежде всего, в отношении нашей Родины? Каков может быть наиболее адекватный пример или аналог такой войны? 

 

Конечно, системный кризис Советского Союза был реальностью, но не предопределенной заранее. Я убежден, что во второй половине 80-х годов СССР был сокрушен в результате принципиально новой рефлексивной системной войны, с использованием рефлексивных технологий и моделей стратегического прогнозирования, стратегического планирования и стратегического управления руководством противника на различных уровнях. Основные принципы и предпосылки такого подхода были заложены в результате «революции Макнамары» в Пентагоне в 60-е годы ХХ века. Соответственно, главным субъектом такой рефлексивной системной войны против Советского Союза стало военно-разведывательное сообщество США. 

 

Поэтому, если размышлять и говорить о предстоящей «большой войне», то это, прежде всего, не ракеты, танки и подводные лодки, а сложные системные процедуры и технологии воздействия на управляющие центры противника. То есть, приближающаяся «большая война» во многом станет закономерным продолжением войны 80-х годов, однако с гораздо более драматическими последствиями. 

 

Парадоксально, но у нас не было, и нет адекватного анализа причин стратегического поражения в 80-е годы, нет соответствующего детального документа, нет соответствующей имитационной модели. Но, в любом случае, такой системный, многофакторный анализ должен был стать одной из главных задач Совета безопасности РФ. Но не стал. Хотим мы того или нет, но надо констатировать, что из стратегического поражения Советского Союза так и не были извлечены соответствующие уроки. Поэтому, повторение многих фатальных ошибок 80-х практически неизбежно. 

 

Период, в который мы вступили после 2007 года, скорее напоминает ситуацию 80-х, чем положение в 30-е годы. С точки зрения стратегических императивов, необходимо скорее готовиться к жесткой конфронтации, сходной с тотальной войной против СССР в 80-е годы, чем с Великой Отечественной войной. 

 

В нынешней глобальной кризисной ситуации важнейшее значение имеет фиксация понятия «победа» в рефлексивной системной войне. Цель «победы» в такой войне для военно-разведывательной элиты США заключается в том, чтобы использовать все основные ресурсы потенциального противника (России) для реализации долгосрочной политико-экономической стратегии. Смысл этой стратегии заключается в том, чтобы сформировать и реализовать глобальную модель управляемого переформатирования экономических, социальных и политических структур, соответствующих технологическим комплексам шестого уклада. 

 

Поэтому, предстоящая большая война – это: 

 

- война, во-первых, системная, 

 

- во-вторых, война, где основными игроками являются сложные, рефлексивные системы, 

 

- в-третьих, это война за обладание решающим потенциалом глобального управления. 

 

С этой точки зрения, ракетно-термоядерная война, в принципе неприемлемая с разных точек зрения, становится возможной только на финальной стадии развития целенаправленной конфронтационной спирали, в случае потери управляемости такой спиралью. Поскольку термоядерное столкновение станет конечным сражением с нулевой суммой для всех участников, то одна из главных задач рефлексивной системной войны добиться стратегического выигрыша как можно на более ранних стадиях развертывания конфронтационной спирали. 

 

Основными вехами конфронтационной спирали являются:

 

- раскол элиты или правящего класса как финальная стадия направляемого кризиса ценностной системы или системы смыслов,

 

- деморализация армии и военной элиты,

 

- искусственное, направляемое управление деградацией внутренней социально-экономической ситуации,

 

- целенаправленное формирование соответствующих внешних кризисных факторов, 

 

- постепенное стимулирование социально-политического кризиса,

 

- одновременная интенсификация различных форм и моделей психологической войны, 

 

- активизация массовых панических настроений, полная деморализация ключевых государственных институтов, 

 

- демонизация неприемлемых лидеров, лоббирование «агентов влияния», интеграция соответствующих схем внутреннего управления,

 

- уничтожение внешнего коалиционного потенциала стратегического противника и т.д. 

 

Константин СИВКОВ первый вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук

Оценка реальности мировой войны, как основного инструмента выхода из глобального кризиса, и ее вероятный характер

 

Шамиль Загитович Султанов достаточно логично обосновал почему нынешний цивилизационный кризис с весьма высокой вероятностью породит новую мировую войну.

 

Пришло время обсудить вероятный характер этой войны.

 

Основными аспектами, определяющими характер любой войны являются: ее участники, цели, преследуемые ими в этой войне и решаемые ими задачи, применяемое оружие, основные этапы войны, факторы, определяющие ее ход и возможные варианты ее исхода.

 

Мировая война будет безусловно коалиционной. Состав коалиций, будет определяться приверженностью конкретных стран (точнее их элит) к той или иной модели нового мирового порядка, который они готовы отстаивать в войне.

 

Сегодня ядро первой коалиции уже сформировано не только политически, но и военно-политически в виде блока НАТО.

 

Четко осмыслена и его глобальная цель в новой мировой войне – установление мирового господства – однополярный мир.

 

В частности, эта цель в явном виде определена в «Стратегии национальной безопасности США» - достижение гарантированного доступа ко всем жизненно-важным для США районам мира, то есть установление контроля над всеми основными ресурсосодержащими районами мира.

 

Элиты стран этой коалиции четко, прежде всего на духовном уровне, представляют себе основного противника, в качестве которого на данном этапе в первую очередь определены исламская и православная цивилизации.

 

Сообщество стран ориентирующихся на многополярный мировой порядок, которые могут составить вторую коалицию, пока еще даже не осознало, общность своих геополитических интересов, не говоря уже о каком-либо политическом или тем более военно-политическом оформлении единого союза. Некоторым прообразом такого союза могли бы послужить ШОС или ОДКБ, на данном этапе весьма рыхлые и малоэффективные организации.

 

Нет сегодня четко разработанной, всеми признанной модели нового мирового порядка в варианте многополярного мира.

 

Учитывая решительность целей сторон в предстоящей мировой войне следует ожидать, что в ее ходе найдут применение все самые совершение виду вооружений  и военной техники, включая оружие массового поражения:

 

1.Информационное оружие будет применяться на всех этапах подготовки и развития мировой войны в мирное и военное время, что определяется высокой скрытностью его воздействия   на противника и отсутствием международно-правовой базы, эффективно регламентирующей его применение.

Информационное оружие будет основным средством борьбы в мирный период, а с началом боевых действий оно будет применяться главным образом в интересах обеспечения применения группировок вооруженных сил.

 

2.Обычные вооружения будут применяться сторонами в полном объеме с началом боевых действий. Условием начала боевых действий с применением обычного оружия будет создание хотя бы минимальной морально-психологической и нормативно-правовой базы для начала военных действий.

До начала военных действий следует ожидать ограниченного применения обычных вооружений силами специальных операций в интересах обеспечения эффективного применения информационного оружия.

Обычные виды вооружений будут применяться сторонами для решения практически всех задач мировой войны.

 

3.К основным видам неядерного оружия массового поражения (ОМП), которое может быть применено в возможной мировой войне, относятся химическое и биологическое.

Возможность скрытного применения биологического оружия, особенно новейших его образцов, позволит применять его не только в ходе боевых действий, но и в мирный период.

Другой важнейшей особенностью этого вида ОМП является относительно низкий порог применения.

Особо следует отметить, возможность применения неядерного ОМП негосударственными организациями террористического толка, которые могут его применить, как одну из форм своей борьбы. При этом подобная их деятельность будет использоваться противоборствующими странами в качестве предлога (инцидента)  для дальнейшей эскалации военных действий.

 

4. Ядерное оружие является на сегодня самым мощным ОМП, которым обладает ограниченных круг стран «ядерного клуба» и некоторые другие, которые, формально не входя в этот «клуб», обладают ядерным оружием (в частности Израиль, Индия, Пакистан, вероятно в будущем Иран и Северная Корея).

Применение ядерного оружия в мировой войне  вероятнее всего будет иметь чрезвычайно ограниченный масштаб и главным образом для устрашения противника с целью принуждения его отказаться от дальнейшей эскалации войны, либо принуждения к отказу от дальнейшей борьбы.

Крупномасштабное применение ядерного оружия маловероятно (хотя и полностью не исключается), в связи с тем, что это будет означать национальную катастрофу для стран, обменявшихся массированными ядерными ударами, с вероятным исчезновением их с лица Земли как государственных образований.

Для правильного прогноза вероятной периодизации будущей мировой войны необходимо проанализировать текущее состояние стран и их союзов, которые могут в перспективе составить противоборствующие коалиции в мировой войне.

 

Нарастающий мировой кризис необходимость радикального пересмотра основ глобального миропорядка сделал очевидной. Сегодня можно констатировать, что абсолютное большинство национальных элит признает необходимость построения нового мирового порядка, но по-разному его себе представляют:

Руководство США и стран ЕС, судя по высказываниям его представителей, продолжают вести политику на установление своего доминирования в мире с возложением на другие страны (естественно в закамуфлированном виде) обязанностей обеспечивать их процветание за счет своих ресурсов и принести этому развитие и процветание своих народов.

 

Противоречия внутри этого сообщества (в частности между США и отдельными странами ЕС) носят неантагонистический характер и, судя по всему, связаны с разделом сфер влияния в новом мировом порядке, предполагающем господство Западной цивилизации над остальным «нецивилизованным» миром.

 

Это сообщество стран в организационном и техническом отношении в целом позволяют им рассчитывать на ведение успешных первых войн и вооруженных конфликтов в мировой войне.

 

Их основными проблемами остаются высокая чувствительность к потерям  личного состава вооруженных сил этих стран и неготовность населения этих стран к войне, что определяется в значительной степени  отсутствием идеологии войны, а также ограниченные природные ресурсы, территория и людской потенциал, по сравнению со всем остальным миром.

 

Это определяет неготовность этих государств к войне в моральном и идеологическом отношениях и ставит под сомнение успех их коалиции в затяжной войне.

 

Страны, не входящие в состав Западной цивилизации, в основном ни в организационном, ни в техническом отношении не готовы к военному противостоянию Западной цивилизации.

 

Вместе с тем это сообщество имеет подавляющее превосходство в людском потенциале, более высокий по сравнению с Западной цивилизацией моральный потенциал и контроль огромных природных ресурсов и территорий.

 

Это существенно повышает шансы этого сообщества государств на победу в затяжной войне, а также создает благоприятные условия для организации отпора агрессору на первых этапах войны, в том числе и на основе подъема народного сопротивления в случае разгрома их вооруженных сил, а также практически исключает возможность одновременных геополитических ударов по всем направлениям, создавая резерв времени для консолидации стран не входящих в Западную цивилизацию в антиимпериалистическую коалицию, а также поддержки тех стран, которые окажутся первыми жертвами агрессии со стороны Западной цивилизации.

 

Таким образом, ни одна из возможных коалиций на сегодняшний момент к участию в мировой войне полноценно не готова.

 

Сегодня страны Запада могут лишь инициировать внутренние вооруженные конфликты в других странах и принять участие в их разрешении весьма ограниченными контингентами войск, возложив основную тяжесть борьбы в этих конфликтах на одну из враждующих сторон союзную с ними. 

 

Но это совершенно не означает, что новая мировая войны не будет развязана. В рамках короткого выступления сложно охватить всю тему, замечу лишь, что расчеты показывают, мировая война, если она все-таки будет развязана, затронет большую часть населения мира, охватив практически все континенты, океаны и моря. По продолжительности она может охватить период от 6-7 до 25-30 лет.

 

В военных действиях могут принять участие более 100 миллионов человек с обеих сторон.

 

Суммарные демографические потери населения мира могут превысить несколько сотен миллионов человек.

 

Поэтому мы должны сделать все возможное, чтобы не допустить подобного развития мировой ситуации. И особая роль здесь принадлежит нашим

Вооружённым Силам.

 

 

Александр РУКШИН, генерал-полковник, начальник главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ, заместитель начальника Генерального штаба (2001-2008 гг.)

Какая армия необходима России завтра?

 Уверен, что выбранная для обсуждения Клуба тема состояния наших Вооруженных Сил и путях их развития очень актуальна. Я начал службу в Генеральном штабе в 1992 году почти сразу после распада Советского Союза. В это время шло формирование российской армии, и почти одновременно было объявлено о начале военной реформы, которая с тех пор фактически идет непрерывно вот уже двадцать лет. Каждый новый министр обороны, а их за эти годы в России насчитывалось четверо, заявлял об очередном её этапе, полагаю, что сегодня уже настал момент, когда необходимо, наконец, остановиться и понять, к чему же мы в итоге пришли? В корабельном уставе ВМФ есть такая команда «Стой! Осмотреться в отсеках!», которую обычно подают в чрезвычайной ситуации, чтобы понять в каком состоянии находится корабль. Сегодня, на мой взгляд, самое время подать эту команду в масштабе всех Вооруженных Сил. Необходимо понять, в каком же, собственно, состоянии они находятся, что сделано, каковы итоги предыдущих этапов, и куда двигаться дальше?

 

Ведя разговор о дальнейших шагах в этом направлении, необходимо все же понять некоторые важные моменты. Реформирование Вооруженных Сил и обеспечение безопасности государства зависит, прежде всего, от позиции военно-политического руководства страны и его отношения к этой безопасности. Хотим мы или не хотим, но реформировать Вооруженные Силы без политической воли невозможно. Необходимы четкие задачи, поставленные высшим руководством страны для практических шагов в этом направлении. Нужна четкая военная доктрина, которая определит самые элементарные вещи: вероятные реальные угрозы, их масштабы, чтобы понять, к какой войне нужно готовиться государству. Должны быть определены возможные затраты государства на отражение той или иной агрессии. На основании этих расчетов можно уже определить, какие конкретно вооруженные силы нам нужны для отражения  той или иной агрессии по количеству личного состава, по количеству и номенклатуре вооружения и военной техники, по запасам различных материальных средств и по людским ресурсам мобилизационной составляющей.

 

Обратите внимание, какая парадоксальная ситуация сложилась на сегодняшний день. Необходимость наличия компактной, ресурсонезатратной армии для государства привела к тому, что в настоящее время количественный состав армии составляет один миллион человек. На мой взгляд, это решение было принято только исходя из ресурсных возможностей, и совершенно не учитывает вероятные угрозы, существующие для государства.

 

Можно согласиться с тем, что в ближайшем обозримом будущем ждать угрозы развязывания вооруженного конфликта или угрозы крупномасштабной войны в европейской части маловероятно. Мы прекрасно понимаем, что западные страны, входящие в НАТО и в Европейский Союз и США – это высокоразвитые государства, с высоким уровнем жизни населения и терять все это, ввязываясь в масштабную войну с Россией, им нет никакого смысла. Тем более, что сегодня эта группа стран имеет практически неограниченный доступ к экономическим и природным ресурсам во всех регионах планеты, и не имеет каких-то критических проблем в этой сфере.

 

В Центральном районе вероятность крупномасштабного вооруженного конфликта так же мала. Среднеазиатские государства в определённой степени экономически зависимы от России и сами нуждаются в вооруженной защите от проникновения на свою территорию исламских радикалов, особенно в случае ухода США и НАТО из Афганистана.

 

А вот Дальний Восток, я в этом глубоко убежден, является одной из тех кризисных точек, которая в определенных условиях в определенное время может взорваться. Реалии таковы, что сегодня российский Дальний Восток – территория с мизерным количеством населения, всего около 6 млн. чел. на более чем 30% территории России, я уже не говорю о численности находящихся там вооруженных сил. А вместе с тем, здесь сосредоточены значительные запасы различных ресурсов, как минеральных, так и других видов, в коих весьма нуждаются граничащие с регионом развивающиеся государства.

 

Не учитывать эту угрозу в грядущем строительстве наших Вооруженных Сил - преступно.

 

И в этих условиях численность Вооруженных Сил в один миллион человек, разбросанных от Калининграда до Владивостока, просто не способна защитить страну от вероятных угроз. И ее необходимо пересматривать!

 

Сегодня у нас принята масштабная программа перевооружения армии. До 2020 года, впервые за ее историю, на это выделены громадные финансовые средства. Но реалии показывают, что за восемь оставшихся лет выполнить ее в полном объеме будет крайне сложно. Мы, даже с учетом полного освоения запланированных денег, можем просто не получить того количества техники и различных запасов, которые необходимы для такой масштабной задачи. Даже в советское время , когда ресурсы, направляемые на оборону, были несоизмеримы с нынешними, процесс перевооружения занимал многие годы и велся выборочно. Оружие, как тогда говорили, двигалось с Запада на Восток. Все самое современное вооружение шло в группы войск и западные военные округа, где нам противостоял высоко технически оснащенный вероятный противник, а заменяемое вооружение и техника шли во внутренние округа и на Дальний Восток. И сегодня мы должны понимать, что перевооружить всю армию сразу мы не сможем. А это значит, что очень важно выработать критерии перевооружения и не допустить его «распыления» тонким слоем по всем вооруженным силам, что сведет эффект такого перевооружения к мизеру.

 

Необходимо определить, какие соединения, на каком направлении мы должны перевооружить в первую очередь, против какого вероятного агрессора нам нужны самые современные группировки, а против какого мы можем воевать уже имеющимся оружием.

 

И здесь я бы хотел отметить, что, несмотря на важность насыщения войск новой техникой и вооружением, все же ключевым элементом в бою был и остается человек. Не одна и не две войны доказывали и доказывают, что только высокая обученность и сознание личного состава способны компенсировать многие проблемы, в том числе и с отставанием в вооружении.

 

К сожалению, сегодня у меня нет полной уверенности, что в этом направлении наши  Вооруженные Силы будут готовы отразить агрессию. Почему? На сегодняшний день у нас явно принижено значение  идеологической и морально-психологической подготовки личного состава. И не только в армии, но и в государстве в целом. Для успешного отражения агрессии любое общество должно быть внутренне сплоченным и мобилизованным на борьбу с противником. Нация, народы составляющие Россию, должны быть единым целым. Но сегодня этого единства я не вижу.

 

Жизненной необходимостью является улучшение благосостояния российских людей, в т.ч. и людей в погонах. Но при этом необходимо давать себе отчет в том, что только повышением денежного довольствия военнослужащим, обеспечением их жильем, послеобеденным сном Александров Матросовых, Гастелло, Зой Космодемьянских не воспитаешь, здесь нужно что-то еще.

 

Во имя чего российский человек должен сегодня быть готов при необходимости пожертвовать собой? И это не простой вопрос.

 

Во что будут верить завтра наши офицеры и солдаты, идя в бой?

 

На сегодняшний день, чтобы быть готовым к обеспечению безопасности государства нужен комплексный подход всех государственных структур нашей страны к решению этой задачи. На всех уровнях: правительства, администрации Президента РФ, командования Вооруженных Сил, необходимо единство усилий, чтобы привести армию к требованиям сегодняшнего момента. Без этого единства и политической воли решить вопросы строительства современных Вооруженных Сил одними только лозунгами и вливанием денег невозможно.

 

Валентин Селиванов, адмирал, начальник главного штаба ВМФ

Флот – опора русского цивилизационного проекта. 

 

«Осмотреться в отсеках» - очень правильная команда. Давно пора понять к чему мы пришли в результате реформы? ВМФ это традиционно один из самых наукоёмкий и технически насыщенных видов Вооружённых сил. Один из самых дорогих и инерционных по времени. Постройка корабля первого ранга занимает годы даже у экономически развитой страны. К чему же мы пришли сегодня  в военно-морской составляющей?

 

Организационно флот деградировал. Дивизий нет, флагманов нет, соответственно школы флотоводцев нет. Нам просто негде выращивать сегодня командующих для управления соединениями кораблей, а это значит, что какие-либо серьёзные операции нам не по силам.

 

Самое печальное положение с техникой. За  21 окаянный год мы не построили ни одной лодки! Первая российская подводная целевая лодка «Северодвинск» была заложена 21 декабря 1993 года. 19 лет прошло - она ещё не сдана. «Юрий Долгорукий» в ноябре 1996 года заложен – не сдан.

 

Мы уже корабль первого ранга мы не можем построить. И это показала модернизация «Адмирала Горшкова». В 2003 году заключили договор, в 2008 должны были сдать, потом к 2012. Опять не сдали. Теперь обещаем сдать его в 2013.

 

Нет ни одного корабля океанской зоны, построенного за 21 окаянный год. У всех кораблей срок службы за 30 лет. На Черноморском флоте самый молодой корабль - крейсер «Москва». Он для меня навсегда - «Слава». Я первый раз на нём флаг в Средиземном море понял в 1982 году!

 

За всю историю России - за 315 лет - не было периода такого. В период нашествия Наполеона в 1812 году, 200 лет назад, на Балтике эскадра готова была. В Мурманске и то 9 линейных кораблей стояло.

 

Управление силами. Где оно теперь?  Сегодня в главкомате флота служит меньше сотни офицеров и генералов. Нет оперативного управления. Нет даже управления кораблестроением, которое существовало два столетия - с 19 века.

 

Морской ракетоносной авиации нет. А какая она была! Каждый флот имел МРАД: морскую авианосную дивизию. Сейчас нет ни одного полка.

 

Что нужно сделать?

 

Прежде всего нужно восстановить боевой состав флотов до готовности проводить операцию. Поэтому крайне важно выдержать параметры кораблестроительной программы. Сейчас ни одну, присущую каждому флотскую операцию, ни один флот не в состоянии совершить. Даже если со всех флотов собрать корабельные силы - и они не способны операцию одного флота провести. Восстановить боевой состав флотов на новом уровне – главнейшая задача.

 

Какие корабли нужны? Современные с хорошим оружием многоцелевые.

 

После восстановления группировок флотов необходимо будет возвращаться к теме авианосцев. От неё нам никуда не уйти, если мы планируем оперировать в дальней океанской зоне.

 

По советским планам мы должны были сдавать за 3 года – авианосец, а сейчас за 10 лет один модернизировать не можем.

 

Приходилось слышать, что советские генералы - заскорузлые, они не могли реформу провести. Но наоборот! Мы - диалектики, понимали, что нужно совершенствоваться, развиваться ежедневно. Именно так, мы, советские люди, понимали свою задачу- совершенствование во всём.

 

И мы видим, что Шойгу приостановил некоторые негативные процессы и это вселяет осторожный оптимизм. 

Александр Владимиров, генерал-майор, Президент Коллегии военных экспертов, Член Совета по национальной стратегии, руководитель

Кадетского движения России, кандидат политических наук

«Только глухой не слышит барабаны войны

 

Военная реформа Сердюкова - Макарова носила характер принудительной демилитаризации страны с целью превращения военной компоненты России в военную организацию, способную стать региональной составляющей НАТО, но, по определению, неспособной играть хоть какую-нибудь самостоятельную мировую роль.

 

Идеологически она исходила из англо-американской системы взглядов неолиберализма. Военная доктрина России, вслед за США,  признала лишь «три зла»:

 

·         международный терроризм,

 

·         религиозный экстремизм

 

·         национальный сепаратизм,

 

·         сегодня к ним добавляются кибер-терроризм и, иногда, наркомафия

 

а все эти «три зла» представлены лишь бандами боевиков, пиратами, хакерами и партизанским подпольем. Поэтому за основу был взят основной стратегический вывод - России глобальная военная стратегия на воздушно-космических, океанских и сухопутных театрах войны не нужна, как следствие не нужна и массовая армия, способная защищать экономические интересы страны в мире ибо серьезных врагов нет, а глобальную безопасность на маршрутах поставок сырья и топлива (в том числе и российского) обеспечивала военная мощь США и НАТО.

 

В ходе реформы были ликвидированы или «оптимизированы» (сведены к минимуму) структуры национальной стратегии, высшего звена национальной военной мысли и военного искусства, как занимавшиеся глобальными оценками обстановки и выработкой национальной стратегии:

 

·         Совет Безопасности РФ, который специально превращен в аморфный орган согласования, а не стратегического целеполагания;

 

·         Главное разведывательное управление ГШ (ГРУ ГШ):

 

·         Академия Генерального Штаба;

 

·         сам Генштаб утратил все аналитические структуры, а его кадровый состав профессионально и качественно деградировал;

 

·         национальное военное профессиональное образование перестало существовать как таковое.

 

В «новом облике» Вооруженных Сил исчезли субъекты оперативного искусства и стратегии - дивизии и армии, а значит, исчезли комдивы, командармы и полководцы, их взять негде, так как в России их подготовкой сегодня не занимается никто.

 

В целом, из-за стратегических ошибок в целеполагании, необразованности, незнания, неумения, предвзятости и политической трусости нашего политического истеблишмента и генералитета, мы, в результате перехода к «новому облику», сейчас имеем Армию:

 

·         бессмысленную, так как советская военная мысль умерла, а новой российской военной мысли нет, и вся наша военная, прежде великая, «стратегия» спустилась на уровень - боя батальона за взятие или оборону деревни, так как бригада по-другому не воюет, а дивизий и армий нет;

 

·         безмозглую, так как профессионального военного образования в России уже нет, офицеры не учатся, так как их некому, нечему, негде и не на чем учить, а Генштаб на роль «мозга армии» не тянет;

 

·         слепую, глухую и немую, так как военная разведка уничтожена как таковая, а наша связь и вся военная информационная сфера отстает от наших «вероятных друзей», навсегда;

 

·         бессильную, так как нет современного оружия и иногда просто нечем стрелять;

 

·         обездвиженную, так как средств совершения стратегического маневра нет даже в пределах одного театра военных действий;

 

·         бесцельную, так как она сама не понимает, зачем она такая нужна;

 

·         бесконтрольную, так как ее не контролирует ни государство, ни общество, ни даже собственное командование;

 

·         и, в целом, бесполезную, так как она ничего, как специальная боевая государственная корпорация, не может.

 

***

 

Что же делать теперь, когда запал войны, как вооруженной борьбы, на Большом Ближнем Востоке уже горит, а Генри Киссинджер оповестил мир, сказав, что: «Только глухой не слышит барабаны войны».

 

Ответ один - быстро и качественно восстанавливать свою национальную военную мощь, так как только она является в современном мире единственным фактором, обеспечивающим безопасное развитие и исторический успех нации.

 

Вернувшийся в мае 2012 г. на президентский пост Верховный Главнокомандующий Владимир Владимирович Путин занялся национально ориентированным военным строительством.

 

Прозвучали перспективные планы огромных военных расходов.

 

На пост вице-премьера по военно-техническим вопросам и исполнения программы вооружений был назначен патриот Дмитрий Олегович Рогозин.

 

А в ноябре 2012 г. министром обороны в звании генерал армии был назначен волевой, опытный, умный и хорошо себя чувствующий в атмосфере чрезвычайных ситуаций Сергей Кужегетович Шойгу.

 

Согласно теории войны, Армия является олицетворением и концентрированным выражением силы нации, силы, как способности государства добиваться необходимого результата - целей национальной стратегии, в том числе и путем принуждения к изменению поведения тех или иных объектов социума, участников политического процесса, субъектов мировых взаимодействий.

 

Для этого Армия должна быть тем, чем она обязана быть по своему прямому предназначению, то есть, в мирное время - учиться воевать и не допускать желания воевать с Россией, а в военное время – воевать успешно и побеждать в войне.

 

Не касаясь вопросов перевооружения Армии, Авиации и Флота, вопросов социальной защиты их кадрового состава и общих вопросов мобилизации, считаем важным обратить внимание Президента и Министра обороны на обязательность следующих действий.

 

·         Воссоздать ГРУ ГШ в полном объеме его структур, полномочий, кадрового состава и возможностей

 

·         Создать Командование специальных операций

 

·         Создать структуру по вопросам военного профессионального образования, информации и военной науке

 

·         Создать Центр стратегического и социологического анализа

 

·         Создать институт подготовки (переподготовки) преподавательского и командного состава учреждений военного профессионального образования

 

·         В состав боевой и оперативной подготовки штабов и войск включить новый обязательный элемент «Самостоятельная подготовка»

 

·         Воссоздать инфраструктуру военной культуры в гарнизонах и частях

 

·         Разработать и внедрить государственную идеологию воинской службы

 

·         Разработать и внедрить новое Положение о прохождение службы офицерским составом, ввести, в том числе, новое понимание категории «служба в запасе»

 

·         Ввести армейскую авиацию в Сухопутные войска и стратегические группировки

 

·         На каждом стратегическом направлении создать по 1-2 общевойсковой армии и общевойсковые дивизии, включив в каждую необходимое количество войск, сил и средств, в качестве общевойсковой основы группировок войск, и так далее

 

Очевидно, что у нас, то есть у российского экспертного сообщества имеются ответы практически на большинство вопросов нашего государственного и военного строительства, подобных предложений может быть много, и они могут поступать из любого края России.

 

Важно осознать, что необходимо выслушивать всех, кому есть что сказать, предложить, и кто хочет помочь Родине.

 

Вот почему так жизненно необходим институт независимой экспертизы, единственно способной правильно и по достоинству оценить как качество каждой идеи или проекта, а также и их совокупность.

Владимир ГОШКОДЁРА генерал-лейтенант, начальник Центрального командного пункта Генерального штаба Вооружённых Сил РФ (2002-2008гг.)

Говоря о системе управления…

 

Здесь уже говорили об управлении Вооружёнными Силами, и роли высшего военно-политического руководства в проведении военной реформы. Я полностью согласен с предыдущими выступающими что рассматривать систему управления Вооружёнными силами отдельно от системы управления страной, нецелесообразно. В случае любого крупномасштабного конфликта, а  мы пришли к единому мнению, что не учитывать такую вероятность сегодня непростительная небрежность,  воевать будет вся страны, а не одна только армия. И это нас снова возвращает к военной доктрине. Очевидно, что существующая доктрина носит слишком общий и расплывчатый характер. Она нуждается в уточнении. Должны быть доктринально определены угрозы, театры военных действий, состав и структура Вооружённых Сил, группировки войск, задачи и ещё целый ряд моментов, которые позволят строить  армию не как абстрактную структуру, а как высокоэффективный инструмент для решения стратегически важных для нашей страны вопросов.  На основании положений доктрины необходимо разработать (уточнить) и концепцию управления государством и Вооруженными Силами России.

 

Главная проблема в области управления ВС РФ – многолетнее и ничем не оправданное распыление сил и средств, выделяемых на модернизацию системы управления. Отсутствие выстроенных приоритетов, единого замысла, чёткого понимания того, что же мы хотим получить в результате. Отсутствие какой-либо преемственности в этом процессе и отсутствие контроля за результатами этой деятельности.

 

У нас сложилась традиция когда каждый очередной вновь назначенный высокий воинский начальник начинает свою деятельность с того, что запускает собственную программу реформирования (модернизации) системы управления ВС РФ. В результате, несмотря на огромные финансовые затраты, мы до сих пор не имеем в войсках автоматизированных систем управления тактического и оперативного звеньев управления.

 

Единственное что не подверглось реформированию за последние два десятка лет так это система боевого управления в стратегическом звене управления, основу которой составляют защищённые пункты управления государством и Вооружёнными Силами.   Эта система была создана ещё в советское время и функционирует  до сих пор.   Основная задача боевого управления в стратегическом звене – обеспечение выполнения права Президента РФ как Верховного Главнокомандующего  по управлению ВС РФ и применению ядерного оружия. Недавно проведённая  тренировка по управлению СЯС под руководством Президента РФ  подтвердила её высокую эффективность и надёжность.

 

Говоря о применении ядерного оружия, нельзя не поднять тему условий его применения. Первыми мы едва ли применим ядерное оружие – слишком велика ответственность перед миром за такой шаг и слишком труден груз принятия такого решения. При нынешнем состоянии системы предупреждения о ракетном нападении, говорить об ответно-встречном ударе некорректно. Значит, основным вариантом возможного применения ядерного оружия для нас становится  ответный удар, который можно осуществить только имея систему управления, позволяющую даже при уничтожении всех основных командных пунктов управления СЯС, гарантированно довести приказы централизованного боевого управления до пусковых установок РВСН, РПКСН, самолётов ДА в любых условиях обстановки. Безусловно, наличие боеготовой системы управления СЯС, будет являться одним из элементов ядерного сдерживания, обеспечивать военно-стратегическую стабильность и в целом сохранять мир. Однако эта важнейшая для стратегической устойчивости государства система сдерживания находится на пределе своих эксплуатационных возможностей. Необходимо в срочном порядке провести её разумную модернизацию.     

 

Говоря о системе управления, нельзя не сказать и о ключевом элементе этой системы – органах управления, о людях. Введенная трёхлетняя ротация офицеров в ведущих управлениях Генерального штаба привела к тому что качество выполнения должностных и специальных обязанностей по занимаемым должностям резко снизилось. Это, естественно, сказалось и на работе Генерального штаба в целом.  В советское время руководство  Генерального штаба считало что для подготовки старшего офицера Главного оперативного управления к выполнению самостоятельных задач необходимо  минимум пять лет.

 

Такой подход был выработан за десятилетия военного строительства и себя оправдывал. При этом сохранялась преемственность, рос профессионализм, качество выполняемых задач повышалось как офицерами Генерального штаба, так и Генеральным штабом в целом.

 

В нынешних, непростых условиях обстановки, необходимо детально проанализировать истинное состояние дел по всем направлениям деятельности ВС РФ , разобраться что необходимо выполнить в первую очередь, определить приоритеты и пути решения проблем. Естественно что генератором и организатором этой работы должен выступить основной орган оперативного управления ВС РФ – Генеральный штаб.

Александр КРАВЧУК генерал-лейтенант Начальник 9 Центрального управления МО РФ

Необходимо чётко разграничить обязанности в высшем управлении Вооружённых Сил.

 

Координация деятельности всех формирований воинского типа возложена на Генеральный штаб Вооруженных Сил РФ. Это орган оперативного военного управления, осуществляющий планирование строительства и применения вооруженных сил страны, обеспечение их оперативной и мобилизационной подготовки, разведывательную деятельность в интересах обороны, разработку мобилизационного плана, мер по воинскому учету и подготовке граждан к военной службе.

 

Начальник Генерального штаба ВС РФ подчиняется Министру обороны и является первым заместителем Министра обороны. Если Министр обороны кадровый военный - это еще допустимо, а если, как в случае с министром Сердюковым, гражданский или сержант запаса?

 

Реорганизация Армии началось задолго до Сердюкова и очень многое к 2008 году было сделано даже в условиях, когда считали буквально каждый рубль.

 

Офицерам по полгода не платили зарплаты, но важнейшие программы, от  которых зависит боевая устойчивость Вооружённых Сил, финансировались.

 

Казалось бы, с приходом в армию больших денег многое должно было резко измениться к лучшему, но, увы, произошло обратное. С приходом в министерство обороны «команды Сердюкова» наступила эра беспредела. Сначала из армии убрали всех, кто был не согласен с политикой тотальной ломки армии, и дикого аутсорсинга. А потом, избавившись от несогласных, началось всё то, что мы увидели под названием «переход к новому облику». Теперь этим «новым обликом» занимается главная военная прокурата, а мы, как в известной поэме,  «считаем раны».

 

Ущерб инфраструктуре управления нанесён огромный. Проектные институты разогнаны. Для примера: уничтожен 31 государственный проектный институт спецстроительства (бывший 31 ЦПИС МО РФ), занимавшийся проектированием и строительством пунктов управления не только для армии, но и для других федеральных структур, разогнан 17 центральный государственный проектный институт МО РФ, занимавшийся разработкой систем управления. Можно ещё долго перечислять всё, что мы потеряли. Инженерная техника устарела и выработала все ресурсы, средства связи не отвечают современным требованиям. Техника подвижных пунктов управления изношена до предела, либо распродана и т.д. Система защищенных пунктов управления создавалась под задачи, о которых нынешние руководители даже не знают.

 

Когда подводишь итог «титанической» работе по развалу системы управления, напрашивается вопрос, а что делать?

 

Отвечу кратко: создавать заново. Стационарные объекты, остающиеся в системе управления под новые задачи, модернизировать или реконструировать.

 

Оснащать их современными и даже перспективными средствами связи и АСУ, которые разработать на отечественных технологиях. Мне скажут: такого нет.

 

Есть, или надо создать, а для этого, выделять средства. Для примера: взамен вычислительной техники, машин «Минск-32», «Севан» использовать суперЭВМ «СКИФ» ряда 4, а не закупать какие-нибудь старые «mainframe» неизвестно у кого. Новые-то нам всё равно никто не продаст.

 

Что касается Управления вооруженными силами. У нас есть Президент РФ - Верховный главнокомандующий. Ему, по логике, должен подчиняться Генеральный штаб с нынешними функциями, в том числе и функцией контроля за военными формированиями других федеральных органов исполнительной власти, при условии, что на должность НГШ не будут назначаться дилетанты. Безусловно необходимо восстановить уникальную военную касту – офицеров генштабистов, восстановить систему отбора в Генеральный Штаб, куда шли лучшие из лучших.

 

Министр обороны вполне может быть гражданским, но в этом случае необходимо разгрузить министерство от несвойственных ему функций. Министерству стоит сосредоточиться на важнейшей теме – перспективного военного строительства, и контроля. Министерство должно стать главным финансистом, выполняемые в целях обороны работ; выступать заказчиком производства вооружения и военной техники (государственный оборонный заказ); разрабатывать федеральную программу вооружения; обеспечивать мобилизационную готовность Вооруженных Сил РФ и т.д. В компетенцию министерства также должна входить и социальная защита военнослужащих.

 

Необходимо чётко разграничить обязанности – чем занимается министр обороны, а чем «энгэша». Волюнтаризм, царивший все последние годы  в Вооружённых Силах необходимо прекращать.

Сергей Канчуков, генерал-майор, начальник разведки Сибирского военного округа.

Концепции коррекции военной реформы 

 

Войны завтрашнего, настоящего и будущего будут своеобразной формой существования человеческого общества. Поэтому, необходимо точно определиться с угрозами и сроками их возникновения. Важно пониматьхарактер будущей войны, как войны разведки и систем вооружений, способных вести борьбу не только с элитой, экономикой, инфраструктурой страны, не только с носителями оружия, а и непосредственно с самими боеприпасами. Важно учесть и локализовать влияние иностранных разведок на структуры государственного и военного управления. Нужно учитывать  и применяемые другие виды борьбы в информационном противоборстве, организационном оружии, психологической войне.

 

Фактором сдерживания выступают силы ядерного сдерживания (СЯС). Но и будущие противники это понимают, предпринимая шаги с целью полностью локализовать этот сдерживающий фактор.

 

Важнейшим  результатом осмысления настоящих и будущих угроз должен стать План модернизации Вооруженных сил России. Новая структура армии должна включать четыре вида вооруженных сил: СВ, ВВС, ВМФ и Войска ПВО страны. Особенностью должно стать возрождение Главных командований видов Вооруженных сил, Командований родов войск (Командование армейской авиации, Командование Арктических сил, Командование Сил специальных операций, Командование киберопераций, Командование войсками РЭБ) с возвращением им функций управления, строительства, подготовки и применения подчиненных войск. ВоссозданиеГлавного управления боевой подготовки позволит возложить ответственность за боевую подготовку  всех видов и родов войск, как основу боевой готовности и боеспособности армии. Необходимо разработать Концепцию дальнейшего комплексного развития сил, средств и задач разведки и разведывательно-информационного обеспечения с целью эффективной поддержки боевых действий  ВС РФ.

 

Необходимо разработать и внедрить новую Концепцию комплектования армии призывниками, а перевод армии на контракт требует нового подхода и разработки специальной Концепции прохождения службы по контракту и возврат в армию института прапорщиков и унтер-офицеров. Должно быть воссоздано пять военных округов: МВО (штаб–Москва), ПУрВО, СКВО, СибВО (со штабом в Красноярске или Иркутске), ДВО и возвращены функции управления штабам флотов.Необходимо осуществить формирование системы управления, полностью соответствующей современным требованиям и осуществить опережающими темпами оснащение войсксетецентрическими системами управления. Нужно разработать Концепцию проведения оргштатных мероприятий при формировании сил и средств, способных нанести непоправимый ущерб системе управления противника, работающей в реальном масштабе времени. Наряду с существующими бригадами следует создать идивизионную структуру, но в новом качестве, как основу ударной и сдерживающей группировки сухопутных войск.

Переоснащение вооруженных сил, проводить, сосредоточив  внимания на развитии систем и средств разведки, высокоточного и радиоэлектронно-информационного оружия летального и нелетального воздействия, космическим системам разведки, навигации,  связи и управления, дальнейшему развитию перспективных информационных технологий. В развитие возможностей принять Концепцию тяжелого вооружения для мотострелковых соединений и Концепцию развития ВВС на основе создания воздушной пассивной системы разведки и новых тяжелых боевых платформ способных нести большой комплект средств разведки и вооружения, решать комплекс задач в воздушно-космической сфере. Концепция развития ВМФ основана на способности четырех флотов самостоятельно, или во взаимодействии с другим флотом, решать весь комплекс задач в прибрежной морской и океанской зонах.

Главной особенностью модернизации армии должно стать возрождение Главного командования Войск ПВО страны с функцией организации разведки воздушного противника, путем создания и развертывания многопозиционной Системы разведки воздушного пространства наземного базирования  с повышенной защищенностью от помех (Система РВП РЛС) и высокоточного оружия на основе метеолокации, просветной локации и теплолокаторов.

Концепция развития тылового и технического обеспечения войск, позволит решить возникшие проблемы в функционировании армии в военное время. По своей сути аутсорсинг нейтрализовал и убрал со структур армии его тыловое и техническое обеспечение. Концепция перегруппировки сухопутных войск, должна строиться на способности самостоятельно осуществлять перегруппировку на любой театр военных действий.

Концепция развития военной науки и военного образования должна способствовать подготовке достаточного количества высокообразованного кадрового офицерского состава, способного творчески и нестандартно управлять силами и средствами, равно как и остального личного состава, профессионально обеспечивающего применение современных образцов средств управления и связи, вооружения и военной техники.

Социальная политика государства в армии должна быть в корне пересмотрена. Главное, возврат престижа службы в армии, престижа защитника Родины, поднятие его статуса в обществе. Этого можно достичь возвращением военнослужащим ряда льгот и привилегий, таких,  как отмена уплаты подоходного налога, введение бесплатного проезда на общественном транспорте, оплата проезда в отпуск и на лечение, 50% оплата санаторно-курортного лечения как внутри, так и за пределами страны. Восстановить возможность выезда военнослужащих за пределы страны для отдыха по обмену между армиями дружественных стран (Вьетнам, Куба, Китай, Венесуэла, страны Латинской Америки и др.). Увеличить в два раза должностные оклады и оклад по воинскому званию для участников боевых действий, с целью их выделения с общей массы военнослужащих, и соответственно увеличение до 100% для этой категории военнослужащих пенсий.

Анатолий ХРУЛЁВ, генерал-лейтенант, командующий 58 общевойсковой армией.

Неусвоенные уроки войны с Грузией

 

Есть известная поговорка о том, что генералы всегда готовятся к прошедшим войнам. Это не больше чем пустая фраза - софистика. Опыт всех войн второй половины двадцатого столетия показывает, что только правильно и своевременно сделанные выводы из прошедших войн, извлечённые и своевременно усвоенные уроки позволяют одерживать победы. Самое худшее это, как раз, не сделать выводы из прошедших компаний, не извлечь уроки из войн. За такое беспамятство придётся ответить повторением ошибок в ещё большем масштабе и с куда более трагичными последствиями.

 

Поэтому  я хотел бы остановиться на уроках войны с Грузией, участником которой я был, командуя 58 общевойсковой армией.

 

Главный итог российско-грузинской войны – это то, что поставленная задача отражения агрессии Грузии против Южной Осетии была проведена фактически силами одной общевойсковой армии – пятьдесят восьмой, во взаимодействии с воздушно десантными войсками, причём  не всей армией, а частью сил и поддерживающей её действия авиацией.

 

Очень жаль, что нет глубокого анализа вопросов начального периода, а также подготовки и ведение боевых действий. Есть личное видение отдельных военачальников, которое они перенесли на новый облик и выдали его как вывод.

 

К сожалению, бывшее военное руководство, стремясь скрыть собственные провалы, попыталось переложить на воюющую армию ответственность за все свои промахи и грубые ошибки. И это привело к тому, что реальная картина событий августа 1998 года была искажена. Одержанную победу выдали почти за поражение, и уже подготовленную к этому моменту реформу выдали за якобы «выводы» из ошибок прошедшей войны. А получилось то – что получилось, начиная с преемственности от предыдущих руководителей, подготовки кадров, отсутствия идеологии и как следствие патриотизма, кончая материально техническим обеспечением. Пора, наконец, сказать правду, и вернуть заслуженное признание солдатам, офицерам и генералам, одержавшим трудную, но уверенную победу над сильным противником, где немаловажную роль сыграл патриотизм, морально-психологический дух, верность присяге и идеалам страны, уверенность в своей правоте и готовность к подвигу.

 

Если анализировать составляющие проведённой операции, то это управленческая составляющая и практические действия войск.

 

Управленческая составляющая – это кадровый подбор и обучение офицерского состава, который на тот период уверенно управлял своими подразделениями и частями и был готов к выполнению боевой задачи. Было проведено предварительное и продуманное планирование. Генерал Рукшин хорошо знает детали этого планирования, которое было ещё в бытность Александра Сергеевича начальником главного оперативного управления. В рамках этого мы и действовали. Ничего нового в него после смены руководства генерального штаба внесено не было, все командиры хорошо знали свои задачи и были способны их выполнять.

 

Необходимо признать отсутствие непрерывной, устойчивой и постоянной связи по вертикали управления. Технические средства связи были исправны, но по своим характеристикам уже устаревшие, тем более в горах. В этой области нашим ученым и конструкторам необходимо много поработать, чтобы обеспечить войска перспективными средствами связи в кратчайшие сроки.

 

Вторая составляющая - практические действия. Мы проводили учения по возможным вариантам развития ситуации на этом направлении. И, к сожалению, с Генерального штаба приезжали офицеры, посмотреть, как проводятся эти учения, но наш опыт так и не был перенят. А ведь мы как раз и отрабатывали действия усиленных батальонно-тактических групп по отдельным направлениям, что до сих пор является камнем преткновения для бригад «нового облика», отрабатывали действия в условиях отсутствия сплошной линии фронта, что теперь пытаются выдать за «ноу-хау» реформы и много-много ещё чего.

 

Отдельный вопрос - обучение личного состава. На тот период личный состав служил полтора года, была обученность и слаженность экипажей и подразделений, их управляемость, преемственность.  Сейчас служат год, за этот период невозможно добиться хороших результатов, а это в случае ведения боевых действий, большие потери. Нельзя прикрываясь политическими лозунгами приносить в жертву не обученный личный состав. Поймите правильно, солдат шесть месяцев в учебном подразделении, шесть месяцев в войсках. И это значит, что в период увольнения и призыва наши части небоеспособны. Просто потому, что пятьдесят процентов личного состава это необученные призывники.

 

Не менее важно сказать и о материально-техническом обеспечении. Оно было сделано по классике, с внесением элемента объединения района тылового и технического обеспечения в одном районе под руководством заместителя по тылу. И это дополнение полностью оправдало себя, справившись со всеми задачами. Причём в сложнейших условиях, когда боевые действия армии нужно было обеспечивать за Кавказским хребтом, по трудным горным дорогам и чрезвычайно растянутым коммуникациям в условиях встречной эвакуации мирных жителей. Зачем нужно было рушить эту систему, совершенно не ясно. Об аутсорсинге. Его начали обкатывать при мне ещё на 33 Ботлихской горной бригаде. Сколько денег туда вложили! Я хорошо помню, как содержание бригады взлетело на порядок – каждый месяц на «аутсорсинг» семь миллионов рублей! Тогда три месяца поиграли и бросили. Поняли, что никаких денег на такие эксперименты не хватит.  Есть отрицательный опыт, почему его не учитывали, переводя армию на тотальный аутсортинг в вопросах тылового обеспечения.

 

Особенно необходимо сказать о медицинском обеспечении в повседневной деятельности и в ходе ведения боевых действий. В повседневной деятельности это профилактика и предупреждение заболеваемости личного состава. Младший медицинский персонал сокращен, и как следствие рост заболеваемости. Не надо выставлять виновным в росте заболевания, особенно в зимний период Юдашкина, а виновны бездумные реформаторы сократившие медперсонал. В ходе боевых действий оказание квалифицированной медицинской помощи на поле боя с последующей эвакуацией раненых, куда, в какие госпиталя. В руки какого медицинского персонала они попадут, ведь ведение и лечение ран, полученных в ходе боевых действий, требуют особых знаний, а где те госпиталя и врачи, которых готовят в военных ВУЗах, они доведены новым обликом до невозможности выполнять свои задачи, реформаторами без отсутствия боевого опыта, а также помощницами экономического уклона.

 

Одновременно разрушена система технического обеспечения и ремонта вооружения и военной техники в мирное и военное время.

 

В настоящее время в ходе проведения всевозможных учений показывают разрозненные действия подразделений, образцы вооружения и военной техники, а также элементы пунктов управления, тылового и технического обеспечения, которые существуют в единичных экземплярах или закуплены для показа и то у зарубежного производителя, а не у отечественного.

 

Я убеждён, что необходима взвешенная и объективная оценка деятельности этих военных руководителей. Без такой оценки, без чётких выводов, мы будем обречены на повторение таких ошибок в будущем.

 

Главный вывод из этого конфликта сделал наш вероятный противник – дядя Сэм. Они убедилось в очередной раз, что российские Вооружённые Силы  на тот период были боеспособны, обучены, с работающей системой обеспечения и обслуживания по всем видам и могли уверенно решать поставленные задачи. Может быть,  именно поэтому они так горячо поддержали последующую военную реформу и переход армии к «новому облику», который привел к развалу и уничтожению нашей армии. С конца 90-х годов, и вы все это прекрасно знаете, правительство США планомерно осуществляло финансирование специальных стратегических программ по прогнозированию крупномасштабных геофизических, метеоклиматических, экологических и кризисно-конфликтных катаклизмов, которые, по мнению американских ученых, произойдут на земле в 21 веке. У них работали целые институты на перспективу. Они своего добились.

 

Собравшись здесь, обсуждаем очень правильные вещи, но это частности, мы ищем вероятного противника и это правильно, но еще страшнее внутренние угрозы в государстве, о которых мы не говорим. Хотелось бы видеть в стратегическом масштабе научно обоснованное развитие нашего государства. Что же мы хотим построить, к какому сроку и как? Какими силами и средствами? Не под видение руководителя государства на период его руководства. У нас этого нет. Когда будет научное обоснование развития государства, и, исходя их этого, развитие всех отраслей жизнедеятельности, в том числе и военной (а вы прекрасно знаете что армия и флот – это единственный союзник государства Российского).

 

Когда будет научное обоснование, преемственность и продолжение курса развития государства, когда будут люди, назначенные или избранные, которые за это отвечают, и в последующем несут ответственность за свой период руководства, тогда у нас будет результат.

Андрей ЖУКОВ     Доктор исторических наук, академик РАЕН

Военные технологии будущего 

 

Будущие военные технологии можно разделить по времени упреждения или, другими словами, ожидаемого времени их возможной практической реализации и поступления в войска соответствующих систем оружия. Выделяются три такие категории.

 

Категория «А». Ближайшие, почти завершенные, находящиеся, условно, на финишной стадии стандартного инновационного цикла, т.е. на этапе опытно-конструкторских работ (ОКР). Их массовое поступление в войска уже началось либо может начаться, примерно, в ближайшие пять-семь  лет. 

 

Категория «Б». Среднесрочные,  которые, находятся пока на стадии фундаментальных исследований, либо переходят на этап научно-исследовательских работ (НИР). Их операционная готовность может быть достигнута, примерно, до 2030 года.

 

Категория «В». Долгосрочные, находящиеся пока в состоянии гипотез, предположений, т.е.  представляют собой, по сути, научную фантастику.

 

Материализация подобных идей, если и возможна, то не ранее 2050 года и далее, до конца века.  Здесь важно обратить внимание на слово «научная», другими словами, эти гипотетические конструкции,  хотя и выглядят фантастически, но, тем не менее, не противоречат фундаментальным законам физики.

 

 Относительно ближайших военных технологий или технологий (категория А). Их реальное использование в локальных вооруженных конфликтах можно видеть уже сегодня. История вопроса: примерно с начала 2000-х годов в бюджете Минобороны США  фигурирует переходящая из года в год программа  «боевые системы будущего» (Future Combat System).  Цель программы, а также множества сопутствующих подпрограмм – объединение всех участников боевых действий в единую командную сеть, обеспечение на этой основе  новых возможностей ведения войны, повышение боевой эффективности и мобильности войск и  вооружений, вплоть до отдельных военнослужащих.

 

  Главные направления – во-первых, разработка методологии информационного обеспечения и управления войсками, особо, авиационно-космическими ударными группировками, т.е. реализация на практике давно укоренившегося в армии США принципа «си-куб-ай» (единства мониторинга, связи, управления и разведки),  когда все информационные потоки «завязываются» в один узел и управление боем осуществляется в реальном масштабе времени,  дистанционно и из единого центра, во-вторых,  создание новой роботизированной боевой техники ( от беспилотных летательных аппаратов – БПЛА, до управляемых на расстоянии роботов-«пехотинцев» и роботов-боевых машин).  В-третьих, разработка разнообразного ударного оружия высокой точности, действующего по принципу «выстрелил и забыл».

 

 Все это сегодня реально применяется в Афганистане и Ираке. БПЛА, например, разрабатываются более чем в тридцати странах  мира, известны несколько сотен таких образцов, очень большое внимание этой теме уделяет Китай, Иран, чего нельзя сказать России.  Сообщения о недавнем незамеченном с Земли облете Ядерного центра Израиля иранскими БПЛА ясно говорят о технологических успехах Ирана в этой сфере. Американские роботы-пехотинцы проникали в труднодоступные пещеры Афганистана для поиска и уничтожения вражеской живой силы.

 

К новым военным технологиям категории А можно, видимо, отнести и так называемые  кибервойны  или информационные войны, основанные на концепции «управляемого хаоса» и использовании возможностей Интернета, столь явно проявившиеся в ходе недавней  серии революций «арабской весны».

 

 По данным СМИ, в 2010 году было завершено структурное оформление специального Киберкомандования в составе Объединенного стратегического командования ВС США. Главной задачей нового командования стало проведение полного спектра информационных и сетевых операций в глобальном киберпространстве, всеми доступными способами, используя передовые информационные технологии. Новую структуру возглавил генерал Кейт Александер, бывший глава Агентства национальной безопасности (АНБ) США. В октябре 2010 года было официально объявлено, что Киберкомандование полностью боеготово. Не прошло полугода после создания этой IT-структуры, как заполыхал арабский мир, об участии в делах которого, новых информационных технологий было сказано очень много.

 

 Оценивая возможности этого американского организационного механизма ведения информационных войн,  надо учитывать, что управляющие серверы Facebook, Twitter, Google и других находятся в США и, очевидно, в полном распоряжении Киберкомандования. Можно предположить, что данный организационный механизм действует как минимум в двух основных режимах, условно пассивном и активном. В пассивном режиме осуществляется фильтрование и автоматизированный анализ огромных информационных массивов, включая частную переписку, с использованием ключевых слов и словосочетаний, а также  других продвинутых методик для оценки умонастроений различных общественных групп, слоев и в целом населения контролируемых стран. Что касается активного режима, то он служит для организации скоординированных в масштабе страны «флэш-мобов» и других общественных и публичных акций, путем мгновенной рассылки соответствующей информации по любому количеству адресов и населенных пунктов атакованной страны, а также по спискам заранее подобранной клиентуры.

 

 Среднесрочные будущие военные технологии  (категорияБ) сейчас реально существуют, в лучшем случае, на стадии фундаментальной науки, т.е. задолго до этапа прикладных исследований и ОКР. В этом сложность предвидения их ожидаемых  характеристик. Нет пока достаточного фактического материала.

 

Тем не менее, определенные соображения о существе будущих тенденций можно высказать  уже сейчас.

 

 Признано, что сегодня мы находимся на нисходящей волне  Пятого (информационного) технологического уклада, основа которого - компьютеры, телекоммуникации, интернет, микроэлектроника, робототехника и другие подобные направления. Как было сказано выше, соответствующие этому укладу технологии,  находят сегодня активное применение в боевой практике. Думается, поэтому, что новые, прорывные технологии в рамках Пятого уклада уже, видимо, не появятся и определяющими на ближайшие четверть века станут технологические подходы, отвечающие принципам нового,  Шестого технологического уклада.

 

Все имеющиеся информационные материалы  и экспертные оценки однозначно указывают на то, что нарождающийся Шестой уклад будет связан с вложениями в человека. Главным образом, это - биотехнологии, проектирование живого, наноэлектроника, новая медицина, новое природопользование и т.д. В этой связи оптимальным представляется следующий выбор направлений дальнейших отечественных военно-технологических исследований.

 

Во-первых, не выходя за границы нынешнего уклада, попробовать сократить сегодняшнее отставание в военных разработках путем определенного повтора сделанного другими, что, кстати, само по себе совсем непросто. Сосредоточиться, прежде всего, на вопросах наблюдения, автоматизированного управления и связи, т.е. подтянуться до мирового уровня по возможностям дистанционного, бесконтактного ведения боевых действий и, соответственно, несколько ограничить усилия на других направлениях.  Во-вторых, сделать скачок и нащупать точки роста уже в рамках очередного Шестого технологического уклада,  другими словами уйти от «режима повтора» и перейти к «игре на опережение».

 

Для успеха на этом пути необходимо особое внимание и серьезный государственный подход к науке, исследовательской работе и изобретательской деятельности отечественных ученых и специалистов, повышение их общественного статуса и материального положения.

 

НАУКА ДОЛЖНА СТАТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРИОРИТЕТОМ РОССИИ.

 

Важно отметить, что практически все новые технологические разработки имеют, как правило, двойное военно-гражданское назначение.  Исследования ориентированы, как правило, на поиски новых эффектов и закономерностей. Определение конкретных сфер их приложения, будь то военная либо гражданская, происходит позднее.

 

Долгосрочные военные технологии (категория В), сейчас относятся скорее к жанру научной фантастики, но именно «научной», не противоречащей известным законам естествознания. В 2008 году в США вышла книга американского физика японского происхождения Митио Каку (ударение на последнем слоге), «Физика невозможного». Цель книги: «… рассмотреть те технологии, которые сегодня кажутся «невозможными», но через несколько десятков или сотен лет могут стать обычными». Основной посыл работы – «любая невозможность относительна».  Автор разделил предмет своего изучения на три категории.  Невозможности 1 класса, т.е. то, что может стать реальностью уже в этом столетии или, может быть, в следующем в измененной форме, это – лучевое оружие, телепортация, двигатели на антивеществе, некоторые формы телепатии, телекинез, невидимость и некоторые другие. Невозможности 2 класса – это технологии, лишь недавно всерьез обозначившиеся на переднем крае наших представлений о физическом мире, реализация их может растянуться на тысячи лет. Сюда относятся машины времени, возможности гиперпространственных путешествий, параллельные вселенные. К невозможностям 3 класса отнесены такие технологии, которые нарушают известные нам физические законы. Их оказалось очень мало, автор выделил всего две – вечный двигатель и предвидение будущего.

 

Как отмечалось выше, плодотворная исследовательская работа по созданию и внедрению новых технологий  требует радикального изменения отношения к НАУКЕ

 

Поиск, отбор, разработка и внедрение перспективных технологий возможно только в опоре на государство, требует специальных людей, имеющих естественно-научное либо техническое образование, опыт научно-аналитической работы, знающих специфику функционирования государственного механизма, умеющих оценивать риски и располагающих определенной свободой финансирования перспективных научных тем и программ НИОКР. Такую работу могут выполнять только доверенные и проверенные в антикоррупционном плане люди. Примером такого государственного подхода к обещающим прикладным научным разработкам  может служить Агентство перспективных оборонных проектов Минобороны США – ДАРПА (Defense Advanced Research Projects Agency), со штатом примерно 200 человек и годовым бюджетом немногим более 3 млрд.долл. Принципы работы Агентства достаточно широко освещены в СМИ и могут, видимо, продуктивно использоваться в российской управленческой практике. Важно всё же особо отметить открытость Агентства к новым идеям и изобретениям и, в то же время тщательную защиту состояния проводимых исследований, жесткую охрану получаемых результатов от проникновения извне, «конкуренцию в научно-технической сфере и промышленный шпионаж еще никто не отменял» - неоднократно отмечали представители Агентства.

 

Виктор Никишов Главный конструктор-Генеральный директор ООО «ОКБ Эланор»

Необходима реальная поддержка передовых военных технологий

Продолжая тему перспективных военных технологий, я хотел бы остановиться на проблеме внедрения технологий категории «А». К сожалению,  у нас в стране мало провести научные изыскания, мало разработать и даже испытать новую технологию. Целая проблема добиться её практического внедрения.

 

Можно годами холить по высоким кабинетам доказывая очевидное и демонстрируя самые перспективные технологии, но ни на шаг не придвинуться к тому, чтобы они из категории «А» стали реальным вооружением.

 

Как человек из науки скажу, что развал науки, начавшийся в конце  80-х годов сегодня находится в своём апогее. Я сам пережил четыре сокращения: три выдержал, на четвёртом ушёл. Но ушёл не из науки, а с должности, понимая, что больше противостоять разрушителям не могу, и, если хочу сохранить любимое дело, то нужно искать альтернативные варианты. Со мной остались мои идеи, остались товарищи, такие же преданные науке люди. И на основе частного бизнеса мы открыли своё дело. Создали научный коллектив, усилиями которого стали научные разработки, позволившие нам создать принципиально новые виды технической разведки.

 

Современная цивилизация построена на том, что мы почти непрерывно пользуемся услугами радиосвязи, радиоэлектронными средствами, которые несут в себе информацию. За этой информацией обычно и охотится техническая разведка, определяя по ней источник. И получение информации проходит по классической схеме: обнаружение, классификация, построение выводов.

 

 Мы работаем по совершено иному принципу, построенному на высокоточном определении месторасположения источника, формированию его портрета по элементам радиоакустики. И выдача конкретного объекта на сопровождение, на динамическое сопровождение этого объекта в реальном масштабе времени.

 

Наши технические средства позволяют в реальном времени докладывать командиру обстановку: что, где и как передвигается на сопредельной стороне. Дальность действия наших систем  -  сотни километров. В определённых  диапазонах частот мы можем даже отождествлять объект с субъектом, например, в городе точно определить - движется машина генерала такого-то, этот корабль такой-то с такими-то командирами.

 

Эта технология родилась в военно-воздушных силах. Первое апробирование технологии провёл заслуженный лётчик-испытатель Анатолий Квочур, который выполняя полёт на северный полюс, согласился использовать один из наших приборов. Это всё, чего мы смогли добиться тогда от командования и руководства военно-воздушных сил. И испытания полностью подтвердили все заявленные параметры!

 

Это серьёзная система, которая позволит концентрировать в едином информационном центре всю информацию, мы называем это единым элементом центрической обработки информации, информацию не только о состоянии сопредельных государств, но и своей.

 

А потом  было долгое хождение по всем коридорам власти,. Мы прошли все кабинеты,  все стадии докладов по линии Совета безопасности, Военно-промышленной комиссии, имеем заключения и в открытом, и в закрытом виде. Но всё без толку! Словно на определённом уровне нас просто стирали. Фильтры на прохождение информации о наших разработках стоят везде: бумаги, которые мы писали, доходили по вертикали до определённого уровня и просто исчезали. Фильтр-пробка- всё! Дальше бумага теряется. Выступление на серьёзных комиссиях после серьёзной подготовки завершалось тем, что из результативной части это всё исключалось.

 

Получается, что уникальная технология нашей стране не нужна. А ведь те средства, которые мы разработали, мы не просто апробировали. Нас три года «катал» флот по Персидскому заливу, по Аденскому заливу, по Средиземному морю, нас серьёзно проверила авиация военно-морского флота. Везде исключительно положительные заключения. Но воз и ныне там.

 

Закрывается мощнейшее направление развитой инфраструктуры активных наземных радиолокационных систем, активный пласт систем связи предприятий военно-промышленного комплекса. Закрываются целые направления, такие, как целеуказание. Как ракета может летать без целеуказания? Есть серьёзные программы по производству этих ракет, но куда они стрелять-то будут, если нет целеуказания? На это нет разумных ответов.

 

Уже поступила команда забрать у нас документацию генерального конструктора и передать другим предприятиям. Кто-то хочет зарабатывает на нас хорошие деньги. Но сколько лет они будут это дело осваивать, неизвестно. Потому что ноу-хау, которое заложено в эти системы, мы не передадим. Это наша интеллектуальная собственность.

 

Наша страна ещё обладает определёнными знаниями и потенциалами в науке, которые можно реализовать в военной сфере. Но необходима реальная поддержка передовых направлений, а не добивание того немного, что осталось.

 

Вишневский Владимир Серафимович  Главный конструктор высокоточного оружия. Генконструктор-гендиректор ЗАО НТК " Аметех"

Высокоточное оружие – русский путь.

Продолжая разговор о военной науке и перспективном вооружении, я хотел бы затронуть такой важнейший аспект, как сохранение  уже разработанных и доведённых до внедрения оборонных технологий. К огромному сожалению сегодня это так же является серьёзной проблемой. Мы одну за другой утрачиваем важнейшие оборонные технологии. За примерами далеко ходить не надо.

 

Очевидно, что большая часть вооружённых конфликтов, в которые может быть вовлечена Россия в ближайшем будущем, будет проводиться   с применением обычного вооружения и основное пространство боя в наших природно-географических условиях сегодня ограничено радиусом в пять – десять километров от линии боевого противостояния. При этом совершенно очевидна тенденция наносить противнику поражение на максимальном удалении, не входя в непосредственное боевое соприкосновение. В этих условиях с каждым годом растёт роль высокоточного оружия, как наиболее адаптированного к таким задачам оружия. Решение огневой задачи на дальности в 20 километров по цели типа артиллерийская батарея противника  требует расхода 200 – 300 снарядов в обычном снаряжении или 6 снарядов ВТО, что очевидно – куда более эффективно. И здесь наши Вооружённые Силы находятся в очень трудном положении..

 

В 70- годах были проведены крупные научные работы, которые определили , перспективы развития ВТО  на 50 – 70 лет. Тогда же вышло постановление ЦК и Совмина о создании нового вида боеприпасов, боеприпасов с искусственным интеллектом. Были организованы не только разработка, но и массовое производство  этих снарядов, чтобы постепенно снаряды с искусственным интеллектом вытесняли «неграмотные» снаряды.

 

Над программой в те годы  работало около ста тысяч человек. Нам удалось поставить на вооружение два комплекса. Эти комплексы успешно воевали в Афганистане и Чечне.

 

Были построены заводы, на которых роботы делали снаряды. Был построен завод в Озерах для производства средств разведки и целеуказания, завод в Коврове для производства бортовой аппаратуры.

 

В течении многих лет мы развивали оригинальную технологию, так называемую российскую концепцию импульсной коррекции, которая предусматривала модернизацию уже существующих боеприпасов. Снаряд, выстрелянный из обычного орудия, по баллистической кривой идет к цели, и на коротком участке подлёте к цели за одну – три секунды меняет траекторию.

 

Как это работает в реальной войне? Возьмем комплекс «Смельчак» калибр 240 мм, расчетная надежность должна была быть 0,93. По результатам лабораторных испытаний и на полигоне  получили единицу! По результатам боевого применения – единица, через 18 лет – 0,96!

 

Но в середине 90-х году все они были уничтожены. Совершенно неожиданно было отдано предпочтение другому направлению. В армию неожиданно стали продвигать американскую концепцию. Крайне дорогой, очень сложный снаряд, который просто по умолчанию никогда не станет массовым.

 

Мы уже больше трех лет не получаем ни копейки зарплаты. Уникальных специалистов, чтобы не теряли квалификацию, я устроил по разным фирмам, но в любой момент мы все соберемся и сделаем, что надо, опыт такой уже есть. Не первый раз нас так убивают. Но ужасно то, что мы действительно постепенно утрачиваем уникальную военную технологию - импульсную коррекцию боеприпасов…

Александр НАГОРНЫЙ, политолог, заместитель главного редактора газеты "Завтра", координатор Изборского клуба.

 

У нас состоялся, можно сказать, "мозговой штурм" относительно не только будущего российских Вооруженных Сил, но и общего подхода к безопасности нашей Родины. Наше общество должно проявлять к этому спектру проблем самое пристальное внимание, чем и будет, в частности,  заниматься в дальнейшем "Изборский клуб". 

 

Вторым важнейшим итогом нашей встречи я бы назвал подтверждение того факта, что угрозы для безопасности России не ограничиваются чисто военными факторами. Поэтому Вооруженные Силы должны прилагать все усилия к тому, чтобы находиться в полной готовности к самым неожиданным поворотам ситуации и не быть застигнутыми врасплох, как это случилось в конце 80-х и начале 90-х годов. 

 

В-третьих, обобщенный анализ со всей очевидностью показывает, что главным стратегическим противником нашей страны, хотя и скрытым, по-прежнему остаются США, которые будут добиваться ослабления и расчленения России. В первую очередь — с использованием концепции "мягкой силы", сформулированной в Гарвардском университете. Это касается прежде всего использования "третьих стран", "исламских радикалов" против РФ как с кавказского направления, так и в Средней Азии, а также "пятой колонны" внутри страны. Это требует укрепления наших стратегических связей с Китаем, который сегодня выступает главным антагонистом Америки. 

 

В-четвертых, ядерный щит РФ является сегодня главной гарантией от "большой войны". Его необходимо всячески совершенствовать и укреплять. При этом  необходимо срочно перевести на более высокий технологический уровень обычные и сверхточные системы вооружений и полностью насытить ими войска. 

 

Наконец, в-пятых, для успешной обороноспособности страны необходимыми условиями являются социальный мир и высокие темпы развития страны, а также радикальное уменьшение нашей  зависимости от внешней экономической и политической  конъюнктуры.    

 

Александр ПРОХАНОВ.

Многие высказанные здесь концепции, взгляды, эмоции, став достоянием сегодняшней общественности, были бы просто откровением.

 

Правильно было отмечено, что в нашей конституции заложена концепция деидеологизации страны. Но Россия - страна идеологий. Смысл существования российского государства и русского народа - это воспроизведение идеологий. И, может быть, Господь задумал русский народ, чтобы тот создавал альтернативную по отношению к мировой идеологию. Русский народ - мессианский. И миссия его - создание альтернативной концепции человеческого бытия, альтернативного мира. Мир этот в течение 20, может, 30 лет, забрасывался мусором, из сознания человека исторические коды зубилом выкалывались, а на их месте возникали каверны. Но вытравить эти коды до конца невозможно - они очень глубоко уходят. И если провести исследования на глубинах исторического сознания, выявляются смыслы, которые породили такое явление, как Россия, русский народ.

 

Смысл их, кратко говоря следующий. История Русского государства - это история империй, непрерывное воспроизведение имперских форм российской государственности. Империи возникали, потом рушились, пропадали бесследно и воссоздавались в новой форме, в новом обличии. Таких империй было четыре: это Киевско-новгородская, она кончилась после татарского нашествия. Затем Московская империя, которая завершилась  во времена великой Смуты. Была третья петровская романовская империя, разрушенная в феврале  семнадцатого года. Четвёртая великая сталинская империя просуществовала 70 лет, но сыграла в истории человечества невиданную роль, разгромив в сорок пятом году фашизм. Это роль цивилизационная, она соизмерима с христовым вкладом в историю человечества. И сегодняшняя Россия - оскоплённая, обрезанная, без окраин - тоже империя, пятая империя, находящаяся в очень тяжёлом противоречивом состоянии.

 

Когда пришёл Ельцин, имперский смысл российского государства был отвергнут, и Россия стала называться национальным государством. Однако концепция России как национального государства провалилось в двух чеченских войнах, в сепаратизме Волги, Урала, Дальнего Востока и Сибири. И перед выборами Путин опубликовал статью, в которой был вынужден признавать крах концепции национального государства. А если государство не национальное, оно имперское. Таким образом, сегодняшняя Россия - усечённая, лишённая своих окраин - империя. И смысл исторического творчества русского народа - это воссоздание имперского вектора, возвращение в нашу обитель, в нашу люльку, в нашу матку, прежде всего, Украины, Белоруссии, Казахстана, возвращение этих великих пространств, которые выстраивают геополитическую конструкцию сегодняшнего государства. Будучи недостроенной, эта конструкция бессмысленна, ущербна, уязвима и обречена. Таким образом, имперский характер будущей русской истории подтверждён сложными изысканиями.

 

Эти открытия чрезвычайно враждебно встречаются со стороны либерального массива, который управляет сегодняшней культурой и сегодняшним общественным сознанием России.

 

И второе открытие, связанное с глубинным миросознанием русского человека. Русский человек всю жизнь - от волшебных сказок до наших дней - мечтал об идеальном бытие. Для русского человека идеальное бытие - это смысл, ради которого он появился на свет. Это бытие в разные эпохи подтверждалось разными средствами и облекалось в различные формы. В языческом периоде это были сказки, мечты о бессмертии, о том, чтобы жизнь человеческая на земле была лишена ужасных несправедливостей, насилий, зла. Мечта о бессмертии, о создании бессмертного человечества, что было заложено в мифах и сказках, сегодня реализуется.

 

Далее. Старец Филофей,  который провозгласил теорию Третьего Рима, сказал, что смысл государства не в накоплении козны, не в создании армии, не в создании институтов, а в сохранении драгоценного богатства, заложенного самой природой в русский народ - это требование от мира идеального устройства. Смысл в том, чтобы закреплять и отстаивать райский смысл, который несёт в себе православная вера.

 

Мы живём сейчас в самом несправедливом государстве. В России нарушены все коды, все заповеди, заветы. Но тем интенсивнее проявляется эта русская вековечная мечта и задача -  воссоздание справедливого бытия.

 

Сталинский Красный проект уповал на справедливость. К сожалению, это была справедливость только социальная, она не охватывала справедливость божественную, абсолютную, универсальную. А ведь на справедливости построена вселенная: движение планет, жизнь цветка. Может быть, даже квантовая механика каким-то образом связана с концепцией глобальной и бесконечной справедливости.

 

Та альтернатива, которую Россия предлагает миру, каждый раз встречает отпор. Есть даже подозрение, что мир ненавидит Россию и идёт сюда со своими войсками не за землёй. Хотя и за землёй. Не за пресной водой. Хотя и за пресной водой. Не за углеводородами. Хотя, конечно, и за углеводородами. Он идёт сюда, чтобы раз и навсегда расправиться с возмущением своего спокойствия, с этой абсолютно русской мечтой и задачей - справедливого бытия.

 

Поэтому русское оружие всегда: и вчера, и сегодня,-  служит защитой не только территорий, пространств, наших очагов, а защитой сакрального русского смысла, божественной задачи, которую Россия выполняла  на протяжении всей тысячелетней истории своего существования, ещё в праязыческие, праславянские времена.

 

Поэтому идеология русского оружия - это идеология святости русского оружия. Идеология русского оружия и есть идеология русского государства. И если рассматривать идеологию русского государства как идеологию святости (а так её рассматривала царская империя, так рассматривал Сталин, так рассматривали наши древние князья, языческие князья), если идеология святости нашего государства подтверждена всеми кровавыми и мистическими жертвами, которые приносила Россия на алтарь мировой цивилизации, то святость русского оружия и есть идеология русского государства.

 

Состояние, в которое ввергнут сегодня наш народ, наша интеллигенция, военные, и я, грешный, это философия поражения. Мы потерпели в девяносто первом году страшное поражение, и оно продолжается. Враг, победивший нас, по-прежнему лютует и вершит своё дело. Но с философией поражения мы никогда не спасёмся. Философия поражения и есть победа врага. Враг победил нас тем, что навязал нам уныние, неверие в возможность спасения.

В противоположность философии поражения существует философия Русской победы. Эта философия говорит о неизбежности  Русской победы, несмотря на кошмар сегодняшнего положения. Это вопрос веры, того глубинного переживания, которое реализуется в воле отдельно взятого человека и человеческих групп и ассоциаций. Это философия, которая в сорок первом году заставляла Вернадского, находившегося в Ташкенте, говорить: да, враг подошёл к Смоленску, но ноосфера победит. Враг подошёл к Наро-Фоминску, но ноосфера победит. Враг у Истры и Волоколамска, но ноосфера победит.

 

Это глубинная вера в смысл мироздания. Я не верю, что мироздание устроено так, чтобы на земле восторжествовали нелюди. Не может этого быть! Трава иначе живёт, ястреб иначе летает, цветы иначе цветут. Мироздание утроено так, чтобы здесь процвела гармония. Об этом говорят все религии, все концепции, философии. Поэтому изучение религий и упование на религиозный опыт - это ещё одна форма сегодняшней российской идеологии.

 

 Министр иностранных дел Лавров как-то собрал своих коллег и сказал: вы изучаете политэкономию, политику, геополитику. Это замечательно. Но нужно изучать и религию. Потому что сегодняшние схватки имеют метафизический религиозный характер.

 

И сегодняшняя русская идеология, конечно, связана с нашей верой, с нашим православным концептом. А в православном концепте, в концепте русского монастыря заложено всё: коммунизм, социализм, братство, бессмертие. И там инструмент, который связан с ресурсами, что неисчерпаемы - с небесами.

 

Благодарю всех за участие в обсуждении.