Анатомия дракона

Китайская армия по организации своих высших органов управления не имеет ничего общего с армиями других стран мира; любые совпадения в их названиях с аналогичными структурами в России, Европе или США являются случайными и не отражают сути. В Китае, как и в других странах, есть Министерство обороны — но оно не планирует военный бюджет, не закупает оружие и не осуществляет политического руководства военным строительством.

Минобороны является лишь структурой, ответственной за отношения Народно-освободительной армии Китая (НОАК) с внешним миром — как с партнерами за рубежом, так и с собственными китайскими государственными ведомствами. Неудивительно, что ключевыми департаментами этого министерства являются департаменты международного сотрудничества и миротворческой деятельности.

Реальное военное управление осуществляется Центральным военным советом Компартии Китая (КПК), конституционным прикрытием для которого является Центральный военный совет (ЦВС) КНР. Оба органа имеют идентичный кадровый состав и единый секретариат. Председатель ЦВС КНР является главнокомандующим китайскими вооруженными силами. Обычно это один из высших лидеров китайской Компартии, как правило — председатель КНР и генсек ЦК КПК, но иногда, в периоды смены власти, высший военный пост может быть отделен от высших государственных и партийных и оставаться в руках представителя старшего поколения.

Лидер третьего поколения китайских руководителей Цзян Цзэминь, уходя в 2002 году с постов генсека и председателя КНР, на два года задержался во главе ЦВС, что позволило ему проконтролировать ход передачи власти и обеспечить при этом интересы своих сторонников в высших партийных органах. Более того, сам «архитектор китайских реформ» Дэн Сяопин осуществлял руководство болезненными и рискованными реформами 1980-х, именно находясь на посту председателя ЦВС.

Значение ЦВС связано со специфической ролью армии в китайских реалиях. НОАК — это не только вооруженная сила для защиты государства и партии от внутренних и внешних угроз. Это еще и основная часть китайских спецслужб, а также немалая часть государственного пропагандистского и идеологического аппарата. Контроль над ЦВС означает контроль над основными потоками внешнеполитической и внутриполитической информации, доступ к крупным финансовым ресурсам и эффективным инструментам пропаганды — все это в дополнение к единоличному праву командовать всеми крупными военными формированиями в стране.

Помимо НОАК ЦВС имеет полномочия по командованию входящей в состав Министерства общественной безопасности (МОБ) 800-тысячной Народной вооруженной полицией (НВП), совмещающей в себе функции российских внутренних войск, а также частично полиции особого назначения, пограничной охраны и силовых подразделений ФСИН.

Любой авторитетный политик, занимая пост председателя ЦВС, автоматически становится самой сильной фигурой в Китае независимо от того, кто сидит на постах председателя КНР, генсека КПК и премьера Госсовета. То, что уходящий китайский лидер Ху Цзиньтао принял решение не сохранять за собой пост председателя ЦВС еще на пару лет, и было ключевой новостью прошедшего недавно 18-го съезда КПК. Си Цзиньпин в отличие от своего предшественника становится безусловным политическим лидером КНР с первых дней своего правления.

Помимо председателя в состав ЦВС в период подготовки к плановой передаче власти может вводиться еще одно гражданское лицо — зампредседателя, утвержденный партией наследник китайского престола. Сейчас, пока КПК не определилась с личностью будущего лидера шестого поколения руководителей (придет к власти в 2022 году), гражданского зампреда нет. Но на следующем съезде, в 2017 году, когда Политбюро ЦК КПК определится с кандидатурой преемника Си Цзиньпина, его введут в состав ЦВС, чтобы он успел войти в курс военных проблем и установить связи с армейской верхушкой.

Все остальные члены ЦВС — военные в звании генерал-полковника. Кроме двух военных зампредов в совет входят руководители подчиненных ему структур — Генерального штаба, Главного политического управления, Главного управления тыла, Главного управления вооружений. Кроме того, в ЦВС входят министр обороны, командующие ВВС, ВМС и «второй артиллерией» (ракетные войска). Главкомата сухопутных войск в Китае нет — его функции выполняет непосредственно Генштаб.

Аппарат ЦВС — весьма компактный орган, официальная штаб-квартира которого занимает всего лишь один этаж в представительском здании Министерства обороны «8–1» (1 августа в КНР отмечают день НОАК, а изображение даты «8–1» является одним из официальных символов армии.— «Власть») в западной части улицы Чанъаньцзе в Пекине. Его функциями являются подготовка регулярных заседаний ЦВС, которые проходят от одного до трех раз в месяц, и ведение документооборота председателя и зампредов ЦВС. Руководит аппаратом ЦВС военный в звании генерал-майора. В силу своей компактности ЦВС может напрямую контролировать лишь наиболее важные, стратегические вопросы военного строительства. На ступень ниже функции военного управления уже разделены между четырьмя главными управлениями, создавая подобие армейской системы сдержек и противовесов. Ключевыми главными управлениями являются Генеральный штаб и Главное политическое управление НОАК.

Генеральный штаб НОАК выполняет функции основного органа оперативного управления вооруженными силами. По своей структуре на первый взгляд он близок к генеральным штабам вооруженных сил других государств. Но функции его отдельных подразделений могут быть куда шире, чем у зарубежных коллег.

Генштабу подчинены две важнейшие китайские спецслужбы, играющие ключевую роль в обеспечении потребностей государства не только в военной, но и в политической, экономической и научно-технической информации. Входящие в состав ГШ разведывательные службы замыкаются на одного из заместителей начальника Генштаба. Насколько можно судить по косвенным признакам, сейчас, после прошедшей в ноябре в преддверии 18-го съезда КПК волны перестановок в китайском военном руководстве, это генерал-лейтенант Ци Цзяньго.

Второе управление ГШ НОАК, обычно именуемое ГРУ ГШ НОАК, на самом деле не является простым аналогом российского/советского ГРУ. Это вообще самая главная и наиболее влиятельная китайская спецслужба, совершенно не ограниченная рамками военной специализации. Известные американские публикации о деятельности Второго управления говорят о его полноценном участии в информационном обеспечении внешней политики КНР и даже проведении им операций влияния за рубежом. Среди таких операций — попытки осуществления финансовых вливаний в избирательные кампании устраивавших Китай кандидатов на пост президента США. Например, влиятельный демократический фандрейзер китайского происхождения Джонни Чун в 1999 году признал перед комиссией Конгресса США, что получил в 1996 году непосредственно от тогдашнего начальника ГРУ генерал-майора Цзи Шэндэ $300 тыс. для передачи в избирательный фонд кандидата в президенты Билла Клинтона. Целью, очевидно, было не влияние на исход выборов, а приобретение связей и влияния в американских политических кругах.

Второе управление имеет собственный think tank — Китайский институт международных стратегических исследований, который возглавляет бывший начальник Второго управления, бывший замначальника Генштаба генерал-полковник (в отставке) Сюн Гуанкай. Сюн Гуанкай — один из наиболее авторитетных в Китае специалистов в вопросах международной политики, ставший одним из авторов китайского варианта концепции «мягкой силы» — наращивания своей роли в мире через культурное влияние и создание СМИ на иностранных языках.

Если в СССР и современной России рассуждения о глобальном соперничестве военной и политической разведки всегда были скорее отвлеченной от жизни фантазией, то в Китае Второе управление ГШ действительно является полным конкурентом политической разведки в составе Министерства госбезопасности. При этом военная разведка, судя по всему, крупнее политической, сильнее в кадровом отношении и действует с большим размахом.

Не менее важной, но куда более закрытой структурой является Третье управление Генштаба НОАК (оно же Техническое управление и в/ч 61195). Это мощная и разветвленная структура, отвечающая за прослушивание всевозможных каналов связи и дешифрование наряду с обеспечением безопасности собственных закрытых сетей связи. Функционально Третье управление считается аналогичным американскому Агентству национальной безопасности (АНБ).

Интересно отметить, что в США, несмотря на наличие прямых законодательных запретов, АНБ периодически превращалось в канал сбора данных об американских гражданах. В Китае подобные правовые коллизии, очевидно, не могут доставить таких больших неудобств. Отдельные разведывательные функции выполняет и Четвертое управление ГШ, отвечающее за радиоэлектронную борьбу (в его сферу ответственности входит кибервойна).

Вторым ключевым главным управлением является Главное политическое управление (ГПУ) НОАК. С ГПУ вооруженных сил СССР его объединяют только название и тот факт, что помимо всего прочего оно занимается и идеологической работой в войсках. Китайскому ГПУ подчинены военные суды, военная прокуратура, кадровая служба, военная контрразведка и собственная служба политической разведки. Управление направляет работу сети политкомиссаров, присутствующих в НОАК на всех уровнях — от главных управлений и главкоматов видов ВС до отдельных подразделений.

Военные редакции Центрального телевидения Китая, Центрального радио Китая и агентства «Синьхуа» являются вынесенными отделами ГПУ и подчинены прежде всего ему, а не руководству этих СМИ. ГПУ имеет также собственные мощные медиаструктуры, выстроенные вокруг газеты «Цзефанцзюнь бао» и киностудии «1 августа». Управлению принадлежат политические училища в Нанкине и Сиане и собственный институт искусств. В состав управления входит собственная комиссия по проверке дисциплины, аналогичная по задачам одноименной партийной антикоррупционной структуре.

Кроме того, ГПУ подчинены две малоизвестные, но весьма важные китайские спецслужбы. Первая из них — армейская служба безопасности (так называемое Охранное управление), отвечающая за контрразведку, а также за расследование и предотвращение политических и уголовных преступлений в армии. Эта структура с момента своего образования в 1950 году находилась в двойном подчинении госбезопасности и ГПУ и имела двойное название: Пятое управление Министерства общественной безопасности и Охранное управление ГПУ. Но в 1966 году, в год начала культурной революции, Мао Цзэдун, стремившийся опереться на армию в борьбе с партией и госаппаратом, вывел эту службу из управления МОБ и полностью подчинил военным. Охранное управление имеет в своем составе департаменты безопасности, расследований и разведки. Управление обеспечивает физическую охрану ключевого военного персонала (высшего руководства) и отвечает за содержание военных тюрем.

Подчиненность военной прокуратуры, судов и службы безопасности ГПУ делает китайскую военную верхушку трудноуязвимой для любых происков со стороны гражданского партгосаппарата. МГБ КНР не имеет серьезных полномочий по ведению оперативной работы в армии и самостоятельному расследованию правонарушений со стороны военных. В цепочку принятия решений в НОАК невозможно вклиниться извне по инициативе гражданского партаппаратчика, вырвав из нее то или иное действующее лицо в рамках криминального расследования.

В российской практике контроль органов госбезопасности над армией воспринимается как самоочевидная истина. Со времен восстания декабристов этим гарантировалась политическая пассивность военных перед лицом любых потрясений в политической жизни страны. В Китае лояльность армии по отношению к партии обеспечивается системой сдержек и противовесов внутри самой армии, интеграции генералитета в высшее партийное руководство и уникальной ролью председателя ЦВС. Однако, если появится сила, покушающаяся на роль и влияние армии как таковой, встроенная в НОАК система сдержек и противовесов может и не сработать.

Разведывательная служба, подчиненная ГПУ,— Управление внешних связей (УВС). УВС в своем первоначальном виде было создано на базе специальных подразделений ГПУ по ведению психологической войны, с успехом применявшихся коммунистами в период гражданской войны в Китае. Для того чтобы быть в состоянии проводить операции по разложению вражеских войск изнутри и осуществлению политического влияния, УВС изначально имело в распоряжении собственную глубоко законспирированную спецслужбу. Кроме того, в ведении УВС находилась работа с военнопленными, предполагавшая, по воззрениям китайских коммунистов, масштабное промывание мозгов и вербовку бывших вражеских солдат.

В 1950-е годы сотрудники УВС опробовали инновационные методики обработки пленных (сочетание психологических пыток с навязчивой пропагандой) на американских военнослужащих, попавших в плен к НОАК в ходе корейской войны или в составе экипажей сбитых над Китаем самолетов. Результаты были внушительные: подавляющее большинство пленных в той или иной мере шли на сотрудничество с китайскими коммунистами. Достижения УВС произвели глубокое впечатление на спецслужбы США и старательно изучались. Впоследствии, согласно данным New York Times, известные американцам практики УВС по промыванию мозгов и выбиванию показаний легли в основу режима содержания пленных исламских радикалов в тюрьме на базе Гуантанамо.

В последующие десятилетия УВС эволюционировало из узкоспециализированной службы по проведению психологических операций в полноценную разведку, занятую преимущественно сбором информации политического и экономического характера. Приоритетным направлением работы УВС является Тайвань, однако его присутствие отмечается во всех сопредельных с КНР странах. Самой известной из используемых УВС организаций прикрытия, по данным портала globalsecurity.org, является Китайское общество дружественных связей с заграницей.

Главное управление тыла и Главное управление вооружений в китайской военной иерархии занимают существенно более скромное место, чем Генштаб и ГПУ. Главное управление тыла отвечает за капитальное строительство, транспорт, снабжение вооруженных сил продовольствием и ГСМ, финансирование НОАК, а также за систему военных госпиталей. В ведении финансового управления Главтыла находится китайский военный бюджет. В ведении Главного управления вооружений находятся заказы на вооружение и боеприпасы. Естественно, из всех главных управлений Главтыл в наибольшей степени подвержен коррупции. Прозрачности работы Главтыла, очевидно, не способствует тот факт, что собственная финансовая контрольная структура НОАК (Бюро аудита НОАК) также является структурой, подчиненной Главтылу.

В начале 2012 года Главтыл потряс крупный коррупционный скандал: в январе был арестован заместитель руководителя Главтыла и начальник управления капитального строительства и казарм генерал-лейтенант Гу Цзюньшань. Арест, по всей видимости, был связан с получением им масштабных откатов от строительных фирм, выполнявших военные заказы. Раскрытие афер Гу Цзюньшаня являлось заслугой политкомиссара управления генерал-полковника Лю Юаня, сына уничтоженного Мао Цзэдуном в ходе культурной революции китайского лидера Лю Шаоци.

Главное управление вооружений (ГУВ) было создано в 1998 году в рамках реформы системы закупок вооружений. Это наиболее слабое из всех главных управлений: оно замышлялось как единый орган для выработки требований, размещения заказов и закупок оружия и военной техники для всех вооруженных сил, но на деле обслуживает лишь потребности сухопутных войск НОАК и Народной вооруженной полиции. Флот, ВВС и стратегические ракетные войска в ходе длительной аппаратной борьбы смогли сохранить собственные управления вооружений, которые принимают основные решения по принятию на вооружение конкретных образцов техники.

Тем не менее ГУВ сохраняет роль координатора военно-технических программ и играет важную роль в руководстве важными проектами двойного назначения, например пилотируемой космической программой. Главная роль ГУВ — функция защитника интересов армии перед лицом монополистов из китайского оборонно-промышленного комплекса. ГУВ также играет ключевую роль в согласовании цен на продукцию военного назначения и в принятии решений по вопросам о торговле вооружениями.