Действия Ирака мотивировались страхом, оппортунизмом и чрезмерной уверенностью в собственных силах. Смесь превентивного удара, амбиции и желания наказать регионального соперника подтолкнули Ирак к войне. Саддам был уверен, что его бликриг “закончится за три недели”. Через пять дней иранская авиация бомбила все основные города Ирака, а иранская артиллерия обстреливала иракский Фао, выпуская по нему четыре снаряда в минуту. Дороги были забиты иракскими беженцами (шиитами), а война продлилась восемь с половиной лет. Саддам в результате не добился ничего. Иран создал адский эпос всенародной отечественной войны, эпос, который до сего дня является одним из столпов режима аятолл.
У ирано-иракской войны, которая считается самым длинным (по крайней мере, официально) военным конфликтом 20-го столетия, было множество исторических, экономических, политических и религиозных причин. Вялотекущий конфликт за право добычи нефти, права судоходства по Шатт эль-Араб и права на Абадан продолжался минимум 60 лет.
До исламской революции в Иране Ирак, в борьбе с шахом, всегда выступал с более слабых позиций, и был вынужден идти на уступки. Шах поддерживал курдских партизан в Ираке. В начале 70-х 45 тысяч курдских партизан сковывали 4/5 иракской армии и больше половины ее бронетехники. Стоимость конфликта – и в деньгах, и в людях была безумной для Багдада. За пять лет войны в Курдистане были убиты более 60 тысяч человек. Венцом шахского давления стали Алжирские соглашения 1975 года. Они предусматривали демаркацию границы по середине главного фарватера Шатт эль-Араб, тем самым исполнив главное иранское требование (корни которого лежат в сконструированном британцами для собственного удобства соглашении 1937 года).
Стороны обязались не поддерживать “подрывную деятельность” друг против друга.
Аятолла Хомейни с 1965 года жил в изгнании в иракском Наджафе. Он воздерживался от всякого контакта с иракским шиитским подпольем, и всю свою энергию бросил на достижение единственной цели – свержение Пехлеви. Внутренняя обстановка в Иране к октябрю 1979 года накалилась до такой степени, что шах потребовал от иракских властей, на основании Алжирских соглашений , высылки Хомейни. Высылкой Хомейни занимался лично вице-президент Саддам Хуссейн – и Хомейни ему впоследствии этого не простил. Сначала аятолла надеялся перебраться в Ливан, но власти этой страны отказались принять его. После этого Хомейни отбыл в Париж.
Высылка Хомейни сильно задела и без того обиженных и приниженных иракских шиитов. Еще более разъярил их последовавший немедленно за высылкой визит шахини, Фарах Диба, которая, в сопровождении Саддама Хуссейна, с любопытством осмотрела шиитские святыни Ирака.
Победа исламской революции в Тегеране казалось невероятным и знаменательным даром Аллаха правоверным для иракских шиитов. Аятолла Мухаммед Бакр Садр писал в поздравительной телеграмме Хомейни из Наджафа: “Судный день наступит и для других тиранов”.
Для новых властителей Ирана три главных фактора превращали Ирак в естественную цель для продолжения цикла “исламской революции”: светский характер режима правления партии БААС, угнетение шиитского большинства, существование шести важнейших шиитских святынь на территории Ирака.
Баасисты, укрепив свой режим, были готовы встретить иранский вызов лоб в лоб. По иронии судьбы прозападный, консервативный, светский иранский режим в течение считанных месяцев смутировал в распространителя бациллы религиозной революции, в то время как радикальный и просоветский баасистский режим в Ираке в панике пытался сохранить статус-кво.
Эскалация, неизбежным итогом которой стала одна из самых кровопролитных войн в истории региона, прошла в три этапа.
Июль 1979 – Саддам Хуссейн получил неограниченную власть в Ираке
Апрель 1980 – неудавшееся покушение на заместителя Саддама, Тарика Азиза, и последовавшая за этим казнь аятоллы Садра в августе 1980.
9-10 июля 1980 – сорванный путч военных в Тегеране.
Поздравительная телеграмма Садра Хомейни не осталась незамеченной. В начале лета 1979 он был помещен под домашний арест – сначала в Наджафе, затем в Багдаде. Целью было не допустить его отбытия в Тегеран для участия в поздравительных церемониях. Толпы сторонников Садра вышли на демонстрации протеста. Против них бросили войска. Десятки шиитов были убиты, 3 тысячи арестованы.
Тегеранское радио именовало Садра не иначе как “иракским Хомейни”, который “ведет священную войну против гангстеров и тиранов”.
10 июня вице-президент Саддам Хуссейн представил на рассмотрение президенту Бакру список лиц, которых надлежало казнить. Среди них оказались не только организаторы шиитских бунтов, но и ряд офицеров армии, которые якобы поддерживали с ними секретные связи. Через пару недель сам Бакр оказался под домашним арестом, и позднее ушел в отставку “по состоянию здоровья”.
16 июня 1979 Саддам Хуссейн сделал себя главой Совета Революционного Командования, президентом республики и генеральным секретарем Регионального Командования партии БААС. Ему было 42 года. Бакр был патроном Саддама, человеком, который ввел его в состав Совета Революционного Командования, когда тому был всего 31 год. Кризис 79-го, однако, оказался слишком острым даже для этого альянса: Бакр хотел договориться с шиитами, Саддам шел на открытую конфронтацию.
В конце июля 1979 Саддам “раскрыл огромный антигосударственный заговор”. В “заговоре” участвовали 68 высших гражданских и военных чинов БААС, в том числе пять из 22 членов Совета Революционного Командования. Один из них, Мухий Абдуль Хуссейн Машхади, шиит, имел дерзость потребовать назначить выборы преемника Бакра и прекратить репрессии против шиитов.
Саддам провел безжалостную чистку военного и государственного аппарата. Одновременно, он поднял зарплаты офицерам, полицейским и судьям.
Саддам покровительствовал тем проповедникам, которые открыто поддерживали режим. В случае шиитов речь шла о шейхе Али Кашиф Гита и шейхе Али Сагире. В то же время, Саддам продолжил беспощадно преследовать членов шиитской религиозной партии Даава (Исламское Пробуждение).
Здесь следует уделить особое внимание отношению баасистской философии и баасистского режима в Ираке к религии. Основатель БААС, сирийский православный христианин Мишель Афлак определял ислам “не как религию, а как цивилизацию”, как “воплощение арабизма”, арабского национализма, который сам по себе существовал задолго до прибытия магометанства. Подобная концепция имела особую ценность в гетерогенном обществе наподобие иракского, и давала возможность построить мосты – между курдом и арабом, суннитом и шиитом, мусульманином и христианином.
Сам Саддам сформулировал свое отношение к религии так: “Наша партия не может оставаться нейтральной в деле веры и безверия. Мы всегда на стороне веры. Но некоторые декадентские силы пытаются, под маской религиозного рвения, втянуть правительство в дела веры, в самой недисциплинированной манере, с тем, чтобы изолировать БААС от народных масс. Поэтому для партии и правительства необходимо уклоняться политизации религии. Каждая вера и каждая секта имеет право соблюдать свои религиозные ритуалы”.
Подобное определение – фактическое отделение государства от религии было анафемой для аятоллы Хомейни. Он обратился к этой теме в начале 70-х, изложив свою точку зрения в серии памфлетов Хукумат-и-Ислами (Исламское Правительство). Хомейни писал о необходимости подчинения политики исламским религиозным принципам и о грядущем “триумфе политической революции Ислама”. Аятолле было 77 лет. Он, наконец, дождался своего часа.
В марте 1980 в Ираке были казнены 97 человек – половина из них члены партии Даава. По иракским законам, членство в этой партии теперь наказывалось смертью. Аятолла Садр издал религиозный вердикт, согласно которому иракское государство объявлялось “неисламским” и всякий контакт с ним – “харам” (религиозно запрещенное действие). Боевики Даава атаковали полицейские участки, призывные пункты иракской народной армии и региональные офисы БААС.
Саддаму не понравился новый посол Ирана в Багдаде. Он считал его агитатором Хомейни, и обвинил его в раздувании шиитского мятежа. Посла выслали из Ирака через шесть недель после назначения. Аналогичные меры были предприняты против иракского посла в Тегеране.
1 апреля была предпринята неудачная попытка ликвидации вице-премьера Ирака Тарика Азиза (христианина). Кто-то бросил в Азиза ручную гранату. Азиз выжил, но несколько студентов, на встречу с которыми он пришел, погибли. Саддам арестовал сотни шиитских боевиков. Один из них под пыткой признался, что получил задание на ликвидацию Азиза лично от Хомейни во время паломничества в Куме.
В ответ Саддам развернул неслыханную, даже по ближневосточным стандартам, кампанию репрессий против шиитов. Аятолла Садр и его сестра Бинт эль-Худа были повешены в багдадской тюрьме 8 апреля. Иракцы подвергли артиллерийскому обстрелу иранский приграничный город Каср и-Ширин. 16 тысяч иранцев с иракскими паспортами были депортированы. Саддам потребовал немедленного возвращения Ираном арабам трех оккупированных шахом в Персидском заливе островов: Абу Муса, Большой Тунб и Малый Тунб.
В Тегеране Хомейни был шокирован казнью Садра. Он провозгласил: “Война, разжигаемая иракской БААС – это война против ислама. Как иранская армия присоединилась к всенародной борьбе против шаха, о, иракская армия, присоединяйся к борьбе против БААС! Народ и армия Ирака должны повернуться спиной к БААС и свергнуть ее!” Иран начал подготовку и засылку в Ирак шиитских партизан. Он также возобновил поддержку иракских курдов, которых возглавляли сыновья Мустафы Барзани, Идрис и Масуд. Оба находились на территории Ирана с июля 1979.
Одновременно, в “революционном” Багдаде собрались иранские диссиденты и роялисты. Наиболее значительными среди них были последний премьер шахского режима, Шахпур Бахтияр и бывший начальник Генштаба, генерал Гхола Али Овейсси. Каждый из них получил в свое распоряжение радиостанцию, и они транслировали не только пропаганду, но и конкретные военные советы партизанам на территории Ирана. Между тем, “мелкие стычки” между регулярными формированиями иранской и иракской армии на границе происходили с завидной регулярностью – до 10 в месяц.
24-25 мая аятоллы разгромили путч военных, инициированный людьми Бахтияра в Тегеране. Вторая попытка 9-10 июля, была также подвалена. 27 июля шах умер от рака – а вместе с ним и надежды на скорую реставрацию.
Для Саддама это означало, что он более не может рассчитывать на внешние силы (военные попытки США освободить заложников в Тегеране или попытки иранских роялистов восстановить шахский режим). Ему надо было заняться иранской чумой собственноручно и немедленно.
Торопливости Саддама сопутствовали и способствовали многочисленные сообщения об ухудшении внутренней обстановке в Иране, о грызне президента Бани-Садра с аятоллами, о разложении армии, мораль офицеров которой была подорвана казнями тысяч их товарищей. К этому следует прибавить износ иранской военной техники, которую теперь невозможно было заменить поставками с Запада, сообщениями о нехватке потребительских товаров и о растущей безработице.
Президент Ирана Бани-Садр, между тем, отказывался передать Ираку территории, которые были предусмотрены в качестве компенсации за уступки Ирака Алжирскими соглашениями.
На Саддама также давил тот факт, что Иран мог легко перерубить маршруты иракского нефтяного экспорта. Так, Ирак не располагал собственными патрульными кораблями, в то время как чистки Хомейни практически не затронули ВМС Ирана, и исламская республика располагала достаточно внушительным флотом. Иранская нефть экспортировалась по двум трубопроводам. Один шел через Сирию, президента которой, Хафеза Асада, Саддам обвинил в организации заговора против своей персоны (Сирия перекрыла таки иракский трубопровод – в 1982 году). Второй шел через иракский Курдистан в Турцию.
Таким образом баасисты, вернее та их часть, которая продемонстрировала верность Саддаму и пережила чистки, чувствовали себя уязвимыми на двух фронтах. С одной стороны, для внешнего врага – Ирана – не составляло никакого труда организовать масштабную кампанию террора и диверсий – как на курдских, так и на шиитских территориях. С другой стороны, этот саботаж мог привести к прекращению нефтяного экспорта, и, тем самым, финансирования режима. Саддам мог пойти на компромисс и выжидать. Выжидание, однако, могло закончиться укреплением и усилением власти аятолл, и – худший из возможных сценариев – восстановлением отношений с США, а вместе с ними – и поставок американского оружия.
Источник: postskriptum.me.
