Во-первых, я считаю, что нельзя называть их новыми территориями, на государственном уровне, на уровне СМИ. Таким образом, мы только замедляем, а в большинстве случаев, делаем невозможной интеграцию этих территорий в Россию. Мы как бы заведомо проводим грань между условно «своими» и новыми «своими». Это на ментальном уровне. Надеюсь объяснять не надо.
Это о том, что зачастую человек, болевший за Россию, ждавший ее прихода под страхом смерти, буквально, оказывается в положении, когда он и его близкие выслушивают следующее: «Ну, что дождались? Как вам новый Русский мир? Стало еще хуже». Такая чепуха очень бьет по внутренним убеждениям человека. А если учесть огромную и пока еще крайне медлительную бюрократическую систему, где приходится получать новые документы и проч., это сильно бьет. Разбор того, как и кто выдает эти документы – тема отдельной статьи. Зачастую это все бывшие чиновники, со всеми вытекающими.
О комиссарах, я писал еще в начале СВО, в обращении «Нам нужны комиссары!» (https://oko-planet.su/politik/newsday/679550-nam-nuzhny-komissary.html )
Мне, тогда (это был март 2022), за это редакция «насыпала», комментаторы и проч. Теперь доходить начинает зачем нужны комиссары?
Ненавижу эту фразу: «Я же говорил!» Но смотреть нужно немного дальше своего носа. Это частности. Мы не об этом.
Я хочу вам одну показательную реальную сценку рассказать. Я объездил и обходил своими ножками большую часть бывшей Украины. Не облетая на самолете, и от «лимузина» до очередного междусобойчика, а как журналист – ножками, на маршрутках, на поездах, на попутках… Каждый день встречаясь с людьми, слушая, что они говорят.
Занесла меня судьба в одно село на краю Одесской области. Год 1996. Разговаривают там на дичайшем суржике из русского мата, исковерканных русских, украинских и молдавских (с примесью цыганских) слов. Но в целом понятно.
Ехать от райцентра до села двенадцать километров. Автобусы не ходят. Только попутки. Я вышел на дорогу, едет старый разбитый «ЗиЛ». Затормозил. Я закидываю свой рюкзак в кузов, запрыгиваю сам. В кузове 5-7 человек. Просят сигареты, я угощаю. Я говорю по-русски.
Спрашивают: «С Одессы?» Отвечаю: «С чего взяли, что с Одессы?»
Дальше дословный диалог:
- Так ты же по-русски говоришь, значит с Одессы!
- Нет, я из Луганска.
- А! С России!
Уже тогда простой обыватель в глубинке был ТВЕРДО УВЕРЕН, что Луганск – это Россия. А по-русски говорят в центрах притяжения.
Я не буду говорить о качестве образования, о том, что теряли мы их не один год и до 91-го. Не об этом.
Я о наших территориях. Не нужно их называть «новыми», «исконно нашими» и другими политкорректными эвфемизмами – они наши. Крым ведь наш, Донбасс наш. И Одесса наша. И Днепропетровск, и Харьков, и Киев. Преподавать там будут на нашем языке и библиотеки наши, и книги наши. Как и преподавали до этого.
А то сельцо, о котором я рассказывал, умерло. Сначала там построили церковь, в которой служба велась на украинском, потом закрыли школу, потом провалилась крыша в библиотеке с книгами на русском языке (читали ведь на русском языке, те кто читал), потом и ее закрыли. Село умерло, осталось пять хат. Их переименовали в процессе «декоммунизации», и на этом забота властей закончилась.
P.S. А в той библиотеке я отыскал книгу, которую долго не мог найти в других местах. Вот бывает же такое! Прекрасный роман Кена Кизи в отличнейшем переводе на русский «Порой нестерпимо хочется…»
Рейтинг публикации:
|
