Вот уже который день подряд по всей стране проходят широкомасштабные полицейские "зачистки". В штаб-квартире Главного управления внутренней безопасности, что в парижском пригороде Леваллуа-Перре, один за другим идут допросы причастных к теракту лиц. В другом предместье столицы - Пантене власти закрыли мечеть, которая распространяла видео с яростной критикой погибшего педагога, осмелевшегося на уроке продемонстрировать карикатуры на пророка Мухаммеда. На очереди другие мусульманские молельни с сомнительной репутацией. Объявлено о тщательной проверке свыше полусотни организаций. Их подозревают в пропаганде салафизма.
Драма, потрясшая страну, в очередной раз заставила французов попытаться понять, где ее корни, почему на протяжении многих лет носители человеконенавистнической идеологии, как местные, так и приезжие, с трагической регулярностью оставляют кровавый след на улицах городов страны, гордо называющей себя "родиной прав человека"?
И в первую очередь речь идет о расколе в обществе, о неспособности, а часто и о нежелании больших этнических групп неевропейского происхождения встроиться во французский традиционный социум, адаптироваться к нему.
"Проблема в том, что сейчас во Франции на официальном уровне не говорят об ассимиляции, которая соответствует древнеримскому принципу "в Риме поступай как римлянин", то есть следуй правилам и законам страны, где оказался, - делится со мной политолог Мишель Жофруа. - Царит ее противоположность - совершенно расплывчатая мультикультурная концепция - vivre ensemble, то бишь "жить вместе". По ней все группы сохраняют все свои особенности и на этой зыбкой основе якобы контактируют с окружением. Во Франции ежегодно оказывается порядка 400 тысяч иностранцев, а это очень много".
Отсюда феномен "коммунитаризма" - обособленных этнических сообществ, когда сородичи держатся друг друга и сохраняют правила и обычаи стран, откуда прибыли. Африканцы с африканцами, арабы с арабами и так далее. Ошибка властей в том, что они считают, что эти сообщества будут гармонично существовать с коренным населением страны, у которого иные история, традиции и, что особенно важно, религия.
К этому, конечно же, стоит добавить, что некоторые ценности, которые сейчас в фаворе во Франции, да и на Западе в целом, а это однополые браки, ярко выраженный индивидуализм, воинствующий, доведенный до крайности феминизм, для многих вновь прибывших по определению недопустимы. Для них они с явным знаком "минус".
Еще Шарль де Голль в бытность президентом в конце 50-х годов, как бы предвосхищая события и предупреждая соотечественников, в беседе со своим ближайшим соратником Аленом Пейрефитом сделал следующее заявление: "Это хорошо, что есть французы с желтой, черной, смуглой кожей. Это значит, Франция открыта для всех рас и у нее мировое призвание. Но лишь при условии, что их будет скромное меньшинство. Иначе Франция перестанет быть Францией".
Спустя более полувека это меньшинство уже далеко не скромное. Мусульманская община разрослась до более чем внушительных размеров. Не то пять, не то шесть миллионов, и это далеко не предел. Ведь рождаемость в этой среде будет повыше, чем у остальных граждан.
Как со мной в свое время поделился видный политик Иван Бло, проработавший на ответственных постах во французском МВД, в этом сообществе немало тех, кто если и не являются пособниками радикалов, то сочувствуют им. Таких примерно треть. Этакая питательная среда, где находят аудиторию проповедники джихада и взращиваются фанатические пареньки, как тот, что в минувшую пятницу перерезал горло учителю истории.
Более того, как показал недавний опрос социологического института IFOP, примерно половина мусульманской молодежи убеждена в том, что ислам несовместим с основополагающими приоритетами французского общества.
Некоторые здесь считают, миграция без желания адаптироваться - это то, что рано или поздно может привести к вытеснению коренного населения, некоей форме оккупации. Как-то бывший министр внутренних дел Жерар Колон точно заметил, что исконные французы и выходцы из Магриба, их дети, внуки, мигранты из неблагополучных стран живут не рядом, а "все больше одни против других".
Еще более определенно по этому поводу на днях высказался главный редактор влиятельной газеты "Фигаро" Алексис Брезе. Он считает, что убийца учителя Самюэля Пати и исламисты, создавшие условия для его преступления, "стремятся заменить республику - территория за территорией - режимом, живущим по законам шариата". По его мнению, речь идет о "завоевателях". Тем самым он фактически поддержал тезис о "великом замещении", выдвинутый лет десять тому назад писателем Рено Камю, за что тот подвергся многочисленным нападкам со стороны политкорректного леволиберального бомонда. Суть этого тезиса заключается в том, что в Европе происходит ползучее замещение коренного населения чуждыми ему народами. Причем происходит это при попустительстве местных политических элит. Кстати, то же самое происходит в США, где белые американцы начинают уступать по количеству афро- и латиноамериканцам.
В любом случае не только во Франции, но и в других европейских странах, что оказались под напором мигрантов из стран третьего мира, в основном мусульманских, сталкиваются с теми же серьезными проблемами, в том числе связанными с ростом преступности.
Наглядный тому пример Германия, которая с подачи Ангелы Меркель распахнула свои собственные ворота, да и прочих стран ЕС, для многомиллионного нашествия беженцев с Ближнего Востока и Африки. Немцы до сих пор недобрым словом вспоминают предрождественскую ночь 2015 года в Кельне, когда сотни парней грабили собравшихся и домогались местных женщин и девушек. Это уже не говоря о межэтнических конфликтах, жестоких изнасилованиях, уличных драках. Хотя часть из полутора миллионов пришельцев, осевших в Германии, и нашли работу, в основном не требующую большой квалификации, однако, как следует из тамошних источников, легально зарабатывают деньги меньше трети из них. Примерно такая же картина в Бельгии, да и в Швеции, где число приезжих зашкаливает за 30 процентов от всего населения страны. Все они страдают от одного и того же порока: невозможность ассимилировать огромные массы, что наводнили европейские просторы. Причем венгров, поляков и чехов, которые вовремя осознали опасность навязываемого из Брюсселя диктата и пять лет подряд всеми правдами и неправдами отказываются принимать переселенцев, надгосударственные евробонзы регулярно подвергают жесткому прессингу, грозя разного рода болезненными санкциями.
Лет пять назад самый значимый из ныне живущих французских писателей Мишель Уэльбек издал роман "Подчинение". В нем с пугающей прозорливостью он пофантазировал на тему Франции, а в более широком смысле Европы, 2022 года. По его пророческому предвидению к власти приходят носители исламских норм жизни, прописанные в шариате, и общество под их пятой меняет исторические и моральные устои. Книга вызвала в стране настоящий шок, а литературный критик Натали Кром тогда написала, что "писателю всегда удавалось почувствовать атмосферу нашего времени, тревоги и смятения западного общества, а также тупики, в котором оно оказалось".
