1. Недавно я писал, что российская киноиндустрия продолжает ориентироваться на США, пытаясь заимствовать у американцев не только методы работы, но и идеи (зачастую, не находящие популярность у отечественной аудитории, не говоря уже о сомнительном воплощении на практике).
Как справедливо указали в комментариях читатели, проблема осложняется тем, что Голливуд сейчас далеко не в лучшей своей форме — золотая эпоха большого игрового кино прошла, и в прокате сейчас доминируют сиквелы и франшизы, с минимумом живых людей и максимумом компьютерной графики. Как кинорынок США дошёл до жизни такой, объясняет Игорь Гарин со ссылкой на американского аналитика Мэтью Болла:
https://t.me/igorgarin/124
Сиквелы и киноадаптации комиксов практически вытеснили все остальные фильмы из кинотеатров. Появились выражения «усталость от франшиз» и «сиквелизация», а фильмы стали чаще обсуждать не в контексте качества, а в контексте кассовых сборов: хотя бы миллиард есть? что, уже целых два? ну, тогда точно надо смотреть. <…>
Есть бездна причин, почему так сложилась, но самые важные, похоже, связаны с экономикой кинопроката, технологическими сдвигами и, как следствие, изменением поведения зрителей. Мэтью Болл, венчурный капиталист и бывший директор по стратегии Amazon Studios, написал об этом заслуживающую внимания статью.
Основные тезисы Болла:
— Посещаемость кинотеатров в США и Канаде падает уже почти 20 лет. В 2019 году на душу населения продается 3,45 билетов. В 2002 году это число составляло 5,2, а среднее значение за последние десятилетия — 4,5. Долгосрочно Болл ожидает снижение ниже уровня 3.
— Исторически самой многочисленной возрастной группой среди зрителей была молодежь. В прошлом подростки и студенты смотрели в среднем 8-10 фильмов в год (после вступления во взрослую жизнь — 3-5), сейчас — 4-5.
— В 2002 году 27% американцев ходили в кинотеатр один раз в месяц или чаще. Сегодня таких всего 10-12%. Сокращение продаж билетов произошло за счёт самых заядлых зрителей.
— Рост цен на билеты ни при чём — с 2000 года цена выросла всего на доллар (13%) и с учётом инфляции находится на уровне 1980-х. <…>
— Почти всё падение произошло за счет инди-студий. На топ-25 фильмов продается прежнее количество билетов. «Изменилось меню, но аппетит остался прежним», — отмечает Болл.
— Американские киномейджоры стали выпускать на 20% меньше фильмов, чем в 2000 году, но их совокупная доля на рынке выросла с 69% до 81%.
— В прошлом рекордсменами сборов были фильмы, стоившие в производстве максимум $50 млн (с учётом инфляции). <…> Сегодня лидеры проката тратят минимум в два раза больше на один только маркетинг. Зачем тратить $50 млн на картину, которая принесёт при хорошем раскладе $25 млн, если можно потратить $200 млн на фильм с прибылью $100 млн, а из него потом вырастет франшиза, приносящая сотни миллионов в год на спин-оффах, сиквелах и мерчандайзе?
— Визит в кинотеатр требует усилий. Надо доехать, купить билет за $10, вытерпеть полчаса рекламы, неотлучно провести перед экраном 120-150 мин, а затем добраться домой. Оправдать такие усилия может только ЗРЕЛИЩЕ.
— Почему падает посещаемость кинотеатров? Все просто: за последние 40 лет у зрителей появились дома качественные видео- и аудиосистемы. Плюс видеоигры.
— Кинотеатры не впервые переживают спад посещаемости. До распространения телевизоров жители США посещали кинотеатры 40-70 раз в год — это был единственный способ посмотреть новости на видео. Пик пришелся на Вторую мировую войну.
Итак, если суммировать, в большом кино остаются большие, технически сложные проекты. Маленькие студии и «кино про людей» переместились на телевидение (в сериалы) и на YouTube.
Российские киношники, безусловно, всё это понимают, ведь на нашем рынке происходит примерно то же самое. Однако работать в новых условиях получается пока не ахти. Вырос не только технический уровень требований к фильмам, но и «идейный» порог входа в сознание аудитории. Чтобы заинтересовать людей идти в кино, нужно предложить им очень «крутое» зрелище на привычную тему.
При этом копировать близко к оригиналу содержание и тематику голливудского кино не имеет особого смысла – публика скорее пойдёт на американские фильмы, чем на их клоны с отечественными рюшечками. Нужно разрабатывать собственные темы и собственных героев. Для этого необходимо развивать российские комиксы и компьютерные игры, раскручивать старые и новые хорошие книги, брать за основу наиболее успешные сериалы и проекты на Ютубе. В общем, как уже говорилось, дом нужно строить, начиная с фундамента.
2. Другая проблема нашего кино — это чернушные фильмы о российской истории и современной российской действительности. Здоровые люди вряд ли пойдут на такое с большим интересом, даже если показанное на экране будет в значительной мере соответствовать историческим реалиям (скорее всего, разумеется, не будет, так как в кино принято либо приукрашивать, либо приучернять действительность). Основным категориям зрителей, — детям, подросткам и их родителям, — негативный контент либо скучен, либо противопоказан.
Руководство нашей киноиндустрии, опять же, всё это понимает, но то ли не торопится, то ли не имеет возможностей исправить ситуацию. Так, например, глава «Мосфильма» Карен Шахназаров признал и осудил засилье фильмов о проблемной России:
https://lenta.ru/news/2019/11/...
Режиссер и генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров назвал популярность за рубежом фильмов о проблемной России тенденцией, вредящей имиджу страны. <…>
Шахназаров объяснил популярность подобных картин политическим противостоянием, «которое у нас постоянное». Он добавил, что некоторые российские режиссеры понимают востребованность таких работ и специально работают на этот рынок.
Гендиректор «Мосфильма» отметил, что не против производства фильмов о российских проблемах, однако негативно относится к тому, что это стало тенденцией. «Если бы это было уравновешено каким-то образом, то пусть смотрят. В этом нет ничего такого», — сказал он.
Шахназаров также заявил, что при отсутствии равновесия кино превращается в средство воздействия на массы. «Когда ничего другого не представляют, заканчивается художественное начало и начинается пропаганда», — заключил он.
С господином Шахназаровым можно спорить. Если говорить о большом кино или сериалах, то нужно не равновесие, а вполне конкретный упор на положительные темы: сказки, фантастику, приключения, истории успеха. В конце концов, нужны фильмы про истории преодоления тех самых имеющихся в обществе проблем.
Здесь следует напомнить про расцвет классического голливудского кино в эпоху Великой депрессии 1930-х. Тогда, во время затяжного экономического кризиса, американские зрители валом шли вовсе не на картины о ужасах больного капитализма — негатива в их жизни и так хватало. Популярны были такие фильмы, как «Кинг-Конг», «Тарзан и его подруга», «Волшебник страны Оз», «Унесённые ветром» и так далее. Между прочим, именно в конце 1930-х годов впервые появились Бэтмен и Супермен — герои комиксов, по которым снимают современное кино.
Проблемы же нужно изучать вовсе не по художественным вымыслам, вроде снятого на основе американской истории «Левиафана», а по новостям, документальным фильмам, статьям и блогам с аналитикой. Тратить время и деньги на чернуху, пускай даже и красиво снятую — напрасная растрата ресурсов как со стороны государства, так и со стороны зрительской аудитории.
3. Руководство СССР гораздо лучше понимало цели и задачи кинематографа, чем наши современные киноделы и киночиновники. Можно было бы сказать «давайте сделаем всё, как во времена СССР», однако результаты работы советской пропаганды, увы, были плачевными. К семидесятым-восьмидесятым годам наша идеология уже явно проигрывала западной, причём материальный фактор играл тут отнюдь не ведущую роль.
Были в советской культурной политике и прочие странности. Процитирую недавнюю заметку 
monetam:
https://monetam.livejournal.co...
Лазарь Каганович:
«В архитектуре у нас продолжается ожесточенная классовая борьба... Пример можно взять хотя бы из фактов последних дней — протест группы старых архитекторов против сноса Сухаревой башни... Характерно, что не обходится дело ни с одной завалящей церквушкой, чтобы не был написан протест по этому поводу. Ясно, что все эти протесты вызваны не заботой об охране памятников старины, а политическими мотивами — в попытках обвинить советскую власть в вандализме».
16 марта 1934 года ЦК ВКП (б) согласился с предложением московского горкома партии о сносе Сухаревой башни. До начала сноса московские газеты тем не менее успокаивали: башня, мол, готова к передвижке. В ночь на 14 апреля снос начался. На последние попытки остановить вандализм Сталин ответил: «Советские люди сумеют создать более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня».
Бригады «Мосразбортреста» крушили кувалдами белокаменный декор. Очевидец сноса, художница Нина Симонович-Ефимова, записывала в дневнике: «Сегодня, 17 апреля, нет уже наружной гигантской лестницы и сверху летят кирпичины. Белые, витые колонки из белого камня — в отдельной груде, разбитые. Разрушение идет необычайно быстро, здание убывает, тает… Но можно заболеть от мысли, что впереди нас никто Сухаревскую башню не увидит…».
В самом деле, коллеги, зачем большевики снесли Су́хареву башню? Неужели без сноса архитектурного памятника никак нельзя было обойтись? Неужели никаких более насущных проблем перед страной не стояло в 1934 году?
