«По поводу обмена: я думаю, что он будет таким достаточно крупным, масштабным, и это уже было бы хорошим шагом вперед, в сторону нормализации. Я думаю, что в исторической перспективе это неизбежно произойдет. Я имею в виду полную нормализацию в отношениях, потому что мы — две части одного и того же народа, я об этом многократно говорил», — заявил Путин.

«Господин Медведчук (…) особенно переживает за нескольких фигурантов, которые находятся в местах лишения свободы в РФ. Нам достаточно сложно было принимать решения в отношении конкретных людей. Но исходя из соображения гуманности мы подходим к финализации переговоров, которые мы ведем, в том числе и с официальными властями», — пояснил президент России.

Возможность обмена в ближайшие дни подтвердил и Медведчук.

Относительно «отдельных фигурантов» имеются в виду, очевидно, Николай Карпюк и Станислав Клых, которые осуждены в России за участие в первой чеченской войне (сами они участие в боевых действиях отрицают, но есть основания полагать, что это — до возвращения на Украину). 30 апреля их посещали в СИЗО «Лефортово» Медведчук и Вадим Рабинович. Считается, что Карпюк и Клых — первые кандидаты на возвращение на Украину в ходе двухстороннего обмена.

На что следует обратить внимание в высказываниях Путина?

Во-первых, он специально назвал фамилию Медведчука, правда, в контексте, который для граждан России вряд ли может быть сочтён позитивным (впрочем, российский президент и раньше называл его «украинским националистом»).

Во-вторых, Путин подчеркнул, что переговоры об обмене ведутся «в том числе и с официальными властями». Т.е. не только с ними.

Таким образом, новым украинским властям отправляется целый ворох посланий.

Прежде всего — если в Киеве кому-то показалось, что Медведчук отстранён от ведения переговоров об обмене, то это именно что показалось. Медведчук не отстранён, и надежды на успешное завершение обмена связываются именно с ним, а вовсе не только с официальными переговорщиками от Киева. В особенности это связано с рядом лиц, к которым у российского правосудия особенно большие претензии (напомним, что Карпюк осуждён на 22,5 года). По ним договориться стало возможным исключительно благодаря Медведчуку.

Вообще такое впечатление, что тут есть и межстрочный текст — в том, что обмен сорвался, виноваты вполне конкретные люди в украинском руководстве. Но Путин не счёл нужным размениваться на мелочи.

Второй важный момент состоит в том, что Медведчук защищает и добивается освобождения любых граждан Украины, даже и тех, которые, как Карпюк, входили в руководство запрещённых в России за экстремизм УНА-УНСО и «Правого сектора».

Таким образом, Медведчук представляется в качестве политического деятеля общенационального масштаба. Кстати, среди избирателей «Оппозиционной платформы» отношение к этому аспекту неоднозначное — с одной стороны, Медведчуку доверяют, с другой — не видят смысла в попытках «понравиться» националистическому электорату. Впрочем, такого рода претензии имеют смысл, только если воспринимать Виктора Владимировича одномерно — как политика, а не как правозащитника и государственного деятеля.

Третий момент состоит в том, что Путин, конечно, рассчитывает на нормализацию отношений между странами, но оптимизм его не чрезмерный — он не связывает эту нормализацию с актуальными политическими персонажами (не важно — с Зеленским или Медведчуком) и вообще относит её к неопределённой «исторической перспективе».  

Впрочем, к таким прогнозам политических деятелей надо относиться с осторожностью. Ведь и Ленин говорил: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции», а буквально через пару с небольшим месяцев он уже вернулся в Россию… Так что «перспектива» может наступить неожиданно.

В целом заявления Путина свидетельствуют о том, что возвращение России к переговорам с официальным Киевом не означает, что Москва отказалась от диалога с отдельными политическими силами и гражданским обществом на Украине. Власть рассматривается только в качестве одного из игроков на геополитическом поле, охватывающем Украину.

Ну и, безусловно, заявления Путина можно рассматривать в качестве ответа на заявления Зеленского в ходе интервью относительно того, что ему не нравится Медведчук как оппонент и у него есть претензии к схемам финансирования «Оппозиционной платформы» и медиахолдинга. Тут — прямой текст Путина: "если власть начнёт с преследования оппозиции, то ничего хорошего не получится. Было бы странно, если бы началось какое-то закручивание гаек, было бы большой ошибкой, если бы предпринимались попытки мешать реализации их конституционных прав".

В сущности последним заявлением Путин как бы предупредил Зеленского, что есть красная черта на политическом поле, заступать за которую означает заранее разорвать только еще наметившийся переговорный процесс. Потому что с политическими силами, которые мешают "реализации конституционных прав оппозиции" вести переговоры в России не будут. Более, чем прозрачно.