Иностранная профессура попыталась создать в России университет по западному образцу. Студенческий городок, например, они открыли для круглосуточного доступа, что позволило студентам заниматься и по ночам. К сожалению, российскими студентами иностранные преподаватели остались в итоге недовольны. Если вкратце, наши ребята продемонстрировали традиционную проблему выпускников советско-российской школы — неумение думать и неспособность к конструктивному общению.
Отзыв преподавателей звучит как приговор:
https://www.kommersant.ru/doc/...
Начать с того, что при работе над текстом студенты оказались склонны подменять аргументацию субъективными суждениями. Они скорее делились впечатлениями о прочитанном («эта идея плохая», а «эта — хорошая»), вместо того чтобы попытаться оценить, насколько логично и аргументированно автор представляет свою позицию. Одновременно с этим учебную литературу студенты воспринимают как носителя аксиом и не умеют различать в тексте позицию автора и взгляды тех, кого он цитирует и/или с кем полемизирует на страницах своей работы, то есть меряют все вместе как единое целое. Зачастую критическое мышление подменяется у наших студентов скептицизмом в отношении всего и вся.
Далее, российские студенты боятся ошибаться, сказать вслух что-то, возможно, неверное, неточное, а также не решаются задавать вопросы, если что-то неясно, непонятно. При этом им крайне важно одобрение преподавателя.
Студенты полагают, что роль преподавателя сводится к чтению лекций и задаванию вопросов, а задача учащихся — отвечать на вопросы, если они могут (если не могут — молчать)»,— замечают профессора.
Взгляд со стороны выявил еще одну особенность: наших студентов отличает неспособность услышать мнение, противоположное своему, вообразить себя своим оппонентом, даже в игровой ситуации во время занятия, когда, допустим, командам надо отстоять разные позиции. Более того, действует установка: признание, что изменил свою точку зрения, сродни поражению. Иностранные гости пришли к убеждению, что наши студенты не способны включаться в свободную дискуссию и предпочитают быть пассивными слушателями.
Особенно отметили иностранцы, что студенты у нас «нетворческие»: главным образом конспектируют, не ведут параллельно заметок, где бы фиксировали свои впечатления, мысли, идеи от услышанного, а ведь по-хорошему их можно использовать при подготовке письменных работ и проектов, но учащимся это не кажется очевидным.
Вместе с этим российские студенты не умеют принимать обратную связь от преподавателя. Длинный отзыв на письменную работу наши учащиеся заведомо считают критическим. В их восприятии удачная работа не нуждается в комментариях преподавателя: зачем, если все хорошо?!
Отечественным студентам не знакомы такие явления, принятые в заграничных системах высшего образования, как консультационные часы и эссе (одна из ключевых форм письменных работ, отличающаяся от того, что у нас обычно понимается под этим жанром). Так, индивидуальные встречи с преподавателем воспринимаются как собственная неспособность самостоятельно справляться с учебными задачами, а во время беседы студенты не умеют отличить и тем более принимать конструктивную критику.
Сreative writing (в прямом переводе с английского — творческое письмо — речь о том самом эссе) российские студенты подменяют простым пересказом прочитанного. Наши ребята, как правило, не умеют сами формулировать исследовательский вопрос, тему и ждут задания от преподавателя. Другая особенность — неспособность работать от черновика к черновику, редактировать свой текст: что написал, то и сдал.
Наглядным подтверждением этого мрачного диагноза стал комментарий журналиста «Коммерсанта», решившего, будто профессора недовольны отсутствием обратной связи от студентов, и будто главная причина проблем вчерашних школьников — сданный ими ЕГЭ.
На самом деле, конечно, если ЕГЭ и изменил ситуацию, то в лучшую сторону. У молодёжи сейчас уже значительно реже встречаются старые понятия, согласно которым в споре выявляется не истина, но авторитет спорящих. Старшее поколение зачастую думает, будто свои ошибки признают только трусы, и что нормальные пацаны всегда стоят на своём до последнего, какие бы убедительные аргументы противная сторона им ни приводила.
Смешно сказать, в российской блогосфере считается, что найти у публичной персоны два противоположных мнения на промежутке в 10 лет — это страшный компромат. «Посмотрите, какой приспособленец и лицемер, в 2009 году говорил одно, а в 2019 году говорит другое», — вот типичный упрёк адекватному человеку, умеющему признавать ошибки и менять мнение при получении новых фактов.
Если мы посмотрим в корень, мы увидим, что классическая для наших школ и для нашего общества система мышления — это даже не варварство, а ещё более древняя архаика.
Как-то я читал историю про стаю полудиких обезьян, которых туристы кормили конфетами у одного курортного города. Однажды некий мальчик решил пошутить, и дал обезьяне свёрнутую в виде конфеты пустой фантик. Обезьяна развернула фантик, обнаружила обман и, вздохнув, сильно ударила школьника. Исследования учёных подтверждают: уже обезьяны возмущаются, когда их ожидания не оправдываются. Уважают обезьяны и приказы авторитетов: разумеется, не пытаясь логически их осмыслить.
Ровно то же самое мы видим и в наших школах. Детей учат, что тот, кто авторитетнее, тот всегда прав, и что тех, кто признаёт ошибки, надо дружно подвергать травле. Выросшие школьники твёрдо усваивают несколько правил:
1. Думать не надо, надо понять, кто тут авторитет, и занять точку зрения авторитета.
2. Тех, кто имеет другое мнение, надо оскорблять и унижать. В качестве главного аргумента в «споре» надо ссылаться на мнение своего авторитета.
3. Если кто-то признаёт ошибку, он слабак, его надо травить с утроенной силой.
4. Свои ошибки признавать нельзя ни в коем случае.
5. Понимать чужое мнение не нужно: вашу попытку вникнуть в слова оппонента могут принять за слабость. Нужно выцеплять из чужого мнения удобные для удара места, а потом бить по ним.
Понятно, что приехавшие к нам с Запада преподаватели, у которых не было семидесятилетнего провала в гуманитарных дисциплинах, приходят в ужас от наших традиций. На Западе школьников учат спорить цивилизованно, без переходов на личности и с использованием корректных аргументов.
Чтобы вы не считали меня западопоклонником, ритуально отмечу, что хватает своих проблем и за рубежом. Главная из них ясна из прикреплённой к посту короткометражки: во многих школах на Западе детям сейчас не ставят честных оценок, что полностью убивает у них мотивацию к учёбе. Учить обычных детей, не имея возможности ставить им двойки и пятёрки — это примерно как вести бизнес, не платя сотрудникам нормальных зарплат и не имея возможности их уволить. Если бизнес семейный, может, что и получится. Если у вас в подчинении бригада никак не зависящих от вас негров-землекопов, добиться от них трудовых подвигов будет крайне тяжело.
Вернёмся к российским школам. Опыт Запада показывает, что никаких глубоких реформ для усиления гуманитарного направления не нужно: достаточно вежливо общаться с учениками и объяснять им элементарные правила спора. Правил цивилизованного спора совсем немного, всю программу, пожалуй, можно при желании уложить в один учебный год, в ритме один урок в неделю:
https://ruxpert.ru/Искус�...
Дальше, по мере того, как образованных людей будет становиться всё больше, этот прискорбный гуманитарный провал будет постепенно преодолён.
