Начать стоит с того, что Катар – это не совсем государство, это
проект семьи Аль Тани и западных элит. Триста лет назад часть племени
Тамим откочевала из центральной части Аравийского полуострова на его
север, на полуостров Катар. К середине XIX века шейхи (то есть
предводители) племени по фамилии Аль Тани контролировали уже весь этот
небольшой полуостров и его центр Доху на берегу Персидского залива.
«В конфликте вокруг Катара ключевым является вопрос отношений арабских стран с Ираном»
Тогда
же к ним проявили интерес англичане, собиравшие коллекцию из портов,
территорий и арабских шейхов в ключевых местах на территории угасавшей
Османской империи. Лондон вовлек в свои сети и Катар, но союзный договор
1868 года долго не просуществовал, турки еще были сильны, и увести от
них Аль Тани с их полуостровом не получилось. А вот в 1913–1916 годах
Катар стал одной из первых территорий, попавших в зависимость от
англичан. И стал Катар английской колонией (протекторатом), в которой
правила семья Аль Тани.
Англичан привлекало выгодное
стратегическое положение Катара в Персидском заливе, дававшее
возможность влиять на Иран, который Лондон всегда считал зоной своих
самых жизненных интересов. Ну а перед Второй мировой в Катаре нашли
нефть. И если в Иране, одной из самых древних и сильных стран мира,
сохранявшем свою независимость, англичанам приходилось ради удержания
своих позиций идти на государственные перевороты (вместе с американцами,
как в начале 50-х), то в Катаре волнения местных быстро подавлялись. Да
и масштабы были несопоставимы – к моменту обретения независимости в
1971 году в Катаре жило чуть больше ста тысяч человек, меньше, чем в
любом другом получившем независимость арабском государстве.
Независимость
была, конечно, относительной. Кадры решают все, а учились катарские
наследники престола в Великобритании. И нынешний эмир Тамим бен Хамад
аль Тани, и его отец Хамад заканчивали Королевскую военную академию в
Сандхерсте.
Понятно, что, получив образование, Аль Тани не
становились «англичанами», а все-таки оставались мусульманами – но
понимавшими, кому они обязаны своим государством. Действительно, завязки
у Катара с Великобританией очень серьезные. Причем не только потому,
что в XIX веке британцы чуть не увели полуостров у турок, но и потому,
что потом отстояли территорию Аль Тани от претензий саудитов. Да и в
1971 Катар должен был не независимость получать, а стать частью
Объединенных арабских эмиратов. Но вот не стал – чтобы остаться очень
удобным местом для влияния.
Причем уже не только английского, но и
англосаксонского. В 1991-м, во время операции против Ирака, на
полуостров пришли американцы – и теперь там находится крупнейшая военная
авиабаза США Аль Удейд и штаб-квартира передового командования ЦЕНТКОМ.
Очень удобно – рядом не только Ирак, но и Иран, на который точили зубы
до недавнего времени.
При этом благодаря огромной добыче газа
Катар стал самой богатой страной в мире – если считать по уровню доходов
на каждого гражданина. Дело в том, что катарцев всего 300 тысяч.
Остальные 2 с лишним миллиона населения – это гастарабайтеры (больше
всего из Индии), не получающие привилегий и доходов местных граждан.
Геополитическая
зависимость от англосаксов никуда не делась. Аль Тани стали очень
богатыми людьми с территорией, на которой они создали самый влиятельный в
исламском мире телеканал «Аль Джазира», стали базой для вождя
панарабского движения «Братья-мусульмане», приютили множество
пассионарных или свергнутых политиков из разных мусульманских стран,
проводят очень активную внешнюю политику. Но это не значит, что их
страна уверенно смотрит в будущее.
Потому что все их проекты так или иначе связаны с англосаксами. И
никто не понимает, например, где заканчивается искренняя борьба
«Братьев-мусульман» за исламские ценности и где начинаются спецоперации
Ми-6 и ЦРУ по использованию их в своих интересах. Где заканчивается
«Аль-Джазира» и где начинается Би-би-си.
Да, все понимают, что
Катар существует как некое совместное предприятие англосаксов и арабов
на Ближнем Востоке. И это, конечно, не нравится остальным странам
Залива, в первую очередь Саудовской Аравии. Эр-Рияд тоже не может жить
сам по себе, но недовольство американцами у него сочетается с желанием
использовать их для сдерживания Ирана. У Катара же таких проблем нет.
Его правители могут играть по-крупному, приобретая при этом в глазах
мусульман всего мира имидж праведных борцов за ислам.
Саудиты
анафематствуют иранских аятолл, натравливают на них США – а тот же Катар
пытается занимать более умеренную позицию по отношению к своему
великому соседу. Египетская армия свергает «Братьев-мусульман» (что
объясняется противоречиями внутри египетского общества), а катарцы не
отказывают в поддержке Юсуфу аль-Кардави, духовному вождю этого
движения.
То есть катарские эмиры ведут сложную и большую игру, в
которой сложно провести грань между их личными пристрастиями как
правоверных мусульман и тонкой работой внешних сил.
Мать
нынешнего эмира, шейха Моза, одна из самых влиятельных женщин мира – она
и подруга жен президентов крупнейших западных стран, и командор Ордена
Британской империи. И, в отличие от Мишель или Барака Обамы, у шейхи
Мозы есть возможность в любой момент распоряжаться миллиардами долларов –
мелочь, а приятно. О том, что катарцы скупили французскую политическую
элиту, писали еще при Саркози – но кто здесь покупатель, а кто продавец?
Все помнят про безобразное обращение с нашим послом в Дохе в
прошлом десятилетии, про то, что в Сирии мы с Катаром по разные стороны
баррикад, а на газовом рынке вроде бы являемся конкурентами. Но что мы
видим в последние годы?
Активное участие России в сирийской войне
вместо того, чтобы, как предрекали некоторые «аналитики», обострить
отношения Москвы и Дохи, привело к прямо противоположному. Сначала эмир
приехал в Москву, потом катарцы заплатили 10 миллиардов долларов за
акции «Роснефти». Да и в сирийском урегулировании Россия и Катар
постепенно найдут общий язык – потому что ни русские, ни арабы не
заинтересованы в продолжении этой разрушающей весь регион войны.
Помните
«версию» о том, что вся война в Сирии была вызвана желанием Катара
смести Асада для того, чтобы построить газопровод через территорию этой
страны к Средиземному морю? В ней примерно столько же правды, как и в
рассуждениях о том, что это Катар стоял за «арабской весной». На Ближнем
Востоке происходят сложнейшие внутренние конфликты, которые пытаются к
своей выгоде использовать внешние силы – в первую очередь
англосаксонские стратеги.
Но, как показывает опыт той же
«арабской весны», последствия зачастую оказываются самыми невыгодными
для тех же США и Великобритании. Например, какой сейчас главный
промежуточный геополитический эффект от той фазы дестабилизации Ближнего
Востока, что началась в 2011 году, если оценивать влияние на регион
внешних сил? Резкое усиление влияния России в регионе и одновременное
падение влияния США. Хотели ли этого в Лондоне или Вашингтоне? Конечно
же, нет.
А для семейства Аль Тани нынешний конфликт с соседями не первый. При
этом их позиция по Ирану (Катар против обострения арабо-персидского
противостояния), Палестине, Ливану гораздо ближе и к интересам арабского
мира, и к пониманию мусульманской уммы, чем у их саудовских оппонентов.
Именно это, как и стопроцентная гарантия безопасности Катара со стороны
США, не дадут конфликту между разными арабскими шейхами перерасти
словесную фазу.
Конечно, семья Аль Тани, как и все арабские
династии, пытается играть на противоречиях в западном мире. Но сейчас
степень этих противоречий в англосаксонской элите такова, что правителям
арабских стран разные лагеря в Вашингтоне и Лондоне могут обещать
совершенно разные вещи. Что будет лишь еще больше запутывать и осложнять
ситуацию – когда короли и эмиры Залива будут нервничать, не понимая, во
что играет Запад.
Что с этого России? Только то, что в нашу
сторону будут смотреть с еще большим интересом, как на надежного и
сильного игрока, чьи слова не расходятся с делом. Принуждение к миру в
Сирии мы осуществляем с помощью оружия, по экспорту газа и нефти с нами
лучше координироваться, чем враждовать. Ну и главное, мы не стремимся
стравливать и играть на противоречиях: на ослаблении конфронтации и
снятии напряженности между Ираном и арабскими странами мы настаиваем
последовательно и упорно.
А в конфликте вокруг Катара на самом
деле ключевой является именно иранская тема: страны Залива должны
определиться с тем, на что они делают ставку в отношениях со своим
соседом. Если на мир – то дорога к нему лежит через Москву.