Заявляющим о «поражении популистов» в Европе рано радоваться
Результаты выборов в Нидерландах глобалисты трактуют как свою победу –
все, наступление «популистов-изоляционистов» остановлено, тенденция
переломлена, и дальше неприятных сюрпризов ждать уже не стоит. Так ли
это на самом деле и в каком состоянии находятся сегодня процессы,
перекраивающие политическую карту Европы?
И премьер-министр Голландии Рютте, и лидеры Европы радовались
результатам выборов в голландский парламент так, будто Трамп проиграл
президентские выборы в США. Голландия остановила эффект домино,
популистскую волну, экстремисты не пройдут, Европа будет единой, позор
ксенофобам.
«Результат голландских выборов не противоречит тенденции роста популярности евроскептиков»
Нас
в России происходящее в Европе волнует в первую очередь с точки зрения
того, как оно сказывается на нашем конфликте с наднациональными силами,
глобалистской элитой, атлантическим проектом. Точнее, на их конфликте с
нами – не мы ведь его начинали. Если у них праздник, то, может быть, они
становятся сильнее и это повысит уровень конфронтации с нами? Конечно,
такой простой линейной зависимости нет – но для глобалистской элиты
Россия в целом и Путин в частности, несомненно, являются главным
противником, так что чем больше у них внутренних проблем, тем нам,
конечно, легче.
Этот здоровый прагматизм не означает, что в
отношениях с той же Европой Россия исходит из принципа «чем хуже им, тем
лучше нам». В самих западных странах сейчас идут сложнейшие внутренние
процессы, вызванные среди прочего и самой политикой евроинтеграции.
Россия ведет со странами Европы сложную, многоуровневую и стратегическую
игру, в которой расчет делается на годы вперед. Именно поэтому нам
важно понимать, какие тенденции набирают силу, а какие слабеют, что
будет меняться в ближайшие пять лет, а что останется неизменным и через
20.
Это не просто «работа с кадрами» или политическими силами –
это анализ процессов. Три года назад, после присоединения Крыма, стало
понятно, что конфликт Путина с современной атлантической элитой
закончится, а точнее – ослабнет, только после смены состава. Тогда Путин
посетовал, что европейские политики несамостоятельны, что они не могут
отстаивать интересы своих стран – но выразил надежду, что такое
положение дел когда-нибудь да закончится.
И действительно,
достаточно быстро атлантический монолит, напрягшийся ради блокады
России, дал трещину. Как внутренние противоречия глобализации, так и
сопротивление ей в мире уже поставили вопрос об отступлении Запада – и
вопрос был лишь в том, когда и как все прорвется.
Как оказалось,
все лопнуло в 2016-м – сначала Брексит, а потом победа Трампа обнажили
всю глубину разрыва между элитами и западным же населением. Дальше
навязывать глобализацию, делая вид, что ничего не происходит, что
недовольны одни лишь маргиналы и экстремисты, было уже невозможно. У США
и Европы накопилось столько внутренних проблем, что в интересах самих
наднациональных элит было взять паузу, попытаться сдать назад,
перегруппировать силы, пойти на уступки, принести жертвы. В общем,
постараться сохранить полный контроль над Западом – иначе рост
недовольства и проблем просто снесет правящие элиты, приведя к власти
контр-, а то и антиэлиты.
Всем этим западная элита и будет заниматься. Точнее, ничего другого
ей и не останется делать, когда антиэлитная волна прокатится по всем
странам Запада. А это происходит на наших глазах. Нынешний политический
ландшафт будет очень сильно изменен. Теневые элиты и кукловоды, старые
деньги и родовая аристократия, конечно, в итоге сохранят нити управления
в своих руках – но им предстоит пережить несколько очень нервных лет, в
ходе которых будет идти и перераспределение влияния внутри «закрытых
клубов».
Сейчас на повестке дня стоит ни больше ни меньше как
судьба Европы, в том числе трех ее крупнейших стран: Великобритании,
Германии и Франции. Сохранится ли единая Европа? Сохранится ли единая
Великобритания? Станет ли Германия отдаляться от США? Вернет ли Франция
себе абсолютный суверенитет?
Это вопросы на ближайшие годы, даже
десятилетия – но есть вещи, которые решаются прямо сейчас, в этом году. В
частности, на выборах в Германии и Франции. Через месяц французы
выберут президента, а в сентябре немцы изберут свой парламент. Именно из
этих выборов к голосованию в Голландии и было приковано такое внимание –
вот, голландцы подадут пример французам и немцам. И получается, раз в
Голландии евроскептики, то есть противники ЕС, не заняли первое место,
шансы на которое им давали некоторые опросы месячной давности, то все,
теперь в Париже и Берлине все закончится «хорошо». Хорошо для правящих,
проатлантических элит – но с чего они это взяли?
Даже не вдаваясь
в специфику голландской партийной и выборной системы, можно отметить,
что партия Вилдерса получила на треть больше голосов, чем пять лет
назад, а две правящие партии получили в два раза меньше мест. То есть
это провал тех, кто был у власти – и недостаточный успех тех, кто
представлял себя единственной несистемной силой и кого всячески
маргинализировали все остальные партии (Вилдерс ведь «фашист»).
Для
того, чтобы партия Вилдерса получила всего 13 процентов, а не вдвое
больше, пришлось пойти как на перехват ее повестки (причем это делала
как занявшая первое место партия премьера Рютте, так и ставшие третьими
христианские демократы), так и на бешеное нагнетание явки (под теми же
лозунгами «остановим страшную угрозу»), достигшей рекордного для
Голландии уровня.
Но главное не это – результаты выборов в Голландии никак не
противоречат явной тенденции роста популярности евроскептиков. Более
того, они ее подтверждают. Евроскептики – это условное название. На
самом деле оппозиционные как к ЕС, так и, в первую очередь, к правящим
элитам силы растут все последние годы в большинстве европейских стран.
Из-за того, что эти партии антиэлитные, их называют популистскими – но
пустой термин «популист» лишь маскирует непонимание правящими элитами
происходящих процессов. Западный избиратель устал от право-левых
профессиональных демагогов, от сформировавшегося после Второй мировой
войны класса партийных политиков – и хочет поменять его, причем не
только самих актеров, но и весь репертуар.
Отсюда и новые,
образованные снизу партии, и рост популярности старых, но антисистемных и
«экстремистских», по терминологии правящих элит, партий – «Подемос»,
«Пять звезд», «Национальный фронт», Партия свободы, «Альтернатива для
Германии». Этот процесс набирает силу, и постепенно эти партии будут
брать власть в своих странах.
Когда на конференции, которую
лидеры партий «евроскептиков» (Ле Пен, Вилдерс, Фрауке Петри, Сальвини)
провели 21 января (на следующий день после инаугурации Трампа), кто-то
из присутствовавших сказал, что тут собрались будущие президенты и
премьеры стран Европы, он был совершенно прав. Не сразу, не в этом году,
и даже не через пять лет – но во всех ключевых европейских странах к
власти придут те, кто говорит о том, что волнует людей, о том, о чем
боятся говорить «системные», проевропейские политики. Уже через два
месяца Марин Ле Пен может въехать в Елисейский дворец – и это взорвет
Старый Свет.
Но даже если она проиграет выборы искусственному
кандидату – за нее во втором туре проголосует почти половина французских
избирателей, она останется самым популярным политиком Франции. И в 2022
году она станет хозяйкой президентского дворца.
Те же самые
тенденции набирают силу и в других европейских странах – и везде они
закончатся одинаково. Можно придумывать искусственных политиков, как
Макрон во Франции, но невозможно остановить процесс, зашедший так
далеко.
Источник: vz.ru.
Рейтинг публикации:
|
