«Какие в Москве пробки? Опять газеты врут. Мы
ездим-ездим, не видим пробок. Мы сейчас по встречной по Тверской едем — и
ничего», — так шутят военные, которые участвуют в параде Победы. RT
решил увидеть репетицию парада из бронеавтомобиля «Тайфун-К» — одной из
новейших российских разработок. Мы стали первыми из журналистов, кого
туда пустили.
Беспилотники
репетиции парада Победы уже снимали. Видео 360 градусов и установленные
по бокам БТР GoPro и перископы с места событий тоже были. Они
показывают мир глазами лётчиков и танкистов, но не передают того, что в
этот момент происходит в кабине военной машины. RT решил это исправить.
Мы провели шесть часов в кабине одной из последних российских разработок
— боевой машины Тайфун-К (КамАЗ): от подготовки на полигоне в Нижних
Мнёвниках до прохода по Красной площади.
«Тайфун-К» идут в начале
колонны, расчёт состоит из восьми машин. «Тайфун» участвует в параде в
третий раз. На всём пути следования его сопровождают несколько
конструкторов завода «КамАЗ» в ярко-синих куртках в качестве униформы.
Они едут в самом конце, в специальном автобусе (теперь вы знаете, кто в
них ездит). Так происходит с каждой новинкой в мире «военной моды»:
машины тестируют в режиме реального времени, если понадобятся доработки —
они тут же происходят.
Военные рассказывают, что раньше
всё было по-другому: «Сама техника была проще. Если что-то ломалось, ты
сам мог это починить. Сейчас там высокие технологии, лучше даже не
лезть», — говорит водитель. В кабине их двое: водитель и его помощник,
«старший второй». Оба из Ростова-на-Дону, оба служат по контракту. Их
лиц нас просили не показывать, так же как не снимать приборные панели.
Мы и не снимали: военная тайна.
Внутри кабины три места. Картинка с
камер, выводящих в кабину изображения снаружи, выше по качеству, чем на
гражданских самолётах. Лобовое стекло — восемь слоёв, шестая степень
защиты. «Чувствуете себя защищённой? — спрашивают военные. — Эту машину
ничего не берёт. Посадить сюда первых лиц страны — они в полной
безопасности». Лоб кабины «Тайфуна» способен защитить от 30-мм
снарядов.
Позже конструкторы «Тайфуна»
добавят, что испытания на заводе в Набережных Челнах, где у КамАЗа
основное производство, прошли со 100-процентным успехом. Тесты
проводились на свиньях (за схожесть их организмов с человеческими), ни
одна свинья не пострадала.
Драить машины начинают за два дня до
первой репетиции: «Вымываем, вытираем, чтобы нигде ни капли мазута не
было. Она у нас в итоге лучше, чем с заводов». Говорят, боевые машины в
столице приходится мыть чаще обычного: «Воздух в Москве грязный, в
Краснодаре, Сочи, да даже у нас в Ростове лучше». Зависший в момент
финальной помывки над полигоном беспилотник военных явно нервирует.
После машин военные принимаются за
свой внешний вид. Перед выездом всем приказано построиться и отправиться
в столовую — важный шаг, как я пойму позже. В казармы военные вернуться
ближе к пяти-шести утра. С полигона их отвезут большие туристические
автобусы: среди военной техники они выглядят необычно. При позднем отбое
им разрешено спать до 11 утра. «Абсолютно хватает», — утверждает
водитель «Тайфуна». Я не верю в 6-часовой сон, но в конце парада военные
будут бодрее меня во много раз.
В этом году впервые техника
уходит не с Ходынского поля, а с полигона на улице Нижние Мнёвники:
Ходынка сейчас застраивается. По соседству с полигоном – байк-клуб и
резиденция «Ночных волков». На фоне Москва-Сити репетиционный полигон
смотрится хорошо.
Из кабины замечаешь гораздо больше
деталей, незаметных обычному зрителю. Например, вот на обгон пошли САУ –
самоходные артиллерийские установки. Проходят по правой стороне,
никогда не думала, что так близко к «КамАЗам». Или машины военной
полиции, которые умудряются, в традициях самых отчаянных московских
мотоциклистов, вклиниваться между рядами движущейся техникой на бешеной
скорости.
Людей, снимающих на камеры и машущих военным руками,
очень много. Зрителей не видно лишь на эстакаде, где нет ни намёка на
бордюры. В остальных местах они занимают любое пространство: тротуары,
крыши двух-трёхэтажных домиков (они есть на отрезке от полигона до
Красной Пресни). Мне всегда казалось, что зрителей много только на
Тверской: я ошибалась. «До Алабина стоят», — смеются военные. Иногда они
машут зрителям в ответ, но только на лёгких участках дороги.
Только в кабине понимаешь, что
репетиционные часы складываются из постоянных ожиданий. Техника часто
замирает на несколько часов, далеко не всегда её можно покинуть. Сидишь
на одном месте, но не расслабляешься: всегда наготове и всегда недалеко
от рации. «Мы привыкли ждать, мы часто ждём», - отмахиваются военные.
Когда раздаются команды «проверить готовность», военные начинают
проверку машин. Я сидела, бесполезная, повторяя про себя первое правило
парада: уметь ждать.
Второе правило парада: идеально выверенное
расстояние между боевыми единицами в колонне. На отработку до
сантиметров уходит полных два дня тренировок в Алабине. Самый сложный
для прохода участок — заход на Красную площадь, там резкий подъём. Сам
подъём — пустяки, говорят военные, но дистанция должна оставаться
идеальной.
Всего
парадная техника делает три круга по Красной площади. Пока в ожидании
нового круга они стоят на Тверской, проход репетирует пехота. Музыка с
площади доносится до военных. По ней они легко ориентируются, скоро ли
выезд.
«Как вам было покататься в машине за 47 млн рублей? Это
получше, чем «Майбах» и «Бентли», — смеются военные, когда наша поездка
подходит к концу. «Одно колесо этой машины 900 тыс. стоит». Я не водила
ни «Майбах», ни «Бентли», но на военном «КамАЗЕ» мне понравилось.
Ольга Рафаева
