Турцию достаточно «поджать» в экономике — она взвоет
Совершенно очевидно, что турецкое руководство не просчитывало последствий, отдавая приказ об ударе по российскому самолету. Нынешний президент страны Реджеп Тайип Эрдоган играет роль этакого «отца нации», второго Ататюрка. Но при этом его сложно назвать дальновидным политиком.
К тому же сейчас Россия нужна Турции гораздо больше, чем она нам, считает доцент Института Общественных наук РАНХиГС Сергей Демиденко.
- Насколько был прогнозируем такой поворот событий — атака на российский Су-24?
— Безусловно, произошедшее стало неожиданностью. Но сама ситуация в принципе укладывается в политическую парадигму, которую осуществляет Эрдоган. Он всеми силами выстраивает имидж сильного политика, защитника интересов турецкого народа, второго Ататюрка.
Если посмотреть ретроспективно на политику Эрдогана, то он любит принимать такие жесткие, пафосные решения, которые с его точки зрения поднимают имидж в глазах простых турок.
Взять хотя бы его позицию по сирийскому вопросу, когда (в начале событий) он моментально сдал Башара Асада, толком не разобравшись в ситуации. И потребовал его отставки — хотя еще за месяц до этого они вместе отдыхали, дружили семьями.
Эрдоган — импульсивный и, на мой взгляд, не вполне дальновидный политик. Ситуация, которая сейчас сложилась вокруг Сирии, об этом свидетельствует. Теперь он не знает, как из этой ситуации вылезти.
Еще один момент — у нас и у Турции совершенно разные представления, что такое умеренная сирийская оппозиция. Мы наносим удары по позициям (запрещенной в России) организации «Джабхат ан-Нусра».
А Турция, по некоторыми сведениям (которые, в частности, подтверждаются американскими дипломатическими источниками), всячески эту организацию поддерживала. И чуть ли ее не создавала в качестве противовеса ИГИЛ (запрещенной в России) — хотя, на мой взгляд, не очень у них такой противовес получился.
- Но и Россия, и Запад воспринимают «Джабхат ан-Нусра» как террористическую группировку… А вот эти удары по району на границе Сирии и Турции — опять обвиняют в том, что бомбим «умеренную оппозицию».
— И правильно воспринимают. Россия здесь в мейнстриме находится, считая вместе с Европой и США, что «Джабхат ан-Нусра» по большому счету ничем не отличается от ИГИЛ.
Что касается «умеренных оппозиционеров» — да какие они «умеренные»… Исламисты в принципе не могут быть умеренными, в какое положение их не поставь.
Но с точки зрения Турции, они более умеренные — я именно на этом делаю акцент. Турки считают их умеренными, потому что они их создавали.
В свое время «Джабхат ан-Нусра» откололась от ИГИЛ. И нынешний ее руководитель — Ибрагим Ават аль-Бадри — в свое время считался помощником лидера ИГИЛ Абу Бакра аль-Багдади. И они с ним разошлись на почве жесткого радикализма ИГИЛ.
- Почему вообще Эрдоган стал так усиленно работать над имиджем «защитника турецкого народа»?
— Очень плохие дела в экономике. Замедляются темпы роста, падает ВВП, уходят капиталы из банков, периодически коллапсирует банковская система, следом растет инфляция и падает курс лиры.
А Эрдоган получил такой большой кредит доверия от населения, потому что с его именем связано «разруливание» экономического кризиса в начале 2000-х годов.
Сейчас он к тому же развернул ситуацию в стране таким образом, что, по большому счету, разделить ответственность не с кем. Раньше была оппозиция была представлена в парламенте, имела посты в правительстве. Ныне президент страны — от Партии справедливости и развития (ПСР), премьер — от ПСР, глава МИД — тоже ПСР.
В нынешних условиях ему приходится использовать любые поводы для демонстрации того, что он ответственный правитель. Но, на мой взгляд, не совсем умные поводы он использует.
- Руководство Турции просчитывало последствия приказа об ударе по российскому самолету?
— Думаю нет, последствий они не просчитывали. Это совершенно очевидно. Как я уже говорил, Эрдоган склонен к импульсивным решениям.
Он загнал ситуацию в Сирии в тупик и теперь, на самом деле, страдает от этого. Ведь турецкая промышленность потеряла в результате два больших рынка — Сирию и Ирак.
Ныне то же самое — импульсивное решение, «показать русским, чтобы они себе слишком много не возомнили в Сирии». На мой взгляд, это вполне укладывается в представление Эрдогана о «большой политике».
И ведь сейчас ситуация такова, что мы Турции нужны гораздо больше, чем она нам — в экономическом плане. И нам совершенно не нужно предпринимать жестких политических или военных акций. Достаточно начать «поджимать» в сфере экономики — и они завоют.
На мой взгляд, абсолютно правильное — по крайней мере, во внешнеполитическом плане — наступить им «на хвост» в туристической сфере. Ведь за счет турпотока из России они выручают до пяти миллиардов долларов ежегодно. Это будет достаточно серьезно.
- Много говорят — и у нас, и на Западе — о связях Турции с «Исламским государством».
— Что опосредованные связи есть — без сомнения. В торговле нефтью с ИГИЛ задействованы и турецкие трейдеры, и иорданские. И, кстати, умеренная сирийская оппозиция — которая одной рукой воюет, а другой нефть покупает.
То, что караваны с сырой нефтью в Турцию идут — это доказано аэрофотосъемкой и съемками из космоса. Кому конкретно, сказать сложно. Но то, что огромное количество турецких трейдеров руки греет на контрабандной торговле нефтью — здесь никаких сомнений.
То, что боевики проникают через сирийскую границу и идут то ли в «Джабхат ан-Нусру», то ли в ИГИЛ — тоже сомнений нет. В блогах бывших членов ИГИЛ много рассказов о свободной деятельности эмиссаров организации на территории Турции. Они активно действуют в лагерях беженцев.
Один человек рассказывал в своем блоге, как попал в лагерь по подготовке боевиков на территории Турции. Но он шел вступать в ряды умеренной оппозиции, а потом вдруг выяснилось, что это на самом деле это лагерь ИГИЛ. И таким образом он попал в ИГИЛ, будучи обманутым вербовщиками.
Так что, конечно, опосредованные связи есть.
Источник: agitpro.su.
Рейтинг публикации:
|
