У федеральных ведомств впервые затребовали информацию о тех госслужащих, кто не прошел проверку на соответствие расходов к доходам
В начале июня Минэкономразвития разослало во все федеральные ведомства (всего 59 единиц) письма с требованием отчитаться о проделанной за полгода антикоррупционной работе. В этом году ведомство расширило анкету, добавив пункты о проверках соответствия доходов и расходов, а также об источниках информации о коррупции. Тем из чиновников, кто не сможет доказать соответствие расходов к доходам грозит увольнение.
Антикоррупционный мониторинг, инициатором которого выступает администрация президента, проводится с 2010 года каждые полгода. Именно администрация составляет вопросы для опроса. Министерство экономического развития только рассылает по ведомствам унифицированные анкеты, а заполненные формы отправляются снова в Кремль, где результаты опросов заносятся в сводную таблицу и анализируются на предмет динамики за год.
Как и раньше, чиновникам нужно будет указать, сколько проверок достоверности и полноты сведений и доходах и имуществе было проведено в их ведомстве, сколько претендентов на чиновничьи кресла не прошли такой отсев и скольких из уже работающих привлекли к дисциплинарной ответственности или уволили.
Немного изменилась в этом году форма подачи информации: стало больше количественной информации, чем текстовой, чему опрошенные «Известиями» чиновники рады: это, как они сами признаются, упростило обработку данных, поступивших из территориальных управлений, и анализ их динамики.
В этом году решено было внести в опросник сведения о проверках проведенных подразделениями по профилактике коррупционных нарушений. Связано это с изменением законодательства: с 1 января вступил в силу закон о контроле за соответствием расходов должностных лиц и их родственников их доходам: теперь они отчитываются в каждой покупке недвижимости, автомобилей и акций, если стоимость покупки больше, чем общий доход за последние три года. Кроме того, теперь госструктуры должны создавать специальные подразделения, контролирующие антикоррупционную деятельность, сотрудничать с правоохранителями, разрабатывать систему стандартов добросовестной работы и этический кодекс для сотрудников.
Проблема в том, что чиновники из кадровиков не любят делать лишней работы — например, искать в Сети зарубежную недвижимость, как это делают гражданские активисты, говорит доцент кафедры теории и практики государственного управления ВШЭ Павел Кудюкин.
— Если задаться целью сокрыть что-то из своих расходов, ничего сложного в этом нет. Самое простое — это вкладывать деньги в то, что не подлежит декларированию: антиквариат, драгоценности. Они, конечно, не так ликвидны, но вполне успешно капитализируются, — отметил Кудюкин.
Если чиновник все же «попадется» на несоответствии расходов доходам, ему будет грозить увольнение. Имущество, в отношении которого не представлено доказательств его приобретения на законные доходы, будет обращаться в пользу государства – правда, не автоматически, а лишь по решению суда.
В расширенную структуру вопросов, на которые теперь предстоит каждые полгода отвечать ведомствам, вошли также пункты о штатной численности и укомплектованности подразделений по профилактике коррупционных нарушений, о проверках сведений о расходах, об источниках, откуда была получена информация о правонарушении, и об уволенных в связи с утратой доверия сотрудниках.
— Мы регистрируем всё, что к нам поступает. Если, например, мы получаем письмо по электронной почте без цифровой подписи, то мы также его регистрируем и направляем ответ заявителю, несмотря на отсутствие почтового адреса, — поясняют в Федеральной антимонопольной службе.
Однако проблемы возникают при определении коррупционного правонарушения. Что это такое, до сих пор четко не прописано в законе, а значит, сетуют чиновники, толкуется субъективно.
Отдельный блок в новой анкете составляют вопросы о взаимодействии со средствами массовой информации. Чиновникам придется не только подсчитать общее количество выступлений официальных представителей в общероссийских СМИ, но и дать разбивку по типам печатных и интернет-изданий, телевизионных и радиопрограмм. Отдельно из них выделят и посчитают программы и публикации антикоррупционной направленности.
Этот новый пункт отчетности показался опрошенным «Известиями» экспертам наиболее спорным из всех. Исполнительному директору Общественного антикоррупционного комитета Дмитрию Пакке, например, кажется сомнительным субъективный принцип разделения информационных материалов на коррупционные и антикоррупционные.
— Можно, конечно, ориентироваться на набор каких-то определенных слов — как в «Медиалогии» (система анализа контента, индексирующая упоминаемость. — «Известия»). Но это в любом случае даст результат, взятый с потолка и минимально приближенный к реальности, — считает Пакка.
Чтобы хоть сколько-нибудь объективно рассчитать антикоррупционную составляющую, каждый текст должно прочитывать несколько экспертов, и на основании их оценок можно делать выводы. Но этим, признает Пакка, заниматься в ведомствах никто не будет.
Проблему ощутили и в самих госструктурах.
— Что подразумевается под федеральными СМ? Входят ли в их состав филиалы? Или о каком формате идет речь, когда спрашивается о выступлениях официальных представителей в СМИ и интернет-пространстве? На наш взгляд, данные вопросы требуют уточнений, — заявили «Известиям» в ФАС.
Для эксперта по коррупции Ивана Соловьева, всё гораздо очевиднее.
— Мне кажется, этот вопрос не должен вызывать особых трудностей. К примеру, если сюжет или статья направлены на информирование о факте коррупционного поведения, его пресечения, назначенного виновному наказания, если говорится о необходимости правомерного поведения и недопустимости равнодушного отношения к коррупционным проявлениям, если рассказывается о новеллах законодательства, направленных на борьбу с коррупцией, то это и есть критерий отнесения материала к антикоррупционной тематике, — заявил Соловьев «Известиям».
Источник: Известия.
Рейтинг публикации:
|
