Asia Times Online (Гонконг). Хагел может явить миру «истинного» Обаму
М.К Бхадракумар.
10 января 2013
Испанцы говорят – Dime con quien andas y te dire quien eres – «скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты».
Когда президент США Барак Обама в понедельник вечером вошёл в Восточный кабинет Белого Дома с бывшим сенатором от Небраски Чаком Хагелом, его кандидатом на пост министра обороны, именно эта пословица и вспомнилась. Расстояние прошли они небольшое, и, тем не менее, это усилило предвкушение оживлённых дебатов в вашингтонских кругах.
Для президента США пройтись с Хагелом – крайне необычно, ведь в данный момент американской исторической траектории США –единственная мировая сверхдержава с военным бюджетом, превосходящим все остальные военные бюджеты в мире вместе взятые.
Обама подчеркнул это, заявив, что выбор Хагела – «исторический», поскольку бывший сенатор станет «первым из заступавших на высокий пост» министров обороны и «одним из немногих министров, получивших боевые ранения», который знает, что «война – не абстракция… понимающий, что отправлять молодых американцев сражаться и истекать кровью в пыли и грязи – это то, что мы делаем только в случае абсолютной необходимости».
Обама заявил, что всё, что он считал необходимым сказать о Хагеле – сказано. Но чего он не сказал – и что у всех на уме – всё же важно повторить: именно Хагел был против войны 2003 года в Ираке и фактически продолжал требовать расследования причин, выдвинутых администрацией Джарджа Буша в обоснование вторжения. Именно он поставил под вопрос «волну» в Афганистане и провёл параллель со Вьетнамом; именно он – резкий критик экономических санкций в целом.
К тому же он поддерживает переговоры с Хамас.
Вот уж кто не спутает договорённость с «попустительством», а посчитается с «возможностью лучше понять» других, и кто защищает мнение, что великие и влиятельные державы «должны быть зрелыми в мировых делах».
Вот будущий министр обороны, полагающий, что конфликты в будущем – «вне контроля любой великой державы» и маловероятно, что будут предприняты односторонние действия США; а также считающий министерство обороны, которое он собирается возглавить, как «во многом ставшее раздутым», и что «по многим причинам … Пентагон нуждается в сокращении».
Избавляясь от сырости
Скажем так, на первый взгляд Хагел – странный выбор в качестве министра обороны, если по традиционным представлениям считается благом то, что внешняя политика США направляется военно-промышленным комплексом и всемогущим лобби, действующим в Вашингтоне и по сути укоренившимся глубоко внутри американского империализма.
Итак, где же настоящая отправная точка – и есть ли она вообще? Ответ на этот вопрос лежит в политической личности Обамы. Сам Обама всегда был поборником «мягкой силы», но, будучи отпетым политиканом, он во время своего первого срока показал себя прагматичным президентом, окружив себя такими советниками, как Хиллари Клинтон, Деннис Росси и Роберт Гейтс; они – как он отлично понимал – ни в коем случае не станут его единомышленниками, разделяющими взгляды, которые он, без сомнения, исповедовал – по вопросам иракской войны, Гуантанамо и так далее – ещё будучи кандидатом в Овальный кабинет.
Оглядываясь назад, Обама продолжил многое из оставленного Бушем и хладнокровно отказался от некоторых из собственных обещаний, сделанных во время президентской кампании.
Достаточно сказать, что выдвижение Хагела напоминает о «дерзкой надежде», за которую лихо ухватился аутсайдер Обама, что позволило ему бесцеремонно ворваться в национальную политику США. На сегодня же большой вопрос: неужели мы становимся свидетелями настоящего начала эры Обамы во внешней политике США?
Можно вывести обоснованную версию, что Обама разрушает впечатление робости, которое тем или иным образом стал связываться с внешней политикой, проводимой им в первый президентский срок. Конечно, справедливости ради нужно сказать, что всегда существовали скрытые подозрения на тот счёт, что как умный политик, он умышленно предпочёл не следовать своим устремлениям во время первого срока, чтобы быть переизбранным. Наверняка, он придёт к тому, что разочарует и своих обожателей (и дома, и за рубежом) и сторонников – а со временем оправдает и очернителей – но всё же ему нелегко балансировать на острие между политикой, основанной на ценностях, и политикой целесообразности.
Вероятно, сочетание сложных обстоятельств внутри США и запутанность возникающего мирового порядка позволяют Обаме теперь ввести, наконец-то, новый тип руководства, который основан на ценностях и соответствует его взглядам и убеждениям. В то же время, освободившись от необходимости бороться за ещё одно назначение на государственный пост, он, кроме того, сможет свободно следовать своим инстинктам, не подавляя их. Обама, как одарённая личность с мощным ощущением истории, рассматривает свои президентские функции как функции кормчего в определяющий для будущего своей страны момент.
Обама отлично осведомлён о возрастающей роли других ведущих государств на международной арене и сознаёт усиливающиеся ограничения военного доминирования США в международной системе отношений. С другой стороны, как он не устаёт повторять, он сам – большой патриот и страстно верует в идеалы американской исключительности и миссию США как мирового лидера. Без сомнения, он продолжит поддерживать американские интересы и поиск бесконечного сохранения лидирующей роли США в мировых делах, хотя способы реализации могут и измениться.
Мощный сигнал
Однако, не обязательно, что в момент изменений международной обстановки и исторических сил, работающих сегодня, именно Обама установит внешнеполитический курс. В итоге он может оказаться в равной степени как «жертвой кораблекрушения» в результате заморских событий, так и штурманом.
Возьмём, к примеру, проблему Ирана. Достижение крупного соглашения с Ираном может показаться вполне реальным (как и есть на самом деле) – гарантии того, что Тегеран не продолжает свою ядерную программу в обмен на снятие Вашингтоном обременительных экономических санкций – но только если не обращать внимания на укоренившиеся интересы заинтересованных групп с обеих сторон, в том числе и среди некоторых ключевых союзников США в регионе, которые продолжат препятствовать любым его попыткам разморозить американо-иранские отношения.
С другой стороны, окончание кризиса в Сирии может оказаться относительно простым делом при наличии соглашения с Россией и при условии, что США осуществят самоограничение, воздержавшись от прямого вовлечения в войну. И наоборот, вспышка сектантского раскола в этой стране, возможно, уже выпустила демонов, которых окажется сложно контролировать даже при наличии самых лучших намерений Москвы и Вашингтона.
Да к тому же Арабская весна пока что на ранней стадии, а миру в лицо смотрит уже осязаемая реальность – США просто накрывает поток событий.
Ясно, что присутствует несомненное желание окончить афганскую войну, но в задаче обнадёжить проблемный Пакистан, умаслить его отступиться от давних целей получения «стратегической глубины» и отказаться от поддержки Талибана, как и в задаче не допустить индийского влияния на Кабул из-за весьма внушительного падения роли США, не просматривается никаких ясных перспектив приемлемого окончательного результата, хотя вывод войск США должен быть завершён в течение года.
Только представьте, что все эти тревожные вопросы тесно связаны, так или иначе, с дискурсом США и исламского мира. Далее, мнение экспертов, как оказалось, состоит в том, что отношения США с Китаем и Россией могут свернуть на ухабистую дорожку. Американское «смещение центра тяжести» в Азию; склонность США влезать в территориальные споры Китая и поддерживать демократические движения; собственное «Турне Точки Опоры в Азии» Обамы вскоре после ноябрьских выборов – всё это Пекин, без сомнения, считает провокациями.
В дополнение, Обаме необходимо обновить «перезагрузку» с Россией, но чувствует ли он сильное желание найти компромисс ради продуктивных отношений с президентом Владимиром Путиным – как, несомненно, он нашёл компромисс в отношениях с бывшим президентом и нынешним премьер-министром Дмитрием Медведевым – остаётся неясным.
Высока вероятность того, что, хотя Обама пообещал «больше гибкости» с Россией по острому вопросу ПРО после переизбрания, администрация США продолжит привлекать Россию лишь выборочно по жгучим вопросам, тревожащим США, в остальном по большей части игнорируя Россию. Со своей стороны, Москва, кажется, уповает и надеется на лучшее в том, что касается перспектив реального прорыва во всё более ожесточённых дебатах между США и Россией во время второго срока Обамы.
Таким образом, по зрелом размышлении, это больше всего похоже на ситуацию, когда чем больше будет изменений, тем больше всё останется по-прежнему. Но тогда это станет огромным упрощением мощного сигнала, направленного Обамой – его выбором двух ветеранов Вьетнама на оба ключевых поста в своем кабинете: госсекретаря и министра обороны – Джона Керри и Хагела.
Обама демонстрирует большее, чем переход к новому стилю руководства, предпочитающий использовать больше морковок, чем палок, больше идей и уговоров, чем угроз и санкций, больше «мягкой силы», чем «умной силы». Суть в том, что теперь он не пойдёт на перевыборы, и у Обамы теперь больше возможностей и гибкости, чем за прошлые четыре года для того, чтобы в самом деле проверить основанный на ценностях подход к внешней политике, в основе которой - переговоры.
Короткая прогулка в понедельник с Хагелом была достаточно долгой, чтобы напомнить того Обаму, каким он был когда-то – и каким может ещё оказаться.
Оригинал публикации: Hagel can reveal the 'real' Obama
