РПЦ передали один из древнейших храмов Москвы

В основном храмы в столице очень поздние - XIX в. Есть и более ранние, всякие: и XVI, и XVII, и XVIII веков, последних побольше, но в целом всё же превалируют храмы позапрошлого столетия. Что же касается храма св. мч. Трифона, подобных в Москве можно по пальцам одной руки пересчитать.
Такие церкви начали строить в Византии и подхватили у нас - в XV. В любую новую храмовую архитектурную форму всегда вкладывалась определённая идея. Например, первые т.н. базиликальнве храмы несли в себе идею церкви-корабля, плывущему среди волн и штормов "моря житейского" в Небесное Царство. Затем была идея "храма-космоса", охватывающего и вмещающего всех и вся, с громадным куполом, являющим Небо, снисшедшее на землю, где человек чувствовал себя песчинкой в совершенно циклопических размерах церковного здания. Максимальное её воплощение - Константинопольская София. После неё не то, что ещё развить эту тему, но даже отдалённо построить что-то подобное не было уже ни финансовых ресурсов, ни инженерных возможностей.
И постепенно приходит очень интересная и продуктивная идея: храм "меры человека". Начинают строить вот такие одноглавые камерные храмы. В его объёмах человек не теряется, ощущает себя очень уютно и значимо. Такой эффект достигается тем, что здания были не только небольшими относительно человека, но ещё и "кратыми". Т.е. брался или задавался какой-то один размер, ну например, диагональ храма, а затем он кратно присутствовал и откладывался на всех остальных размерах и объёмах: высоте, ширине, длине... Где-то в половину, где-то на 2/3 и под.
Казалось бы и здесь параллельно ренессансу, в центр поставляется человек и становится мерой всего. Разница только в том - какой человек. Такие храмы смотрелись (естественно и сейчас смотрятся) конструктивно очень устойчиво. При этом, имея одну главу, сам храм имел образ человека... не метущегося, прочного, устойчивого, для которого нет случайностей, могут быть неожиданности, да, но и они со временем встают в общий ряд выстроенной жизни. Человека, которого не сломать никакому давлению из вне. Образ Богочеловека. В единство с Которым Церковь и предлагает войти.
Эта идея была конструктивно подчёркнута соразмерностью человеку и пропорциональностью (кратностью) строения. Что давало ощущения покоя и уверенности.
Интересно, что в архитектуре этих храмов не было каких-либо отдельных деталей для собственно украшения, любые детали были предельно конструктивны. Все внешние украшения, скажем, там какие-нибудь закомары, кокошники, пилястры и под. не только украшали, а сами что-то обязательно поддерживали или входили внутри храма в саму конструкцию свода. И это тоже подчёркивало идею и общий образ - образ цельности, где связано всё со всем.