По итогам 2015 года завод занял первое место в стране по объемам производства с показателем в 2,62 млн дал, или 16,3% рынка. Пообщавшись с руководством предприятия, редакция журнала «Эксперт СевероЗапад» выяснила, как сейчас обстоят дела на производстве и как эксперты оценивают ситуацию в отрасли в целом. «Оборот компании «Игристые вина» за 2015 год составил 6,5 млрд рублей, из них 1,8 млрд – налоги в федеральный и местный бюджеты. Чистая прибыль – около 200 млн рублей», – рассказал «Эксперту С-З» основной владелец «Игристых вин» Василий Драган.

Как эксперт, Василий Драган хорошо знаком не только с российским, но и с зарубежными рынками виноделия. Будущий бизнесмен родился в 1966 году в богатом виноградниками селе Будэй Республики Молдова. После окончания профильного колледжа и службы в армии Василий Драган поступил в Кишиневский политехнический институт. Начав карьеру на винодельческом заводе села Гетлова, он вскоре уже был назначен заведующим производством. Уже к 1993 году Василий Драган стал президентом компании «Классик Вин», специализирующейся на поставках виноматериалов, в том числе и в Россию. А также был избран директором Ассоциации виноделов Молдовы «Дачия-Феникс» и благодаря партнерским отношениям производителей вин и виноматериалов России и Молдовы имел возможность проанализировать состояние отраслевых предприятий и перспективы их развития. В 1999 году Василий Драган становится акционером АОЗТ «Игристые вина», в 2001 году – генеральным директором завода, в 2006 году возглавляет совет директоров ЗАО «Игристые вина». В настоящее время осуществляет руководство и принимает ключевые решения как совладелец предприятия. При этом с 2013 года он развивает еще и винодельческий завод в Италии Contarini, входящий в тройку крупнейших производителей просекко.

Ситуация для всех участников рынка сегодня очень сложная, признаются на предприятии. В 2015 году рынок игристых вин продолжил падение: продажи российских производителей составили порядка 15,64 млн дал против 16,02 млн дал в 2014 году и 17,47 млн в 2013-м (но в целом падение замедляется, с -14,75% в 2013 году к -8,31 и -2,39 в 2014-2015 годах).

Можно сказать, что те предприятия, которые находятся в центре России, сейчас постепенно умирают. Только в Москве за последние два года ушли с рынка Московский межреспубликанский винодельческий завод и «Корнет». Резкая потеря доли рынка наблюдается у Московского комбината шампанских вин, порядка -30% за год. Единственный производитель в Свердловской области – Екатеринбургский виншампанкомбинат – в начале февраля аннулировал свои лицензии на производство алкоголя, хотя они действовали до 2018-2019 года.

«Рынок консолидируется, сжимается, на нем остаются только игроки с хорошо продуманной стратегией. Две самые острые проблемы виноделов – финансы и проблемы с сырьем. Могу предположить, что обанкротившиеся заводы пользовались государственными деньгами и финансами банков, там были «московские отношения»: инвесторы захотели большей доходности, произошел отток средств, и компании начали закрываться», – оценивает ситуацию генеральный директор ЗАО «Игристые вина» Юрий Дудко.

Освобождающиеся ниши стараются занять более сильные заводы. «По итогам 2015 года мы нарастили объем производства более чем на 60% и выпустили около 40 млн бутылок вина, вырос и спрос на нашу продукцию. И надеемся в этом году удержать завоеванные позиции. Многие потребители, приученные к французским и итальянским винам, повернулись в сторону российских вин. И мы способны привлечь новых потребителей, которые еще только определяются с выбором. Это наша первоочередная задача», – говорит генеральный директор ООО «Кубань-Вино» Виктория Емельянович.

«Производство игристых вин в России начало резко обваливаться в 2012 году с появлением нового сегмента продукции – газированных винных напитков, которые раньше присутствовали на рынке в виде фальсификата, а теперь стали производиться легально», – комментирует директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя «ЦИФРРА» Вадим Дробиз. В 2015 году в России произвели 16 млн литров игристых вин, что на 3,3% больше, чем в 2014 году. Импорт составил 3,3 млн дал, его падение на уровне 34% в объеме. Основные причины: подорожание продукции, динамика курса валют и снижение уровня жизни населения, так как импортное шампанское – продукт дорогой. «Российские игристые вина не смогли заместить этот объем, потому что произошло разделение продуктов, и сейчас на рынке не менее 7 млн дал газированных винных напитков, которые абсолютно идентичны по внешнему виду и вкусу. Эта продукция очень востребована среди малообеспеченных граждан – сегмент растет, и это главный тренд рынка на сегодня», – продолжает Вадим Дробиз.

«Основных проблем у российских компаний-виноделов три, – считает директор Ассоциации производителей игристых вин Алан Соколов. – Первая: ввозные таможенные пошлины на сырье, что увеличивает себестоимость винодельческой продукции, в том числе и из отечественного сырья, так как рынок российского виноматериала по ценам также подстраивается под мировые цены на виноматериал. Оптимальным решением было бы обнуление ввозной таможенной пошлины на виноматериал. Вторая: несбалансированная акцизная политика в целом в алкогольной отрасли, что дает простор для недобросовестных производителей. Третья: существенный объем фальсифицированной винодельческой продукции. Необходим более серьезный контроль над качеством производимой продукции, а также введение минимальных цен на всю винодельческую продукцию, что отнимет у недобросовестных производителей возможность демпинговать, экономя на качестве, и фактически под видом вина продающих водно-спиртовые смеси с ароматизаторами».

Стратегии по регионам

На все компании действуют примерно одни и те же факторы, и каждый производитель старается максимально использовать положительные, минимизировав влияние негативных. В целом всех виноделов и «шампанистов» можно разделить на кластеры по территориальному признаку. Это северо-западный кластер («Игристые вина», «Северная Венеция», «Вилаш», «Бодегас ВальдепаблоНева»); центральный кластер: предприятия в Москве и Центральном федеральном округе (в том числе Московский комбинат шампанских вин, «Олимп Империал»), а также южный кластер на Кубани и в Краснодарском крае («Абрау-Дюрсо», «Кубань-Вино») и пока отдельно заводы в Крыму («Массандра», «Новый Свет», «Солнечная Долина», «Коктебель» и другие). И отдельно – все остальные предприятия, в том числе заводы в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Челябинске.

Предприятия Крыма раньше были представлены как импорт, они хорошо известны российскому потребителю, но пока еще находятся в переходном состоянии и только перестраиваются на работу по российским законам, ГОСТам, внедряются в федеральные торговые сети, выстраивают каналы дистрибуции. После присоединения полуострова туда направились значительные частные инвестиции – закрыться заводам не дадут. У южного кластера ситуация более-менее стабильная, даже с учетом крымской конкуренции: у ряда предприятий есть собственные виноградники, и часть сырья получают в российских ценах, без транспортных расходов. «Мы сырье не закупаем, у нас своя мощная сырьевая база – агрофирма «Южная» – порядка 9 тыс. га виноградников в Анапском и Темрюкском районах Краснодарского края. Винный холдинг «Ариант», в состав которого входит винодельня «Кубань-Вино» и агрофирма «Южная», считается одним из самых крупных собственников виноградников не только в России, но и в Европе. Что касается возможности полного «виноградного импортозамещения», то об этом не может быть и речи, сегодня в России выпускается около 55 млн дал тихих и игристых вин, и обеспечить такие объемы российским сырьем невозможно», – рассказывает генеральный директор ООО «Кубань-Вино» Виктория Емельянович. По данным Росстата, в России, с учетом Крымского федерального округа, сейчас 86,5 тыс. га виноградников. Чтобы обеспечить 90% российского рынка вином из своего винограда, площадь виноградников должна составлять примерно 350 тыс. га. И сегодня Россия импортирует около 17 млн дал виноматериалов ежегодно.

Частные инвесторы готовы вкладываться в виноградники, пусть цикл производства и окупаемость в этой сфере АПК и небыстры. Но главное – сюда направляется существенная господдержка, как в аграрный сектор сельского хозяйства в период импортозамещения. Притом что любая другая прямая господдержка в алкогольной отрасли категорически запрещена федеральным законодательством.

«Мы к этим преференциям относимся с пониманием: естественно, нужно поддерживать российских производителей винограда, например, на Кубани и в Краснодаре. Им приходится совсем непросто, это зона рискованного виноградарства», – уверен Юрий Дудко.

У северо-западного кластера виноделов есть огромное преимущество – порт. Для сравнения: доставка виноматериала в Санкт-Петербург из Испании обходится примерно 5 евроцентов за литр, из Краснодарского края – около 10 евроцентов, из Крыма – около 15. Но сухопутная доставка в Москву и другие регионы в центре России обходится еще дороже, логистические расходы становятся неподъемными.

Особенно негативной ситуация выглядит на контрасте с конъюнктурой десятилетней давности. В 2006 году наблюдался пик роста внутреннего рынка для российских производителей, когда государство перекрыло поставки вина из Молдавии и Грузии. Маржинальность была очень высокой, шло развитие практически всех заводов. «Каждый по-своему распоряжался доходами. Мы купили две новые суперсовременные линии розлива, включая полностью автоматическую высокоскоростную линию Bertolaso итальянского производства. А также приобрели новые тангенциальные фильтры, оборудование для экспресс-диагностики в лабораторию и т.д. И к сегодняшнему кризису мы пришли полностью подготовленными, нам не потребуется модернизация оборудования в ближайшие два-три года, – говорит Юрий Дудко. – Вкладываться в основные средства, в том числе нести кредитную нагрузку на восполнение фондов, заводам с устаревшим оборудованием сейчас будет практически невозможно».

Потерять завод «Игристые вина» для бюджета Санкт-Петербурга непозволительно. В обороте предприятия: 3% доходов и 97 расходов, включая 27,7% налогов. «Мы – предприятие среднего бизнеса, но в рейтинге налогоплательщиков ФНС находимся на очень высокой позиции. В бюджет города мы вносим значительный вклад. Если водочный налог полностью идет в федеральный бюджет, а потом 40% возвращается в местный, то все налоги от виноделия полностью идут в региональный бюджет. По итогам 2012 года мы входили в топ-10 налогоплательщиков Санкт-Петербурга», – рассказывает Юрий Дудко.

Пока позиции завода на рынке крепкие. «Петербургский завод «Игристые вина» по итогам 2015 года стал безусловным лидером по объему производства игристых вин в России с долей рынка 16,3%. На втором месте – Дагестанский завод игристых вин с долей в 14,0% – отставание небольшое. Третье место у «Абрау-Дюрсо» с 11,5%, Таким образом, первая тройка заводов контролирует почти 42% рынка, а первые пять заводов – суммарно 53% рынка. А всего в России заводов, производящих игристые вина, около 35. Так что я бы сказал, что рынок отмечен очень высокой степенью концентрации», – комментирует Вадим Дробиз.

Игристое производство

Также «Эксперту Северо-Запад» удалось побывать непосредственно в производственных цехах завода «Игристые вина». Сейчас, в марте, здесь наступило затишье. До 50% всего годового объема шампанского, по общеизвестной статистике, в Российской федерации потребляется в декабре. «В сезон «Игристые вина» производят около 6-6,5 млн бутылок шампанского в месяц, а в период спада спроса – около 1 млн бутылок. Также в ассортименте есть «тихие» не игристые вина и коньяки, которые несколько сглаживают сезонность, загружая производственные мощности, но пока это лишь небольшая доля в общем объеме, – рассказывает генеральный директор ЗАО «Игристые вина» Юрий Дудко. – Наша главная продукция – шампанское, шампанское и еще раз шампанское». Сезон стартует в августе, когда начинается массовое производство и отгрузка шампанского в отдаленные регионы страны. «Начиная с Камчатки и вслед за тем, как по стране идет солнце, так и мы постепенно поставляем шампанское во все уголки страны, вплоть до конца декабря», – рассказывает директор по маркетингу ЗАО «Игристые вина» Кирилл Калмык. В пик сезона завод использует кредитные деньги, чтобы пополнять оборотные средства (выстроено партнерство с Северо-Западным банком Сбербанка России). Также в сезон привлекают дополнительные рабочие руки, работа идет в три смены. Но в среднем завод обеспечивает занятость примерно 350 человек.

Технологический процесс начинается еще раньше, в конце лета – начале осени на виноградниках Испании (здесь «Игристые вина» закупают 80% сырья), Австралии, Южной Африки и Аргентины, где эксперты завода выбирают и контрактуют на весь год у проверенных партнеров виноматериал – промышленное вино. Первоначальное брожение виноградного сока производится здесь же и проходит так же, как и для тихих вин: в деревянных бочках или резервуарах из нержавеющей стали природный сахар в винограде превращается в алкоголь, а образующаяся при брожении двуокись углерода улетучивается. Так получают винное сырье, кислотное и не очень приятное на вкус. Если его просто разлить в бутылки, то через пару недель оно испортится, а потом и вовсе превратится в уксус. Поэтому его фильтруют и антисептируют, чтобы остановить процессы окисления. В частности, добавляют незначительное количество серы – натурального антиокислителя Е220. В таком виде, отдельно по разным сортам, винный материал морем доставляют на петербургский завод «Игристые вина».

В огромном цехе с высоченными потолками в полумраке тихо и торжественно блестят акратофоры – огромные вертикальные стальные цилиндры емкостью 50 тыс. литров. Согласно традиционной французской технологии, чтобы называться шампанским, вино должно пройти повторное сбраживание непосредственно в бутылке, в горизонтальном положении хранящейся в винном погребе. После выдержки (минимум 12 месяцев) начинается процесс «ремюажа» (фр. remuage), в ходе которого бутылки ежедневно поворачиваются на небольшой угол и постепенно переводятся в вертикальное положение горлышком вниз. А образовавшийся осадок собирается над пробкой. Процесс его удаления называется дегоржирование (фр. dégorgement), и в недавнем прошлом это была требующая большого опыта и ловкости ручная работа: снять пробку, слить осадок и закупорить бутылку обратно без потери существенного объема вина. Сейчас дегоржирование автоматизировали: вино у горлышка бутылки просто замораживается, и небольшой кусочек льда вместе с вмерзшим осадком удаляется легко и просто. Затем бутылка вновь закупоривается и выдерживается еще около двух недель.

Все процессы, которые происходят в промышленных акратофорах на «Игристых винах», идут абсолютно так же, как и брожение в бутылках, только в больших объемах в течение одного-двух месяцев. Международное название этого метода шампанизации – Charmat (Шарма), сегодня его используют практически во всех странах, производящих игристое вино. Главный плюс: промышленная технология позволяет контролировать процесс производства на всех этапах, что невозможно в случае с закупоренной бутылкой. На «Игристых винах» все делают строго по ГОСТу – из натурального высококачественного сырья и по выверенной десятилетиями технологии. И само оборудование – одно из самых современных в России. Ходят домыслы, что вино в «неюжных» регионах России вообще делают из порошка и воды, а шампанское – просто закачивая в эту смесь СО2. Бороться с этими легендами времен перестройки и вала фальсификата, как и с байками про «сосиски из туалетной бумаги», можно только, хорошо выполняя свою работу и постоянно совершенствуя качество продукции, говорят на предприятии. На все вопросы о качестве подробно отвечают в заводской лаборатории. Методы анализа, как шутят сотрудники, «не примитивные, но очень древние». Некоторые госстандарты действуют еще с 1973 года и так и не обновляются. Также здесь оценивают качество пробок, этикеток. И, конечно, самих бутылок, к которым предъявляются повышенные требования.

Осторожное планирование

Реально оценивая снижение покупательской способности населения, поднимать стоимость продукции пропорционально росту расходов, и тем более росту валютного курса, на заводе не планируют. В 2016 году повышение цен на продукцию составит чисто символические 4-5%. «Да, мы не сможем остаться на том же уровне рентабельности, но благодаря такой лояльной ценовой политике мы хотим не только сохранить свою долю на рынке, но и увеличить объем продаж», – говорит Юрий Дудко.

Затраты на импортное сырье у «Игристых вин» составляют около 30% от себестоимости продукции. Главным образом это виноматериал из Испании, Австралии, Южной Африки и Аргентины. Также требуются натуральные расы дрожжей. Есть российские, но на заводе предпочитают импортные. Из расходных материалов также нужны фильтры, диатомит (кизельгур, горная мука – осадочная горная порода, состоящая преимущественно из останков диатомовых водорослей, применяется как натуральный абсорбент и осветлитель в виноделии) и другие компоненты. Суммарно это около 1% расходов на производство содержимого, в основном – российского производства.

Экспортные попытки

Первая экспортная поставка в истории завода состоялась в конце 2002 года в Швецию и Великобританию, выручка в ценах того времени составила 843 тыс. рублей. Но на серьезные объемы экспортной деятельности с тех пор завод так и не вышел. Да, наличие в городе порта – существенное преимущество. Но если рассматривать близлежащие европейские страны, например Финляндию, Эстонию или Швецию, то выйти на рынок там практически невозможно из-за монополии государства и законодательных ограничений, сетуют на заводе.

«Европа для нас закрыта. В Белоруссии предприятия очень хорошо развиваются и самостоятельно закрывают потребности своего рынка: и Минский завод игристых вин, и Брестский ликеро-водочный завод «Белалко». Туда тоже так просто не зайдешь. Молдавия или Грузия? Украина в сегодняшних условиях? Есть предложения по экспорту в ЛНР и ДНР, но мы пока осторожничаем. В Казахстане не пьют шампанское вообще. Мы много раз пытались зайти на этот рынок – но здесь напрочь отсутствует такая культура», – оценивает варианты Юрий Дудко. Поставки в Израиль, Германию и США в основном «точечные», для русских магазинов, ориентированных на бывших соотечественников. «Рассуждая логически, для экспорта остаются страны Востока. И сюда у нас уже есть регулярные отправки: и в Китай, и в Южную Корею, и во Вьетнам, и в Таиланд. Особенно нас интересует Китай, мы видим здесь нишу для нашей продукции», – говорит Юрий Дудко. Пока же суммарный экспорт завода в 2015 году составил только 68 тыс. бутылок, или около шести контейнеров.

Борьба на полках

По оценке экспертов, в 2016-2018 годах продолжится консолидация рынка игристых вин: новые игроки вряд ли появятся, зато некоторые существующие могут уйти с рынка или объединиться. Освобождающиеся доли рынка займут самые сильные компании. Спрос продолжит снижаться, но, достигнув некого уровня дна, сохранится примерно постоянным. Производители из Крыма будут активнее выходить на единый рынок, особенно когда начнут приносить плоды недавние инвестиции, но пик конкуренции настанет лишь после 2019 года с введением в эксплуатацию моста через Керченский пролив. «Сильнее по производительности и основательнее по каналам сбыта и дистрибуции, чем наше предприятие, в сегменте игристых вин в Российской Федерации никого нет. Так что мы уверены, что выдержим ближайшие сложные годы. Мы даже готовы пойти на еще более сильное понижение маржинальности, чтобы к моменту окончания кризиса по-прежнему занимать все полки в гипермаркетах», – говорит Юрий Дудко.