В прошлом году СМИ чуть ли не каждый день сообщали о беженцах из Украины: сколько людей приехало, где их размещают, что пришлось им пережить. Многие из беженцев либо вернулись домой, либо переехали жить в другие регионы России по специальной программе добровольного переселения соотечественников. Но есть люди, которые остаются в Севастополе.
Туда — и обратно?
Контакты Светланы Шубиной на городском форуме разместил волонтер Дмитрий. Он просил севастопольцев помочь найти жилье матери с тремя детьми, один из которых — инвалид, и указал ее номер телефона.
Светлана сразу же предложила встретиться и пригласила в гости — она с детьми живет в гостинице.
Светлане — 41 год, она — мать четверых детей, старшему сыну — 22, он остался дома, в Макеевке, старшей дочке Ксении — одиннадцать, второй дочке, Олесе — шесть и младшему сыну Андрюше — почти три года.
«Тут я с июня прошлого года, — рассказывает женщина. — Сначала мы поехали в Судак, нас приютила местная семья. Затем перебрались в Евпаторию — там хозяйка частной гостиницы предоставила крышу сразу нескольким семьям. Зная, что мы — беженцы, волонтеры привозили нам гуманитарную помощь, а мы бесплатно работали в этой гостинице.
Правда, хозяйка забирала себе всю «гуманитарку». Нам выдавала лишь самое необходимое, а из продуктов, которые нам дарили, мы готовили еду, в том числе, и для постояльцев».
Спустя какое-то время Светлана решила перебраться в Краснодар. Там она жила в небольшом домике на экопоселении, где их приютила семейная пара, перебравшаяся туда с севера.
«Там было очень красиво, — рассказывает женщина. — Деревянные домики с солнечными батареями расположились вдали от города и суеты. Но оказалось, что даже туда надо приезжать с деньгами. Средства нужны для строительства дома, дороги, проведения света, воды и тому подобное. Мы пробыли там месяц, а потом решили вернуться в Крым».
Какое-то время Светлана с детьми жила в частном доме на Фиоленте, а затем их разместили в этой гостинице. Определилась с работой: Светлана — массажист, уже есть кабинет, где она может работать, были бы клиенты.
Поднимать трёх детей в одиночку очень трудно. Тем более, старшая дочка еще восстанавливается после операции: в 9 лет у неё нашли опухоль головного мозга. Спасали её в Москве — одиннадцать часов восемь врачей боролись за жизнь девочки.
Каждые три месяца Светлане необходимо возить дочку в Москву на обследования.
Дети Светланы Шубиной
Из всего нажитого добра у Светланы сейчас остались разве что семейные фотографии — воспоминания о жизни, пусть не роскошной, но спокойной, мирной. Там была работа, скромный достаток. В Севастополь приехали лишь с сумкой сменной одежды.
Трудно сказать, сколько времени Светлана ещё сможет оставаться в Севастополе — ей уже намекали, что комнату пора бы освободить. На съёмное жильё денег нет. Возможно, семье придётся вернуться в Макеевку.
«А бомбить не будут?»
Семейная пара Андрей и Яна — они попросили не называть фамилии и изменить имена, приехали с двумя детьми из Славянска. Там у них остались родители и большой дом. Яна трудилась медиком, а ее супруг работал в милиции.
Семья живет в съёмной двухкомнатной квартире. Крошечная кухня с оранжевой мебелью, маленький санузел. В большом проходном зале раскладной диван, с кучей мягких игрушек, на котором спят дети. В маленькой комнате разместилась двуспальная кровать родителей.
Яна рассказала, что приехала в наш город с детьми еще в июне прошлого года. Дорога до Севастополя заняла у них четыре дня.
«Мужа не отпускали с работы, терпеть стрельбу я больше не могла. Взяла детей в охапку и рванула в Крым, к своей институтской подруге. Помню, как в день приезда, ложась спать, сынишка задал мне вопрос: «Мама, а нас больше бомбить не будут?» – вспоминает Яна.
Андрей смог выбраться в Крым только через месяц после супруги.
«Я добирался в Севастополь на машине по проселочным дорогам, — рассказывает он. — К этому моменту банки у нас уже не работали, зарплату не платили, а в банкоматах не было денег, да и карточки жителей Донбасса были заблокированы, их не принимали ни в одном банке. Поэтому я приехал совсем без средств и сразу же стал искать себе подработку».
У Андрея — два высших образования: по первому — он инженер-механизатор сельского хозяйства, второе — юридическое.
«Я 19 лет прослужил в милиции, — делится он. — Эта работа в органах для меня — всё. Я не мыслю себя на другом месте, хотя сейчас приходится подрабатывать чернорабочим на стройке: таскаю мешки, замешиваю бетон. Приношу по 500 рублей в день.
У Яны тоже два образования. По первому она — фельдшер, по высшему — биолог. Устроилась в частную клинику, вносит в семейный бюджет 12 тысяч рублей в месяц.
Главная проблема, которая у них возникла в Севастополе, это оформление документов.
«Справку о временной регистрации я получала на железнодорожном вокзале, — вспоминает Яна. — Там было полно людей, две очереди: в одной выдавали справку, а во второй откатывали пальчики и фотографировали: фас, профиль, как заключенных. Но даже с этой справкой никто не брал меня на работу».
Тогда Яна направилась в миграционную службу на консультацию. Предложили программу переселения в другие регионы России.
«Мне очень не хотелось уезжать из Севастополя, и тогда подруга посоветовала обратиться к некому Сергею Петровичу. Он спросил, планируем ли мы оставаться в городе, и пообещал помочь с работой и документами», – вспоминает она.
Сергей Петрович наобещал многое: устройство в свою фирму задним числом — чтобы в суде можно было доказать, что на момент референдума она находилась тут. Уверял, что познакомит с хорошим адвокатом, услуги которого, правда, придется оплатить.
Потом долго уверял, что дело рассматривается в суде. В общем, Сергей Петрович оказался одним из многочисленных жуликов, которые спешили, говоря их языком, «окучить новую тему». Обирали уехавших от войны людей.
Жить тяжело — Яна и Андрей надеются, что когда-нибудь Севастополь станет родным городом. Но свой Славянск вспоминают. Особенно, когда окольными путями получают весточки и передачи от оставшейся там мамы.
Переживания сплотили
Еще одна семейная пара, которая решила остаться жить в нашем городе — Елена и Денис. Задолго до референдума Денис приехал в Севастополь на заработки из поселка Георгиевка Луганской области, но только этим летом перевез в наш город свою семью.
«Когда я уезжал, мы с супругой были на грани развода, — рассказывает Денис. — Для меня было главное — сбежать куда-нибудь подальше. Я нашел работу помощником по хозяйству в частном доме в одной из севастопольских деревень».
Денис проработал там два года и только после начала военных действий решился позвать к себе семью.
Приехав вместе с дочкой к мужу в деревню, женщина устроилась на работу поваром в местном кафе. Трудилась за 300 рублей в сутки и чаевые с клиентов. Но потом кафе закрыли, теперь нужно искать работу.
Денис рассказал, что продолжает работать и параллельно занимается сбором документов для получения российского паспорта.
«Я жду суда, готов доказывать, что находился в городе на момент референдума, поэтому подкупать свидетелей и искать липовые подтверждения моего здесь пребывания мне без надобности. Мы с женой окончательно решили остаться в Севастополе», – рассказывает Денис.
Хозяйка кафе, видя материальное положение супругов, сдала им комнату в частном доме лишь за оплату коммунальных услуг. Так они оказались в селе городского округа. Показывая мне свое жилище, Елена рассказывает, что сегодня у них есть все необходимое. Помещение небольшое, но уютное и чистое.
«Год прожили очень трудно, – рассказывает Елена. — Дочка в этом году пошла в первый класс. Надо было покупать одежду, платить за учебники. Муж поступил в институт. Устроиться на работу тут я не могу. Деревня небольшая, и работы нет, а до города ехать около часа, да и проезд туда-обратно обходится в среднем в 100 рублей. Но я надеюсь, что для нас настанут лучшие времена.
Мнение психолога
Андрей Соколов, психолог: «Основная часть переселенцев, которая прибыла в Россию, ехала не столько «к нам», многие из них ехали просто «от»: от бомбежек, от сидения в погребах.
Безусловно, бросая все и перебираясь в неизвестность, люди испытывали сильный стресс. При этом, основная проблема заключается даже не в том, что люди оказываются на новом месте, а в том, что дальнейшая их жизнь и судьба находятся в стадии неопределенности.
Беженцы не знают, смогут ли они вернуться домой и когда? Как обустроиться на новом месте, где найти крышу над головой, работу, как устроить ребенка в школу или детский сад…? Подобные проблемы сопрягаются со страхом за близких, которые остались на Донбассе, что будет с ними, выживут ли они…?
С такими людьми необходимо проводить долгую психологическую работу. Прежде всего, их нужно чем-то занять. Необходимо предоставить им работу, жилье и хоть какую-то стабильность. Чтобы они знали, что завтра им будет что есть, где спать, а так — же будет возможность применить свои знания и труд в деле. И чем скорее у них появится такая возможность, тем легче им будет пережить эту ситуацию.
Кроме того, многое зависит так же от тех людей, рядом с которыми они окажутся. Местное население не всегда готово проявить понимание и сочувствие к людям, оставшимся без крыши над головой. Зачастую на новом месте беженцы начинают чувствовать себя «непрошенными гостями».
Поэтому работа психолога должна проводиться не только с пострадавшими гражданами, но и с местным населением для того, чтобы помочь беженцам быстрее адаптироваться к ситуации и минимизировать возможные конфликтные ситуации».
Автор: Анна Чудакова
Источник: stockinfocus.ru.
Рейтинг публикации:
|
