| Страсти по поводу глобального потепления и Киотского протокола уже надоели публике. Правительства обещают колоссальное снижение выбросов, островные государства грозят подать в международный суд на развитые страны, хакеры вскрывают якобы существующий тайный заговор алчных ученых, страны-экспортеры вроде Саудовской Аравии обвиняют исследователей из ООН в научном подлоге и требуют "независимого контроля" за наукой. Но все уже давно выбрали, кому они верят и теперь ждут уже хоть каких-то действий (или провала всяких попыток принять решение). Но ничего не происходит. И неудивительны результаты недавнего опроса в США: число тех, кто серьезно опасается климатической катастрофы, упало на 20%.
Однако далеко не все скептики считают ученых коррумпированными, а глобальное потепление – заговором. Один из лидеров "антипотепленческого" движения, профессор Копенгагенской бизнес-школы и автор книги "Глобальное потепление. Скептическое руководство" Бьорн Ломборг, признает, что климатические перемены реальны, но уверен, что конца света пока не предвидится, да и борются с потеплением не теми методами.
Ломборг даже пострадал за свои убеждения : комитет при датском министерстве науки в 2003 г. признал его виновным в "научной нечистоплотности". Впрочем, спустя год министерство отменило вердикт, признав его необъективным. Этот скандал, равно как и ловкое применение им подходов welfare economics к проблемам климата, сделали Ломборга публичной фигурой. В какие только списки влиятельных персон он не внесен: от "100 самых влиятельных людей" по версии Time до "50 людей, которые могут спасти планету", по версии Guardian.
В интервью Slon.ru Ломборг рассказал, кто и сколько заработал на Киотском протоколе, из-за чего копенгагенские переговоры непременно провалятся, почему сокращение авиаперелетов не спасет белых медведей и почему России и Китаю через 50 лет придется инвестировать в "зеленую" энергетику.
СИСТЕМА ВЫТЕСНЯЕТ СКЕПТИКОВ
– Кто выиграет по результатам саммита в Копенгагене?
– Я не думаю, что здесь будет принято перспективное в долгосрочном плане, разумное решение. К сожалению, будут подписаны красивые документы, все будут пить шампанское, провозгласят прорыв и счастливые вернутся домой. И 10 лет спустя мы обнаружим, что толком ничего не изменилось. То есть в результате мы будем терять время так же, как мы его теряем уже 18 лет.
В 1992 году мир собирался вместе, и развитые страны уже обещали урезать выбросы СО2 довольно существенно, но так ничего не сделали. Затем мы собирались в 1997 году в Киото и опять обещали – даже больше – и опять ничего не сделали из обещанного. По сути из обещанных уменьшений к 2010 г. ничего не выполнено.
И теперь мы пытаемся сказать: ну давайте в Копенгагене еще разок попробуем эту проваливающуюся в течение 18 лет стратегию. Это ошибка по двум причинам: потому что она показывает, что мы не очень-то беспокоимся о том, что действительно происходит с климатом, и также потому, что экономические исследования показывают, что эта стратегия (даже если бы ее удалось воплотить) – весьма плохой путь для исправления климата. Как подсчитали экономисты, на каждый затраченный доллар на уменьшение выбросов СО2 вы уменьшаете ущерб климату на 2 цента. Я бы предложил более умные стратегии – так, чтобы с теми же затратами приносить большую пользу климату.
Но большая часть участников копенгагенского саммита в том или ином виде выигрывают от нынешнего подхода.
Чем больше внимания уделяется в сознании общества глобальному потеплению, тем больше ресурсов выделяется на исследования. Я не хочу сказать, что какие-то конкретные отдельные исследователи нечестны, но мы видим процесс отбора. Если вы, ученый, думаете, что глобальное потепление – это очень плохо, и ваши исследования это подтверждают, то вы получите еще денег на ваши исследования. Но если вы не подтверждаете это вашими работами, вам лучше исследовать что-то другое. Повторюсь: это вопрос не нечестности, а системы, которая вытесняет тех, кто более скептично относятся к вопросу.
Кроме ученых, выигрывают от такого подхода политики: потому что это дает им возможность много обещать и зарабатывать очки безо всякого обязательства это выполнять. Все те лидеры, кто в 1997-м подписывали Киотский протокол, больше не у власти. Тогда это позволило им сказать: "мы спасли мир", собрать все аплодисменты, прежде чем на самом деле начать что-то делать.
И, конечно, от этого выигрывает бизнес (пусть большинство людей отказываются в это верить), получая огромные субсидии и политические очки. Бизнес выигрывает и потому, что создаются новые мини-рынки. Вспомним, что выиграли от Киотского протокола, по всей вероятности, европейские энергетические компании, которые фактически получили все разрешения [на выбросы] задаром, но продали их потребителям (имеется в виду, что стоимость разрешений была заложена в цену электроэнергии, а компании смогли торговать этими квотами – Slon.ru). Результат: свалившиеся с неба сверхдоходы в размере от 10 до 20 млрд евро в первый же год.
– Вы правда верите в то, что существует бизнес-лобби, которому выгодны ограничения выбросов?
– Я верю в то, что существуют группы, которые заинтересованы, чтобы здесь в Копенгагене были приняты дорогостоящие решения. У нас невозможно войти в метро и не увидеть рекламу Vestas (нашей датской компании, одного из крупнейших производителей ветровых генераторов), где написано, что "нам нужны сильные соглашения в Копенгагене". Ну, конечно, это так: это же означает, что они смогут продать куда больше своей продукции.
Я не думаю, что это плохо, бизнес должен увеличивать свою прибыль, что он и делает. Но что мы как избиратели должны делать, так это сказать: "Минуточку, мы собираемся делать что-то, что выгодно бизнесу, политикам или же то, что хорошо для нас?" Нам нужно нечто полезное для климата – за низкую цену.
БОЛЬНОЕ СОГЛАШЕНИЕ
– Вы – большой критик Киотского протокола, считаете его неэффективным и бессмысленным. Почему он не сработал?
– Основная проблема Киотского протокола в том, что он базируется на соглашении большого количества стран о внедрении очень дорогостоящих решений, которые если и принесут пользу, то только в далеком будущем и не тем, кому за эти решения придется платить. Тем самым, с политической точки зрения воплотить его в жизнь очень и очень сложно. Именно поэтому такое количество политиков говорят о нем, но не воплощают фактически.
Этот недостаток сложно исправить. Потому что попытка фактически уменьшить выбросы СО2 – это высокие затраты для вашего населения здесь и сейчас, а окупится это в далеком будущем и для других поколений. Так что вместо того, чтобы чинить изначально неработающее соглашение, нам лучше сконцентрироваться на более умных подходах.
В рамках проекта Copenhagen Consensus 28 ведущих экономистов подсчитали, что гораздо выгодней было бы инвестировать существенные суммы в развитие возобновляемых источников энергии. Если мы это сделаем, то есть шанс, что со значительно меньшими затратами мы принесем куда больше пользы климату. С каждого потраченного [таким образом] доллара вы уменьшаете ущерб климату на $11. Это в 500 раз лучше, чем показатели Киотского протокола. Так что это очень хорошая инвестиция, и причина этого проста.
Например, сейчас солнечные панели стоят много денег, что означает, что только небольшое количество богатых людей могут позволить себе установить их у себя на крыше. В основном, чтобы показать, какие они хорошие. Представьте теперь, что мы вложим деньги в исследования, с тем чтобы к 2040 г. энергия солнечных панелей стала стоить дешевле, чем энергия из ископаемых источников. В результате это остановит глобальное потепление – потому, что все будут пользоваться солнечными панелями, и не потому, что их будут принуждать, а потому, что изобретения сделают солнечную энергию дешевле.
Необходимо поставить лошадь впереди телеги – сделать изобретения в области энергетики раньше, чем говорить людям, чтобы они уменьшали выбросы. Сейчас же все наоборот: мы говорим "давайте пообещаем урезать", не имея технологий, которые смогут превратить это в реальность. Так что еще раз: нужны инвестиции в "зеленые технологии", которые позволят уменьшить выбросы практически безболезненно.
– Вы говорили, что истощение источников ископаемой энергии преувеличено. Одновременно говорите, что надо больше инвестировать в "зеленую" энергию. Одно не противоречит другому?
– Мы не прекратим использовать ископаемые источники энергии лишь потому, что они закончатся. Но ясно, что если глобальное потепление – реальная проблема (а я думаю, это так), то мы должны в итоге перейти на экономику, построенную на использовании не ископаемых источников или во всяком случае построенную не на выбросах СО2. Лучший вариант это сделать – это сделать "зеленую" энергию такой дешевой, чтобы она могла конкурировать с ископаемыми источниками, а не делать ископаемые источники такими дорогими, что никто не захочет их использовать.
НЕ КОНЕЦ СВЕТА
– Некоторые эксперты говорят, что концентрация СО2 в атмосфере растет по экспоненте. Так ли это, и если да, насколько это опасно?
– Я сомневаюсь, что она растет по экспоненте, но да, она растет. Это опасно, но это не конец света. Важно эту разницу чувствовать. Алармисты создают впечатление, что если в мире к концу века будет продолжаться глобальное потепление, то в этом мире нельзя будет жить, и ставят вопрос о выживании цивилизации. Это чушь. Эксперты из IPCC (Межправительственная группа экспертов по изменению климата) показали, что неконтролируемое глобальное потепление будет проблемой, но ни в коем случае не концом света.
Чтобы просто представлять пропорции: в этом веке большая часть ущерба для климата будет исходить от развивающихся стран, и если мы посмотрим, что будет с их экономикой, то по оценкам, весь ущерб от потепления (включая нерыночный) для развивающихся стран в расчете на одного человека к концу века составит примерно 3% ВВП. Это много, но в любом случае это не угроза для жизни [цивилизации]. По оценкам ООН, к концу века тот же средний человек из развивающегося мира будет на 3 500% богаче. То есть вместо бедных вьетнамцев или бангладешцев мы к концу века [повсеместно] будем иметь дело с богатыми датчанами. К концу века мы, безусловно, будем жить в более богатом мире. А если мы еще и будем умно подходить к проблеме глобальных климатических изменений, то этот мир будет еще богаче.
– Насколько обоснованы утверждения о том, что глобальное потепление не связано с вмешательством человека, а обусловлено нормальными для Земли колебаниями температуры?
– Даже такие скептики, как Ричард Лестер из MIT или Патрик Майклз, согласны, что рост выбросов СО2 приводит к увеличению температуры. Спор не о том, увеличивают ли выбросы СО2 температуру, а о том, насколько они ее увеличивают – и этот спор далеко не окончен. Огромное количество ученых согласны и в том, что отчасти потепление связано с деятельностью человека. Но о чем стоит задуматься, так это о том, что температура атмосферы в прошлом существенно колебалась, и нам удалось адаптироваться под эти колебания. Сейчас люди комфортно живут как в Финляндии, так и в Сингапуре, а их разделяет более чем 20 градусов в среднем.
Это не значит, что мы не должны задаваться вопросом: если мы виновны в этом повышении (что похоже действительно так), то не стоит ли нам ограничить себя, чтобы избежать дальнейшего повышения? Ответ на это таков: в долгосрочном плане, вероятно, да, если мы будем принимать умные решения. А если глупые – повредим нашим экономикам, а эффект получим очень скромный.
– Как вы можете прокомментировать историю с вскрытием переписки университета Восточной Англии?
– Часть людей говорят, что эта история ничего не значит. Другие – что это конец изучения климата. И то, и другое неверно. Это не опровергает фундаментального факта, что увеличение СО2 в атмосфере порождает потепление. Но это показывает, что есть множество ученых, эмоционально погрязших в этой дискуссии, которые хотят не только, чтобы потепление было реальностью, но чтобы оно пугало. Из-за этого они готовы на не вполне законные поступки: вполне вероятно, они даже готовы на подлог и подделку данных.
Это не меняет основ изучения климата, но это нас учит двум вещам: многих людей может напугать, разочаровать и сделать их скептиками такое поведение ученых. И тут сообщество ученых, занимающихся климатом, должно принять меры, чтобы восстановить доверие к себе.
А во-вторых, не надо перекашивать информационное поле: истории, которые мы слышим о глобальном потеплении, обычно приходят со стороны, которая предпочитает преувеличивать, а не преуменьшать.
МЕДВЕДЬ ЗА МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ
– Вы наверняка видели нашумевшую рекламу, в которой выбросы СО2 самолетов увязаны с вымиранием белых медведей. В этом есть какая-то правда?
– Разумеется, видел. Я думаю, что эта реклама сослужила плохую службу тем, кто ее делал. Часто алармисты совершают глупость, преувеличивая опасность вплоть до точки, после которой их утверждениям перестают верить, и люди перестают интересоваться проблемой. В этой рекламе есть некоторая доля истины. Температура действительно растет. Из-за этого действительно арктические льды тают, и условия жизни для полярных медведей ухудшаются.
Но, во-первых, белые медведи уж точно не находятся под угрозой уничтожения. Стоит вспомнить, что еще 6 000 – 8 000 лет назад, когда на планете было куда горячее, белые медведи это пережили. Кроме того, популяция белых медведей существенно выросла за последнее время. Возможно, потому, что мы стали лучше о них заботиться. Их численность с момента замера выросла с 5 000 до сегодняшних 22 000. Так что это не проблема сегодняшнего дня.
Но да, количество белых медведей будет уменьшаться. Правда, давайте подумаем, насколько существенны предлагаемые контрмеры. По оценкам, если мы воплотим в жизнь оговоренное Киотским протоколом, мы спасем в среднем одного белого медведя в год – и это нам обойдется в миллиарды долларов в год. Сравните это с тем, что в год отстреливают от 300 до 500 белых медведей. И я хочу спросить: если мы так беспокоимся о судьбе белых медведей, почему бы нам для начала не прекратить их убивать?
И наконец, глобальные выбросы от самолетов – около 1% [от всех выбросов]. Влияние выбросов на глобальное потепление оценивают как 1,5 – 2%. Так что они предлагают помогать белым медведям одним из самых неэффективных способов. Это просто глупость.
"ЗЕЛЕНЫЕ" ИНВЕСТИЦИИ
– Некоторые утверждают, что экономически глобальное потепление для Китая может быть весьма выгодно. Что вы об этом думаете?
– Да, исследования показывают, что, по всей вероятности, Китай выиграет в некоторой степени от глобального потепления. Работы, сделанные нами в рамках Сopenhagen Сonsenus в 2008 году, показали, что выигрыш Китая от глобального потепления будет превышать проигрыш вплоть до XXII века. Это означает (о чем мы часто забываем), что в небольших количествах глобальное потепление может быть полезно – разумеется, для стран с прохладным климатом. Это безусловно верно для России и вполне вероятно для Китая. Я живу в Дании, и некоторое количество потепления здесь бы не повредило. Люди, выходя на пенсию, у нас переезжают не в Финляндию, а в Испанию или Италию.
Подчеркну: это не означает, что глобальное потепление – не проблема, это не означает, что для стран вроде Эфиопии повышение температуры не будет бедой. Просто не надо вовлекать себя в спор, в котором позволяется говорить только то, что глобальное потепление несет лишь одно зло. В глобальном потеплении есть свои преимущества. В целом в долгосрочной перспективе недостатки перевесят преимущества. Но в краткосрочной перспективе это не так.
– Не значит ли это, что выигрывающие от потепления страны вроде Китая и России будут ставить препятствия на пути развития "зеленых" источников энергии?
– Они с большей неохотой будут соглашаться на существенные и дорогостоящие ограничения объема выбросов. Но я утверждаю, что и для них инвестиции в разработки в области "зеленых" источников энергии будут выгодны, так как отдача от таких вложений начнется во второй половине века – то есть к тому моменту, когда выигрыши от потепления начнут уменьшаться, а плата за это потепление начнет расти.
|
