Эпидемию геморрагической лихорадки Эбола в Западной Африке, начавшуюся в марте 2014 года на юго-востоке Гвинеи, по-прежнему не удается остановить, и она грозит стать глобальной. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), число умерших уже превысило 2400, и еще почти 5 тысяч сейчас носят вирус в себе.
По оценке ВОЗ, реальное количество инфицированных высококонтагиозным вирусом Эболы "заирского типа" в Западной Африке может приближаться к 20 тысячам, и в эпидемию, вероятно, окажутся вовлеченными как минимум десять государств. Нынешней эпидемией пока затронуты Либерия, Сьерра-Леоне, Гвинея, Нигерия и Сенегал. Маргарет Чень, генеральный директор ВОЗ, заявила на последней пресс-конференции, что "нынешняя эпидемия не идет ни в какое сравнение с предыдущими". Вирус, впервые выделенный в 1976 году в районе реки Эбола в Заире, унес за 20 предыдущих эпидемий более полутора тысяч жизней.
Вирус Эболы вызывает изменения гликопротеинов человека, поражая ткани и органы. Гликопротеины – сложные белки, это важный структурный компонент клеточных мембран нашего организма. И если мембраны разрушаются, в конечном итоге все системы организма отказывают, что и приводит к смерти.
Томас Кеньон, директор американского Национального центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC), отметил, что "коридор возможности контролировать эпидемию сужается". Чем продолжительнее эпидемия, тем больше вероятность, что "заирский вирус" будет мутировать, становясь все более вирулентным для человека. Организация "Врачи без границ" призвала государства Европы и США финансово поддержать бедствующие страны Западной Африки. На заседании ООН было заявлено, что на локализацию эпидемии требуется не менее 600 миллионов долларов.
Профессор Джесси Годман, директор COMPASS (Center on Medical Product Access, Safety and Stewardship), занимающегося инфекционными заболеваниями при Джорджтаунском университете в Вашингтоне, в интервью Радио Свобода отмечает, что опасность этой эпидемии мир недооценил с самого начала:
– Всем казалось: выкосит Эбола пару деревень и самопроизвольно остановится. Поэтому правительства затронутых эпидемией африканских стран, по сути, бездействовали. Система здравоохранения в этих странах отсутствует, доступ к чистой питьевой водой и койкам в госпиталях является огромной проблемой, нет элементарной инфраструктуры. С санитарно-гигиеническими нормами население практически не знакомо (мало кто знает, как происходит заражение, какие меры предосторожности необходимо принимать), система оповещения отсутствует. Все мы помним, как в некоторых деревнях прятали больных Эболой от медиков из организации "Врачи без границ" (MSF), как больные отказывались ложиться в больницы, как парализованные страхом люди (смертность от вируса Эбола составляет от 50 до 90 процентов) предпочитали пойти к шаману, а не к врачу. Уже тогда врачи из MSF предупреждали весь мир, что последствия эпидемии будут катастрофическими, потому что одна гуманитарная организация не в состоянии заменить государственные структуры. На фоне политической нестабильности в африканских странах и кризиса доверия к властям неудивительно, что эпидемия распространялась быстрее, чем правительства находили хоть какую-то возможность реагировать, отмечает Джесси Годман.
Пока что специфической вакцины против вируса Эболы нет, как впрочем, нет и лекарств, тормозящих развитие заболевания в организме. Неясно также, почему иммунитет одних людей позволяет справиться с вирусом даже без лечения, а другие умирают; какие именно животные являются переносчиками смертельно-опасной инфекции (в этой связи называют летучих мышей, обезьян и лис). ВОЗ пока не говорит о том, что нынешняя эпидемия связана с мутацией вируса. Однако биохимик из Гарвардского университета Пардис Сабети, изучавший биологические пробы 78 инфицированных в Сьерра-Леоне, зафиксировал более 300 генетических изменений вируса за несколько месяцев. Возможно, что опасность даже серьезнее, чем о ней говорят.
Как считает Франтишек Стейскал, эпидемиолог первого врачебного факультета Карлова университета в Праге, вспышка геморрагической лихорадки Эбола в Европе теоретически возможна, но практически вряд ли она произойдет. Вирус территориально-биологически связан с влажными тропическими лесами Центральной и Западной Африки, так что опасность распространения лихорадки в развитых странах с хорошей системой здравоохранения и санитарного контроля невелика.
С этим мнением солидарен и Игорь Никоноров, старший научный сотрудник лаборатории испытаний новых средств защиты от вирусных инфекций ФБГУ "НИИ Гриппа" Минздрава России. Он считает, что бояться нечего и россиянам, так как уровень жизни в России выше, чем в Африке, медицина и санитарный контроль развиты лучше, население соблюдает правила личной гигиены. Кроме того, работает система мониторинга ситуации (например, терморамки в аэропортах, выявляющие пассажиров с высокой температурой). Все прилетающие в Россию из затронутых эпидемией стран находятся 21 день на карантине: инкубационный период вируса от 2 дней до трех недель.
Однако Джесси Годман, который побывал на совещании ВОЗ в Женеве, совсем не уверен, что все так безоблачно:
– Я бы не бы не стал себя успокаивать, что Эбола – это так далеко от нас. Наш мир не так уж велик – высококонтагиозные заболевания не знают границ. Вполне вероятно, что вирус Эболы может попасть и в Европу, и опасность не будет исчерпана единичными случаями. Не все европейские страны в равной степени к этому готовы: даже лучшие больницы не могут гарантировать стопроцентную изоляцию таких опасных больных (Эбола требует четвертого, самого высокого уровня биологической защиты). Другое дело, что в Европе геморрагическую лихорадку можно будет контролировать. Приведу пример с вирусом Марбург, который сходен по симптомам с Эболой. В 1967 году лихорадка Марбург была завезена в Европу, предположительно, из Уганды. Из 31 заболевшего (вспышки заболевания были в Марбурге, Загребе, Белграде, Франкфурте-на-Майне) лишь 7 человек спасти не удалось, в то время как в Африке смертность была гораздо выше – 75 процентов. Если эпидемия Эболы начнется в Европе, мониторинг ситуации и медицинская помощь населению будет лучше, чем в Африке. Однако экономические последствия такой эпидемии в Старом Свете окажутся колоссальными, – отмечает Джесси Годман.
По подсчетам Всемирного банка, общие убытки от зоонозных инфекций типа Эболы в прошлом, с момента начала подсчетов в XX веке, составили от 500 миллионов до 50 миллиардов долларов. Эпидемия вируса Нипах в Малайзии в 1998 году обошлась в 671 миллион долларов (затраты на компенсацию при потере трудоспособности и контроль над заболеванием). Вирус SARS (атипичная пневмония) в 2003-м стоил 50 миллиардов долларов. Нетрудно предположить, что нынешняя эпидемия, если она выйдет за пределы африканского континента, вполне может побить эти рекорды.
В начале сентября этого года в США начались первые испытания вакцины против вируса Эболы. Джесси Годман делится опасениями и надеждами:
– Сейчас появилось достаточно много нечистоплотных дельцов от фармакологии, которые обещают больным исцеление, но на деле предлагают не прошедшие клинические испытания лекарства. Исследования на людях стоят дорого и требуют значительной государственной поддержки. И это объясняет, почему вакцина не была до сих пор создана: заболевание было слишком локальным.
Ныне спонсором исследований потенциальной вакцины стал Национальный институт здравоохранения США (The National Institute of Health, NIH). Лекарство готовят совместно Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NAID) и компания GlaxoSmithKline. NAID начинал работать с маленькой итало-швейцарской биотехнологической компанией Okairos, чтобы создать вакцину против вируса Эболы для обезьян. Однако в прошлом году Glaxo купил Okairos, и сейчас спрос на вакцину резко возрос. Тестирование 20 здоровых добровольцев, которым делается инъекция в плечо, проходит в клиническом центре NIH в американском штате Мерилэнд. На первом этапе вирусологи определят, безопасна ли эта вакцина для человека, а на втором – будет ли ответ иммунной системы.
Вакцина содержит генетически модифицированную комбинацию двух разновидностей вируса Эбола, и врачи надеются, что прививка поможет выработать иммунитет в человеческом организме. Испытания на обезьянах показали 100-процентную эффективность: все привитые выжили. Похоже, что уже в ноябре новую вакцину можно будет отправить в Западную Африку. Как проинформировал доктор Энтони Фауси, директор NAID, нынешняя вакцина будет способна предохранить организм в течение пяти недель после прививки. По крайней мере, это защитит сотрудников ВОЗ и других организаций, оказывающих помощь в зоне эпидемии, а также поможет с профилактикой заболевания в африканских странах. Помимо США, NIH&British Medical Foundation будут тестировать эту вакцину в Великобритании, Гамбии и Мали.
Еще несколько небольших компаний, по сообщениям NBC news, тоже заняты разработкой вакцины: Crucell, принадлежащая Profectus Biosciences, находящаяся в штате Айова, и NewLink Genetics и Immunovaccine Inc из канадской провинции Новая Шотландия. Кевин Донован, директор Center for Clinical Bioethics at Georgetown University Medical Center:
– Работа над вакциной против вируса Эбола – все еще маленький и малопредсказуемый рынок для фармацевтических компаний. Если бы подобная эпидемия произошла где-либо еще, а не в самых бедных африканских государствах, наверняка внимание к созданию новых лекарств и вакцин было бы более пристальным.
Но даже при отсутствии специфических лекарств от Эболы, опыт американского университетского госпиталя Emory, где трехнедельное лечение проходили 33-летний американский врач Кент Брэнтли и 59-летняя миссионерка Нэнси Райтбол, показывает, что хороший уход и интенсивная терапия способны справиться с заболеванием. Вылечился от лихорадки и 29-летний британец Уильям Пули, который подхватил вирус во время работы медбратом в Сьерра-Леоне. Пули был выписан в начале сентября из лондонского Royal Free Hospital. На этих больных был опробирован препарат ZMapp, который ранее тестировался только на приматах.
ZMapp – "коктейль" из трех моноклональных антител (это антитела, вырабатываемые иммунными клетками, принадлежащими к одному клеточному клону). Такие антитела созданы, чтобы убить единственного агрессора – в данном случае, вирус Эбола.
Как сообщает NBCnews, большинство лекарств лучше действуют на ранней стадии развития заболевания при возникновении первых симптомов. Вирусу Эбола необходимо несколько дней, чтобы размножиться в организме, поражая клетки и органы. И если этот процесс зашел слишком далеко, ни один препарат уже не поможет.
Доктор Брюс Рибнер, который наблюдал больных лихорадкой Эбола, поделился своим опытом. Как и при холере, у пациентов сильная диарея. Если при этом они получают поддерживающую терапию на ранней стадии развития заболевания (солевой раствор с электролитами: калием, магнием, натрием, жаропонижающие, антибиотики, иммуноглобулины, повышающие сопротивляемость организма), то у больных больше шансов справиться с болезнью. Такой терапии просто не существует в Гвинее, Сьерра-Леоне или Либерии. Да и хроническое недоедание африканцев отнюдь не повышает их шансы выжить.
Стивен Моррисон из Центра стратегических международных исследований США (Center Strategic and International Studies) назвал нынешнюю эпидемию "многоуровневым кризисом" и отметил, что реальное количество жертв может превосходить официально прогнозируемые цифры в 2-4 раза: "Вполне возможно, что количество заболевших окажется 40-50, а то и 100 тысяч".
Джесси Годман полагает, что никто не может предсказать, когда эта эпидемия закончится:
– Сейчас, конечно, ко всему происходящему в Западной Африке приковано больше внимания в США, Канаде, высокоразвитых странах ЕС. Надеюсь, что совместными усилиями эпидемию удастся взять под контроль. Миллионы долларов, которые будут собраны для оказания помощи африканским странам, – это одно. Но главный урок в том, что африканские страны должны научиться заботиться о себе сами. Можно дать бедствующему готовую рыбу, а можно научить его ловить самостоятельно. Второй вариант для всех был бы предпочтительнее! – уверен профессор Джесси Годман.
