Немало уникальных животных обитает в водах великой южноамериканской реки Амазонки. Среди них - пятиметровая пираруку (или арапаима), достигающая 200 килограммов веса; двухметровый электрический угорь, сбивающий человека с ног разрядом тока 300 вольт; огромные речные скаты со смертоносным шипом на хвосте; слепые дельфины, живущие в глубине материка на расстоянии 1500 километров от океана и наводящие ужас на крокодилов.
На фото: Пираруку - самая большая пресноводная рыба в мире, которая может быть найдена, главным образом, в Южной Америке. Она может вырасти до 4.5 метров и весить до 220 кг!
Особенности жизни многих обитателей реки по сей день неизвестны. Почти нет сведений о рыбе пейше-до-мато. Заметив, что рукав реки, где она живет, начинает высыхать, рыба покидает его и, долго передвигаясь по лесам, достигает другого, более полноводного рукава, благодаря безошибочному инстинкту и дыхательной системе, способной адаптироваться к воздушной среде.
О небольшой, но прожорливой бестии - рыбе пиранье известно больше. Она - причина бесконечного беспокойства местных жителей. Рассказывают, как рыбак, сидя в каноэ, вдруг оказался без пальцев, опустив руку за борт; как корова, переходящая реку, была обглодана до костей; как пираньи выпотрошили неосторожного пловца и т.д. Знаменитый натуралист прошлого века Александр Гумбольдт отзывался о пираньях как об одном из самых больших бедствий Южной Америки. А известный ихтиолог Джордж Майерс писал: «Зубы у нее так остры, а челюсти так сильны, что она может отхватить кусок мяса у человека или даже у крокодила не менее ровно, чем бритвой, а палец вместе с костью так же мгновенно, как нож мясника».
У пираньи, именуемой учеными наттерихс, серебристые бока и желтое брюшко, а большие выпученные глаза, тупой нос с выдающейся вперед нижней челюстью, полной острых, как бритва, зубов-треугольников, делают эту рыбу, отдельные экземпляры которой весят более четырех килограммов, удивительно похожей на бульдога.
Десятка два ее разновидностей, различающихся между собой формой головы, окраской, размером и темпераментом, водятся на территории тропической Латинской Америки. Их можно найти везде, где есть проточная или стоячая пресная вода. Пираньи обладают тонким обонянием и потому издалека чувствуют запах крови или сырого мяса.
Необычна и манера охотиться, присущая пиранье (кстати, похоже ведут себя акулы): наткнувшись на жертву, она мигом бросается на нее и отсекает кусок мяса; проглотив его, тут же вновь впивается в тело. Подобным образом пиранья атакует любую добычу.
Однако в чужую пасть порой попадает сама пиранья. В реках Америки у нее много врагов: крупные хищные рыбы, кайманы, цапли, речные дельфины и пресноводные черепахи матамата, опасные также для человека. Все они, прежде чем проглотить пиранью, стараются побольнее укусить ее, чтобы проверить, жива ли она еще. «Проглотить живую пиранью все равно что сунуть в желудок работающую циркулярную пилу», — отмечает американский журналист Рой Сассер. Пиранья — это не пророк Иона, готовый терпеливо покоиться в животе кита: она начинает кусаться и может умертвить поймавшего ее хищника.
Как уже говорилось, у пираньи великолепно развито обоняние — кровь в воде она чует издалека. Стоит бросить в воду окровавленную наживку, как со всех концов реки сплываются пираньи. Однако не надо забывать, что обитатели Амазонки и ее притоков только и могут, что полагаться на обоняние. Вода в этих реках так мутна, что в десяти сантиметрах от себя не видно ничего. Остается лишь принюхиваться или прислушиваться к добыче. Чем острее нюх, тем выше шансы выжить
Слух у пираньи тоже отменный. Раненые рыбы отчаянно барахтаются, порождая волны высокой частоты. Пираньи улавливают их и плывут к источнику этого звука.
Впрочем, «ненасытными убийцами», как долго считалось, пираний нельзя назвать. Английский зоолог Ричард Фокс поместил в бассейн, где плавали две пираньи, 25 золотых рыбок. Он ожидал, что хищницы зарежут вскорости всех жертв, как волки, проникшие в овчарню. Однако пираньи убивали в день всего по одной золотой рыбке на двоих, по-братски деля ее пополам. Они не расправлялись с жертвами почем зря, а убивали лишь, чтобы есть. Впрочем, упустить богатую добычу — стаю золотых рыб — им тоже не хотелось. Поэтому в первый же день пираньи поот-кусыьали им плавники. Теперь беспомощные рыбешки, не способные плыть сами, покачивались в воде, как поплавки, — хвостом вверх, головой вниз. Они были живым запасом пищи для охотниц. Изо дня в день те выбирали новую жертву и, не торопясь, съедали ее.
У себя на родине эти хищницы — настоящие санитары рек (вспомним, что и волков называют санитарами леса). Когда в сезон дождей разливаются реки и под водой скрываются целые участки леса, многие животные не успевают спастись. Тысячи трупов перекатываются на волнах, грозя отравить своим ядом все живое вокруг и вызвать эпидемию. Если бы не проворство пираний, объедающих эти тушки добела, до кости, то от сезонных эпидемий в Бразилии гибли бы люди.
Да и не только сезонных! Два раза в месяц, в новолуние и полнолуние, начинается особенно сильный («сизигийный») прилив: воды Атлантики устремляются в глубь материка, мчась вверх по руслам рек. Амазонка начинает течь вспять, выплескиваясь из берегов. Если учесть, что каждую секунду Амазонка сбрасывает в океан до 200 тысяч кубических метров воды, легко представить себе, какая стена воды катится назад. Река разливается на километры. Последствия этих регулярных наводнений ощутимы даже за 700 километров от устья Амазонки. Мелкое зверье снова и снова гибнет от них. Пираньи, как коршуны, очищают всю местность от падали, которая иначе подолгу гнила бы в воде. Кроме того, пираньи истребляют раненых и больных животных, оздоравливая популяции своих жертв.
Существует десятка два ее разновидностей, различающихся между собой формой головы, окраской, размером и темпераментом, водятся на территории тропической Латинской Америки. Их можно найти везде, где есть проточная или стоячая пресная вода. Пираньи обладают тонким обонянием и потому издалека чувствуют запах крови или сырого мяса. Собираясь в стаи, они нападают а жертву. Некоторые из них предпочитают глубокие омуты, другим больше по душе гулкие перекаты. Одни ищут спокойные заводи, другие - быстрые стремнины. Одни очень свирепы, другие лишь умеренно агрессивны. Они всеядны, но большинство предпочитает мясо и не чурается каннибализма.
Доктор биологии Поль Зааль наблюдал за жизнью пираний в - естественных условиях в течение нескольких лет. Во время своих поездок он побывал на реках Аргентины и Парагвая, Бразилии и Суринама. Часто он с удивлением наблюдал за тем, как местная детвора безмятежно плещется в водах, где обитают хищные рыбы, а женщины стирают белье, стоя по пояс в воде.
Поль Зааль полагает, что у аборигенов нет сомнения в агрессивности пираньи, в особенности, если в воду попадают капли крови, но в то же время они прекрасно осведомлены о характере поведения местной фауны; им ведомы периоды ее наибольшей активности и «затишья».
Опасность резко возрастает, когда начинается сезон тропических ливней: уровень воды в реках повышается, и прожорливость пираньи достигает своего апогея. В это время хищница молниеносно атакует и пожирает все, что может двигаться в воде. Нападает даже на крокодилов.
Поль Зааль не раз был свидетелем того, как погонщики коров, вынужденные переправлять через реку скот на возвышенные места во время половодья, приносят «в жертву» корову. Они отделяют обреченную от стада и гонят вдоль реки вниз по течению. В полукилометре от стада пастух направляет ее в воду. Несчастное животное делает один шаг, другой, медленно погружается в воду и плывет. Но не проходит и минуты, как поверхность реки вокруг коровы буквально вскипает - это пираньи атакуют свою добычу.
Погонщики, оставшиеся выше по течению, начинают в это время загонять скот в реку. Ни животным, ни людям теперь уже не угрожают страшные челюсти-бритвы, кромсающие жертвенную корову.
Индейцы, живущие вблизи дельты Ориноко, в венесуэльской части Амазонии, используют пираний для погребения мертвых. Они погружают трупы в воду и держат там до тех пор, пока рыбы не обглодают их до скелета, который затем обсушивают на солнце, расписывают яркими красками, украшают и хоронят в земле.
Пираньи - кошмар Амазонии, но, увы, не единственный. Купание в Амазонке сопряжено с риском еще и потому, что в ее водах людей подстерегает другое опасное животное - маленькая торпедообразная рыбешка-паразит. Местные жители называют ее кандиру, или карнеро, а в науке она носит название ванделлия.
Это шестисантиметровое существо питается кровью пресноводных рыб. Анатомические особенности позволяют ей легко проникать в тело жертвы. На жабрах у нее колючие шипы, плотно прилегающие к телу во время ее продвижения вперед, и веерообразно раскрывающиеся, когда она движется в обратном направлении. Иными словами, положение и устройство шипов таковы, что ванделлия легко входит в самый узкий канал, а выйти оттуда уже не может. Встречая какую-либо рыбу, она проникает в жаберную камеру жертвы, орудуя острыми зубами и шипами и жадно высасывая кровь.
Ростом кандиру невелик, не больше спички. И до того худ, что почти прозрачен. Но туземцев, обитающих вдоль побережья Амазонки, держит в страхе. Впрочем, дела до людей сомику нет никакого, питается он кровью рыб. Когда сомик кандиру чувствует характерное струение воды и запах аммиака, который рыбы исторгают при дыхании, он понимает, что рядом перемещаются в пространстве рыбьи жабры… То есть отверстия живого существа, в которые можно пробраться. И напиться крови вдоволь…
Сомик кандиру пролезает в щель, закрепляется в чужих жабрах при помощи шипов на своих плавниках так, чтоб его нельзя было выкинуть никакими силами, и прокусывает дырку в рыбе. Из дырки льётся кровь, которой кандиру и насыщается. На приём пищи уходит от половины минуты до двух. После чего рыбки расплываются, обе довольные. Жертва довольна тем, что ей удалось так легко и быстро избавиться от неприятного паразита, а кандиру – доволен тем, что стал сытым и толстым. После еды сомик увеличивается до пятнадцати сантиметров.
Не так всё благополучно заканчивается, если рыбке случится забраться в организм человека или какого-нибудь животного, которое не является рыбой.
Когда, к примеру, человек совершает процесс мочеиспускания в мутных водах Амазонки, сомик чувствует и характерное струение воды и запах аммиака, который в известных количествах содержит человеческая моча. Разумеется, рыбка принимает мочеиспускательный канал за жабры и тонкой змейкой проникает туда.
Можно было бы посоветовать людям, которые оказываются по каким-либо причинам в водах Амазонки, не мочиться в реку, но это будет бесполезной рекомендацией. Ведь сомик кандиру может проникнуть и в анальное отверстие… Единственное спасение – деревянные трусы, легкие и прочные. Туземцы мастерят их из кокосовых орехов. Они надёжно защищают половые органы и снижают человеческую смертность.
Но если вы не станете предохраняться, когда зайдёте в Амазонку, сомик доплывёт аж до мочевого пузыря.
И окажется в тупике.
Трагедия заключается в том, что человеку присутствие в нём кандиру причиняет ужасные страдания, и кандиру в человеке несладко. Потому что внутри человеческого организма жить невозможно, но так же невозможно и выбраться. Ведь оказываются сомики в человеке совершенно случайно, без всякого злого умысла, в результате рокового недоразумения.
В итоге извлечь сомика кандиру можно только при помощи операции. В том случае, если операцию не провести вовремя – человек гибнет.
Сомик же кандиру, случайно заплывший в человека, гибнет всегда.
На берегах Амазонки опасно также садиться на песок: здесь человека подстерегает червячок, известный под названием некатор. Проникая под кожу, он выписывает множество извилин и поворотов и постепенно продвигает к слизистой оболочке кишечника, где и поселяется, питаясь кровью жертвы.
В песке еще водятся так так называемые проникающие блохи, самки которых внедряются под кожу и, будучи уже оплодотворенными, увеличиваются в размерах и откладывают тысячи яиц. Это сопровождается у человека появлением болезненных опухолей.
По берегам реки в высоких травяных зарослях расставляет свои сети паук-птицеед. Правда, для человека он не опасен, поскольку предпочитает колибри, по не осторожности попавших в его широченную паутину.
По берегам реки в высоких травяных зарослях расставляет свои сети паук-птицеед. Правда, для человека он не опасен, поскольку предпочитает колибри, по не осторожности попавших в его широченную паутину.
Но в траве также скрываются крошечные земноводные размером полтора дюйма и весом всего один грамм - лягушки кокоа. Они-то, как утверждают индейцы, очень ядовиты, и даже простое прикосновение к ним влечет за собой неминуемую смерть. Исследования подтвердили эти данные: яд, выделяемый кожей лягушек кокоа, в десять раз сильнее яда японской собаки-рыбы, до последнего времени считавшегося самым смертоносным веществом на свете. По своему действию яд кокоа сходен с кураре, вызывает паралич дыхательных мышц, а затем неизбежную смерть. Яда одной лягушки хватает на пятьдесят стрел индейцев. Лягушки имеют на черной спинке две ярко-золотистых полосы, словно предупреждают: осторожно, не трогать!
Самым знаменитым обитателем амазонских вод считается чудовищный водяной удав анаконда. Встречаются двухметровые в обхвате анаконды! Охотники рассказывают о пятнадцати- и... восемнадцатиметровых змеях. Места, где водятся анаконды, они обходят стороной. Противостоять этим двухсоткилограммовым гигантам не может даже самый сильный хищник сельвы - ягуар.
Но страшнее всего для обитателей тропических лесов не грозные хищники и саблезубые рыбины, а маленькие муравьи-сакасайя. Они живут большими колониями под землей, но время от времени выходят оттуда огромными полчищами и смертоносной рекой движутся по лесу, уничтожая все живое на своем пути. Все живое в панике удирает от этой беспощадной армии, потому что спасения от сакасайя нет никому, ни людям, ни ягуарам, ни анакондам.
