Нашла и перевела с немецкого: Tortilla
Страна: Германия
Издание: World Socialist Web Site
Авторы: Джон Клейтон и Пауль Бонд
Дата опубликования статьи: 3 марта 2012
Социальный раскол: 200 лет спустя после рождения Диккенса
Празднования 200 летнего юбилея со дня рождения английского писателя Чарльза Диккенса (1812 - 1870) несут на себе отпечаток современной версии официального лицемерия, возникшего в результате острого социального разделения, которое писатель большую часть свой жизни и обличал.
В 1854 году Карл Маркс назвал Диккенса одним из "великолепных примеров английских авторов, чьи подробные и красноречивые произведения дали миру больше политической и общественной правды, чем все профессиональные политики, публицисты и моралисты вместе взятые".
За 10 лет до того, Фридрих Энгельс назвал появление "нового класса романистов" - "признаком нового времени".
Его 200-й день рождения проходит в условиях, которые просто требуют появления писателя такого же ранга как Диккенс, с таким же восприятием действительности, юмором и острой общественной сатирой.
Произведения Диккенса подробно показывают какртину двух различных, борющихся друг с другом, миров, которые против собственной воли должны существовать рядом. Обитатели одного из них живут в крайней нищете, жизнь их - это непрерывная борьба за выживание. Против существования этого мира и "сочинял" Диккенс.
Многочисленные мероприятия в честь его 200-летнего юбилея, демонстрируют, что писатель и по сей день популярен, частично из-за участливого отношения к подавляемым и неимущим мира сего. Энгельс подразумевал именно Диккенса, когда в 1884 году писал о том, что новое поколение романистов обратит внимание "на неимущие и угнетаемые классы, на их судьбы и их счастье, их радости и горести".
Не просто так в английском языке появилось и закрепилось прилагательное "диккенсовский". Оно описывает, согласно словарю, "контекст и ситуации, свойственные прежде всего диккенсовским романам, а именно нищету, социальную несправедливость и другие аспекты викторианской эпохи."
В противоположность этому, жители другого мира, описываемого Диккенсом, существуют или в просто хороших финансовых ситуациях, или даже в беспрецедентной роскоши и блеске. Потомки этого слоя паразитов и взяли праздничную режиссуру по поводу дня рождения писателя в свои руки. Британская монархия, живущая в роскоши за счёт налогоплательщиков, была на празднованиях впереди всех. В рамках торжества в Вестминстерском аббатстве, принц Чарльз лично возложил венок на могилу Диккенса.
В одном из писем к другу, Диккенс писал о зажиточных бездеятельных классах следующее: "Ради Бога, если бы ты мог побывать со мной в прошлый понедельник на обеде в больнице! Там были люди, произносившие речи и излагавшие мысли, которых постеснялся бы самый последний, хоть частично умный мусорщик в замызганном платье, если бы что-то подобное пришло ему в голову. Лоснящийся, изрыгающий с пеной у рта, толстобрюхий, обожравшийся, неистовствующий от ярости, сопящий скот и его слушатели, подпрыгивающие от восторга! Ещё никогда в жизни я не видел с такой отчётливостью власти денег, что меня унизило и сделало неполноценным при одном лишь взгляде на это, причём впервые с тех пор, как я имею уши и глаза. Абсурдность происходёщего была слишком ужасна, чтобы я мог над ней посмеяться".
К тому же он не был безусловным поклонником монархии. История двух городов (1859) начинается с кровожадного описания варварства, которое предшествовало Французской Революции и которое стало её причиной; и с самодовольства аристократии: "Это были властители государства, имевшие в своём распоряжении и "хлеба и рыбы", кристалльно уверовавшие в то, что так будет всегда"
"Франция всё быстрей и быстрей катилась вниз. Банкноты выпускались и тут же тратились... Между делом беседовали о том, как лучше молодёжи обрубать руки, щипцами вырывать языки и сжигать живьём, если они не падают на колени перед грязной процессией монахов, проходящих мимо, чтобы отдать им честь".
В "Детской истории Англии" (1853), автор хвалит недавно основанную Американскую республику и противопоставляет её в качестве положительного примера тому, что "со дней Оливера Кромвеля" плохо в Великобритании. В глазах господствующего класса - провокационный комментарий.
Критик Джодж Лукас замечает, что в своих исторических трудах Диккенс прибегает к более абстрактному морализаторскому тону, чем в своих "современных" произведениях, где на него наступала непосредственная и кипящая реальность. При этом, даже если как в "Истории двух городов" он сожалеет о великой и сумбурной Французской Революции, то это сглаживается описаниями социальных условий, которые привели к таким огромным потрясениям.
Неясно, оценил бы Диккенс торжество в Вестминстреском аббатстве? Историк Юдит Фландерс замечает, что церемония была, с её точки зрения, "в высшей степени волнующей", но Диккенсу она вряд ли понравилась бы. "Он не желал никаких публичных церемоний, никаких скульптур, никакого публичного признания", вместо этого он хотел нормальных скромных похорон.
Чтобы учесть это пожелание и тем не менее отдать должное национальной великой личности, его похоронили в Вестминстерском аббатстве ранним утром, чтобы избежать большого стечения народу. На одном из поминальных мероприятий в Рочестере (приморский город в английском графстве Кент. В окрестностях Рочестера помещено действие многих романов Диккенса, прим. перев.), где Диккенс вероятно и хотел бы быть похороненым, декламировал актёр Саймон Каллоу (английский актёр, известный по фильмам Амадеус и Четыре свадьбы и одни похороны, прим. перев.).
Посетители Вестминстерского аббатства были вынуждены признать, что мероприятия были не вполне во вкусе Диккенса. Архиепископ Кентерберийский (духовный лидер англиканской церкви, прим. перев.) отметил, что "у Диккенса было относительно мало общего с обычной религией". Диакон аббатства Джон Холл, имитировал лёгкую социальную озабоченность: "Страстность и человечность Диккенса, выраженные в его произведениях, оставили исключительно большой след в викторианской Англии и не потеряли свою актуальность и сегодня. Этими торжествами в честь его 200-го юбилея мы обязаны обновить наши обязательства помогать и улучшать жребий обездоленных сегодня."
Актёр Рэйф Файнс (британский актёр, посланник доброй воли ЮНИСЕФ, прим. перев.), во время церемонии прочитал пассаж из Холодного Дома (1853) - настоящую атаку на британскую правовую систему. Понятно, что диккенсовское уничижительное изображение социальной несправедливости находит широкий резонанс и сегодня. Нынешние власть имущие хотели бы просто-напросто навсегда похоронить его с соответствующими почестями. Забавно, что в честь празднования 200-летия писателя, министр культуры Джереми Хант передал премьер-министру Джеймсу Кэмерону оригинальные издания "Тяжёлых времён" (1854) и "Холодного дома".
Дэвид Вутон, лорд-мэр Лондона (существующая в Британии должность, не путать с просто мэром Лондона. Лорд-мэр является главой Лондонской городской корпорации и избирается ежегодно на Михайлов день собранием 108 традиционных гильдий лондонского Сити. В настоящее время должность лорд-мэра является преимущественно церемониальной. Так как лондонский Сити является, в первую очередь, крупным финансовым центром, роль лорд-мэра заключается в основном к поддержке и продвижению финансовых компаний Сити, прим. перев.) призвал в честь празднования юбилея Диккенса, этого "грандиозного писателя и лондонца", снова возродить веру в нашей деловой жизни. "Ещё никогда связь между экономикой и моралью не была так важна, как сегодня".
Иллюстрация Фица (Хэблот Найт Браун, английский художник и гравер, современник Диккенса и его наиболее знаменитый иллюстратор, прим. перев.) к "Истории двух городов"
Воззвание Вутона о моральном капитализме вызывает в памяти начало "Истории двух городов", и предисторию Французской Революции. Вутон призывает финансовый сектор "служить всей экономике и своим согражданам с целью "труднейшие времена", ну или по меньшей мере "жёсткие", превратить в лучшее время"
Самая необычная реакция на юбилей обнаружилась в бесплатной газете лондонского сити. Экономический редактор её Марк Зидвел предостерегает от того, чтобы делать из Диккенса защитника нищих и обездоленных, то есть именно тех слоёв общества, которых он от несправедливости и защищал.
Вместо этого Зидвел упрекает Диккенса в "недостаточном документальном реализме" и сравнивает "политически мотивированные преувеличения" в его романах с небрежностью его журналистики. Свою критику он обосновывает на одной из самых острых диккенсовских сатир на образование в Николасе Никльби (1839) («Жизнь и приключения Николаса Никльби» — воспитательный роман Диккенса в трёх частях, прим. перев.) , обосновывая это тем, что положение тогда было намного лучше описанного Диккенсом, и наверное лучше, чем сегодня.
Большая часть диккенсовского сочувствия к угнетаемым берёт начало в его личном жизненном опыте, а именно в травме, оставленной арестом его отца из-за долгов. Тогда он должен был оставить школу и по 10 часов в день работать на фабрике, выпускавшей обувной лак. Несмотря на то, что это был недолгий период, он оставил очень глубокий след в жизни Диккенса, заставив постоянно заботиться о положении в обществе.
Зидвел приходит к выводу, что "лучший совет, который Диккенс смог бы дать нам сегодня", идёт из известнейшей сатиры на угнетаемых малых предпринимателей, представлении о счастье мистера Микобера из "Дэвида Копперфилда" (1850): "Годовой доход двадцать фунтов, годовые расходы девятнадцать и шесть, даёт в итоге счастье. Годовой доход двадцать фунтов, годовые расходы девятнадцать и больше, чем шесть, даёт в итоге несчастье". И Зидвел делает из этого заключение: "Он нас предупреждал".
Зидвел игнорирует уничтожающую критику диккенсовской сатиры. Как заметил Маркс о Диккенсе, Теккерее (английский писатель-прозаик, мастер реалистического романа, известен романом "Ярмарка тщеславия", прим. перев.), Шарлотте Бронте (английская поэтесса и романистка, один из наиболее известных романов "Джен Эйр", прим. перев.) и Гаскелл (Элизабет Гаскелл - английская писательница викторианской эпохи, прим. перев.), они описывают именно жестокость этого паразитического среднего класса, полного "предубеждений, аффектов, мелочной тирании и невежества...цивилизованный мир вынес этому классу свой приговор уничтожительной эпиграммой - они покорны тем, кто над ними и тиранизируют тех, кто под ними".
Слои общества, к которым обращается Зидвел, являются ещё более грабительскими, если такое возможно, чем те, кого описал в своих романах Диккенс. О них можно было по крайней мере сказать, что они представляют общественную систему, которая пока развивается.
За 142 года, прошедшие после его смерти, ни одно из центральных противоречий настоящего общественного устройства, так и не было решено. Эксплуатация, которую так живо описал Диккенс, всё ещё повседневность на планете от Африки до Азии и Латинской Америки.
Но и в тех странах, где нищета не так видна в результате борьбы рабочего класса за свои права и введения социального государства, обусловленного влиянием русской Революции, риск возвращения времён, описанных Диккенсом, неизмеримо велик.
С крушением международной банковской системы в 2008 году и введением мероприятий, направленных на экономию в странах, где сейчас глупость финансовой элиты должен оплачивать рабочий класс, этот сценарий становится всё вероятнее с каждым днём, как уже произошло в Греции. Возвращение этого сценария будет обусловлено ещё более жестокими условиями, поскольку капитализму викторианской эпохи всё же было позволено делать некоторые социальные уступки.
В Великобритании пенсионная система и система здравоохранения уже стали объектами постоянного нападения. В области образования плата за обучение увеличилась в три раза. Растёт безработица. Тёмные времена 19 столетия угрожают возвратом.
Оригинал статьи
Источник: p-w-w.ru.
Рейтинг публикации:
|
