В последние годы всё чаще попадаются на глаза предсказания — а то и предвкушения — извержения вулкана в национальном парке «Жёлтый камень» («Yellowstone») на 3 территориях из 50 Соединённых Государств Америки — Айдахо, Вайоминг и Монтана. Геологическая обстановка в этом регионе действительно впечатляет. Достаточно отметить: диаметр кальдеры — глубокой впадины от предыдущих извержений — полтораста километров (на порядок–два больше обычного размера подобных образований). Причём кальдеру создало третье извержение (около 600 тысяч лет назад), вдвое слабее второго (1,27 миллиона лет назад), а то в свою очередь на порядок слабее первого (2,1 миллиона лет назад), накрывшего пеплом более четверти Северной Америки. Не зря геологическую конструкцию, порождающую столь грандиозные спецэффекты, называют супервулканом — в фильме «2012» воспроизведён, пожалуй, ещё далеко не худший возможный результат её следующего срабатывания.

Правда, когда она сработает — пока неведомо. Премудрая Википедия сообщает: вероятность извержения — примерно 0,0000014 в год. Примерно таков риск попасть под автомобиль для жителя небольшого среднерусского города. Данные же, использованные для этой оценки вероятности, сами по себе столь расплывчаты, что оценка дана сверху: извержение может быть и куда менее вероятно. Геологическое строение региона порождало извержения и задолго до того, что в предыдущем абзаце названо первым, — но были они столь давно, что об их последствиях можно судить лишь по косвенным признакам. И каждая вспышка вулканической активности серьёзно меняла если не общий механизм взаимодействия североамериканской континентальной плиты с восходящим потоком раскалённой породы из нижележащих слоёв, то по меньшей мере конфигурацию этого потока. Поэтому вовсе нет строгой гарантии, что извержения будут и впредь столь же регулярны.

Вдобавок, насколько я могу судить по другим подобным примерам (вроде долины гейзеров на Камчатке), вулканическая активность, проявляющаяся в постоянных формах (например, тех же гейзерах или, скажем, грязевых вулканах, бытующих во многих сейсмически интересных местах), служит предохранительным клапаном: пока есть каналы медленного постепенного стравливания подземного давления, оно не накапливается до взрывообразующей величины. Так, извержения камчатских вулканов, находящихся в непосредственной близости от Долины гейзеров, заметно слабее извержений аналогичных вулканов в других местах, где гейзерный выброс отсутствует. Поэтому лично мне кажется: особой опасности взрыва в данном случае нет.

Правда, супервулкан Йеллоустон — отдушина для выхода подземной энергии с объёма, на несколько порядков превышающего охватываемый обычным вулканом. На той же Камчатке добрый десяток вулканов расположен на площади существенно меньшей, чем Национальный парк Йеллоустон, и глубина потока магмы меньше в разы. Поэтому не исключено: этих клапанов действительно может не хватить, и рано или поздно супервулкан рванёт с силой, достаточной для уничтожения огромных прилегающих территорий. Хотя, судя по предыдущим извержениям, на строительство пролива имени Сталина (он, как известно, отделяет Канаду от Мексики), энергии всё же не хватит.

Но всё-таки мне кажется: для точных прогнозов самой возможности взрыва данных пока недостаточно. Все рассуждения о нём — не надёжные расчёты, а то, что американцы называют wishful thinking — мышление от желания. У нас выдачу желаемого за действительное обычно называют раннесоветской свадьбой (в том же анекдоте позднесоветская свадьба — выдача действительного за желаемое). И уж подавно нет ни малейшего смысла считать, что взрыв возможен в ближайшие годы, а тем более строить в связи с ним какие бы то ни было политические планы. На него, конечно, приятно надеяться — но невозможно рассчитывать. Нужно планировать совершенно иные пути использования борьбы с нынешним американским стремлением быть женихом на всех свадьбах и покойником на всех похоронах.

Отталкиваясь от этого примера неполноты наших представлений о вулканах в целом и Йеллоустоне в частности, полагаю: мы сейчас вовсе не так беззащитны перед природной стихией, как были тысячи или даже сто лет назад, но тем не менее всё ещё существует множество угроз, пока намного превосходящих наши возможности их отражения.

Например, вполне понятно: мы пока бессильны перед прямым попаданием метеорита в Землю. Некоторые небесные камни мы уже в состоянии заметить и даже уничтожить на подлёте к нашей планете, но пока в этой отрасли существует очень значительный и опасный разрыв между нашими возможностями обнаружить угрозу и уничтожить её. Правда, далеко не все метеориты, которые мы могли бы уничтожить, но не можем заметить, опасны для планеты — с уничтожением большей их части справляется сама атмосфера. Зато есть обширный класс метеоритов, которые мы можем заметить, но пока не располагаем возможностью их уничтожения даже всей своей ракетно-ядерной мощью. Попадание такого метеорита может породить последствия, сопоставимые с катаклизмом, вызвавшим, по популярной гипотезе, вымирание динозавров.

Да и спектр серьёзных угроз на Земле далеко не исчерпывается «Жёлтым камнем». Даже вулканы помельче мы пока не можем заглушить — более того, мы не всякий вулкан можем заметить до того, как он впервые взорвётся. Пример лихорадки Эбола показал: мы ещё не со всеми эпидемиями можем справиться. Словом, приходится считаться с тем, что мы хотя и сильнее с каждым днём, но всё же далеко не всемогущи.

Более того, полагаю: и в любом сколь угодно отдалённом будущем мы будем обнаруживать угрозы, с которыми не сможем справиться. Даже если нам будет всё подчинено на Земле — не сомневаюсь, что рано или поздно мы всерьёз выберемся в космос, где неизбежно столкнёмся с какими-то другими угрозами.

Никогда мы не будем абсолютно всемогущими. Но можно надеяться: мы с каждым днём и с каждым годом будем сильнее, чем были вчера, — будем жить в режиме потенциальной бесконечности. Есть в математике существенное различие между потенциальной и актуальной бесконечностью. Потенциальная — когда нечто непрерывно растёт, но в каждый данный момент остаётся конечным. Актуальная — то, что бесконечно уже в данный момент.

Полагаю, актуальная бесконечность нам не грозит. Более того, в своей статье «Дилогия атеизма» постарался показать: многие формы актуальной бесконечности в принципе несовместимы с самим существованием нашей Вселенной. Но вот потенциальная бесконечность нам под силу. Песня «Птица счастья завтрашнего дня» обещает: «будет завтра лучше, чем вчера». Считаю это не только не преувеличением, но и вполне достойной целью всей нашей деятельности.

Кроме того, ещё в незапамятные времена отмечено: чем больше круг наших познаний — тем больше и окружность соприкосновения с ещё не познанным. Но в то же время по мере роста этого круга растёт и соотношение уже познанного с тем непознанным, что может коснуться нас уже сейчас. Точно так же по мере роста наших возможностей растёт и число угроз, поддающихся нашему учёту, — но растёт и наша способность справляться с ними. Так что в будущее можно смотреть спокойно: вероятность гибели человечества — или хотя бы неприемлемо значительного ущерба для него — с каждым днём меньше.