Одной из важнейших задач Вооруженных Сил (ВС) Российской Федерации является стратегическое сдерживание противников, имеющих существенное превосходство - как технологическое, так и в оснащении обычным высокоточным оружием стратегического предназначения. В этих условиях решающим становится научно обоснованное формирование военно-технической политики государства и определение перспектив развития вооружения, военной и специальной техники (ВВСТ). Основополагающая проблема заключается в правильном определении существующих угроз и прогнозировании их на ближайшую и дальнюю перспективу.
Какие вообще существуют угрозы национальной и военной безопасности страны? Как их оценивать? Эти методологические вопросы остаются пока без четкого ответа. Очевидно, сказывается и отставание существующей парадигмы от современного научно-технологического прорыва.
Вместе с тем в «Военной доктрине Российской Федерации» (2010) и «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» сформулированы некоторые угрозы. Так, в Стратегии «угрозами военной безопасности» названа «политика ряда ведущих зарубежных стран, направленная на достижение преобладающего превосходства в военной сфере, прежде всего в стратегических ядерных силах, путем развития высокоточных, информационных и других высокотехнологических средств ведения вооруженной борьбы, стратегических вооружений в неядерном оснащении, формирования в одностороннем порядке глобальной системы противоракетной обороны и милитаризации околоземного космического пространства, способных привести к новому витку гонки вооружения, а также на распространение ядерных, химических, биологических технологий, производство оружия массового уничтожения либо его компонентов и средств доставки». Кроме того, Стратегия отмечает, что есть еще что-то размытое и малоконкретное, которое оказывает «негативное воздействие на состояние военной безопасности России и ее союзников».
«Военная доктрина Российской Федерации» формулирует внешние и внутренние опасности и угрозы, которые не совпадают с теми, что перечислены в Стратегии. Более того, внешних военных опасностей в Доктрине обозначено больше, чем военных угроз. Получается, что не все опасности могут перерасти в военные угрозы. Тогда необходимо четко представлять, какие могут, а какие нет. Скажем, может ли такая военная опасность, как «территориальные претензии к Российской Федерации и ее союзникам, вмешательство в их внутренние дела», перерасти в военную угрозу или нет? А ведь именно от того, каков ответ на этот вопрос, зависит содержание военно-технической политики государства.
А борьба за передел энергетических ресурсов (возможно, и за водные), которая обострилась в последние годы? Это только опасность или угроза? Ограничивается ли экономической сферой? А может, это вообще выходит за рамки 2020 года? Но 2020-й – не такая далекая перспектива, тем более с нашим долгим «запряганием». Получается, что даже в важнейших государственных документах существуют разночтения. Поэтому многие военные и гражданские эксперты, политологи пытаются сформулировать существующие угрозы национальной и военной безопасности в своем видении. Обосновывая, каждый, как правило, исходит из предназначения своего ведомства, потому совокупность не складывается. Более того, часто по существу одни и те же опасности и угрозы формулируются по-разному. Все это не способствует четкой классификации в зависимости от того, в какой сфере они проявляются – военной, политической, экономической и т. д.
Четыре типа врагов
Определяясь, очевидно, следует разделять угрозу вообще и военную. Если учесть те определения понятия, которые приводятся в нашей энциклопедической литературе, можно предложить такое определение: угроза – признак непосредственной опасности нанесения ущерба неточно определенного содержания или тяжести, возможности парирования которой точно не установлены. Появляется термин «опасность», целесообразно определиться и с ним. Обобщая известные определения, под опасностью будем понимать состояние, в котором возникает возможность причинения какого-либо ущерба системе (обществу, государству).
Некоторые исследователи предлагают характеризовать опасность наличием угрозы, вызова, риска. При этом под вызовом понимают «признак реальной опасности, которая требует реагирования в целях предупреждения и/или снижения возможного ущерба», под риском – «признак потенциальной опасности понести ущерб определенной тяжести и содержания».
Военную опасность рассматривают через военную угрозу, представляющую собой «потенциальную опасность войны, которую в свою очередь можно оценить степенью готовности какого-либо государства (коалиции государств) к осуществлению нападения на другие государства».
Обобщая вышеизложенное, под угрозой национальной безопасности государства будем понимать признак возможности причинения ему ущерба неточно определенного содержания или тяжести, степень устранения или снижения которого определяется совокупностью всех потенциальных возможностей государства.
Значимость признака может быть оценена с помощью специального показателя, характеризующего, скажем, соотношение потенциалов государств в какой-то определенной сфере (военной, экономической и т. д.), или возможности государства, получающего ущерб, исключать или снижать действия приводящих к нему факторов.
В последние годы ХХ столетия и начале ХХI века международное сообщество перешло на новый информационно-технологический уклад. Появились принципиально новые средства и способы воздействия на людей, расширились экономические и коммуникационные связи, усилилась глобальная информатизация общества. Определились тенденции снижения вероятности применения силы и крупномасштабных военных конфликтов и появления новых форм насильственных действий. Все это значительно расширило спектр возможных угроз национальной безопасности РФ.
Этот спектр приведен на рисунке 1. Указанные цифры не определяют в полной мере значимость угроз, а введены для удобства последующего анализа. Рассматривая рисунок, необходимо отметить: угрозы под цифрами 1–13 достаточно глубоко исследуются и обсуждаются в ходе различных дискуссий, «круглых столов», в СМИ. Вскрываются причины, направления возможного развития и обострения, последствия, поэтому разбирать их детально не будем.
Военные угрозы нуждаются в определенной конкретизации с учетом геополитического и геостратегического положения РФ. Государства, создающие многообразие военных угроз, целесообразно разделить на следующие типы.
Первый – страны и военно-политические блоки, максимально реализующие современные достижения научно-технической революции при создании стратегического наступательного и оборонительного вооружения, опережая остальных минимум на полтора-два десятилетия, имеющие интересы по всему миру и придающие главное значение в их отстаивании фактору силы.
Второй – страны, вышедшие на высокий уровень индустриального развития во второй половине прошлого века, обладающие демографическим превосходством и мотивацией к региональному и даже глобальному лидерству, но пока неспособные вести высокотехнологические войны, особенно на чужой территории.
Третий – динамичные страны из числа развивающихся, с воинствующим националистическим и/или религиозно настроенным обществом, компенсирующие слабости приобретением тактического ядерного оружия (ТЯО) и/или другого оружия массового поражения (ОМП).
Четвертый – страны, фактически переставшие существовать как единое целое, ставшие жертвами бесконечных междоусобиц, источниками распространения ОМП и тысяч боевиков, подготовленных к террористической деятельности.
Классифицированные государства можно рассматривать как типовых противников, создающих военные угрозы РФ, различные по масштабам и географическим направлениям, сферам вооруженной борьбы и способу проявления, месту возникновения и динамике реализации.
Первый тип противника, используя технологическое превосходство, традиционно создавал угрозы в морской сфере вооруженной борьбы. Со второй половины XX века по настоящее время предпочтение отдается воздушно-космической сфере, позволяющей проецировать военную силу в любой регион планеты в наиболее короткие сроки. В отдаленной перспективе основные угрозы будут создаваться в информационно-сетевой среде.
Военные угрозы могут быть локальными, региональными и глобальными на всех стратегических направлениях. При наличии у РФ пока еще достаточного ракетно-ядерного потенциала они не могут быть реализованы прямо и в грубой форме, а только косвенно: созданием очагов напряженности у границ РФ, навязыванием гонки высокотехнологических вооружений, демонстрацией военной силы и т. п. Создаваемые угрозы могут носить трансграничный характер. Опираясь на военно-экономический потенциал, оказывается мощное информационно-психологическое, политико-правовое, финансово-экономическое воздействие на различные стороны жизни и деятельности государства и общества, проводятся подрывные и специальные операции с целью инициировать и спонсировать вооруженные конфликты на территории страны.
Противник второго типа, используя демографическое преимущество и современную индустриальную мощь, способен создать локальные и региональные угрозы в наземной сфере вооруженной борьбы, а в перспективе – в морской и воздушно-космической. Географически они относятся к регионам Сибири и Дальнего Востока. Угрозы могут быть реализованы в виде непрямого давления, когда с опорой на развитый военно-экономический потенциал используются официальные и нелегальные миграционные потоки, на сопредельных территориях разворачивается производственная деятельность.
Противник третьего типа, стремясь обеспечить устойчивость военного и политического положения, может создавать военные угрозы для РФ самостоятельно и вступая в союзы с противниками первого или второго типов. Эти угрозы будут возникать по периметру южных и западных границ, иметь локальный или региональный масштаб и реализовываться в наземной сфере вооруженной борьбы. В качестве непрямого давления на РФ могут также использоваться миграционные потоки, торговля оружием, наркотрафик, международный криминал, религиозный и националистический экстремизм. Особенностью возникновения угроз противников данного типа является высокая вероятность неправильной оценки военно-политической ситуации, возможностей и намерений сторон.
Противник четвертого типа в случае окончательной деградации государства может создать угрозу попадания ОМП в руки радикальных элементов, преследующих собственные цели или поддерживаемых и направляемых из-за рубежа. Кроме того, радикальные организации и объединения пополняются большим числом боевиков, способных совершать диверсии, провокации и теракты. В начале XXI века подобные структуры перешли от изолированных акций к проведению целенаправленных террористических кампаний на земле, на море и в воздухе. Главная особенность этих угроз – трансграничный характер, возможность проведения подготовительных и обеспечивающих мероприятий во множестве других стран под благовидными предлогами. Это обеспечивает высокую внезапность и соответственно успешность террористических акций и провокаций, комплексный характер воздействия на различные стороны жизни и деятельности общества и государства.
Обстановка накаляется
В целом возможный спектр военных угроз национальной безопасности России приведен на рисунке 2. Необходимо отметить, что в настоящее время большую угрозу как для отдельных стран, в том числе стран – союзниц России, так и для регионов и мира в целом представляют так называемые цветные революции. Явление это само по себе сложное, порождаемое, с одной стороны, социально-политическими антагонизмами власти и народа, которые политическое руководство неспособно критически оценивать и прогнозировать для выработки своевременных мер нейтрализации. С другой стороны, внешние центры силы могут использовать эти политические противоречия, искусственно создавать и усиливать, преследуя враждебные интересы. Череда таких революций не только приводит к многочисленным кровавым жертвам и огромному материальному ущербу, но и представляет явную военную угрозу безопасности соседних стран.
Обстановка усложняется тем, что США и их союзники, в первую очередь по НАТО, используют технологии управляемого хаоса, активно вмешиваются во все сферы жизнедеятельности, не останавливаясь и перед скрытым применением силы. Подобные действия расширяют спектр угроз и становятся основным способом достижения военных (и в конечном итоге политических) целей невоенными средствами. Авторы хорошо представляют источники и степень таких угроз для России и союзников, но не рассматривают содержание и тенденции, поскольку проблема требует отдельного исследования.
В некотором забвении оказались угрозы 14–18: биосферные, экзогенные, эндогенные, гидрогеоморфологические, уфологические. Они пока не связаны явно с действиями наших вероятных противников, хотя подобные тенденции просматриваются и ощутимо проявляются в последние годы, нанося порой огромный вред государству.
Так, биосферные угрозы проистекают из повседневной деятельности человека, которая оказывает глобальное влияние на атмосферу, гидросферу и верхнюю часть литосферы. Те в свою очередь взаимосвязаны сложными биохимическими циклами миграции вещества и энергии. На планете уже нет участка суши или моря, где не было бы следов деятельности человека. Интенсивное и нерациональное использование ресурсов – водных, газовых, биологических и других, усугубляемое гонкой вооружений и ядерными испытаниями, развеяло миф о бесконечности и неисчерпаемости природы. Примеры разрушительной деятельности человека многочисленны. К этому добавляются современные вооружения и военная техника (ВВТ), в которых применяются высокотоксичные и высокоагрессивные топлива, кислоты и реагенты, радиоактивные материалы, хлорсодержащие вещества. При осуществлении повседневной деятельности войск возможно нанесение вреда окружающей среде: выбросы в атмосферу и гидросферу, загрязнение почвы и водоемов, заражение местности, изменение ландшафтов и т. п. Мощные радиолокационные и радиотехнические комплексы потребляют громадное количество электроэнергии, тысячи кубометров высококачественной воды, выделяя в атмосферу огромные объемы тепла и сотни мегаватт электромагнитной энергии.
В мире созданы огромные запасы боеприпасов различных типов и калибров, наполненных фосфорорганическими отравляющими веществами и обедненным ураном, которые складировались в непосредственной близости от населенных пунктов и водоемов, имеющих выход в большие реки и озера. Гарантированный срок многих боеприпасов практически истек. Большую проблему представляет и утилизация реакторных отсеков атомных подводных лодок, выслуживших сроки эксплуатации.
Содержание государством в течение длительного времени многомиллионной армии привело к появлению на территории страны большого количества закрытых административно-жилищных комплексов. Как правило, они создавались на значительных расстояниях от областных и районных центров, имели автономные угольные котельные и не отвечающие современным требованиям системы водоснабжения, канализации, очистных сооружений, специализированных мусоросборочных и перерабатывающих предприятий.
Сброс всех отходов жизнедеятельности проходил обычно в природу. При реформе ВС произошло их резкое уменьшение, сотни административно-жилищных комплексов оказались просто брошенными вместе с технологическими зонами, в которых размещались ВВТ, без оценки возможного экологического ущерба и каких-либо мер по восстановлению окружающей среды. Таким образом, для снижения вероятности биосферной угрозы в настоящее время необходимо:
повысить внимание к побочному влиянию повседневной деятельности человека на состав и свойства атмосферы, фон радиоактивности, загрязнение верхних слоев гидросферы и литосферы, уменьшение запасов воды и истощение артезианских скважин, изменение ландшафтов, влияние на физиологическое и психологическое здоровье и даже на генофонд популяции;
активизировать деятельность соответствующих организаций по утилизации (не методом подрыва) отходов избыточного военного производства;
осуществить оценку возможного экологического ущерба в районах закрываемых административно-жилищных и производственных комплексов и при необходимости провести мероприятия по рекультивации местности и предотвращению вреда окружающей среде от остаточных явлений их жизнедеятельности.
К эндогенным угрозам относятся землетрясения, извержения вулканов, цунами. К экзогенным – тайфуны, ураганы, смерчи, снежные бури, засухи, пыльные бури, ливни, град, ранние и поздние заморозки, пожары и криогенные явления. К гидрогеоморфологическим – лавины, сели, абразии, овражные эрозии, сдвиги почв.
Уфология
Могут последовать возражения, что большая часть территории России расположена не в сейсмически опасных районах или там, где формируются и действуют мощные цунами, тайфуны, торнадо, смерчи и ураганы. Но в течение ХХ века мы были свидетелями сильных землетрясений, наводнений, засух, пожаров, лавин, селей и других опасных явлений, которые принесли нашей стране огромный ущерб. Да и XXI век не отличается пока особым спокойствием с точки зрения указанных выше угроз.
Вероятность угроз 14–18 остается высокой еще и потому, что региональные исполнительные органы власти РФ часто страдают низкой ответственностью и исполнительской дисциплиной, редко предпринимают эффективные меры для снижения указанной вероятности. Чаще уповают на авось и начинают шевелиться, когда жареный петух уже клюнул.
В определенной степени недоумение может вызвать угроза под номером 18 – уфологическая (уфогенная). К настоящему времени накоплен огромный материал (сотни, если не тысячи случаев) о появлении неопознанных объектов и различного рода пришельцах, которые по сути превратили человечество в свой резерват. Обозначились не только НЛО в воздушном пространстве, но и объекты в воде, под водой, под землей, многосредные (то есть те, что движутся в разных сферах и обладают свойством полиморфизма).
Многочисленные исследователи различных стран мира отмечают, что пока точно неизвестно, откуда они появляются, каковы их цели, как устроены и главное – враги они или друзья. В то же время опыт общения с неопознанными объектами и даже членами их экипажей показывает, что последствия могут быть самыми плачевными. Для людей – слепота, ожоги, параличи, потеря сознания, амнезия, лучевое поражение, психофизиологические нарушения, похищения с последующими экспериментами различных видов. Для техники – выход из строя или уничтожение космических, авиационных, наземных, водных (подводных) объектов (средств), их механизмов и систем, нарушение работы компасов, электрических и механических часов, двигателей внутреннего сгорания, электронной аппаратуры, в том числе для управления оружием и военной техникой, а также систем электроснабжения, радио-, телефонной и телевизионной связи.
Мир подошел к такой черте, когда уфологическая безопасность становится определяющей в комплексе других компонентов как на национальной, так и на международной арене. Иначе какой смысл бороться с терроризмом, преступностью, решать демографические и другие проблемы, отстаивать и развивать духовные, идеологические и социальные ценности в отдельной стране, регионе, если население Земли окажется обречено на деградацию из-за инопланетного воздействия. Совершенно прав академик РАЕН, уфолог с 30-летним стажем Владимир Ажажа: «За отдельным национальным или государственным забором нам не укрыться. Планета у человечества одна, и покинуть ее никому не удастся. Надо бороться за выживание». А один из руководителей государственной программы по изучению НЛО Франции свидетельствует: «Появление в воздушном пространстве НЛО – прямая угроза национальной безопасности».
Анализируя приведенный спектр угроз национальной безопасности России, необходимо отметить следующее:
вероятность реализации многих угроз в настоящее время низкая, но в перспективе может возрасти. Этому способствуют нестабильность в южных районах страны, нарастание социально-политической напряженности, расширение глобальных процессов;
угрозы могут иметь длительный характер и прежде всего из-за недостаточно эффективного комплекса мер, направленных на их предотвращение;
они носят, как правило, комплексный характер и в зависимости от складывающейся геополитической и геостратегической обстановки могут быть более или менее значимыми по важности и тяжести последствий.
Юрий Подгорных, Василий Долгов
