|
© РИА Новости, Борис Бабанов |
Как предавали Россию. Березовский. Часть 1
Начав с сумок с запчастями, будущий олигарх растащил одно из лучших предприятий российского автопрома — «АвтоВАЗ»
В известном смысле Березовского потопил «Курск». Тогда, в августе-сентябре 2000-го, развернув орудия телеканала ОРТ в сторону власти, вещая во враждебных интонациях «Радио "Свободы"» или BBC, одиозный олигарх действовал в обычной для себя манере. В годы правления престарелого и немощного Ельцина, его развращенной, деморализованной и паникующей Семьи, боящейся потерять власть и оказаться перед необходимостью либо эмигрировать, либо отвечать за свои многолетние махинации, медиамагнаты Березовский и Гусинский умело сочетали небескорыстную информационную помощь власти с информационным же шантажом. В итоге Кремль, во-первых, выходил как бы обязанным олигархам, которые поддержали шатающегося президента, а во-вторых, связанным в некоторых своих решениях, поскольку мог попасть под нешуточный медийный огонь.
Какой разнузданной и уничижительной может быть такая атака, во власти понимали четко: к тому моменту едва отгремели рулады нахального Сергея Доренко, поливавшего отборным дерьмом Юрия Лужкова и Евгения Примакова — именно их победы на выборах президентское окружение боялось больше всего.
Главной причиной своей размолвки с Путиным Березовский нынче считает такое обстоятельство: «Мы с ним договорились только об одном: что я имею право всегда быть услышанным. Я сказал ему: "Володя, мне ничего не надо, я хочу только одного: иметь возможность высказывать свою точку зрения тебе напрямую как можно скорее"».
Такая «прямая связь» в понимании Бориса Абрамовича означала и учет его точки зрения в принимаемых решениях. Но однажды милая его сердцу схема забуксовала: протеста Березовского по поводу создания федеральных округов Путин не учел. Выслушал, но не учел. Тогда Березовский посчитал, что у него есть «право на публичную позицию» и развязал на государственном телеканале кампанию против власти.
Другой и более веской причиной охлаждения между Березовским и Путиным называют стремление нового президента положить конец чеченской проблеме и нежелание олигарха эту войну заканчивать. Эту версию Борису Абрамовичу было бы труднее признать, поскольку вместе с ней ему бы пришлось подтвердить и свое участие в спасении боевиков в Первую чеченскую, и свой бизнес на заложниках в Ичкерии, и свое финансирование вторжения чеченских сепаратистов в Дагестан, которое должно было взорвать весь Кавказ.
Борис Березовский — ключевая фигура 90-х, крайнее воплощение всех качеств, которые стали наивысшей ценностью в политике и экономике: идеальной беспринципности, всеядности, жадности, неограниченных амбиций. По его знаменитой формуле, незачем приватизировать предприятие — достаточно приватизировать его директора. В соответствии с этой схемой Борис Абрамович последовательно разграбил главные символы СССР: «АвтоВАЗ» и «Аэрофлот», а потом приватизировал и страну со всеми ее парализованными институтами и законами, приватизировав окружение бессильного Ельцина.
Сгорбленный торговец простынями
Боря Березовский родился в послевоенном 1946 году в Москве, в семье инженера-строителя из Томска Абрама Березовского и Анны Гельман, лаборантки в Институте педиатрии Академии медицинских наук СССР, приехавшей в столицу из Самары.
В школе мальчик был незаметным, учился посредственно. В числе характерных черт маленького Бориса ровесники отмечают его умение обманывать, выходить сухим из воды и уже тогда — знаменитую подобострастную согбенность, невнятное и расторопное многословие, потребность в сильных покровителях, сквернословие как средство выглядеть более мужественным и свойским в дворовой среде, где его нередко колотили.
После школы Борис поступил в Лесотехнический институт в подмосковных Мытищах, где главным инженером керамического завода работал и его отец. Характеристики из института утверждают образ юного Бори: там он, в частности, схлопотал выговоры «за нарушение правил читального зала и грубость к сотрудникам библиотеки» и «за систематические пропуски занятий».
После института молодой математик Борис Березовский с упорством ищет подходящее место, меняет несколько должностей, пока не попадает в Институт автоматики и телемеханики, который впоследствии стал Институтом проблем управления Академии наук СССР. Там, по его собственному воспоминанию, Боря «вел жизнь советского художника», которому незачем было ходить на службу по часам, давиться в час пик в метро и стоять у станка «от звонка до звонка». «Это не жизнь советского рабочего», — подчеркивал он.
В книге «Березовский и Абрамович» Александр Хинштейн приводит и воспоминания тогдашнего сослуживца Бориса — Юлия Дубова: «У нас был невероятно высокий уровень инфантилизма. Это были такие замечательные элои, как у Уэллса. Сел, написал диссертацию. Вскочил, получил зарплату, сбегал за колбасой. Мой шеф говорил: „Ты пришел в замечательное место, в Академию наук. Тебе здесь всю жизнь будут платить зарплату, и тебя никто никогда не тронет“».
Дубов ошибался: представления советских ученых о том, что «никто и никогда не тронет» рухнут в 1991-м, когда один из их цеха, ученый экономист Егор Гайдар, возглавит экономический блок в правительстве и провернет реформы, в результате которых сотрудники НИИ пойдут на рынок торговать яблоками, чтобы не умереть с голоду. Но Березовского это не коснется: круг его научных интересов был кудауже, чем круг интересов материальных. Он начнет подторговывать чем придется куда раньше всех этих грозных событий.
На коммерческую дорожку молодого ученого выведет командировка в Тольятти, на «ВАЗ», где сотрудники НИИ должны были изучить опыт передовой по тем временам автоматизации производства. Доподлинно не известно, насколько Бориса заинтересовал этот опыт, зато его без сомнения заинтересовали запчасти к «Жигулям» — одна из наиболее твердых в СССР валют, превосходящая по спросу водку, импортную электронику и дефицитные шмотки.
Наверное, «ВАЗ» был первой практикой навыков Березовского просачиваться сквозь двери, часами и днями просить, уговаривать, преследовать. На Волжском автозаводе Борис оброс бесценными связями, которые перевернут его жизнь: из ученого-математика он станет фарцовщиком.
«Всякий раз, уезжая с завода, Боря навьючивал на себя пару сумок запчастей и пер на перекладных, из Нового города до Жигулевского моря — это километров сорок, — говорит сотрудник "ВАЗа" в те времена Александр Долганов. — Зрелище жалкое и впечатляющее одновременно: в нем тогда было килограммов 65, а каждая сумка весила едва ли не больше. Я ему говорю: "Боря, ты же надорвешься, у тебя грыжа". Но он так жалостливо смотрел в ответ, что не помочь ему было невозможно: приходилось звонить на склад, просить, чтоб ему отпустили то-то и то-то…»
Тогда, на «жигулевских» железках, Борис Березовский сошелся с заместителем начальника Грузинского республиканского центра «АвтоВАЗ-техобслуживания» Бадри Патаркацишвили, который стал на всю жизнь самым верным его партнером в наиболее щекотливых делах.
Шло время, ассортимент товара в тюках коммивояжера Бориса расширялся, и вот уже в 1979 году в Махачкале сотрудник БХСС задержал его с двумя тяжеленными сумками, которые были набиты сирийскими покрывалами и комплектами постельного белья. Березовский признался, что спекулирует, и, когда узнал, что светит ему по суровым советским законам года четыре, заплакал.
Сидеть ему, правда, пришлось всего 10 суток в СИЗО: помогли нужные связи в КГБ. Сейчас в это трудно поверить, но «Комитет глубокого бурения» призвал Бориса Березовского, нынешнего лютого врага ФСБ и лично чекиста Путина, на службу в том же 1979-м. Молодой ученый и по совместительству фарцовщик с готовностью согласился служить информатором: ему всегда хотелось какого-нибудь покровительства — чем не вариант?
И чутье Бориса не подвело: звонок куратора из КГБ спас тогда спекулянта, а скандал в НИИ, связанный с его побочным бизнесом, удалось замять. Карьера Березовского в институте развивалась если не стремительно, то стабильно, и к началу перестройки он ходил в докторах наук, был завлабом системного проектирования с зарплатой около 500 рублей и имел «шестерку» красного цвета.
ДМИТРИЙ ТРУНОВ Источник: rusplt.ru.
Рейтинг публикации:
|