НОБЕЛЬ Людвиг Эммануилович

Борьба с откупом

Крупный предприниматель Василий Александрович Кокорев, разбогатевший на винных откупах, имел влиятельных друзей и покровителей. Он был в хороших отношениях с наместником Кавказа А.И. Барятинским, дружил с министром финансов Ф.П. Вронченко и пришедшим ему на смену П.Ф. Броком, который считал самого Василия Александровича лучшим кандидатом на свое место.

Герой Севастопольской обороны генерал-лейтенант С.А.Хрулев, состоящий при кавказском наместнике, анализировал ситуацию не только во внешней и внутренней политике России, но обращал внимание и на состояние российской экономики. И сам участвовал в различных предприятиях, поэтому мог оценить деловую хватку Кокорева. Он ознакомил его с планом развития торговых связей с ханствами Средней Азии, развитии дорог, факторий, а также укрепления связей с Персией. Осенью 1857 года генерал Хрулев и Кокорев обратились к кн. Барятинскому с просьбой о создании общества для «сбыта российских изделий в Персию и Среднюю Азию и для вывоза оттуда всего того, что надобность и польза укажет», которое могло бы заняться организацией пароходства на Каспийском море. В планах общества была также прокладка железной дороги между Каспийским и Аральским морями. Кроме того, общество хотело иметь монопольное право разработки полезных ископаемых, торговли с соседними странами, организации экспедиций и исследований.

Правительство поддержало этот проект, учитывая рекомендацию Барятинского, который считал, что Кокорев «принадлежит, бесспорно, к благомыслящим и достойнейшим слугами государя». Он привлек сенатора, члена Государственного совета и знатока Востока барона Н.Е.Торнау к участию в акционерном «Закаспийском торговом товариществе» с капиталом 2 млн рублей. По уставу товарищество могло создавать «заводы и фабрики для выделки изделий из произведений, как получаемых им из Азии, так равно и отправляемых туда». Оно закупало в Иране и Средней Азии хлопок, шерсть, специи, фрукты и сбывало туда мануфактуру, сталь, железо, медь, пользуясь привилегией закупать по казенной цене металла на 45000 рублей в год. Поддержка, которой пользовалось товарищество, свидетельствовала о политическом и экономическом интересе правительства к восточным соседям.

И товарищество не оставалось в долгу. Оно оплатило экспедицию Российского географического общества в Хорасан. В ней приняли участие министерства народного просвещения, финансов, иностранных дел, внутренних дел, Межевой корпус, Генеральный штаб, Гидрографический департамент, Николаевская и Главная физическая обсерватории, Академия наук. В экспедиции участвовали крупнейшие ученые – географы, геологи, ботаники, зоологи, историки и этнографы.

Знаменитый этнограф П.И. Небольсин составил специальную инструкцию для членов экспедиции «по части собирания данных о торговых обычаях и других предметах, тесно с этим вопросом связанных». Он рекомендовал изучить местные пути и средства сообщения, зависимость установленных пошлин от религиозной принадлежности и национальности торговца, советовал также ознакомиться с месторождениями полезных ископаемых и со всем тем, что интересует, по его выражению, «торговцев-практикантов».²³

Результаты экспедиции 1858-1859 гг. позволило «Закаспийскому торговому товариществу» планировать и расширять свои торговые операции. Барон Торнау посоветовал Кокореву обратить внимание на Бакинский нефтяной район и заняться выработкой осветительных масел, которые охотно покупает Персия.

Место для завода купили хорошее – рядом с храмом огнепоклонников в Сураханах. Здесь с древности выбивались из-под земли языки пламени – горели газы, сопутствующие нефти. Этот огонь должен был нагревать емкости, в которых перегонялся кир – пропитанные нефтью минеральные породы. По просьбе барона Торнау проект завода и аппаратуру, разработал известный химик Юстус Либих. Его помощник Э. Мольденгауэр руководил постройкой завода и установкой оборудования. Строительство началось в 1859 году и затянулось до конца 1859 года из-за сложностей с доставкой аппаратуры из Германии. Первая же опытная перегонка показала низкое качество и малый (15-20%) выход фотогена. Мольденгауэр попробовал перегнать густую нефть, которой было много в сураханских ямах. Фотоген получился гораздо чище, чем в первом опыте.

На завод был приглашен магистр химии Московского университета В.Е.Эйхлер, который предложил барону Торнау перестроить завод под перегонку нефти. Пока заменяли оборудование, Эйхлер провел первый научный анализ кавказского фотогена. Обнаружив в нем кислоты, он нейтрализовал их щелочью, избыток которой промывал слабым раствором соляной или серной кислоты. Новый продукт создатели назвали фотонафтилем – «свет нефтяного вещества». В 1863 году он начал вывозиться в Россию одновременно с американским керосином, имя которого ему пришлось носить в дальнейшем.

Несмотря на то, что секреты производства Сураханского завода оберегались, предприимчивые люди разузнали секрет очистки кислотой и щелочью, и вокруг появилось несколько маленьких заводов. Их количество сдерживалось наличием откупа и дороговизной нефти. В 1864 году пуд фотогена стоил 4,5 рублей, а после перевозки в Москве его цена подскакивала до 6 рублей. Откупщик диктовал цены на нефть, он же определял цены в Баку и Нижнем Новгороде, хотя был только скупщиком продукта у производителя.²⁴ «Закаспийское торговое товарищество» покупая у Мирзоева нефть по 45 копеек за пуд, было обязано продавать ему нефтяные остатки по 15 копеек за пуд. Откупщик, подмешивая в них сырую нефть, продавал эту смесь небольшим заводам снова по 45 коп. Мирзоев решил сам заняться производством, купил небольшой завод и начал строительство большого предприятия в Сураханах.

Несколько лет жизни посвятил борьбе с откупной системой в России Дмитрий Иванович Менделеев, используя для этого любую трибуну. В 1867 году он входил в состав комиссии для организации русского отдела Всемирной промышленной выставки. Каждый член комиссии должен был составить отчет о разделе выставки, который был близок его интересам. Отчетом Дмитрия Ивановича была книга «О современном развитии некоторых химических производств в применении к России и по поводу Всемирной выставки 1867 года». Впечатления от выставки заняли небольшую часть книги. Основные разделы были посвящены природным запасам России и необходимости их скорейшего развития. Особое внимание он уделил перспективам развития добычи и переработке нефти. Для того чтобы привлечь в эту отрасль частный капитал, нужно было, по мнению Менделеева, уничтожить откуп, продать нефтеносные участки и не налагать акциз на производство. Союзниками Менделеева были не только промышленники и ученые, но управляющий горной частью на Кавказе И. А. Штейнман ²⁵ и министр финансов М. X. Рейтерн.

В 1867 году кавказский наместник учредил в Тифлисе особую комиссию при управлении горной частью во главе с И.А.Штейнманом для обсуждения положения в нефтяном промысле. В.И.Рагозин писал: «Я склонен думать, что и здесь толчок вышел не от этих соображений, или что последние, по крайней мере, выдвинуты были вперед частными интересами. Это была личная отплата гг. Кокорева и Губонина откупщику за стеснение их начинающегося дела. Означенная комиссия пришла к убеждению в необходимости уничтожить откупную систему, заменив ее передачею нефтяных участков в частные руки с торгов, и в необходимости составления новых правил для производства этого промысла» ²⁶

Нужно было разрабатывать изменения в законодательстве, связанные с добычей и продажей нефти, которыми занялась особая комиссия при министерстве финансов, возглавляемая герцогом Н.М. Лейхтенбергским. В комиссию входили: П.А.Кочубей, Л.Э. Нобель, В.А. Кокорев, М.К. Сидоров, Д.И. Менделеев, Е.Н. и В.Н. Андреевы и К.И.Лисенко.

Может быть, правительственной поддержкой «Закаспийского торгового товарищества» объясняется тот факт, что действие «Правил об отдаче в частные руки казенных нефтяных источников Кавказского и Закавказского края, состоящих в откупном содержании» (высочайше утверждены 17 февраля 1872 г.) не относилось к эксплуатации нефтяных месторождений Кубанской, Терской и Закаспийской областей. Своих правил им пришлось ждать 20 лет.²⁷

Торги

В 1871 году по поручению комиссии при управлении горной частью сведения обо всех нефтяных источниках Бакинского района собрал горный инженер К.В.Гилев. Все нефтяные колодцы и скважины были нанесены на топографический план, были определена производительность и свойства нефти каждого источника, описаны имеющиеся сооружения. Все источники были разделены на группы, удобные для эксплуатации. Горное Управление опубликовало эти материалы.

На основании этих сведений комиссия разделила все казенные нефтяные участки на 48 групп по 10 десятин каждая. В Балаханах, где были сосредоточены главнейшие нефтяные месторождения, 125 колодцев, из которых добывалась зеленовато-черная нефть, были расположены на 312 десятинах. Из них были выделены 170 десятин, составляющих 17 групп. 142 десятины предполагалось выделить населению Балахан, так как у них не было выгонов для скота. Но вскоре эти земли зарезервировали для раздачи чиновникам и военным, отличившимся на службе. Так, в 1878 году генерал-адъютант Лазарев получил участок в 10 десятин.

7, 14, 21 и 28 декабря 1872 были проведены закрытые торги. Представленные к продаже участки были оценены в 552221 рублей серебром. В.И.Рагозин описывал страсти, разгоревшиеся на торгах: «Кокорев в компании с Губониным старался на торгах предлагать такие цены на все более или менее выдающиеся группы, чтобы бывший откупщик Мирзоев не мог приобрести ни одной из них и остался бы без нефти. И действительно, на первых двух торгах все цены Мирзоева были значительно ниже кокоревских, и группа за группой отходила к его счастливым соперникам. Мирзоев, имея два громадных фотогенных завода и обширную фотогеновую торговлю, действительно рисковал остаться без нефти, и потому на третьих торгах за одну группу, на которой перед тем им была заложена буровая скважина, давшая значительное количество нефти (первоначальная цена которой была 114562 рубля), предложил 925000 рублей, а Кокорев только 600000. Группа осталась за Мирзоевым, но дорого ему обошлась. Борьба Мирзоева и Кокорева увлекла и других. Они тоже надбавляли значительно цены, увеличили затраты на покупку групп и тем ослабили свои средства для предстоявшей разработки источников. Это увлечение не могло не отразиться гибельно на промышленном фотогеновом кризисе 1874 года».

Казна получила в шесть раз больше, чем предполагалось – около 3 млн рублей серебром. Участки на Балаханской площади разделили шесть владельцев, затратившие: Мирзоев – 1221550 рублей, Кокорев и Губонин – 1323328 рублей, А. и М. Бенкендорф с П.П.Муромцевым - 103749 рублей, Лиознов – 24910 рублей, товарищество «Халафи (Вермишев и Кº)» - 11722 рублей и товарищество «Соучастников» - 18581 рубль. Участки в других местностях были проданы за небольшие деньги вразбивку.

Нефтяная лихорадка

К основным месторождениям Баку относились Балаханы, Сабунчи, Раманы, Биби-Эйбат и Сураханы. Нефть добывали, вычерпывая из неглубоких колодцев, укрепленных срубами. Хранили ее в ямах, спуская по земляным канавками такое количество, которое можно было бы продать в тот же день, так как при долгом хранении легкие фракции улетучивались. ²⁸

Если скважина фонтанировала, нефть старались направить в более низкие места, где она образовывала озера, густела, а потом выжигалась. Бывали случаи, когда пожары на этих озерах бушевали несколько суток. На заводах до переработки старались хранить небольшое количество нефти в амбарах, накрытых крышей.

В бурдюках или бочках на арбах нефть доставляли на нефтеперегонный завод для производства керосина. Для перегонки нефти приспосабливались любые помещения, включая жилые дома. В самодельных топках сжигали нефть. Дым плотно обволакивал город, не давая дышать. В начале 1873 года власти запретили переработку нефти в радиусе двух верст от Баку. Так возник Черный город, в котором к концу года дымили 80 заводов. Маленькие заводы производили низкосортный керосин и мазут. Они представляли из себя помещение без крыши, состоящее из трех отделений. В перегонном отделении находился куб емкостью 100-200 пудов нефти. Он был вмазан в печь, которую топили нефтяными остатками. В холодильном отделении керосин собирали в кувшины, относили в очистное отделение и выливали в ящики, выложенные свинцом, или просто в кадки и обрабатывали серной кислотой, а затем щелоком. Персонал такого завода состоял из трех человек – по одному на каждое отделение. В конце 70-х годов количество таких малых предприятий возросло до 200.

С начала 1873 года на нефтепромыслах стали появляться одна за другой буровые вышки. Ощущалась нехватка квалифицированных рабочих, бурильщиков, механиков. Только после уничтожения откупа стали появляться небольшие механические мастерские для ремонта оборудования. Добыча нефти увеличивалась, и ее цена упала с 45 копеек за пуд в феврале до 30 копеек в мае. Крупные нефтепромышленники начали было обсуждать меры к поддержанию цены, но с возрастанием добычи, стали понижать ее.

13 июня 1873 г. в Балаханах скважина нефтепромышленника Вермишева извергала в течение 4 месяцев фонтан, который выбросил 90000000 пудов нефти. ²⁹ В результате цена упала до 1,5-2 копеек за пуд.

Предложение превышало спрос, и поэтому некоторые нефтепромышленники были вынуждены остановить работу. «Заводов керосиновых было больше, чем нужно, спрос на керосин меньше его производства, а производство керосина в свою очередь меньше добываемой нефти.» ³⁰

Быстрый рост нефтедобычи в Бакинском районе объясняется и тем, что, наконец, можно было применять бурение. Первая буровая скважина на Апшероне была пробурена в 1844 г. горным инженером Ф. Семеновым в поселке Биби-Эйбат и дала хороший дебит. На его рапорт от 22 декабря 1844 г генерал Нейдгарт ³¹ не обратил внимания.

Исследователи считают, что запрет на бурение скважин объясняется тем, что авторитетный геолог, академик Г.В.Абих, проводивший в 1862 году геологическое исследование Апшеронского полуострова, пришел к ошибочному заключению о том, что количество нефти, добываемое с помощью скважин, будет невелико - пропорционально диаметру трубы. Кроме того, считал он, скважина, пройденная в сыпучих грунтах, будет засоряться. Одним из первых критиков рекомендации Г.В. Абиха вести разработку колодезным способом был К.И. Лисенко. Но, несмотря на это, внедрение бурения при добыче нефти в Бакинском районе задержалось на несколько лет. ³²

Первым разрешение на бурение получил откупщик Мирзоев в 1869 году. Когда скважина была пробурена до 64 м, начал активно выделяться газ, произошел выброс песка и воды, сопровождаемый сильным шумом. Буровая бригада, решив, что неведомая сила проявляет недовольство, забросала скважину песком и камнями. Вторую скважину Мирзоев пробурил в 1871, кроме того, заложил еще одну в 1872 году. ³³

В 1875 году продолжалось бурение на частных землях в Сабунчах. Цена десятины земли там была в пределах 1000-1500 рублей, а подальше, в Раманах и Забрате – 500. После первой же удачной скважины, которая дала небольшой фонтан нефти лучшего качества, чем в Балаханах, все земельные участки были раскуплены. Образовалось множество товариществ людей небогатых, которые приобретали участки не десятинами, а саженями. Иногда на участке арба не могла развернуться. Появилась новая форма аренды земли: на срок 10-12 лет, причем, хозяину причиталась часть добытой нефти. В небольших по площади Сабунчах , было немыслимое количество вышек, а обслуживающий их персонал, испачканный с головы до ног, копошившийся в грязи и нефтяных лужах, производил такое впечатление, что промысел получил название Шайтан-Базар. Именно там в это время Роберт Нобель бурил свои первые скважины.

Рейтинг публикации:

0




Комментарий от VP:

вот так. Сравните с Альфредом - какая большая разница. один - созидатель, другой - кроме динамита и Нобелевской премии...= просто сравните биографии.

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: