В ночь с 15 на 16 августа Раевский с 15 тысячами солдат занял предместья Смоленска. Из госпиталей было взято несколько сотен выздоравливающих и легкораненых, это были последние его резервы. Барклай де Толли и Багратион находились в 30--40 км от города, и могли оказать поддержку лишь на следующий день. А до их подхода, пятнадцать тысяч русских солдат противостояли стотридцатитысячной силе Врага. "Знатоки" Истории и "Друзья" России опять чего-нибудь придумают, чтобы дезавуировать эти мои слова, но даже после подхода основных сил Русской армии, соотношение было 130 000 наших против 180 000 Наполеоновских войск.
Смоленск с населением в 15 тысяч жителей располагался на склоне левого (южного) берега Днепра, на правом берегу находилось только Петербургское предместье. Ещё при Борисе Годунове город был окружен стеной из белого камня и кирпича высотой 7--8 м и толщиной не менее 3 м, с несколькими проломами и 3-мя воротами. Были также полуразрушенные земляные укрепления бастионного типа. Предместья из деревянных построек опоясывали город с юга полукольцом от Днепра до Днепра. Однако ни стены, ни укрепления не имели необходимых фортификационных сооружений для размещения артиллерии, поэтому оборонительные бои произошли преимущественно в предместьях. Так что скидок на то, что обороняющимся легче воевать, чем наступающим, было тут не слишком много. Бои были тяжелыми. Наполеон хотел навязать Русской армии, Генеральное сражение, но Барклай де Толли принял решение отойти. Пусть тактически это выглядело как проигрыш, но потери сторон говорили сами за себя. Французы потеряли 12000 человек, а Русские 6000. И Бонапарту не удалось помешать соединению Русских армий.
Итак, Русские войска 18 августа покидали Смоленск ночью, после взрыва пороховых складов казаки проскакали по улицам Смоленска, оповещая об отступлении русской армии и призывая жителей уходить из города, а егерям было приказано замаскироваться на правом берегу Днепра и в меру возможностей сдерживать противника. Особенно ожесточенная стычка разгорелась возле тет де пона, у Днепровских ворот. Мост этот был уже частично разрушен польской и немецкой артиллерией, кавалерия пройти по нему не могла, а егеря своим огнем не давали французам никакой возможности к продвижению. К концу дня огонь русских егерей несколько стих, но не стал менее эффективен. Каждая пуля находила цель, а когда по приказу Наполеона, наблюдавшего за этим с балкона, капральство попыталось преодолеть мост, частые и меткие выстрелы русских егерей перечеркнули эту попытку. Император французов пришел в бешенство и чтобы положить конец яростному сопротивлению русских, приказал подавить егерей артиллерией. Немецкие пушки Вюртембергской батареи открыли огонь. Ядра ломали старые ветлы, но каждая новая атака французов захлебывалась под метким огнем русских егерей. Так длилось до наступления сумерек. Орудия дали последний залп, но выстрелов в ответ уже не было.
А утром сам Император решил посмотреть, сколько русских держало эту позицию, ведь, наверняка, они все погибли под французскими пулями и немецкими ядрами. Но картина, открывшаяся французам, поразила их до глубины души...
В груде расщепленных деревьев лежал убитый русский унтер-офицер егерского полка. Последние часы он один оборонял эту позицию. Согласно легенде Наполеон скомкал перчатку и сказал следующее:
-Эти солдаты не люди, а львы, и это не Россия, а Африка.
И хочется вспомнить слова ,вложенные Гоголем в уста Тараса Бульбы...
-"Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!"—
Участник этих событий полковник Вюртембергской артиллерии и художник по совместительству Х. В. Фабер дю Фор написал серию картин, посвященных Смоленской битве, именно этот эпизод Фабер дю Фор навсегда запечатлел на картине "Смоленск, на правом берегу Днепра, 19 августа 1812 г. (Убитый егерь)"
История не сохранила не имени, ни названия полка Неизвестного Русского Героя. Известно лишь, что он Егерский Унтер-офицер. А егерских полков под Смоленском хватало, в том числе и Лейб-Гвардии Егерский, который был создан именным указом Павла I, и там отметился. (В 1918 году по приказу Троцкого полк был расформирован. Русская Гвардия большевикам была не нужна, по крайней мере в ближайшие 23 года). И стрелял он, судя по всему, не из штуцера, а, как видно из картины, из Русского Пехотного ружья образца 1808 года, штуцер, пусть даже и с примкнутым кортиком, не дал бы такой скорострельности. Из ружья хорошие стрелки могли дать до 7 выстрелов в минуту. Были солдатские хитрости для быстрой зарядки дульно-зарядных систем, но вот со штуцером так бы не получилось.
Ну, а через 20 месяцев, 30 марта 1814 года, Русские войска вступили в Париж...
Ты помнишь ли, когда Париж надменный
Нам отворил заветные врата,
И отдал лавр коленопреклоненный,
И ждал от нас с покорностью суда?
Ты помнишь ли, как русские знамена
явились в нем с победным торжеством,
И мир сложил ярмо Наполеона?
Скажи, солдат, ты помнишь ли о том?
Кстати, вступление Русской Армии в Париж весьма отличалось от вступления Великой Армии в Москву. Ну, ведь мы же — варвары, а они — просвещенные Европейцы, блин.
Источник: blog.fontanka.ru.
Рейтинг публикации:
|
