Завершение Северной войны

Разгром шведской армии под Полтавой и бесславная капитуляция её остатков у Переволочной произвели огромное впечатление и в Швеции, и во всех странах Европы.

Коренной перелом в ходе Северной войны

Английский посол Чарльз Витворт писал тогда:




Посол Дании Георг Грунд также недоумевает:


Шведская армия потеряла ореол непобедимости, а Карл XII уже не казался стратегом уровня Великого Александра.

В результате Иосиф I, император Священной Римской империи германской нации, которого шведский король заставил дать гарантии религиозных свобод протестантам Силезии, немедленно отказался от своих обещаний.

Ставленник Карла в Польше Станислав Лещинский уступил свою корону прежнему владельцу – саксонскому курфюрсту Августу Сильному. При помощи другого европейского короля (своего зятя Людовика XV) он ещё попытается в 1733 году вернуться в Польшу, но без согласия России это было уже невозможно. Армия Петра Ласси разобьёт конфедератов, вынудив незадачливого короля бежать из Данцига в одежде крестьянина. Потом потерпит поражение поддержавший его гетман Потоцкий, и Лещинский снова отречется от титула короля польского и великого князя литовского. Польша окончательно перестала быть субъектом международной политики, превратившись в её объект.

Тем более удивительным кажется поведение Карла XII, который, вместо того чтобы возвратиться на родину и попытаться хоть как-то исправить прежние ошибки, более пяти лет находился на территории Османской империи (вначале в Бендерах, потом – в Демирташе близ Адрианополя) – с августа 1709 года по октябрь 1714-го. А его королевство в это время истекала кровью в борьбе против превосходящих сил своих противников. Некий датчанин Ван-Эффен писал о Швеции тех лет:




Неуклонно снижался и качественный состав шведской армии. На смену опытным каролинерам пришли плохо обученные рекруты, моральное состояние которых было уже не столь высоким, как у солдат первых лет этой войны.


Наемным войскам из германских княжеств и остзейских провинций нечем было платить, что делало их ненадежными и нестойкими. Шведы ещё могли сражаться против датчан, ганноверцев и саксонцев, но у них уже не было ни малейшего шанса победить русские войска в большом сухопутном сражении. И сам Карл после возвращения Османской империи даже и не попытался взять реванш у ставшего грозным восточного соседа.

Единственным обстоятельством, позволявшим Швеции затягивать подписание неизбежного мира с формальным признанием уже состоявшегося перехода под контроль России Ингрии, Эстляндии и Ливонии, было отсутствие у Петра I военного флота, который мог бы на равных сразиться с шведским, и осуществить высадку десантов на побережье метрополии. Но ситуация неуклонно менялась. В строй вступали новые линейные корабли: 17 было закуплено в Англии и Голландии, 20 – построено в Санкт-Петербурге, 7 – в Архангельске, по два – в Новой Ладоге и на Олонецкой верфи. Кроме них приобретены были и фрегаты: 7 в Голландии и 2 в Англии. В состав флота были введены и 16 шняв (двухмачтовое судно с 14-18 пушками на борту), а также более 200 галер.


В июне 1710 года русскими войсками был взят Выборг, в июле – Гельсинфорс (Хельсинки), а в октябре того же года пали две важные прибалтийские крепости, уже давно осаждаемые русскими войсками – Рига и Ревель.

Шведы надеялись на помощь от Османской империи, а также – от Англии, Франции, Пруссии, которые уже начинали опасаться усиления России и её растущего влиянии на европейские дела. И помощь действительно пришла.



В ноябре 1710 года началась крайне неудачная для России война с Турцией, в ходе которой армия Петра I была окружена у реки Прут (июль 1711 года). Были потеряны Азов и Таганрог, сожжён Азовский флот (около 500 кораблей), Запорожская Сечь перешла под юрисдикцию султана, Россия брала на себя обязательства вывести войска из Польши.

А так называемые державы Великого союза (Англия, Голландия и Австрия, союзники в «войне за испанское наследство») 20 марта 1710 г. подписали Акт о северном нейтралитете. Согласно этому документу, противники Швеции должны были отказаться от вторжения в шведские владения на севере Германии, а шведы – не пополнять свои войска в Померании и не использовать их в дальнейшей войне. Более того, в Гааге 22 июля того же года была подписана конвенция, предусматривавшая создание «Великим союзом» корпуса «миротворческих сил», который бы гарантировал соблюдение заинтересованными сторонами условий этого акта. В его состав должны были войти 15,5 тысяч пехотинцев и 3 тысячи кавалеристов.

Возобновление Северного союза

Несмотря на явную выгоду, Карл XII отверг это предложение. В результате в августе 1711 г. датская и саксонская армии (поддержанная русскими частями) вошли в Померанию, но действия союзников были неудачными, и взять осаждённую крепость Штральзунд не удалось. В марте 1712 года в Померанию был отправлен русский корпус под командованием Меньшикова (позже к нему присоединился и сам Пётр). Датчане и саксонцы действовали пассивно, позволив шведскому генералу Магнусу Стенбоку захватить Росток и Мекленбург. В декабре Стенбок ударил по датско-саксонской армии, которая, вопреки советам Петра I, вступила в бой, не дожидаясь подхода русских частей, и была разбита у Гадебуша. Датчане при этом потеряли всю свою артиллерию.

Военные действия возобновились в январе 1713 года – уже в Голштинии. Под Фридрихштадтом Стенбок был разбит, остатки его армии укрылись в голштинской крепости Теннинген. Её осада продолжалась до 4 (15) мая 1713 г.: шведская армия численностью 11 485 человек, ослабленная голодом и эпидемиями, капитулировала, после чего войска Меньшикова осадили Штеттин и взяли этот город штурмом – 18 (29) сентября. Этот город был передан Пруссии – в обмен на присоединение этой страны к Северному союзу.

Сражение у Гангута

А 27 июля (7 августа) 1714 года российский флот одержал победу у полуострова Гангут (от шведского Hangö udd), который в настоящее время носит финское название Ханко.



Этот бой стал самым крупным морским сражением между Швецией и Россией в Северной войне, в честь этой победы название «Гангут» было присвоено 5 крупным военным кораблям.

К этому времени российские войска уже контролировали южную и центральную Финляндию (которую заняли в основном для того, чтобы было, что уступить Швеции на мирных переговорах). В городе Або (современный Турку), севернее Гангута, был размещён русский гарнизон, для усиления которого в июне 1714 года 99 галер, скампавей и других судов должны были доставить корпус в 15 тысяч человек.



Шведский флот, которым командовал Густав Ватранг, вышел в море, чтобы не допустить прохода этой эскадры к Або. В его составе было 15 линейных кораблей, 3 фрегата и 9 галер. Таким образом, уступая русским в числе кораблей, шведы значительно превосходили их флот в огневой мощи, и полагали, что им удастся легко разбить легкие и слабо вооруженные гребные суда. Отряд вице-адмирала Лилье, состоявший из восьми линейных кораблей и двух бомбардировочных кораблей, блокировал русскую эскадру в бухте Тверминне. Ваттранг с остальными кораблями расположился поблизости.

Пётр I, который находился при эскадре в ранге шаутбенахта (это звание соответствовало генерал-майорскому либо контр-адмиральскому) и командующий эскадры генерал-адмирал Ф.М.Апраксин не захотели дать большое сражение с использованием флота «настоящих» больших парусных судов (в Ревеле в это время стояло 16 линейных кораблей). Вместо этого было принято решение, достойное древнегреческого или римского стратега: высаженные на берег солдаты стали устраивать «переволоку» в самом узком месте перешейка, где его ширина достигала всего 2,5 км. Ваттранг отреагировал на это отправкой к северному побережью полуострова 18-пушечного прама «Элефант» (иногда его ошибочно называют фрегатом) в сопровождении шести галер и трёх шхерботов – всего эти корабли несли на своих бортах 116 пушек. Командующим этим отрядом был назначен контр-адмирал Н. Эреншёльд.


Некоторые полагают, что работы на переволоке изначально были задуманы Петром для отвлечения части шведских сил. Однако думается, что устраивалась она всерьёз и лишь благоприятные для русских погодные условия (штиль) заставили русское командование изменить свои планы. Утром 26 июля 20 галер под командой командора М. Змаевича, а за ними – еще 15 скампавей Лефорта, на вёслах прошли 15 миль, обойдя корабли противника. Шведы не смогли помешать им, так как их, потерявшие подвижность суда пришлось буксировать шлюпками. А контр-адмирал Таубе, возглавлявший отряд из одного фрегата, пяти галер и 6 шхерботов, который мог блокировать движение русских гребных кораблей, неожиданно повернул назад, потому что решил, что перед ним весь русский флот.

Но к полудню ситуация изменилась: подул слабый ветер, воспользовавшись которым, шведские корабли Ваттранга и Лилье двинулись навстречу друг другу и построились в две линии, разделив русскую эскадру на две части. Но при этом шведы освободили узкую полоску воды у берега, по которой могли пройти русские гребные суда с низкой осадкой. В результате, ранним утром 27 июля оставшиеся русские корабли (за исключением одной, севшей на мель, галеры) вышли в море.

Контр-адмирал Эреншёльд, «карауливший» русские суда на северо-западе, услышав канонаду, решил повести свои корабли к основным силам, но в тумане его корабли повернули чуть в сторону, оказались в небольшом заливе Рилаксфиорд и были заблокированы в нём отрядом Змаевича и Лефорта.


Надеясь на помощь основных сил своего флота, Эреншёльд отказался капитулировать, и около двух часов пополудни русские галеры атаковали его корабли.

Пётр I принял личное участие в абордажной схватке, за что позже получил чин вице-адмирала.


Шведы утверждали, что они сумели отбить две атаки из трёх. Но имеются данные, что все 10 их кораблей были захвачены при первой же атаке: рассказывать об упорном сопротивлении шведам понадобилось, чтобы хоть как-то оправдаться за свое поражение.



Русские в этом бою потеряли 127 человек убитыми (из них – 8 офицеров), 342 солдата и офицера были ранены, в плен попали 232 солдата и 7 офицеров (они находились на той галере, что села на мель).

Шведские потери: 361 человек убитыми (в том числе 9 офицеров) и 580 пленными (из них ранены 350).

После поражения Эреншёльда адмирал Ваттранг не решился вступить в бой, и увёл свою эскадру к побережью Швеции, сообщив в Сенат, что может теперь лишь защищать столицу.

«Возвращение короля»

Осенью того же 1714 года Карл XII покинул наконец Османскую империю – к огромному удовольствию султана и всех, кто успел хоть немного познакомиться с этим шведским королём. 21 ноября 1714 года Карл прибыл в померанскую крепость Штральзунд, принадлежавшую Швеции.


Он приказал начать каперскую войну против всех чужих (не шведских) торговых судов в Балтийском море, и отправить рекрутов в Померанию. После получения подкреплений, Карл XII атаковал получившую Штеттин Пруссию.

Ещё 4 года он бросал лучших мужчин своего королевства в топку войны, закончить которую у отчаявшихся шведов, казалось, не было ни малейшей возможности.


В июле 1715 г. датско-прусские войска численностью в 36 тысяч человек вновь осадили Штральзунд, где находился сам Карл XII. Девятитысячный гарнизон крепости сражался против превосходящих сил неприятелей до 11 декабря 1715 года. За два дня до падения крепости, Карл на шестивесельной шлюпке покинул Штральзунд: 12 часов эту лодку носило по морю, пока с ней не встретилась шведская бригантина, на которой он и прибыл на родину.

7 апреля 1716 г. капитулировала последняя померанская крепость Швеции – Висмар. Карл же в это время воевал в Норвегии, которая тогда входила в состав королевства Дания.

Русский флот в Копенгагене

Между тем к июню этого года в Копенгагене собралось множество российских боевых судов: три корабля, построенные в Амстердаме («Портсмут», «Девоншир» и «Мальбург»), четыре «архангельских» («Уриил», «Селафаил», «Варахаил» и «Ягудиил»), эскадра Сиверса из 13 судов (семь линейных кораблей, 3 фрегата и 3 шнявы) и галеры Змаевича. Планировавшийся десант на побережье Скании не состоялся, русские обвинили датчан в желании заключить сепаратный мирный договор, а те – Петра I в стремлении захватить Копенгаген. Трудно сказать, что было на самом деле, но ситуация в какой-то момент стала чрезвычайно серьёзной. Гарнизон датской столицы был приведён в полную боевую готовность, король Великобритании Георг I потребовал вывести русские войска из Германии и Дании, приказав командующему британской эскадрой Норрису блокировать русский флот. Но, понимающий, что такие действия могут привести к войне, адмирал проявил благоразумие: сославшись на какие-то неточности в формулировках королевского приказа, он не стал его выполнять, запросив подтверждение. А королевские министры тем временем смогли убедить монарха, что разрыв отношений с Россией будет крайне невыгодной именно для Британии, приведёт к аресту английских купцов и прекращению импорта стратегически необходимых товаров. Военного конфликта Англии и России удалось избежать. Русский флот покинул Копенгаген, пехотные части были отведены к Ростоку и Мекленбургу, кавалерия – к польской границе. В Дании, чтобы символически обозначить союз с этим королевством, был оставлен один кавалерийский полк.

Гибель Карла XII

30 ноября 1718 года Карл XII был убит в Норвегии у крепости Фредрикстен.



Обстоятельства его гибели загадочны. Многие историки считают, что он был застрелен кем-то из своих приближенных, причём не пулей, а пуговицей, срезанной с одного из его мундиров и залитой свинцом: в Швеции полагали, что обычной пулей этого короля не убьёшь. Эта пуговица была даже найдена на месте гибели Карла – в 1924 году. И её диаметр совпадал с диаметром пулевого отверстия в шляпе короля, анализ следов ДНК, обнаруженных на пуговице и королевских перчатках, показал наличие в обоих образцах редкой мутации, встречающейся лишь в Швеции.


Тем не менее, вопрос о гибели Карла XII окончательно не решён до сих пор, историки того периода разделены на две группы, придерживающиеся противоположных точек зрения.



С гибелью Карла XII было устранено, пожалуй, главное препятствие к заключению мира. Швеция теперь продолжала воевать, надеясь лишь выторговать себе более приемлемые условия мира. Требовалось убедить Сенат, королеву Ульрику Элеонору и её супруга, Фредерика Гессенского (который станет королём Швеции в 1720 г.), в том, что и коренные территории Швеции, и сам Стокгольм теперь находятся в опасности и могут быть захвачены русским войсками.

Сражение у острова Эзель

24 мая (4 июня) 1719 г. российский флот одержал первую победу в открытом море и в артиллерийском бою (без абордажной схватки) – это была битва у острова Эзель (Саарема).


С 1715 года русские корабли и эскадры стали захватывать в Балтийском море шведские торговые суда. Вот и в мае 1717 года отряд фон Гофта (три линейных корабля, три фрегата и один пинк) «промышлял» в море, захватив 13 «призов». Капитан одного из этих судов сообщил о другом караване, который должен был под охраной военных кораблей проследовать из Пиллау (ныне Балтийск, Калининградская область) в Стокгольм. Получив это известие, генерал-адмирал Ф.М.Апраксин отправил «на охоту» второй боевой отряд, который возглавил капитан 2 ранга Н.Сенявин. В его составе находились шесть 52-хпушечных линейных кораблей и 18-пушечная шнява.

Некоторые из русских кораблей, принимавших участие в Эзельском бою:



Ранним утром 4 июня русская эскадра обнаружила три шведских военных судна у острова Эзель. Это были линейный корабль «Вахмейстер», фрегат «Карлскрона» и бригантина «Бернард», идущие под командованием капитан-командора А.Врангеля. Оценив ситуацию, Врангель попытался было укрыть свой отряд в шхерах у острова Сандгамна, но не успел. Первыми его атаковали линейные корабли «Портсмут» (флагман русской эскадры) и «Девоншир». Все три шведских корабля сосредоточили огонь на «Портсмуте» – на этом корабле были перебиты штаги и марса-реи. Силы были неравны, и более слабые шведские корабли (фрегат и бригантина) спустили флаг еще до подхода других русских судов – «Ягудиила», «Рафаила» и «Наталии». «Вахмейстер» же попытался уйти с поля боя и в погоню за ним кинулись «Ягудиил» и «Рафаил», за которыми позже последовал и «Портсмут».


Шведский флагман был настигнут около 12 часов дня, после трёхчасового боя, он вынужден был сдаться.

Потери сторон были несопоставимы: шведы потеряли 50 человек убитыми, 376 матросов, 11 офицеров и капитан-командор попали в плен. У русских было убито 3 офицера и 6 матросов, 9 человек получили ранения.

«Бить врага на его территории»

А в июле того же года русские десантные части впервые были высажены на побережье Швеции.

Войска Ф. М. Апраксина сожгли железные и медные заводы на острове Утэ, захватили города Сёрдетелье и Нючепинг, а город Норрчёпинг сожгли сами шведы, затопив в его гавани 27 собственных купеческих судов. На острове Нэкварн русскими был захвачен пушечный завод, трофеями стали 300 орудий.

Отряд П. Ласси численностью около 3500 человек уничтожил заводы в окрестностях города Евле. Шведские отряды, дважды пытавшиеся вступить в бой, успеха не достигли, потеряв в первой стычке три пушки, во второй – семь.

В августе этого года были высажены десанты по обе стороны стратегически важного фарватера Стексунд. Этим отрядам удалось дойти до защищавшей Стокгольм крепости Ваксхольм, что вызвало панику среди населения шведской столицы.

Всего в результате этой операции были захвачены 8 городов, 1363 селения, сожжены 140 загородных домов и замков шведских аристократов, уничтожены 21 завод, 21 мельница и 26 военных складов.

Заключению мира тогда помешала Англия, обещавшая Швеции военную помощь и направившая весной 1720 года свою эскадру в Балтийское море (18 линейных кораблей, 3 фрегата и другие, более мелкие, суда).

Морское сражение у острова Гренгам

Русских это не смутило, и М. Голицын отправил на шведское побережье бригадира Мангдена с шеститысячным десантом на 35 галер. Этот отряд захватил 2 города и 41 деревню. Объединенный англо-шведский флот пришёл к берегам Швеции, войска Мангдена вернулись в Финляндию, а к Аландским островам выдвинулась шхерная эскадра М.М.Голицына (61 галера и 29 лодок). 27 июля (7 августа) 1720 года у острова Гренгам, который входит в состав Аландских островов, русский флот одержал очередную победу над шведами.




В составе шведского флота, ведомого Карлом Шёбалдом, находились линейный корабль, 4 фрегата, 3 галеры, 3 шхербота, шнява, галиот и бригантина с общим количеством пушек на борту 156. Шведский адмирал первым атаковал русские галеры, которые отошли в узкий и мелководный пролив между островами Гренгам и Флисе. Здесь преимущество было уже на их стороне: несмотря на сильный артиллерийский огонь противника, который вывел из строя 42 галеры (многие из них потом признали негодными и сожгли), были захвачены 4 фрегата и едва не взят на абордаж линейный корабль. Поражённые англичане, убедившись, что их большие парусные корабли будут в большой опасности в случае сражения против шхерного флота русских галер, даже и не попытались помочь своим союзникам.




Сражения при Гангуте и Гренгаме состоялись в разные годы, но в один и тот же день, в который Православная церковь поминает целителя и святого великомученика Пантелеймона. В честь этих побед в 1735 году в Петербурге была заложена церковь, освященная 27 июля 1739 г.

Ништадтский мир

В мае следующего года Швеция вынуждена была вступить в переговоры, завершившиеся 30 августа (10 сентября) 1721 г. подписанием в Ништадте (сейчас – Уусикаупунки, Финляндия) мирного договора, закрепившего русские завоевания в Прибалтике. Шведы «продали» России Ингрию, Карелию, Эстляндию и Ливонию за 2 миллиона талеров – сумма огромная, но именно столько золотых саксонских талеров было захвачено у шведов после битвы при Полтаве, и ещё около 700 тысяч у Переволочной.


Пётр I и во время празднования Ништадтского мира в Петербурге остался верен себе, сделав частью праздника шутовскую свадьбу нового князя-папы Бутурлина со вдовой его предшественника – Никиты Зотова.


Но, хоть праздник этот и носил несколько легкомысленный и пародийный характер, сама победа была настоящей.



По окончании Северной войны власти Швеции отказали русским военнопленным в помощи по возвращению домой. А вот правительство России взяло на себя расходы по транспортировке пленных, которых со всей страны привозили в Санкт-Петербург и Кронштадт, откуда по морю отправляли в Стокгольм.

Карл XII и Пётр I: мнения потомков

В настоящее время и в Швеции, и в России очень по-разному относятся монархам, под чьим руководством эти страны вели долгую и кровопролитную войну Северную войну. Единого мнения нет ни здесь, ни там.

В Швеции, с одной стороны, не отрицают катастрофическое поражение и разорение государства при Карле XII. Шведский историк Петер Энглунд признает:


Помимо потери восточной Прибалтики, Швеция вынуждена была уступить часть своих земель Пруссии и Ганноверу, а Дания получала Шлезвиг (из-за желания владеть которым она и вступила в войну).

Но даже это поражение некоторые в Швеции ставили едва ли не в заслугу «королю-воину», говоря, что оно стало причиной отказа от великодержавной политики и урезания власти монархов с одновременным усилением парламента. Хотя благодарить за это им следовало бы именно противников данного короля.

Местные националисты, по-прежнему, считают Карла XII героем, прославившим Швецию, который всего лишь стремился оградить Европу от российской агрессии. Панскандинависты с XIX века скорбят о неудавшейся попытке Карла XII создать союз между объединённым Шведско-Норвежским королевством и Данией.

Известный шведский поэт Э. Тегнер назвал Карла XII «величайшим сыном Швеции». Некоторые историки этой страны сравнивали его с Карлом Великим.

В день гибели Карла XII (30 ноября) в Швеции отмечается День голубцов («Кольдульменс даг») – блюда, созданного на основе рецепта турецкой долмы, с которым сопровождавшие этого короля после его бегства от Полтавы шведы познакомились на территории Османской империи – в Бендерах.



И даже шведское общество трезвости 30 ноября чтит память короля, который «пил лишь одну воду, а вино презирал».


И следует признать, что при всей спорности такой позиции она вызывает определённое уважение: шведы не отказываются от своей истории, не стыдятся её, ничего и никого не оплёвывают и не очерняют. Столь разумному подходу к оценке своей истории нам, россиянам, не грех бы и поучиться.

В России, помимо официальной точки зрения, имеется альтернативная, сторонники которой считают, что правление Петра I нарушило естественный ход истории России и чрезвычайно критически оценивают результаты его деятельности.

М. Волошин так писал об этом в стихотворении «Россия»:



А вот какие строки посвятил Волошин Петербургу:




Император Александр I, хорошо знавший об «удавке, ограничивающей русское самодержавие» (и даже коснувшийся одной из них своими пухлыми белыми пальчиками) завистливо говорил:


А. С. Пушкин, который написал знаменитую и хрестоматийную «Полтаву», называл Петра I одновременно и Робеспьером, и Наполеоном, и говорил о своей работе в архивах:


Л. Толстой назвал Петра I «беснующимся, пьяным, сгнившим от сифилиса зверем».

В. Ключевский говорил, что «Петр I делал историю, но не понимал её», а одной из самых известных его цитат является следующая:


Однако нельзя не признать, что Швеция в результате правления Карла XII превратилась во второстепенное, мало что значащее государство на задворках Европы, а варварское царство Московия во времена Петра I на глазах изумлённых современников трансформировалось в Российскую империю, полностью разрушить которую не удалось даже Горбачёву и Ельцину.