Разве не загадочно, к примеру, что человек шестидесяти лет, министр
обороны огромной страны, придя с работы, на которой у него что ни день,
то, условно говоря, Карибский кризис, садится писать роман. Роман, а не
мемуары! Это же авантюра в средневековом понимании слова – рискованное
приключение на неизведанном (литературном) поприще.Сколько таких авантюр было в отцовской биографии и головокружительных поворотов – только на перечисление их ушла бы газетная страница.
Самое притягательное в человеке – конечно, талант. Но легко понять, что такое талант художника, поэта, писателя. Это дар Божий и труд, в котором все зависит от самого человека. Они наедине: художник и холст, поэт и чистый лист. Нет посредников между творцом и произведением искусства. А с военным талантом иначе. Да, это врожденная способность оценивать ситуацию и находить решение. Но это лишь одна необходимая и недостаточная составляющая. Решение надо воплотить в действия других – многих! – людей. Людей, рискующих жизнью. Вот где непомерная тяжесть ответственности – какой ценой будет достигнута цель. А действовать приходится не в одиночку – это особая трудность. Замысел надо исполнить с наименьшими потерями и потому, разрабатывая операцию, нельзя ни на секунду забывать, как и какими средствами это будет достигнуто. Не зря папиной любимой поговоркой было «Гладко было на бумаге…»
Командующий в равной мере должен владеть умением распланировать операцию и умением вести войска: необходим баланс штабных и командирских способностей. Это аксиома. Вот что об этом писал отец: «Момент принятия решения командующим – трудный момент. Надо решиться отдать себя без остатка только одному, часто рискованному решению. Мысль тогда работает напряженно, анализируя весь спектр противоречий: одно – желаемое – решение встречает расчетные возражения, другое при реализации натолкнется на громадные трудности, у третьего – заманчивого, простого и не слишком рискованного, избавляющего от всех тревог и юридической ответственности, – есть свои слабые стороны. В избранном решении, взвесив все «за» и «против», проанализировав все сомнения и трудности, ты должен быть до конца уверен. Это требует большой отваги и огромной силы воли».
Я уже давно пытаюсь понять, что такое военный талант, вглядываясь в детали, сопоставляя и надеясь, что рано или поздно этот набор мелочей сложится в картину, исполненную в мозаичной технике.
Вот одна из таких значимых деталей – перескажу историю, услышанную от очевидца. Высокое начальство, и папа в том числе, обходит казарму. Все блестит, осмотр близится к концу, местное командование уже изготовилось облегченно вздохнуть, как вдруг следует просьба: «Товарищ полковник! Можно у вас кружку воды попросить?». Полковник бросается к бачку с прикованной кружкой, наклоняется, наливает, пытается протянуть кружку и застывает в полусогнутом положении: цепь так коротка, что принуждает пить чуть ли не на четвереньках. Немая сцена. Завершает ее папина фраза: «Что же вы ради кружки воды человека на колени ставите?».
Меня в этой истории поражает наблюдательность. Надо же было, скользнув глазом по казарме, заметить, что цепь коротка! Не зря, видно, Нильс Бор считал умение видеть то, чего другие, даже глядя в упор, не видят, несомненным признаком таланта.
Еще одна история – о выдержке, рассказанная папиным фронтовым адъютантом А. И. Феденевым: «28 августа 1944 года, выясняя, где эффективнее ввести в наступление 4-ю гвардейскую армию, Р. Я. Малиновский вместе с генерал-лейтенантом В. Д. Ивановым на двух самолетах По-2 осматривал местность в районе Хуши. Под низколетящими самолетами шел яростный бой. Самолеты были обстреляны, и летчики набрали высоту. По возвращении на аэродром Иванов сказал Родиону Яковлевичу: «У меня в самолете 12 пробоин». «Сколько в самолете, не знаю, – ответил Родион Яковлевич, – а в спине – одна». О ранении командующего летчик впервые услышал на земле и был поражен тем, что Родион Яковлевич в полете не сказал ему ни слова – не отвлек от дела, не стал волновать».
Эта черта – выдержка, сдержанность – мне кажется очень нужной командиру, а рассказ Феденева перекликается со словами из письма ко мне Франсиско Сиутата, в 1937 году лейтенанта испанской республиканской армии, запомнившего отца в бытность его советником штаба Мадридского фронта: «Коронель Малино всегда оставался для меня недосягаемым примером. Я обязан ему не только обретением профессиональных навыков, но и тем, что тогда еще понял, как необходимо в военном деле прочное, глубокое, доскональное знание предмета, но не только. Не менее нужны командиру взыскательный ум и доброе сердце. Твой отец дал мне не только военный урок, но и урок доблести, стойкости, достоинства. И – не удивляйся! – урок деликатности». Нужно добавить, что через двадцать с небольшим лет Франсиско Сиутат сам стал советником… Фиделя Кастро.
У меня набралось много таких историй – фрагментов постепенно слагаемой мозаики – на них не хватит и десятка газетных страниц. И потому я закончу поразившими меня своей прозорливостью и чеканными формулировками записями из папиной записной книжки 1958 года: «Как воздух необходима нам сейчас военная интеллигенция. Не просто высокообразованные офицеры, но люди, усвоившие высокую культуру ума и сердца, гуманистическое мировоззрение. Современное оружие огромной истребительной силы нельзя доверить человеку, у которого всего лишь умелые, твердые руки. Нужна трезвая, способная предвидеть последствия голова и способное чувствовать сердце – то есть могучий нравственный инстинкт. Вот необходимые и, хотелось бы думать, достаточные условия».
И еще одна запись, датированная годом позже: «Третья мировая война неизбежно станет войной ядерной и, следовательно, гибельной для всего человечества. В ядерной войне не будет победителя. И сейчас, когда мы ценой невероятных, самоотверженных, героических усилий всего народа обрели военную мощь в ее современном понимании и тем самым подтвердили свое право голоса в мировом сообществе, надо осознать величайшую ответственность, ложащуюся на нас в новых условиях, и ясно представить себе, о чем идет речь. Человечеству угрожает ядерное самоистребление. Пока еще не поздно, надо услышать голос разума и голос сердца. Мы должны растопить лед отчуждения между народами и государствами. Человеку нужна власть только над самим собой».
Перечитывая эти слова, я всякий раз вспоминаю фразу Мигеля де Унамуно: «Настоящие пацифисты получаются только из настоящих военных»…
