Как Хрущёв убил советскую деревню

Начал Никита Хрущёв свою деятельность с разрушения сельского хозяйства, русской деревни — основы жизнедеятельности русской цивилизации на протяжении тысяч лет.

Для всех врагов России и русского народа этот ход — старая проверенная классика.

Русская деревня — это основа хозяйства, воспроизводства русского этноса, его духовного здоровья. Если страна не может себя прокормить, она вынуждена закупать продовольствие, платя за них золотом и своими ресурсами, которые необходимы для развития страны. Отсутствие продовольственной безопасности очень опасно в условиях начавшейся мировой войны и может привести к голоду.

Хрущёв, считая себя большим специалистом в области сельского хозяйства, запустил сразу несколько разрушительных проектов. В конце эпохи Сталина и в первые годы после его гибели сельское хозяйство успешно развивалось. Однако успешному подъёму сельского хозяйства быстро пришёл конец. Хрущёв вдруг приказал ликвидировать государственные машинно-тракторные станции (МТС).

Эти государственные предприятия на договорных началах с сельскохозяйственными коллективными хозяйствами осуществляли их производственно-техническое обслуживание. Большинство колхозов и совхозов не имели достаточно средств, чтобы самостоятельно покупать сложные сельскохозяйственные машины, трактора и обеспечивать их бесперебойную работу, готовить соответствующие кадры. К тому же техники на первых этапах не хватало, и существовала необходимость её концентрации и централизованного распределения. Сосредоточение крупной сельхозтехники в МТС давало в таких условиях большой экономический выигрыш. Также МТС играли значительную роль в общем подъеме культурно-технического уровня крестьянства. В Советском Союзе появился крупный слой сельского технически грамотного населения — квалифицированных трактористов, шофёров, комбайнеров, ремонтников и т. д.

Всего их к 1958 году было около 2 млн. человек.

Хрущёв же ликвидировал МТС и приказал коллективным хозяйствам выкупить сельскохозяйственную технику — тракторы, комбайны и т. д. Причем цены назначались высокие. На выкуп техники колхозам пришлось потратить всё накопления, которые остались за 1954-1956 гг., что ухудшило их финансовое положение. Также коллективные хозяйства не имели средств, чтобы сразу создать соответствующую базу для хранения и обслуживания техники. К тому же они не имели соответствующих технических специалистов. Не могли они и массово привлечь бывших работников МТС. Государство могло позволить платить работникам машинно-тракторных станций большую зарплату, чем колхозы. Поэтому большинство рабочих стало искать себе более выгодные ниши и нашли себе другое применение. В результате многие машины без соответствующего обслуживания быстро превратились в металлолом. Сплошные убытки. Это был сильный удар по экономическому потенциалу советской деревни.

Кроме того, Никита Хрущёв развернул кампанию по укрупнению колхозов и совхозов. Их число сократили с 83 тыс. до 45 тыс. Считалось, что они будут объединяться в мощные «колхозные союзы». Хрущёв надеялся реализовать свой старый проект по созданию «агрогородов».

В результате были созданы новые гигантские, в подавляющем большинстве своем неуправляемые, хозяйства, включавшие в себя десятки деревень. Руководители этих «агрогородов» стали быстро перерождаться в продовольственно-сбытовую «мафию», которая диктовала властям свои правила, в том числе цены и объемы поставок. Так, «колхозные союзы» фактически добились права сбывать «свою» продукцию главным образом на городских рынках по взвинченным ценам. Кроме того, этот проект требовал крупных капиталовложений, которых не было у колхозов. Колхозы и так потратили последние средства на выкуп техники. В итоге кампания по укрупнению провалилась. К середине 1980-х годов свыше 60% совхозов, созданных в хрущевско-брежневский период в российском Нечерноземье, оказались убыточными.

Интересно, что даже ценовая политика была направлена против русской деревни. Минимальные закупочные цены на сельхозпродукцию государство устанавливало именно в Нечерноземье РСФСР. Такую политику вели с конца 1950 годов и до конца СССР. В результате национальные республики Закавказья и Средней Азии получили дополнительный канал стимулирования и денежной поддержки.

Смертный приговор советской деревне

Ещё один мощный удар Хрущёв нанёс по деревне, когда начал курс на ликвидацию «неперспективных» деревень. Вдруг ни с того, ни с сего тысячи процветающих советских деревень объявили нерентабельными, «неперспективными» и в короткий срок по такой обманной причине уничтожены. Невесть откуда взявшиеся «специалисты» стали оценивать, какие деревни можно оставить, а какие «бесперспективны». Сверху спускали указания по поиску «неперспективных» деревень. Этот процесс начался в 1958 году с Северо-Западного региона РСФСР, в соответствии с «закрытым» решением Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР.

Фактически нынешние российские «оптимизаторы» («оптимизация» сельских школ, поликлиник и т. д.) повторили опыт хрущевцев. Политика была направлена на сселение жителей из мелких сел в крупные и сосредоточение в них основной части населения, производственных и социально-бытовых объектов. «Реформаторы» исходили из ложного посыла, что высокомеханизированному сельскому хозяйству должны соответствовать высококонцентрированные формы расселения.

Предполагалось, что в будущем каждый колхоз (совхоз) будет включать 1 или 2 поселка с числом жителей от 1-2 тыс. до 5-10 тыс. человек. Исходя из этого, в поселенческой сети выделялись опорные пункты — перспективные села. В них планировалось переселить жителей из малых, так называемых неперспективных деревень, в разряд которых попадало до 80 % (!) их общего числа. Считалось, что подобное изменение поселенческой структуры не только создаст возможности для более быстрого развития социально-культурной и бытовой сферы села, приблизив ее к городским стандартам, но и снизит поток мигрантов из деревни в город.

Выселение и ликвидация «неперспективных» селений осуществлялись в приказном порядке, без учета желания самих сельчан. Попав в «черный» список, село уже было обречено, т. к. в нем прекращалось капитальное строительство, закрывались школы, магазины, клубы, ликвидировались автобусные маршруты и т. д. Такие условия вынуждали людей сниматься с хорошо обжитых мест. При этом 2/3 переселенцев мигрировали не в определенные для них населенные пункты, а в районные центры, города, другие регионы страны. Жителей «неперспективных» деревень переселяли, по всему Советскому Союзу пустели сёла и хутора. Так, число сел в Сибири за 1959—1979 гг. сократилось в 2 раза (с 31 тыс. до 15 тыс.). Наибольшая убыль произошла с 1959 по 1970 г. (35,8 %). Произошло значительное сокращение количества малых сел и всей поселенческой сети.

Надо сказать, что эта же политика, но по «умолчанию», без централизованного сгона людей с насиженных мест, была продолжена и в Российской Федерации.

«Неперспективными» деревни, села и посёлки никто не объявлял, но прекратилось капитальное строительство, начали «укрупнять» школы («оптимизировать», по сути ликвидировать), сокращать поликлиники, госпитали, автобусные маршруты, движение пригородных поездов-электричек и т. д.

Только к концу 1970-х годов политика ликвидации «неперспективных» деревень в СССР была признана ошибочной, но тенденцию сокращения численности малых сел остановить было уже трудно. Деревни продолжали гибнуть и после свертывания этой политики. По Уралу, Сибири и Дальнему Востоку за 1959—1989 гг. количество сел уменьшилось в 2,2 раза (с 72,8 тыс. до 32,6 тыс.). В большинстве случаев эта политика негативно отразилась на всем социально-экономическом развитии деревни и страны в целом. Страна понесла серьёзный демографический урон. Процесс концентрации привел к снижению уровня заселенности территорий. Поредение сети населенных мест в восточных районах ослабляло и нарушало меж сельские связи и отрицательно влияло на обслуживание населения. Деревня утрачивала функцию освоения новых земель. Деревня теряла наиболее активных, молодых людей, многие из которых навсегда покидали свою малую родину. Также имелись морально-нравственные негативные последствия. Произошла маргинализация значительной части населения, люди утрачивали свои корни, смысл жизни. Не зря тогда деревенские люди считали менее испорченными пороками городской цивилизации. Разгромленная деревня начала «опускаться», спиваться. Резко возросли заболеваемость и смертность сельского населения в «неперспективных» регионах.

Произошло резкое социальное обострение отношений города с деревней. Политика привела к сильному перенаселению городов, так как переселенцы предпочитали мигрировать не в определенные для них населенные пункты, а в районные центры, города. Это вело к постоянному падению цены рабочей силы, как и квалифицированного труда в промышленности и добывающих отраслях. Разумеется, это нередко приводило к конфликтам с горожанами, не говоря уже о так называемых «колбасных десантах» селян в города.

Эта кампания, инициированная Хрущёвым, нанесла страшный вред русской деревне. Не зря русский писатель Василий Белов назвал борьбу с так называемыми «неперспективными» деревнями «преступлением перед крестьянами». В первую очередь пострадали коренные русские области Нечерноземья, а также русское сельское население Сибири.

Вред был многогранным и огромным: от урона сельскому хозяйству до демографического удара по русскому народу. Ведь именно русская деревня давала основной прирост этносу восточных славян.

Стоит отметить, что удар наносился именно по русскому народу и русской деревне с её традиционными сельскохозяйственными отраслями. Ведь национальных автономий в РСФСР эта кампания почти не затронула. И такие меры не предусматривались в отношении сельских регионов национальных республик СССР.

Последствия этой «реформы» были очень многочисленны и сказывали на русской цивилизациями десятилетиями. И до сих пор сказываются. Так, деградация села с конца 1950-х годов всё активнее распространялась по всему Нечерноземью РСФСР, особенно европейскому. В результате ко второй половине 1980-х годов свыше 70% всех совхозов и колхозов европейского Нечерноземья России оказались хронически убыточными, а товарные урожаи большинства сельхозкультур и продуктивность свиноводства с птицеводством оказались здесь даже ниже, чем в первой половине 1950-х годов. Схожие тенденции проявились на Урале и в Сибири.

Это был удар по продовольственной безопасности СССР. Если при Сталине продукты вывозились из СССР, то с конца 1960-х годов была сделана ставка на импорт сельхозпродуктов из восточноевропейского соцлагеря и Кубы. Это были долгосрочные последствия политики Хрущёва в области сельского хозяйства и деревни (включая целинную и «кукурузную») эпопеи. Дело доходило до того, что в 1970-х публиковались статьи о нецелесообразности выращивания сахарной свеклы в России (!) ввиду «гарантированных поставок тростникового сахара-сырца с братской Кубы». К середине 1980-х годов доля восточноевропейского и кубинского импорта в снабжении городов РСФСР мясом (в том числе и мясом домашней птицы), сахаром и плодоовощами превысила 70%, а деревень — достигла 60%. Это был позор и катастрофа. Огромная советская держава, имевшая традиционно сильное сельское хозяйство, не могла себя обеспечить продовольствием!

Таким образом, СССР подсадили на поставки продовольствия извне, хотя Россия-СССР, как в то время, так и сейчас имеет все возможности для самостоятельного и полного обеспечения продовольствием. Всё это последствия политики Хрущёва и его последователей, включая современных российских либералов. Не удивительно, что русская деревня с тех времен в хронической агонии, а политика Горбачева — Ельцина — Путина — Медведева практически добила её. А в российских магазинах мы видим мясо, молоко, овощи и даже ягоды со всего света: из Парагвая, Уругвая, Аргентины, Израиля, Китая и т. д.

Удар по воспроизводству населения

Как уже отмечалось, эксперименты Хрущёва в сельском хозяйстве нанесли большой вред советской деревне, привели к её обескровливанию. Ещё одним ударом по народу стал указ, разрешивший аборты. В 1936 году в связи со сложной демографической ситуацией операции по искусственному прерыванию беременности были запрещены под страхом уголовной ответственности Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О запрещении абортов…» Постановление также увеличивало материальную помощь роженицам, установило государственную помощь многосемейным, расширялась сеть родительных домов, детских яслей и детских садов и т. д. При этом аборты можно было производить по медицинским показаниям.

23 ноября 1955 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об отмене запрещения абортов» производство операции по искусственному прерыванию беременности разрешили всем женщинам при отсутствии у них медицинских противопоказаний. Надо отметить, что СССР в этом деле был передовой страной. Во всех развитых западных странах аборты по-прежнему были под запретом. Советская республика в 1920 году стала первой в мире страной, которая узаконила прерывание беременности по желанию женщины. Надо отметить, что в 1920 году в советском правительстве преобладали троцкисты. В 1955 году снова возобладал курс, который вел Россию-СССР к разрушению, а русский народ к вымиранию. Для сравнения, аналогичный закон в Великобритании приняли только в 1967 году, в США — в 1973 году, во Франции — в 1975 году и т. д.

С одной стороны, «реформы» Хрущёва были хаотичны и беспорядочны, с другой — они были системны. Суть этой системы — разрушение. При всей их кажущейся сумбурности и беспорядочности, при всем широчайшем спектре хрущевских затей всегда можно выделить одну общую закономерность. Все реформы вели к развалу Советского Союза и советского проекта в целом.источник-1

Автор: Самсонов Александр

Никита Хрущев (слева) пьет пепси-колу, за ним наблюдает Ричард Никсон (в центре). Американская выставка в Москве, июль 1959 годаНикита Хрущев (слева) пьет пепси-колу, за ним наблюдает Ричард Никсон (в центре). Американская выставка в Москве, июль 1959 года

Рейтинг публикации:

6

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: