27 мая этого года, за год до столетней годовщины среднеазиатского восстания 1916 года, президент Кыргызской Республики Алмазбек Атамбаев подписал Указ «О столетии трагических событий 1916 года». В документе отмечается, что «в течение длительного времени проводилась ошибочная политика замалчивания трагедии 1916 года. Остаются нерешенными вопросы объективной исторической оценки событий». И если второе утверждение справедливо – оценки, даваемые восстанию, вызывали споры как советских историков, так и историков независимого Кыргызстана, – то первое верно лишь отчасти. Публикуемые ниже «Тезисы…» – хорошее тому доказательство.
Как и Указ президента Атамбаева, «Тезисы» были по сути политическим документом, призванным «дать беспощадный отпор… попыткам агентов классового врага… ревизировать большевистскую оценку восстания 1916 года… в угоду классовому врагу». Таким образом, «Тезисы» представляли позицию официальных властей по вопросу и задавали тон будущим исследованиям в этой области. А исследований по восстанию, как показывает обзор советской историографии довоенного времени, было немало. Немало было также и произведений искусства и литературы, посвященных событиям 1916 года, что позволяет говорить о том, что восстание занимало видное место в раннесоветской национальной политике.
Конечно, обращение к колониальному прошлому региона было не случайно; историография восстания служила прежде всего задачам легитимизации советской власти и вовлечения коренного населения в социалистическое строительство. В прочтении советских историков, считавших восстание одновременно национально-освободительным и анти-колониальным, восстание служило связующим звеном в понятийной цепочке, объединявшей национальные движения на периферии империи и революцию в центре. Так, согласно «Тезисам», восстание 1916 года «было проявлением революционного кризиса» и «активным противостоянием против колониального угнетения».
В то же время историография восстания не была статичной и менялась в зависимости от политической обстановки и конкретных нужд советского руководства. Довоенную историографию восстания можно условно поделить на два периода: до конца 1920-х – начала 1930-х годов и с начала 1930-х годов до начала войны. Первый период диктовался необходимостью снискать симпатии коренного населения региона, и, как следствие, характеризовался резкой критикой колониальной политики России и выборочным применением классового анализа к межнациональным отношениям, что в свою очередь нашло отражение в кампании по борьбе с великорусским шовинизмом. Второй период связан с необходимостью консолидации союзного государства и подавлением внутренних разногласий в преддверии войны и отличается от первого периода критикой местных национализмов и анализом восстания 1916 года прежде всего в классовом ключе.
Опубликованные в 1931 году, на рубеже двух вех, «Тезисы» представляют собой компромисс между историографие й восстания 1920-х годов и ее более поздней, претерпевшей значительные изменения, версией 1930-х годов. В частности, авторы «Тезисов» видят в качестве своей основной задачи «борьбу на два фронта» – «против великодержавного шовинизма как главной опасности в национальном вопросе и местного национализма». В переложении главного принципа «Тезисов» на историографию восстания мы видим, что, с одной стороны, «Тезисы» остаются верны бескомпромиссной критике русских переселенцев – «опоре» и «охране» «российского самодержавия» и «помещичьего землевладения», «захвативших у киргизов лучшие земли» и «отнявших у туркмен богатейшие пастбища и плодороднейшие земли», – характерной для раннесоветской историографии восстания. С другой стороны, не менее критичны авторы «Тезисов» и по отношению к «национальной контрреволюции» и «эксплуататорским стремлениям местных феодалов, баев и кулаков», а также «басмаческим вооруженным шайкам», что типично для историографии второй половины 1930-х годов.
Не менее интересно и то, что «Тезисы» не обходят вниманием и наиболее неоднозначные моменты восстания – этническое насилие и участие в восстании местных элит. Авторы «Тезисов» дают исчерпывающее описание восстания как борьбы с «самым жестоким, кровавым характером», в которой «восставшие ставили перед собой задачу изгнать, уничтожить всех колонизаторов, засевших на их землях». С середины 1930-х годов такая оценка станет невозможной, и на смену ей придет хорошо известная фабула о совместной борьбе русских рабочих и крестьян и местных декхан и скотоводов против царизма и империализма. Более характерно для историографии 1930-х освещение авторами «Тезисов» участия «местных эксплуататорских классов» в восстании. Авторы «Тезисов» видят в руководящей роли «манапов», «ишанов, казни и феодальных аристократов» исключительно противостояние внутренней классовой борьбе и желание «родовых вождей» сохранить «привилегированное положение» и удержать «влияние и власть».
В заключение следует также отметить желание авторов перечислить успехи и достижения советской власти – «бурный рост социалистической промышленности, широчайшее движение многомилионных масс крестьянства в колхозы, ликвидация кулачества как класса» и т.д., – которые противопоставляются «варварской, беззастенчивой эксплуатации и грабежу» царской России и служат источником дополнительной легитимизации советской власти.
Восстание 1916 года в Средней Азии
Тезисы Культпропа Средазбюро ЦК ВКП(б) и САНИИР к 15-ой годовщине восстания
I. Введение
1. Страна Советов вступила в период социализма, завершая построение фундамента социалистической экономики. Бурный рост социалистической промышленности, широчайшее движение многомиллионных масс крестьянства в колхозы, ликвидация кулачества как класса на базе сплошной коллективизации обеспечивают наше дальнейшее победоносное движение на путях социализма. Хлопковая база Советского Союза – Средняя Азия – по-большевистски выполняя задание партии, уже в этом году завоёвывает хлопковую независимость нашей страны от капиталистического мира. Успешное выполнение и перевыполнение хлопковой пятилетки на основе социалистической реконструкции хозяйства предопределяет небывалый рост производительных сил и культурного уровня республик Средней Азии, ликвидацию остатков фактического неравенства между народами Средней Азии и передовыми частями Советского Союза.
Успехи социалистического строительства республик Средней Азии были завоёваны в результате многолетней, упорной революционной борьбы трудящихся масс Средней Азии с классовыми врагами – с империалистами, феодалами, местной буржуазией, байством, кулачеством в союзе под руководством и при поддержке российского пролетариата. Восстание 1916-го было важнейшим этапом на этом пути. В 1916 году впервые за всю историю национально-освободительного движения в Средней Азии поднялись широкие массы дехкан и скотоводов на штурм российского царизма и империализма и их системы угнетения и грабежа. Восстание 1916 года не увенчалось успехом, но оно подготовило победоносный Октябрь в Средней Азии и переход народов Средней Азии на путь социалистического развития, минуя мучительную стадию капитализма.
2. Восстание 1916 года произошло в эпоху кризиса мирового империализма, явилось показателем и проявлением этого кризиса, одним из предвестников могучего национально-освободительного движения и колониальных революций, входящих составной частью в общий поток международной пролетарской революции. Современный кризис империализма сопровождается обострением революционной борьбы пролетариата в империалистических странах с нарастанием новой волны колониальных революций и национально-освободительных войн на Востоке. Пролетарии Запада и колониальные народы Востока в своей борьбе вдохновляются примером социалистической революции пролетариата и трудящихся масс Советского Союза.
Восстание 1916 года в Средней Азии и путь, пройденный народами Средней Азии за последние 15 лет, являются поучительным образцом, наглядным уроком для угнетённых стран Востока в их борьбе против империализма за социализм.
3. Восстание 1916 года было проявлением революционного кризиса, который назревал в России не только по линии роста рабочего и крестьянского движения в метрополии, но и по линии роста революционного национально-освободительного движения угнетённых царизмом народов. Удар восстания в Средней Азии в 1916 году по российскому империализму облегчил победу революции в России, ниспровергнувшей соединёнными усилиями рабочих, крестьян и трудящихся классов угнетённых национальностей самодержавие (господство крепостников-помещиков), а вслед затем (в октябре 1917) и российский империализм.
4. Восстание 1916 года было национально-освободительной войной против господства в Средней Азии российского империализма, военно-феодального по преимуществу, создавшего здесь систему самой варварской, беззастенчивой эксплуатации и грабежа, задерживавшей экономическое, культурное и политическое развитие народов Средней Азии. Восстание было направлено против империалистической борьбы за хлопок, обрекавшей хлопкороба на вечную кабалу, нищету и вымирание, против переселенческой политики царизма, изгонявшей киргизское и казахское население в горы и лишавших их всяких средств существования, против произвола и грабежей царских чиновников, против набора местного населения для работ на мировую империалистическую бойню.
Ответом царского правительства на восстание были карательные экспедиции, грабежи и насилия.
Но восстание 1916 года подготовило победу Октября в Средней Азии, победу, закреплённую упорной борьбой против британского империализма, российской белогвардейщины и национальной контрреволюции (Коканд. автоном. и т. д.). Под руководством ленинской партии и при помощи пролетариата Советской Страны рабочие и дехкане Средней Азии построили в центре азиатского материка социалистические советские республики, являющиеся составной частью мощного Советского Союза, провели земельно-водную реформу, ограничившую эксплуататорские стремления местных феодалов, баев и кулаков, успешно развёртывали социалистическое строительство, обеспечивавшее значительное повышение материального благосостояния и культурного уровня народов Ср. Азии. В третьем решающем году пятилетки рабочие, колхозники и дехкане Средней Азии завоёвывают хлопковую независимость СССР, строя новые предприятия, совхозы, МТС и колхозы, подрывают корни капитализма и уничтожают остатки феодализма, ликвидируют байство, кулачество как класс на основе сплошной коллективизации, разгромив басмаческие вооружённые шайки, создают национальные части Красной армии из коренного населения Средней Азии, достигают новых решающих успехов в развитии национальных по форме, социалистических по содержанию культур народов Средней Азии.
Все эти победы рабочих, колхозников и дехкан Средней Азии были обеспечены и обеспечиваются твёрдым большевистским руководством ленинской партии, ведущей решительную борьбу на два фронта, против правого оппортунизма как главной опасности и «левых» загибов, а также против великодержавного шовинизма как главной опасности в национальном вопросе и местного национализма.
5. Великодержавные шовинисты и их подголоски оценивают восстание 1916 года как бунт «несознательного» и «забитого» местного населения, никакой роли в подготовке революции 1917 года якобы не сыгравший и никаких задач национального освобождения перед собой не ставивший, направленный только против своих «непосредственных» эксплуататоров из местного населения. Этим смазывается национально-освободительный характер движения и та огромная роль, какую играли трудящиеся массы дехкан и скотоводов в восстании 1916 года и в последовавшей за ним революцией 1917 года.
Националисты всех мастей и их подголоски, отрицающие национально-освободительный характер пролетарской революции в Средней Азии и пытающиеся доказать, что революция 1917 года не освободила народы Средней Азии от гнёта российского империализма, противопоставляют Октябрьской революции восстание 1916 года как национально-освободительную революцию, объединившую в борьбе против «российского» господства все классы коренных национальностей.
В борьбе против генеральной линии партии великодержавные шовинисты, националисты и их союзники и подголоски пытаются ревизовать большевистскую оценку восстания 1916 года и истолковать его уроки в угоду классовому врагу, чтобы свергнуть партию и руководимые ей массы рабочих, колхозников и дехкан Средней Азии с ленинского пути победоносно строящегося социализма на путь реставрации капитализма и империалистического гнёта и разрушить интернациональное братство народов Средней Азии, разжигая среди них национальную вражду. Чествуя 15-летний юбилей восстания 1916 года, необходимо дать беспощадный отпор этим попыткам агентов классового врага.
II. Предпосылки восстания
1. Господство в Средней Азии российского империализма, по преимуществу военно-феодального, тормозило рост производительных сил, материальное и культурное развитие народов Средней Азии и обрекало массы трудящихся на нищету и вымирание.
Российский крепостник-помещик, одетый в чиновничий и военный мундир «администратора», в союзе со сворой местных эксплуататоров – волостных управителей, старост, десятников, переводчиков, судей, мирабов и т.д., истощал хозяйство скотовода и дехканина бесконечными и самыми разнообразными поборами и прямыми грабежами, в результате чего в руках чиновников и лиц местной администрации скоплялись огромные богатства, превращавшиеся в торгово-ростовщический капитал, служащий орудием дальнейшего закабаления трудящихся масс дехкан и скотоводов.
2. Общее бесправие трудящихся масс в царской России усугублялось для народов Средней Азии их положением у себя на родине в качестве «инородцев». Существовали тысячи всякого рода привилегий для российских колонизаторов и нарушений прав коренного населения, что ставило массы дехкан и скотоводов Средней Азии в положение бесправных и забитых рабов, делало их самым низшим, угнетённым «сословием» российского полуфеодального государства.
3. В целях охраны помещичьего землевладения в России от крестьянской революции и создания крепкой своей опоры из русских крестьян в Средней Азии российское самодержавие в последнее десятилетие усиленно проводило колонизацию края русскими переселенцами. Русским крестьянством заселялись районы Семиречья, Джалал-Абадский район. Голодная Степь, ряд районов Туркмении, причём коренное население этих районов сгонялось с насиженных мест, лишалось лучших земель и пастбищ, вынуждено было уходить в горы и там вымирать от нужды и голода. Ко времени восстания во всей Средней Азии насчитывалось 530 русских посёлков, не считая казачьих станиц. Под эти посёлки было отведено около 4 м. лучше обработанных, по преимуществу орошенных земель, почти без всякого вознаграждения коренного населения.
Обеспеченная лучшими землями и поддержанная всяческими способами со стороны царских администраторов и колонизаторов, значительная часть переселенцев быстро превращалась в кулаков и подвергала самой жестокой эксплуатации бесправные, согнанные с насиженных мест, трудящиеся массы из коренного населения.
4. По всей Средней Азии, особенно в хлопковых районах, хозяйничал российский торгово-ростовщический и финансовый капитал. Консервируя и используя докапиталистические формы эксплуатации, опираясь в то же время на огромную армию местной буржуазии – чистачей, комиссионеров, скупщиков хлопка и ростовщиков – российский империализм высасывал все соки из хозяйства дехкана-хлопкороба. Этим задерживалось экономическое и культурное развитие страны и сохранялась старая допотопная техника сельского хозяйства.
5. Условия колониального господства царизма и империализма в Средней Азии заводили народное хозяйство её в тупик. В городах, если и насаждалась промышленность, то только необходимая для обслуживания вывоза сырья, совершенно не развивалась обрабатывающая промышленность и тяжёлая индустрия. Развитие сельского хозяйства шло тем же путем, что и развитие в других колониях – путем превращения в свободное товарное хозяйство, путём подчинения докапиталистических форм производства потребности финансового капитала, усиления налогового бремени и т. д. (из резолюции VI конгресса Коминтерна). Причём в Средней Азии эти черты империалистического гнёта были выражены особенно ярко в силу того, что здесь, как и во всех других колониях царской России, преобладало господство военно-феодального империализма.
6. «Нигде в мире, – писал в своё время Ленин, – нет такого угнетения большинства населения страны, как в «России», где национальный гнёт был прежде всего одним из остатков феодализма, использованным также и капиталистическим империализмом». Средняя Азия – лучшая иллюстрация этим словам Ленина. Верное для всей царской России положение Ленина, что «возможность угнетать и грабить чужие народы укрепляет экономический застой, ибо вместо развития производительных сил источником дохода является нередко полуфеодальная эксплуатация «инородцев»» (Соч., т. 13, стр. 199), является ещё более верным по отношению к Средней Азии.
Необходимость свергнуть господство российского империализма в Средней Азии назревала с каждым годом всё больше и больше. Его нужно было свергнуть не только в интересах развития производительных сил, поднятия материального и культурного уровня и национального раскрепощения народов Средней Азии, но в интересах общественного развития всей России от полукрепостнических и капиталистических отношений к диктатуре пролетариата и коммунизму.
7. Война, явившаяся всеобщим кризисом империализма, принесла в Среднюю Азию дополнительно ко всем описанным социальным бедствиям свои тяготы. Для хлопкоробов были установлены крайне низкие «нормированные» цены на хлопок. В то же время курс денег с каждым днём всё падал и падал, жизненные средства дорожали. Процветала спекуляция продовольственными припасами (хлебом, мясом и т. д.), обрекавшая население на голодовку.
Зимой 1916 года дело доходило уже до голодных бунтов. Мобилизации лошадей и реквизиции скота для нужд войны сильно ослабили дехканское и скотоводческое хозяйство. Сборы «пожертвований» на войну и система всевозможных злоупотреблений вокруг этих сборов легли тяжёлым дополнительным налогом на трудящиеся массы.
Средняя Азия поступила в полосу всеобщего хозяйственного кризиса. Чаша переполнилась. Объявление «призыва на тыловые работы» было той последней каплей, которая вызвала революционный взрыв.
III. Характер и движущие силы восстания
1. Основной движущей силой восстания являлись дехканские и скотоводческие массы Средней Азии и пролетарские и полупролетарские элементы коренного населения городов, находившиеся под двойным гнётом – российского империализма и местных эксплуататорских классов.
Они выступили, прежде всего, против царских администраторов, гнавших их на мировую бойню, на тыловые работы.
В стремлении ликвидировать колонизаторскую политику правительства и её губительные последствия повстанцы в районах наиболее широкого развития колонизации (Киргизия) обрушили свои удары на кулацко-зажиточные слои населения русских посёлков.
Но в процессе восстания, начав с убийства местной администрации, восставшие чем дальше, тем больше направляли свои удары и на местных эксплуататоров из коренных национальностей, что с особой резкостью проявилось в хлопковых районах (Фергана). Таким образом, восстание в своём развитии превратилось в борьбу против всей системы колониального господства, в том числе против низовых звеньев этой системы – местной администрации, а также и против национальной торгово-ростовщической буржуазии – агента российского империализма и торгово-промышленного капитала.
2. Местные эксплуататорские классы, интересы которых были крепко спаяны с интересами российский господствующих классов, либо заняли позицию трусливого «нейтралитета», как это сделала джадидская буржуазия, либо стремились всячески сдержать размах движения. Когда же удары восставших масс всё чаще и чаще начали направляться против них, а правительство в то же время показало свою «силу» карательными экспедициями и предоставило богачам возможность «откупаться» от набора (было разрешено любому, кто этого хотел, нанимать вместо себя на тыловые работы «добровольцев»), то наиболее реакционные части местной буржуазии докатились до прямого прислужничества палачам восстания (посылка приветственной делегации навстречу Куропаткину, содействие набору на тыловые работы, помощь царским войскам «успокоить» народ и т. д.).
Не могло изменить позиции эксплуататорских классов даже то обстоятельство, что их же собственные интересы страдали от набора – хлопковые и крупные скотоводческие хозяйства оставались без рабочей силы. Страх перед надвигающейся революцией и спайка с российскими эксплуататорами были сильнее.
3. Только в некоторых районах национальные группы из местных эксплуататорских классов, интересы которых так или иначе были ущемлены колонизаторами, шли вместе с восставшими до конца восстания в надежде восстановить старое кокандское ханство и занять в нём привилегированное положение. Так было в Джизакском уезде, где восстанием руководили ишаны, казии и феодальные аристократы (Абдурахман Джевачи – племянник бывшего джизакского бека), принадлежавшие к числу плохо приспособившихся или совсем не приспособившихся к системе колониального грабежа, представители духовенства и старой ханской знати. Так было в Киргизии, где в некоторых местах восстанием руководили манапы, которые шли с восстанием отчасти под давлением «букары» (бедноты), боясь потерять на неё своё влияние отчасти потому, что хозяйничание колонизаторов в Киргизии, приводившее к изгнанию киргизов в горы и вымиранию, всё более и более сужало базу эксплуататорской деятельности манапов.
В Туркмении восстанием руководили родовые вожди, боровшиеся за сохранение племенной независимости туркменских кочевых племён и за удержание внутри рода своего влияния и власти.
Характерно, что там, где руководили эксплуататорские классы, движение имело наибольшие тенденции замкнуться в рамках восстановления ханской власти на место колониального господства (в Киргизии и в Джизакском уезде были провозглашены ханы). Эксплуататорские классы с самого начала вносили в восстание струю феодальной реакции. И только там, где трудящиеся массы дехкан выступали самостоятельно (Фергана), движение пошло далеко вперёд: в нём ярко вырисовывались перспективы будущей революции в Средней Азии, низвергнувшей господство царских колонизаторов, российских империалистов и местных эксплуататоров.
4. Революционная партия пролетариата большевиков в Средней Азии в это время была загнана в глубокое подполье. Массы российского пролетариата в тот период ещё не могли открыто выступать на решительную борьбу с самодержавием в помощь восставшему дехканству. Подъём революционного движения среди них ещё был недостаточно высоким. Они смогли активно с оружием в руках выступить только через несколько месяцев, в февральско-мартовские дни 1917 года. Восстание колониального крестьянства поэтому осталось без пролетарского руководства и без руководства большевистской партии.
5. Лишённое единой централизованной руководящей организации и, следовательно, единства действий и не имевшее поддержки и руководства со стороны политически-организованного пролетариата, революционное национально-освободительное движение трудящихся масс дехкан, скотоводов Средней Азии, носившее характер локальных, районных восстаний, было раздавлено царским правительством по частям прежде, чем ему на помощь пришла революция в центре России. Революция 1917 года решила те задачи, которые поставило перед собой восстание 1916 года. Продолжая свою борьбу, но уже не в одиночестве, а в союзе с российским пролетариатом и под руководством большевистской партии, рабочие и дехкане Средней Азии сбросили гнёт царского самодержавия и российского империализма, а затем местных эксплуататорских классов, обеспечив тем самым возможность победоносного социалистического строительства в советских республиках Средней Азии и установление полного фактического равенства национальностей СССР.
IV. Ход восстания
1. Восстание вспыхнуло в ответ на «реквизицию» (как выражались русские рабовладельцы, приравнивая своих колониальных рабов к скоту, который можно реквизировать) «инородцев», объявленную 25-го июня (ст. ст.) 1916 года. Русский царизм, испытывая жестокие удары в войне со стороны германского империализма, пришёл к истощению людских кадров в армии и в отраслях хозяйства, обслуживающих военные нужды. Обострение же классовой борьбы внутри страны ставило перед правительством крепостников задачу скорейшего окончания войны, чтобы все силы перебросить на борьбу с нарастающей революцией. В такой обстановке была объявлена «реквизиция», прямым результатом чего явилось восстание 1916 года в Средней Азии, – первый могучий революционный удар по царизму, облегчивший победу революции в России.
2. Революционное брожение началось с самых первый дней составления списков «реквизируемых» – с первых чисел июля (ст. ст.). Сначала вспыхнули отдельные народные волнения по кишлакам, в волостях и городах, переходящие впоследствии в разрозненные бунты: у местной администрации отнимались и уничтожались списки призываемых; аксакалов, волостных управителей, не подчинившихся требованиям недовольных масс, убивали. В некоторых местах бунты вырастали в вооружённое восстание, колониальная администрация свергалась, взамен неё восставшие избирали свою власть.
Восстание постепенно принимало организованные формы. Повсеместно распространялись директивы – поднять всеобщее восстание 15-го, затем 18 июля (ст. ст.).
Большая демонстрация женщин-узбечек 11-го июля (ст. ст.) в старом Ташкенте и разгром демонстрацией полицейского управления послужили сигналом для активного выступления в провинции.
Немедленно после получения известий о событиях в Ташкенте 13-го июля (ст. ст.) восстаёт весь Джизакский уезд. В середине июля в Ташкентском уезде, в Ферганской и Самаркандской областях не было почти волости, ни одного города, не охваченных движением против колониальных угнетателей и грабителей. В этих (узбекских) районах царским властям удалось подавить восстание только в начале августа.
3. Но тотчас же вслед за этим (9-16 августа ст. ст.) поднялись киргизы и киргиз-казахи Аулие-Атинского, Пишпекского (Фрунзенского), Алма-Атинского и Пржевальского (Кара-Кольского) уездов, – более ста тысяч человек. Восставшие напали на посёлки русских переселенцев, захвативших у киргизов лучшие земли, стремясь отбить земли, ранее принадлежавшие им. Движение приняло форму настоящей войны. Киргизы осаждали неделями русские посёлки, города Токмак и Кара-Кол. Борьба носила самый жестокий, кровавый характер. Восставшие ставили перед собой задачу изгнать, уничтожить всех колонизаторов, засевших на их землях.
Плохо вооружённые киргизы и казахи были разбиты. Около ста тысяч после поражения уехали в пределы китайского Туркестана. Боевые действия в Киргизии прекратились только в ноябре месяце.
4. В Туркмении в конце августа (17-19 августа ст. ст.), поднялись кочевые номуды Красноводского уезда. Их движение также не ограничилось лишь желанием избегнуть наряда на рабочую силу для тыловых работ, а вылилось, как и в других местах, в активное восстание против колониального угнетения. Восставшие повели борьбу против русских переселенцев, отнявших у туркмен богатейшие пастбища и плодороднейшие земли в долинах рек Атрека и Гюргена. Восстание номудов продолжалось вплоть до февральской революции 1917 года.
V. Выводы
1. Восстание 1916 года было национально-освободительной войной против господства в Средней Азии российского империализма, по преимуществу военно-феодального. «Для успеха национальной войны, – говорит Ленин, – требуется либо соединение усилий громадного числа жителей угнетённых стран, либо особо благоприятное сочетание интернационального положения (например, парализованность вмешательства империалистических держав их обессилием, их войной, их антагонизмом и т. д.), либо одновременное восстание пролетариата одной из крупных держав против буржуазии…» (Ленин, соч. т. XIX, изд. II, стр. 184). Ни одного из указанных Лениным условий для победы восстание 1916 года не имело, чем и объясняется его поражение. Но все уроки восстания убеждали его главную движущую силу – дехканские скотоводческие массы и пролетарские и полупролетарские элементы коренного населения городов в том, что единственный путь для их победы – это путь борьбы в тесном союзе с российским пролетариатом и крестьянством под руководством первого. Предательская позиция местных эксплуататорских классов показала, что не они могут вывести страну на путь национального освобождения, неравенство сил восставших и царизма доказывало, что только объединёнными усилиями пролетариата и крестьянства метрополии и трудящихся масс колонии можно свергнуть общих врагов – российский царизм, а за ним и империализм.
Эти уроки восстания были целиком и полностью использованы трудящимися в Средней Азии в революции 1917 года. Национальная буржуазия, готовая к сделке с империалистами, была отброшена в сторону. Дехканство и скотоводческие массы Средней Азии вступили в боевой революционный союз с российским пролетариатом и крестьянством. Пролетариат и его большевистская партия возглавили революцию и привели народы Средней Азии к победоносному строительству социализма.
2. Чтобы «легче… побить своих иностранных конкурентов, легче… прийти к монополизации источников сырья» русские империалисты в «своей колонии – Туркестане – всячески «старались развить производство хлопка» (Ленин. соч. т. XIX, изд. II, стр. 138-139), консервируя мелкое раздробленное хозяйство дехкана с его первобытной техникой, отдавая хлопкоробов в кабалу торгово-ростовщическому капиталу, закрепляя его баю, обрекая на голодное существование, вечную нищету и вымирание. Когда же трудящиеся массы дехкан поднялись и заявили, что они не хотят «жить по-старому», то в ответ были получены пули, разграбление и уничтожение жилищ, тысячи всевозможных насилий и издевательств.
Победив в революции 1917 года, пролетариат и дехканские массы под руководством ленинской партии по-своему решают вопрос о хлопковой независимости в борьбе за хлопок.
На путях социалистической реконструкции хлопкового хозяйства и ликвидации байства и кулачества, на базе сплошной коллективизации хлопководство Средней Азии развивается такими темпами, что в настоящее время мы уже стоим накануне полного освобождения нашего социалистического отечества от мирового хлопкового рынка. Такие колоссальные успехи на хлопковом фронте были возможны только потому, что наша борьба за хлопок есть борьба во имя интересов трудящихся масс, а не кучки эксплуататоров-империалистов, как это было до революции, что эта борьба несёт с собою повышение экономического благосостояния и культурного уровня трудящихся масс, а не их кабалу и нищету.
3. Переселенческая политика царского правительства, которая «руководилась лишь одними интересами кучки крепостников-помещиков и вообще господствующих классов, угнетающих рабочий класс и трудящееся крестьянство» (Ленин, соч. т. XII, часть I, изд. 1924 г. стр. 166), вела к разрушению скотоводческого хозяйства, изгнанию киргизов и казахов в горы, обрекавшему их на голод, нищету и вымирание, и в то же время к созданию из известной части хозяйств переселенцев кулацких эксплуататорских хозяйств, эксплуатировавших трудящихся киргизов и казахов.
Когда скотоводческие массы поднялись на открытую вооружённую борьбу против колониального грабежа, то царское правительство, победив восставших, решило очистить от коренного населения целые уезды и заселить их переселенцами. Дехканско-скотоводческие массы, победившие впоследствии в союзе с пролетариатом и под его руководством, не дали осуществиться этим планам и революционным ударом раз и навсегда уничтожили систему колониального гнёта и грабежа.
Урезав аппетиты кулака-переселенца, передав его землю обратно киргизам (реформа 1920 года), советская власть и партия объединила в одну семью трудящиеся массы местного дехканства и скотоводов и организовала их на совместную борьбу против кулака-переселенца, против бая и манапа – за пятилетку, за хлопок, за социалистическую реконструкцию скотоводческого и земледельческого хозяйства в Средней Азии, за ликвидацию кулачества-байства как класса на базе сплошной коллективизации.
4. Царское правительство гнало дехкан и скотоводов Средней Азии на тыловые работы для войны, которая велась во имя интересов российских крепостников и империалистов для захвата Галиции и окончательного придушения свободы украинцев, для захвата Армении, Константинополя и т. д.» (Ленин), для захвата и грабежа новых колоний. Сопротивление масс этой мобилизации царизм сломил силою оружия.
В результате Октябрьской победы 1917 года трудящиеся массы Средней Азии под руководством пролетариата и его большевистской партии создают национальные части, являющиеся неразрывными частями рабоче-крестьянской Красной армии для защиты социалистического отечества, для окончательной победы над мировым империализмом, для ликвидации самой возможности возникновения империалистических войн, подобных войне 1914 года, для полной ликвидации какого бы то ни было господства империалистов над колониями. В происходящем сейчас наборе призывников 1909 года трудящиеся массы Средней Азии посылают своих сынов в ряды Красной армии с воодушевлением, ибо это есть набор не в армию грабежа и угнетения, а в армию защиты их кровных интересов от посягательств мировых империалистических разбойников и их кулацко-байской агентуры – басмачества.
5. Трудящиеся массы Средней Азии в 1916 году подняли знамя борьбы за фактическое равенство национальностей. Возглавив революционное движение дехканско-скотоводческих масс, пролетариат и его партия пронесли это знамя через всю революцию 1917 года. Через победу в гражданской войне, национально-государственное размежевание и хозяйственное и культурное строительство, в постоянной непримиримой борьбе с великодержавным шовинизмом как главной опасностью, с местным национализмом и всякого рода оппортунистическими уклонами по ленинской линии, большевистская партия Ленина привела рабочих и дехкан Средней Азии к развернутому наступлению социализма по всему фронту, к ликвидации на базе этого строительства последних остатков фактического неравенства, к окончательному разрешению национального вопроса.
