С отдаленными последствиями Первой мировой войны мы сталкиваемся и сегодня. Ее отсроченное продолжение – нынешние события на Украине. Об этом подробно говорилось на конференции под эгидой Клуба военачальников РФ. Она прошла в Военной академии Генштаба и была приурочена к началу Первой мировой. С основным докладом выступил президент Клуба Анатолий Куликов. Дав развернутый анализ геополитической ситуации в Европе и мире, сложившейся к августу 1914 года, он особо отметил, как важно не допускать искажения исторической правды, оценки роли и места России в событиях тех лет. «ВПК» знакомит читателей с современным взглядом военных специалистов на причины и последствия Первой мировой.

Война без победителей

Главным геополитическим итогом стало крушение четырех империй

Первая мировая война 1914–1918 годов явилась величайшим испытанием в новейшей истории цивилизации. По своим масштабам и катастрофическим последствиям она не имела равных во всей предшествующей истории человечества.

Вечером 1 августа 1914 года (по новому стилю) германский посол вручил министру иностранных дел Сергею Дмитриевичу Сазонову официальную ноту об объявлении войны. Так началась Первая мировая. Она продлилась до 11 ноября 1918-го. В ней участвовало 38 государств с населением 1,5 миллиарда человек.

Большие планы и поражения

В 1913 году военное ведомство России получило кредиты для выполнения в пятилетний срок так называемой Большой программы. Предполагалось техническое перевооружение армии и увеличение ее численности. Но большинство планов осталось на бумаге. Так, к началу боевых действий удалось сформировать лишь одну новую стрелковую бригаду. Накануне войны численность российской армии составляла 1,4 миллиона (Германии и Австро-Венгрии – 1,2 миллиона). Однако мобилизация проходила гораздо медленнее, чем у будущих противников. Россия занимала третье место в мире по расходам на развитие военного флота, но на Балтике и Черном море соотношение сил было не в ее пользу.

Фото: Михаил Ходаренок

Дальновидные политики и общественные деятели предупреждали Николая II о неготовности страны к войне и ее возможных последствиях. Однако все уже было предопределено. В обоих лагерях завершалась интенсивная деятельность генеральных штабов по разработке соответствующих планов.

Германское командование главной задачей считало разгром Франции. Против русских армий для начала предусматривались оборонительные действия ограниченными силами. Затем предполагалось перебросить германские корпуса на восток и нанести поражение России.

Австро-Венгрия планировала воевать на два фронта – против России и Сербии с Черногорией.

Французский план предполагал военные действия в Эльзасе и Лотарингии, активную защиту Бельгии.

Англия не планировала участия в сухопутной войне, надеясь всю ее тяжесть возложить на союзников. Взоры английского и французского правительств были направлены на Россию, имевшую, по их мнению, неисчерпаемые людские ресурсы. В это верили, кстати, и у нас.

В 1908–1913 годах в стране прошли военные реформы. Возросла численность армии, увеличился срок службы, улучшилась система боевой подготовки. Изменился командный состав, отменены сословные ограничения при приеме в офицерские училища.

Военные расходы выросли за этот период в 3,7 раза, достигнув 40 процентов бюджета страны. После уничтожения в Русско-японской войне начал возрождаться флот. Модернизировались вооружения сухопутных войск, но лишь в 1913 году была принята «Большая программа по усилению армии», в которой планировалось увеличить и модернизировать артиллерию, усилить инженерные войска, создать военную авиацию и автомобильный транспорт. К началу боевых действий намеченное только начали претворять в жизнь. В результате Россия по многим показателям отставала от Германии, уже завершившей свою военную программу к 1914 году.

Павел Рыженко. «Стоход. Последний бой лейб-гвардии Преображенского полка»

Германия считала лето 1914-го наиболее выгодным моментом для начала боевых действий, так как страны Антанты, особенно Россия, не были готовы. Немецкий Генштаб планировал при помощи молниеносной войны (блицкрига) разгромить Францию и вместе с Австро-Венгрией бросить все силы на восток.

Россия рассчитывала после завершения мобилизации предпринять наступление на северо-западе на Берлин и на юго-западе на Вену. Главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, дядя императора.

Обе стороны предполагали одержать победу в течение трех-четырех месяцев. Однако стратегические планы начали рушиться почти сразу, и к началу 1915 года от них практически ничего не осталось.

В боевых действиях высший командный состав русской армии, к сожалению, не полностью соответствовал изменившемуся характеру войны, не смог подняться на более высокий уровень командования и в массе своей особых полководческих талантов не проявил.

После поражения союзнических войск на границе Франции и быстрого продвижения германских войск к столице страны Россия еще до завершения мобилизации по просьбе Парижа начала одновременно наступление в Восточной Пруссии и Галиции.

Война с Османской империей началась 29 октября 1914 года с атаки турецко-германского флота на Севастополь, Одессу, Новороссийск и Феодосию и наступления войск Порты на Кавказе.

Кавказская армия, перейдя в контрнаступление, нанесла поражение превосходящим турецким силам, оттеснив их в декабре к Эрзруму, что облегчило действия союзников на Месопотамском фронте.

Итоги военных действий 1914 года заключались в срыве планов быстрой победы Германии и Австро-Венгрии. Наступления русских в Восточной Пруссии и Галиции дали возможность союзникам одержать в сентябре победу на Марне и стабилизировать фронт во Франции. В результате Германия, несмотря на некоторые успехи, была вынуждена вести затяжную войну на два фронта.

После некоторых успехов России в январе – марте 1915 года (взятие Перемышля, выход на Карпатский хребет, отражение немецкого наступления из Восточной Пруссии) в апреле-мае ситуация изменилась. Для русской армии началась тяжелая полоса неудач.

Летом немцы заняли Польшу с Варшавой, затем часть Белоруссии, Литвы (с Вильно), Латвии и вышли к Риге. К октябрю фронт остановился, началась длительная окопная война.

К концу 1915-го из строя вышел почти весь состав довоенной кадровой армии. Россия потеряла западные территории, но сохранила основную промышленную, топливную и сельскохозяйственную базу. В то же время увеличилось германское превосходство в артиллерии, особенно тяжелой, еще более очевидной стала низкая пропускная способность железнодорожной сети России.

В августе 1915 года Николай II взял на себя командование войсками, назначив опытного стратега Михаила Васильевича Алексеева начальником Генштаба.

Германское командование перенесло основные военные усилия с Восточного на Западный фронт. Началась битва за крепость Верден, защищавшую путь на Париж.

Российская армия, планировавшая летом развернуть основное наступление силами Западного фронта в Литве и Белоруссии при поддержке Юго-Западного и Северного фронтов, вынуждена была изменить сроки и направление главного удара.

Юго-Западный фронт генерала Алексея Алексеевича Брусилова осуществил прорыв глубокоэшелонированных и хорошо укрепленных австро-венгерских позиций.

Отсутствие согласованности на уровне Антанты и внутри России не дало возможности Брусилову развить успех и после того, как противник перебросил резервы, вынудило прекратить наступление и перейти к обороне.

Кавказская армия взяла Эрзрум и Трапезунд. Румыния выступила на стороне Антанты, но быстро потерпела поражение, что удлинило линию фронта на 500 километров.

В итоге борьбы 1916 года англо-французские и итальянские армии были спасены от поражения.

Англия и Франция в этих условиях заключили с Россией соглашения о ее послевоенных территориальных приобретениях в Прибалтике и будущей передаче ей контроля над проливами Босфор и Дарданеллы, а также Константинополем.

На пороге катастрофы

Внутриполитическая ситуация в России складывалась не лучшим образом: последствия затянувшихся боевых действий сказывались на экономическом состоянии страны, среди населения росло недовольство правительством, а в различных слоях общества по-разному оценивались перспективы выхода из войны.

Ухудшение материального положения населения вызывало протестные настроения, ширилось забастовочное движение рабочих в Николаеве и Петрограде, на металлургических заводах юга и шахтах Донбасса, начались «хлебные бунты» крестьян, а в городах введение карточной системы рождало многочисленные очереди, стихийно превращавшиеся в политические клубы, где уже открыто велись антиправительственные разговоры.

Катастрофа приближалась стремительно.

Причинами того, что произошло с русской армией между февралем и октябрем 1917 года, стала глубокая пропасть между солдатами и офицерским составом. Это выражалось не только в принадлежности к разным сословиям, но и в кардинальном различии взглядов на цели войны.

Первоначально, в марте-апреле 1917 года солдаты отнюдь не требовали немедленного окончания боевых действий, а как правило, лишь выражали нежелание наступать, говорили, что не хотят воевать на чужой территории, а в России – согласны.

С принятием 1 марта 1917 года Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов приказа № 1 о демократизации армии был нарушен основополагающий принцип единоначалия, в результате произошло резкое падение дисциплины и боеспособности русской армии. Временное правительство толкало войска к катастрофе. 5 марта военный министр Александр Иванович Гучков издал приказ № 114 «Об организации армии на новых началах». Согласно этому документу военнослужащие могли принимать участие в политической деятельности, вступать в любую партию, пропагандировать различные идеи (в том числе антивоенные и антигосударственные), свободно распространять в частях всевозможные печатные издания. Дисциплинарные взыскания упразднялись. Армия разлагалась, а отношение офицеров к солдатам оставалось прежним.

Репетиция заградотрядов, проба «самостийности»

Еще 15 июня 1915 года генерал Брусилов, будучи командующим 8-й армией, издал приказ: «Сзади нужно иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что еще хуже, сдаться в плен». Вот когда зародилась идея заградотрядов.

С падением дисциплины репрессии в войсках усиливались: за отказ идти в атаку 25 декабря 1916 года под Ригой без суда и следствия расстреляли тринадцать человек. На докладе по этому случаю царь Николай II написал: «Правильный пример».

Такие случаи не были единичными, становились достоянием солдатских масс, внутреннее сопротивление накапливалось и нарастало.

Коренным образом изменился и качественный состав армии, особенно офицерского корпуса. Основной его костяк стали составлять выпускники краткосрочных офицерских школ и произведенные в офицеры особо отличившиеся солдаты. Многие части к этому времени по нескольку раз сменили состав. Армия, как и тыл, оказалась поражена недовольством и подозрительностью к происходящим событиям в стране. Преобладающими настроениями в солдатских массах становилось стремление к завершению войны и возвращению к мирной жизни.

В стране шли и другие процессы, важнейшими из которых стали доминирующее политическое влияние партии большевиков, а также появление национального самосознания, точнее, выход на политическую арену элит, которые ранее не участвовали во власти. Наиболее массовой и влиятельной оказалась украинская. Вдобавок «украинизация» показалась военным подходящей альтернативой большевистским идеям. Но она была объективным явлением, далеко не всегда насаждалась сверху. Не оттуда ли, кстати, берут начало нынешние «самостийники» на Украине?

В этой ситуации руководство пришедшей в октябре 1917 года к власти партии большевиков предложило всем воюющим державам заключить демократический мир. Согласие начать переговоры дала только Германия.

4 декабря 1917-го было заключено перемирие. Начались переговоры. Советская делегация предложила заключить мир без территориальных аннексий и контрибуций. Германия выдвинула претензии на огромные территории бывшей Российской империи – Польшу, значительную часть Прибалтики, Украины, Белоруссии. В связи с этим переговоры прервались. Германия вновь начала наступление и захватила значительные территории на западе Украины, Белоруссии и в Прибалтике.

23 февраля 1918 года Красная армия остановила немцев под Псковом. Переговоры возобновились, но Германия предъявила новый ультиматум. Условия мира, предложенные в нем, оказались намного тяжелее прежних.

3 марта 1918 года в Брест-Литовске был подписан сепаратный договор о мире между Россией и Германией. По условиям Брестского мира от России отходили Польша, Прибалтика, часть Белоруссии, Ардаган, Карс и Батум. Украина и Финляндия признавались независимыми. Советская Россия обязывалась выплатить огромную контрибуцию, демобилизовать армию и флот.

Вторая Отечественная

Губительные последствия войны глобального характера были продемонстрированы миру со всей их жестокостью, неприглядностью и варварством.

Правительства противоборствующих держав мобилизовали многомиллионные массы людей, было приведено в действие невиданное до тех пор изощренное смертоносное оружие, до основания разрушены процветающие города. Впервые в истории массированно применены химические боеприпасы.

Военные действия приобрели невиданные пространственные масштабы – от Атлантического до Тихого океана, 38 государств-участников.

Эта война впервые в истории стала индустриальной. Практически вся промышленность стран-участниц противоборствующих сторон работала на победу – предприятия, шахты, транспорт и аграрный сектор.

Еще одна важнейшая особенность Первой мировой заключалась в том, что она была коалиционной, с ярко выраженным делением стран на принадлежность к Антанте или Четверному союзу.

И, наконец, для России она оказалась по существу Второй Отечественной после 1812 года.

Главным геополитическим итогом Первой мировой стало крушение четырех империй – Австро-Венгерской, Германской, Османской и Российской. Им на смену пришли новые государства с иным политическим строем.

Первая мировая война дала стимул к организации и ведению стратегического наступления и обороны, что повлекло развитие способов применения всех родов войск. Поступившие на вооружение танки и бронеавтомобили в свою очередь изменили тактику общевойскового боя, повлекли за собой изменения организационно-штатной структуры соединений и частей. Снизилась роль кавалерии, зарождалась авиация, совершенствовались средства связи, возрастала роль инженерных и химических войск.

Исторический смысл участия России в Первой мировой хорошо передан русским философом Георгием Петровичем Федотовым: «Лицо России – в молчаливом и смиренном героизме русского солдата-мученика, убелившего своими костями Европу и Азию ради прихоти своих владык, но и ради целостности и силы родной земли».

Школа Первой мировой

100 лет назад Россия, как и сейчас, не была услышана в Европе

Меняются формы и способы вооруженной борьбы, но опыт, накопленный нашими полководцами в Первой мировой, остается настоящим кладезем отечественной военной мысли. Нынешняя международная обстановка только подтверждает это.

В некотором смысле апогеем Первой мировой войны стал Брусиловский прорыв, положивший начало преодолению так называемого позиционного тупика. Это был и прорыв в военном искусстве того времени.

Новое искусство

Применение многомиллионных армий, большие масштабы театров военных действий – все это опровергло предвоенные расчеты на скоротечность войны с применением только кадровых частей без значительных стратегических резервов и перевода промышленности с мирного на военное положение. Расширилось содержание и сократились временные рамки начального периода войны с пяти месяцев во время Русско-японской войны до трех недель.

От России потребовалась стратегическая мобилизация, в том числе и промышленности.

Помимо сверхмасштабных наступательных и оборонительных операций стратегического значения впервые в истории военного искусства проведены и стратегические перегруппировки.

Характерными оказались также маневренные операции и кампании, которые в 1914 и 1915 годах велись с целью разгрома крупных группировок противника путем охватов и обходов их флангов. Вместе с тем военные руководители придавали чрезмерное значение формам оперативного маневра, ошибочно полагая, что обход или охват флангов атакуемой группировки автоматически обеспечит победу.

Сложилась и новая структура стратегического управления: ставка – фронт – армия. В России фронты создавались сразу же с началом войны.

Первая мировая положила конец стратегии генерального сражения, поскольку приобрела затяжной характер и поставила вопрос об эффективности линейных и позиционных форм ведения боевых действий. Она показала, что при разработке стратегических планов надо учитывать экономические возможности страны и наличие резервов, намечать координацию действий видов вооруженных сил и организовывать взаимодействие с союзниками.

Опыт Первой мировой был в полной мере использован для развития военного искусства. Александр Свечин, Михаил Фрунзе, Сергей Каменев, другие советские военные теоретики и полководцы в своих трудах определяли характер будущих войн как длительное и жесткое состязание, подвергающее испытанию все экономические и политические устои противоборствующих сторон.

В ходе войны окончательно сложилась оценка операции как совокупности боев и сражений, проводимых оперативным объединением по единому замыслу и под единым руководством в целях решения определенной задачи (оперативной или стратегической).

Фронт представлял собой стратегическую инстанцию и самостоятельно решал поставленные ему задачи на ТВД или стратегическом направлении.

Основным оперативным объединением по-прежнему оставалась армия, которая включала все существовавшие тогда рода войск. Она действовала в первом эшелоне фронта, как правило, на одном операционном направлении.

Операции характеризовались широкими маневренными действиями в целях охвата или обхода флангов группировок противника и их разгрома. Превосходство в силах и средствах на направлении главного удара создавалось, однако резервы и вторые оперативные эшелоны для его поддержания на протяжении всей операции не выделялись. В связи с этим наступление затухало, не достигнув конечных целей. Противник не уничтожался, а оттеснялся.

Зародилась и новая форма проведения стратегического наступления – операция группы фронтов. В кампании 1914 года войсками двух фронтов – Северо-Западного и Юго-Западного проведена Варшавско-Ивангородская наступательная операция – одна из наиболее крупных.

Всего в Первой мировой войне русские войска провели 12 операций. Были созданы все предпосылки для выделения в военном искусстве самостоятельной составной части – оперативного искусства.

Украинское зеркало

Первая мировая показала дальнейшее нарастание зависимости эффективности вооруженной борьбы от политического, экономического и морального потенциала страны. Именно в ней подтвердились взгляды на возможность ведения военных действий одновременно на нескольких ТВД коалициями государств с применением многомиллионных армий и огромных флотов.

Изучение военной стратегии, оперативного искусства должно базироваться на знании и использовании этого опыта. Хотя в действительности мы сталкиваемся с другим. За последние годы сами понятия «стратегическое наступление» и «стратегическая оборона» размылись. Нет и таких операций. А ведь сегодня НАТО вплотную приблизилось к нашим границам.

Термин «фронт» вызывает у многих раздражение. Но разве фронт не являлся группировкой войск во Второй мировой войне? Для чего нужны эти переименования? Не работа ли это для бюрократов?

Разрушено понятие «мобилизация». Военкоматы возглавляют пусть и бывшие военные, но тем не менее люди гражданские.

В стране нет резервов – головная боль нынешнего Генштаба. Одни развалили и разрушили, вторые не знают, что с этим наследством делать.

Материально-техническое обеспечение в полном провале. Аутсорсинг не предполагает обслуживания войск в боевой обстановке.

Немного одумались. Кое-что с трудом исправляем. Но сколько же денег пущено на ветер или в карманы. И отвечают за все эти преступления пока только стрелочники или стрелочницы.

Пример результата бездумного реформирования вооруженных сил перед нашими глазами – армия Украины. Наглядная демонстрация того, как вести боевые действия без обеспечения, резервов, мобилизационной готовности, а также без веры в свое руководство и необходимой законодательной базы. Ждало это и нас.

Россия на протяжении нескольких веков выступала за крепкие и доверительные отношения между государствами. Накануне Первой мировой она сделала все, чтобы убедить Европу в необходимости бескровно решить конфликт между Сербией и Австро-Венгрией. Не будучи услышанной, ей пришлось ответить на вызов – защищать братский славянский народ, ограждая себя от внешней угрозы.

И сейчас за мирное урегулирование кризиса на Украине выступает только наша страна. Она одна оказывает гуманитарную помощь населению юго-востока. Лишь Россия предложила план практических действий для достижения мира.

Нашему руководству необходимо обратиться в Организацию Объединенных Наций с предложением о прекращении вообще всех военных конфликтов на планете и разрешении противоречий исключительно миротворческими силами ООН. В XXI веке не должно быть войн.

Насилие порождает насилие. А путь к миру и процветанию базируется на доброй воле, диалоге и уроках прошедших войн – памяти о том, кто и зачем их начинал. Демократия по-американски унесла тысячи мирных жизней в Ираке, Югославии, Афганистане, Ливии, Сирии и, наконец, на Украине. А Европа, как под гипнозом, выполняет все указания США, даже если они не совпадают с ее собственными интересами. Это демократия по-европейски.

Причины украинского конфликта лежат на поверхности. Во-первых, это безудержное стремление США приблизиться к территории России. Украина – всего лишь плацдарм для продвижения к РФ. Странно, что сами украинцы этого не понимают. Ликвидация буферной зоны с НАТО чревата для нас серьезными последствиями. Адекватный ответ будет дорого стоить для страны. Во-вторых, Украина за последние 20 лет полностью переписала свою историю. Никто не говорит о том, что как государства ее никогда не было. Это к слову о значении просвещения. Ведь и мы к своей истории относимся слишком легкомысленно. Очень тяжело идет возврат к активному изучению отечественной военной мысли в вузах. Откуда же взяться патриотизму?

Опыт прошлого показывает и то, к чему приводят агрессия и эгоизм, непомерные амбиции руководителей государств и политических элит, берущие верх над здравым смыслом. В мировой исторической памяти хранится множество примеров того, какой страшной ценой оборачивается нежелание слышать друг друга, попрание чужих прав и свобод, законных интересов в угоду своим амбициям. Неплохо бы нам всем научиться просчитывать ситуацию хотя бы на шаг вперед.

С одной винтовкой на двоих

Нехватка вооружения и боеприпасов стала очевидной уже в августе 1914-го

Главным классом вооружения в Первую мировую войну, несомненно, являлась артиллерия. Именно ее правильное использование позволяло успешно проводить многие операции. Но мобилизационные просчеты и принципиальные организационные недостатки привели Главное артиллерийское управление (ГАУ) к катастрофическому провалу боевого снабжения.

Ни одно из государств, принявших участие в Первой мировой, не предвидело ее размаха. Военное руководство России было уверено, что имеющихся боезапасов хватит на год боевых действий. Но уже в августе-сентябре 1914-го стала очевидна колоссальная потребность армии в боеприпасах, превзошедшая все мобилизационные расчеты.

До Первой мировой стратегическое развертывание вооруженных сил не было связано с переходом экономики страны на военное положение. При мобилизации перевод на расширенное военное производство затрагивал только государственные (казенные) заводы и арсеналы, а также железнодорожный транспорт. Это обусловливалось как раз тем, что правительства и генеральные штабы многих стран Европы рассчитывали на скоротечную (не более четырех – шести месяцев) войну. Именно на этот период в мирное время создавались расчетные объемы запасов как боевых, так и других материальных средств.

Предполагалось, что ежемесячный расход артиллерийских снарядов составит не более 500 тысяч штук, и Россия накопила их в арсеналах и на складах около 6,5 миллиона.

За первый месяц войны русская армия израсходовала более 1,1 миллиона артиллерийских снарядов. Недостаток в боеприпасах стали ощущать на третий-четвертый месяц боевых действий все стороны. Франция, например, только в 16-дневных боях за Верден потратила более десяти миллионов снарядов, в то время как ее запасы мирного времени составили немногим более шести миллионов штук.

В результате начался импровизированный перевод гражданских отраслей промышленности на выпуск военной продукции для обеспечения нужд войны, но на это потребовались прежде всего время и деньги.

На фронт без оружия

Снабжение трехлинейными винтовками обеспечивалось наличием 742 тысяч экземпляров и далее зависело от производительности трех ружейных заводов – Ижевского, Сестрорецкого и Тульского. Ижевский в августе 1914-го выпускал 400 новых винтовок в день, в ближайшие месяцы его производительность могла быть доведена до 600 штук, что составляло 216 тысяч в год. Кроме того, завод исправлял старые винтовки – до 20 тысяч в месяц, но запаса их могло хватить на считаные недели. Приток винтовок с фронта для ремонта был ничтожен.

На Сестрорецком заводе производство винтовок было перед войной остановлено. С началом мобилизации его возобновили, но до января 1915 года завод мог изготовлять не более четырех тысяч винтовок в месяц, а затем – по шесть тысяч.

На переустройство Сестрорецкого и Ижевского заводов в 1913 году были испрошены кредиты для достижения полной производительности (то есть 225 тысяч винтовок на Ижевском и 75 тысяч на Сестрорецком). Часть работ по переустройству закончили к началу мобилизации. На полную производительность можно было рассчитывать со второй половины 1915 года.

Также Ижевский завод снабжал все оружейные заводы ствольными болванками в количестве 650 тысяч экземпляров в год и сталью для винтовок и пулеметов. Здесь же с 1905-го изготавливалась шрапнель, но эти мастерские нельзя было использовать для увеличения выпуска винтовок.

В итоге все три казенных завода могли в октябре – декабре 1914 года выпускать по 45 тысяч винтовок в месяц вместе, считая и исправление старых, а в 1915-м – по 42 тысячи новых.

Снабжение отмобилизованной армии предметами материального имущества составляло обширную задачу Военного министерства в мирное время вне прямой связи с мобилизацией армии. Это было делом довольствующих управлений, автономных в пределах снабжения предметами своей специальности.

Генеральный штаб ставил органам снабжения задания, приурочивая их к периодам действия мобилизационных расписаний, и отмечал степень их выполнения на основании донесений из округов и проверок при опытных мобилизациях.

Запас трехлинеек к началу войны не мог обеспечить вооружение ими запасных и ополченских войск. Поэтому еще 12 августа 1914 года на совещании у военного министра было принято решение: все маршевые команды направлять в действующие армии с половинным числом винтовок, а остальных вооружать на месте назначения за счет оружия, собранного на полях сражений и отбираемого у раненых. Однако этот способ восполнения недостающего не дал ожидаемых результатов.

Несколько позже, в начале октября были отобраны трехлинейные винтовки внутри страны от всех местных и конвойных команд, от тюремной стражи, а им взамен выданы ружья нерусских систем, добытые Главным артиллерийским управлением разными путями (австрийские, мексиканские, японские).

В сентябре 1914 года удалось приобрести в Японии 20 350 винтовок и 15 050 карабинов, изготовленных по заказу Мексики. Затем от Токио в разное время было получено 400 тысяч винтовок.

Патроны до осени не считали

Снабжение винтовочными патронами действующих армий проходило посредством местных легких артиллерийских парков. Таковых отмобилизовали всего 112. Из них 56 распределили по армиям и в ближайшем тылу в районе театра войны, а другие 56 находились в распоряжении Военного министерства.

Из числа первых парков 45 имели полностью винтовочные патроны. Из числа второй половины в девяти парках были полностью патроны с остроконечной пулей и в пяти – с тупой пулей. Для замены патронов с тупой пулей на остроконечную из Владивостока должны были быть доставлены 28 миллионов острых патронов, что хватало на два парка.

Каждый местный парк обязан был содержать 29 072 пушечных и 14,1 миллиона ружейных патронов. В мортирном парке имелось 8568 снарядов, в горном их было 22 850 и в тяжелом – 9416.

По готовности по окончании мобилизации парки разделялись на три типа – А, Б, В. В типе А патроны находились в готовом состоянии, но без ввернутых в шрапнели дистанционных трубок. В разобранном состоянии были пушечные патроны в типе Б. Винтовочные и пушечные – в типе В.

В связи с решением направлять маршевые команды в армии вооруженными, наполовину отобраны все комплекты винтовочных патронов, предназначенных для запасных батальонов, и обращены на пополнение местных парков. Для практических стрельб личного состава запасных батальонов решено выдавать всего по 50 патронов на каждого солдата.

В октябре 1914 года винтовочные патроны, направлявшиеся в армии, сосредоточивались для Северо-Западного фронта в Двинске, а для Юго-Западного – в Киеве. В Двинск за октябрь прибыло 17 миллионов 607 тысяч остроконечных патронов, сверх того еженедельно высылалось по 9 миллионов, туда же, помимо ожидавшегося пополнения из Владивостока, было выслано 9 октября из Кременчуга 14,6 миллиона тупых патронов. В Киев еженедельно направлялось по 4,32 миллиона патронов.

Дальнейшее пополнение легких местных парков могло производиться исключительно поставками с заводов. Принимается решение: патроны с заводов вести непосредственно в парки, распределенные по армиям.

Продукция Петроградского патронного завода направлялась на Северо-Западный фронт, а Луганского – на Юго-Западный, по четыре миллиона еженедельно. С Тульского завода патроны шли в том же количестве в парки, находившиеся в распоряжении Военного министерства. Тупые патроны решили расходовать вперемешку с остроконечными. В среднем со всех заводов, считая и частные, ежемесячно на фронт могло прибывать патронов не более 45–50 миллионов штук. В действующих армиях недостатка винтовочных патронов в начале войны не испытывалось настолько, что штаб главнокомандующего в октябре 1914 года не вел точного их подсчета.

Считалось, что оба фронта ружейными патронами вполне обеспечены. Скорее всего так и было. По опыту боев в Галиции выяснилось, что требований от войск поступает мало. Для Северо-Западного фронта имелось в запасе в Двинске 67 миллионов ружейных патронов.

Причины снарядного голода

Снабжение пушечными выстрелами и гаубичными боевыми припасами велось посредством легких и мортирных парков. Пушечные выстрелы имелись полностью в 56 легких парках, находившихся на театре войны.

Не получившие назначения местные парки, легкие и мортирные, направлялись из Иркутского округа в Петроград, из Туркестанского – в Киев и из Омского и Приамурского – в Двинск (ввиду того, что в этих пунктах легче было сосредоточить все необходимые припасы для пополнения).

Принимая максимальную производительность заводов артиллерийского ведомства, а также заказы, дававшиеся с сентября частным заводам и заграничным фирмам на ближайшие месяцы, Главное артиллерийское управление рассчитывало ежемесячно высылать на фронт орудийные боевые припасы в размере 10–12 легких и четырех мортирных парков, то есть около 500 тысяч выстрелов в месяц или, грубо, по 100 выстрелов на орудие.

Размаха артиллерийского снабжения, подготовленного в мирное время, хватило на три первых месяца войны. Начиная с ноября действующие армии обрекались на скудный подвоз: по емкости 10–12 легких и четыре мортирных парка ежемесячно, что составляло всего 290 720 – 348 864 легких и 34 тысячи гаубичных снарядов или не более 382 тысяч, то есть менее 100 на орудие.

Это привело к кризису артиллерийского снабжения весной и летом 1915 года.

Оба главных рода снабжения мобилизованных сил (вещевое и артиллерийское) на первых порах наткнулись на непреодолимые препятствия, вызванные призывом под ружье сверх рассчитанных по мобилизационному расписанию нарядов.

На фронте начался снарядный голод, требования подачи боеприпасов в армию постоянно усиливались, крайне возбуждая общественное мнение. Но ГАУ было не в силах исправить ошибки государственной власти в области подготовки обороны, мобилизации промышленности, развития промышленной базы страны.

Русская армия предполагала вести войну в расчете только на заготовленные в мирное время запасы. Не было никакого предварительно разработанного плана и подготовки к систематическому пополнению расхода. Не появился он и во время войны, по крайней мере до второй половины 1916 года.

Определению действительной потребности войск в предметах боевого снабжения мешало то обстоятельство, что испытав ужас недостатка боеприпасов в первый период войны, Ставка и войска предъявляли тылу свои запросы с огромным запасом, совершенно не интересуясь, реально ли их выполнить.

Россия, имея слаборазвитую промышленность, вместо ее ускоренного развития прибегла к заказам вооружения и боеприпасов в США, Англии, Франции и даже в Японии. Но деньги платили, а вооружения и боеприпасов получали максимум 10–15 процентов от заказанных. Так что потребности действующей армии в боевом снабжении удовлетворялись главным образом русскими казенными заводами и частными мобилизованными предприятиями. ГАУ строило 15 новых заводов, часть из которых должна была вступить в производство в 1916 году. Но дополнительное техническое оборудование не могло помочь в условиях нехватки топлива, металла и рабочих. А в 1917-м государство уже разваливалось…

Таким образом, Первая мировая стала экзаменом не только для русской армии, ГАУ и всей службы боевого снабжения. Война потребовала чрезвычайного напряжения всех сил и средств государства, доказав, что в столкновении вооруженных сил народное хозяйство играет первенствующую роль.