Фигура неумолчания. Робкая амбициозность
19 февраля 09:00
Сергей Черняховский
Один из ельцинских фаворитов, Сергей Филатов на вид был тих и безобиден. Но именно он «протащил» через Верховный Совет указ о приватизации, с которого начался разгром российской экономики в 90-х годах.
|
Сергей Филатов. Фото ИТАР-ТАСС.
|
Когда то он начинал вполне просто и достойно. По-советски. Родился в семье поэта, ушедшего позже на фронт. В девятнадцать лет пошел работать на завод. Не какой-нибудь – «Серп и Молот». Жил напротив того места, где снимали знаменитый фильм «Дом, в котором я живу». Правда, и в нём сегодня умудряется рассмотреть нечто «ниспровергающее» и противостоящее «тоталитаризму».
Работал как будто бы рабочим – потому стал секретарём комитета комсомола. Учился сначала в металлургическом техникуме, а потом в МЭИ – в 28 лет закончил вуз и получил диплом инженера-электрика. Стал конструктором и начальником сектора электропривода и автоматизации на «родном» заводе – обычно одно из самых квалифицированных производственных подразделений.
Г. Бурбулис, С. Филатов, Е. Гайдар на митинге, посвящённом августовским событиям 1991 г. в Москве. 1992 г. Фото ИТАР-ТАСС.
И в 30 лет, в 1966 году попал на работу за границу – причём не в «другой мир», а во вполне свой и более чем просоветский – на Кубу. Вернувшись через два года, оказался на вполне хорошей работе – в НИИ металлургического машиностроения. И на неплохих должностях: главный инженер проекта, заведующий лабораторией, заведующий отделом. Партгрупорг, член партбюро отдела. Потом три раза ездил в Японию – значит, явно связями с диссидентами себя не скомпрометировал.
Как этот человек весной 1990-го года стал выдвиженцем «Демократической России» и одним из разрушителей страны – сказать сложно. Чем он был недоволен, кому мстил? Может быть, обиделся, что больше не посылали на работу за рубеж. Может быть, чувствовал ущемлённость от того, что при таком неплохом старте так и не поднялся выше завотделом. К тому же с наукой явно не клеилось: кандидатскую диссертацию защитил лишь в 1984 году, почти в пятьдесят лет. Те, кто имел способности и навыки исследовательской работы, особенно по техническим наукам, к этому возрасту уже защищали докторские. Тем более, должность была профессорская.
Правда, уже в годы «перестройки», в 1988 году, он получит Государственную премию – за разработку и внедрение ресурсосберегающего совмещённого процесса непрерывного литья и прокатки сталей и сплавов. Хотя получит её «в коллективе». Бригадой, за кампанию. Может быть, обиделся на то, что премия оказалась меньше, чем хотелось получить? Но через два года бывший рабочий, бывший комсомольский вожак, бывший парторг и лауреат Государственной премии СССР станет депутатом Съезда народных депутатов РСФСР и членом фракции «Демократическая Россия». То есть будет выступать за разрушение СССР, за предоставление республикам столько суверенитета, они пожелают.
Учитывая, что был инженером и как будто бы металлургом – можно было бы ожидать, что окажется в составе какого-нибудь комитета по промышленности. Учитывая, что считался научным работником – в комитете по науке. Наконец, учитывая, что был когда-то рабочим – в комитете по труду.
Но он записался в два других – комитет Верховного Совета по собственности и в комитет по свободе совести. Люди этой политической тенденции – тогда они называли себя «демократами», сегодня они называют себя «либералами», – очень любили именно эти комитеты и именно эти вопросы. От имени комитета по собственности можно было участвовать в разделе и распределении собственности, от имени комитета по свободе совести – протестовать против нарушения свободы.
С. Филатов и Р. Хасбулатов. 1992 г. © РИА «Новости» / Юрий Абрамочкин.
Хотя рождённый в эпоху просвещения принцип свободы совести, означавший когда-то право выбора убеждений и веры для них и применительно к ним скорее означал другое – право и свободу обходиться без совести и не считать себя ею ограниченным.
Свобода совести – так свобода совести. И в июле 1990 года он вместе с 54 депутатами российского парламента подпишет коллективное письмо о выходе из КПСС. Совесть их больше ограничивать не будет. Но выйти в индивидуальном порядке они даже тогда, когда это станет модным, не решатся: совесть совестью, но ведь нужна ещё и смелость! И потом – если выйти одному – это ведь будет лишь актом твоего самоопределения в соответствии с твоей совестью или её отсутствием, – но ведь политических дивидендов не даст: никто, кроме собственного партбюро, не обратит внимания.
Если выйти коллективно, при публичном оглашении публичного письма – напишут газеты. И в стране, и за рубежом. Тем более, что КПСС слабела и утрачивала влияние. Понятно было, что наказать не сможет: выходить было уже и безопасно, и для карьеры полезно.
Антикоммунисты – оценят. И с января 1991 года он станет уже не просто депутатом и «членом комитетов» – а секретарём Президиума Верховного Совета РСФСР. В Советском Союзе по прежним временам это уровень кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, ранг самого Ельцина в 1986 году.
В августе 1991 года он даже возглавит штаб сторонников Ельцина по противодействию попытке членов руководства СССР стабилизировать положение.
После прихода Ельцина к власти его повысят до ранга первого заместителя Председателя Верховного Совета ещё РСФСР. Там два года он будет играть роль марионетки Геннадия Бурбулиса, пока не окажется подвергнут депутатскому бойкоту: его лишат всех реальных направлений работы, всех реальных полномочий, откажутся общаться и иметь с ним дело. Пост первого зампреда он покинет, молчаливо изгнанный коллегами, – и получит вместо него должность главы Администрации президента.
Но пока он будет заместителем председателя – он будет работать. Вопрос в том, на кого и для чего. И что у него будет получаться – и что не получится.
Б. Ельцин и С. Филатов. 1993 г. © РИА «Новости» / Юрий Абрамочкин.
Не получится организовать празднование годовщины августовского переворота 1991 года, приведшего Ельцина к власти: он возглавит оргкомитет, но всё окажется жалким – стоявшие вокруг Белого дома по время мятежа больше не придут – зимой-весной 1992 года они увидят, к чему привёл их порыв.
Не получится обеспечить в декабре 1992 года первый переворот, направленный против российского парламента: он попытается после выступления Ельцина, заявившего о недоверии съезду и отказе работать с ним, прервать работу высшего органа власти, чтобы больше её не возобновлять – но Хасбулатов ему это не позволит.
Съезд продолжит работу, силовые министры подчинятся в тот раз парламенту – и Ельцин уступит: Гайдар больше не будет премьером, правительство возглавит Виктор Черномырдин.
Но будет и то, что ему как первому заместителю председателя Верховного Совета удастся осуществить.
Именно он сумеет создать видимость законодательной основы проведения приватизации.
Дело в том, что в декабре 1991 года съезд народных депутатов России, предоставив Ельцину чрезвычайные полномочия и право издавать указы, противоречащие действующему законодательству, оговорил, что эти указы будут вступать в силу, если Верховный Совет в течении двух недель после подписания не наложит на них вето.
Ельцин подписывал указы – и они направлялись в Верховный Совет. Первоначально – он их не блокировал. Но после того как политика Гайдара обернулась экономической катастрофой для страны и нищетой народа, ВС начал пристально рассматривать и отклонять наиболее авантюристические из них.
Указ о приватизации тоже предполагался к отклонению – но человек, о котором идёт речь, будучи заместителем председателя, получив текст указа – скрыл его поступление и от Хасбулатова и от парламента. В результате он не попал на реальное рассмотрение Верховного Совета – хотя формально числился поступившим и через две недели вступил в силу.
Всё последовавшее в сфере ограбления страны было результатом, по сути дела, служебной махинации первого зампреда. И именно после этого Хасбулатов после выступлений и реплик своего заместителя, после любой оглашённой им информации – публично бросал ему в лицо обвинения во лжи.
На вечере в «Останкино», посвящённом окончанию избирательной кампании. 1993 г. Фото ИТАР-ТАСС.
В награду за поддержку в парламенте и во время попытки его роспуска в декабре 1992 года Ельцин назначит его главой своей администрации. О чём позже явно и сам пожалеет: новый глава разгонит почти весь профессионально-управленческий состав этой структуры, наводнит её перешедшими на сторону Ельцина бывшими депутатами, коллегами по «Демократической России», – и уже самому президенту придётся дать уничижительную оценку своему стороннику: «Он превратил администрацию в своеобразный научно-исследовательский институт по проблемам демократии в России. Писались горы справок, докладов, концепций. Но к реальной жизни они отношения почти никогда не имели…» (Ельцин Б. Н. Президентский марафон. – М., 2000. – С. 258), – окажется, что тот не способен быть ни сильным администратором, ни сильным аналитиком.
Может быть, здесь и кроется ответ на вопрос, почему после удачно начатой в конце 60-х годов карьеры – тот двадцать лет так и не имел серьёзных научных или административных успехов.
Глава администрации начнёт бороться за влияние и с ведущим советником Ельцина Илюшиным, и с начальником службы безопасности Коржаковым, – то есть сумеет испортить отношения с двумя основными лагерями администрации.
Но к тому же теперь шаг за шагом начнут выясняться поступки, странные для руководителя такого ранга, что при власти компартии, что при власти «демократов». Окажется, что он откроет свободный доступ в Кремль и администрацию президента РФ людям, известным для спецслужб как резиденты иностранных разведок.
Окажется, что перед принятием новой Конституции РФ в декабре 1993 года он специально полетит в Вашингтон, чтобы показать её текст президенту США Клинтону.
Министерство безопасности РФ возбудит против него уголовное дело. Окажется, что он замешан в фальсификации документов, дискредитирующих вице-президента Руцкого. Будет изготовлен фальшивый трастовый договор, по которому на счёт А. В. Руцкого в швейцарском банке якобы было переведено 3,5 млн долларов, и подделана подпись вице-президента.
В июне 1993 года он примет участие в создании возглавляемого Гайдаром блока фундаментальных рыночников «Выбор России». Но когда дело дойдёт до прямого противостояния между Ельциным и съездом, замечется, опасаясь, что последний может одержать верх – и будет отговаривать Ельцина от крайних мер. По словам последнего: «...Он горячо и эмоционально стал убеждать меня… что указ никто не поддержит, что мы обрекаем себя на противостояние со всеми регионами России, что… страны Запада не поддержат, что мы окажемся в полнейшей международной изоляции» (Ельцин Б. Н. Записки президента. –М., 1994. – С. 356).
С. Шахрай, Б. Ельцин, С. Филатов. 1994 г. Фото ИТАР-ТАСС.
Но когда Ельцин начнёт одерживать верх – успокоится и продолжит работать с ним, даже отказавшись от доставшегося по спискам Гайдара депутатского мандата ради того, чтобы остаться в администрации. В августе 1994 года от имени администрации президента возьмется курировать организацию свержения Дудаева в Чечне – и не удивительно, что она провалится. Или он сделает так, чтобы она провалилась.
А потом окажется, что он строит в районе престижной Николиной горы коттедж стоимостью в миллион долларов (тогда это было ещё очень много). Он, правда, будет утверждать, что всего лишь взял кредит в банке. Только не объяснит, из каких доходов планировал его отдавать.
Но такой сотрудник был не нужен уже и президенту: «Смотрю на него и не слушаю. Такое впечатление, будто у него во рту две мухи сношаются. Он приносит с собой огромную папку бумаг и начинает мне про них рассказывать. Я намекаю ему: “Ну, это же ваши вопросы, сами должны решать”, – а он не понимает».
10 января 1996 года ему позвонит секретарь – и передаст, что ему даётся один час, чтобы освободить кабинет для нового главы администрации президента.
На государственные должности его больше не возьмут. Правда, он возглавит массу не вполне понятных творческих союзов, объединений интеллигенции, «народных домов» – и многого другого. Хотя так и не будет понятно, какое отношение сам имеет что к одному, что к другому, что к третьему.
Интереснее другое. Творческие союзы, в конце концов, мелочь. Но уйдя из политики, он на сегодняшний день окажется президентом ЗАО «Пилот ЛТД», президентом Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, президентом Международного фонда защиты от дискриминации, председателем совета директоров ЗАО «Союз-Горизонт»… Очень неплохие бизнес-должности. Очень неплохие капиталы. Очень хорошие финансовые потоки. Очень приятные деньги…
Начало президентской избирательной кампании. 1996 г. Фото ИТАР-ТАСС.
Ведь почему-то проваливались курируемые им операции по Чечне? Ведь зачем-то он возил документы особой государственной важности для ознакомления с ними президента США? Ведь был некий смысл в выписывании пропусков в резиденцию президента резиденту израильской разведки? Да и вообще – ведь не по наивности кандидат технических наук и электрик-металлург записался в 1990-м году в комитет Верховного Совета по собственности? А потом обеспечил вступление в силу без рассмотрения в Верховном Совете указа Ельцина, запускавшего процесс приватизации и раздела собственности в стране…
Зато в интервью одному из советников фонда Горбачёва несколько лет назад он вполне демократично оценит 2000-е годы: «С приходом нового президента это стало изменяться. Он ставит на первое место сильное государство, которое, по его мнению, обеспечит каждому из нас права и свободы…»
И это ему очень не нравится – и он вспоминает, каким замечательным человеком был Ельцин – и как здорово и уверенно умел он разрушать всё, что ни попадётся под руку.
А жалеет, что ушло это хорошее время – когда он стал таким обеспеченным человеком.
Источник: Файл-РФ.
Рейтинг публикации:
|
