Российское государство быстро развивалось и это не могло сказаться на отношениях русских и кавказских народностей. Если в начальный период взаимоотношений России и Кавказа, между ними располагалась обширная «пустыня» (почти безлюдная территория), где было легче встретить шайку разбойников и степных удальцов, чем мирное, земледельческое поселение, то к началу 18 столетия ситуация серьёзно изменилась. Всё пространство от Оки до устий Дона и от Казани и Нижнего Новгорода до Астрахани было плотно занято цепью городков и селений.
С этого времени начинается цепь походов на Кавказ, совершённых при Петре Великом, Екатерине I, Анне Иоанновне, Екатерине II и Павле Петровиче. Они становились всё чаще по мере того как рубежи России приближались к Кавказу. Время правления Петра Алексеевича стало новым этапом в сближении России и Кавказа. К этому времени начало сказываться превосходство русского оружия над Крымским ханством и турками. В ходе русско-турецкой войны 1672—1681 гг. огромная турецко-крымская армия не смогла добиться решительной победы над русскими войсками, в 1696 году армия Петра берёт Азов, создана Азовская военная флотилия. Крымские татары терпят ряд поражений в своих набегах.
Однако в кавказских делах в первые два десятилетия 18 столетия Османская империя оказалась в более выгодном положении. Российское государство ввязалось в тяжёлую и длительную войну со Шведской империей, пытаясь утвердиться на берегах Балтийского моря. Одновременно резко ослабла Персия. Правящая династия Сефевидов деградировала. Шах Ирана Сефи I (правил с 1628 по 1642 год) скончался от пьянства. Его сны Аббас II (правил в 1642 — 1667 гг.) был безволен и также предавался пьянству и предпочитал находиться в гареме, чем заниматься политикой. Государственные дела шли удачно только из-за наличия хороших министров. Сын Аббаса Солейман Сефи (правивший между 1666 и 1694 годами) также предпочитал гарем и вино, страдал плохим здоровьем. Качество управления продолжало падать и подошло к опасной черте. Коррупция, разложение армии, набеги узбеков и калмыков, подтачивали державу. Шах, видимо, также скончался из-за пьянства, или связанной с ним болезни (алкоголь окончательно подорвал и так слабое здоровье правителя).
Ему наследовал Солтан Хусейн (1694—1722), он стал последним правителем из династии Сефевидов, который был полновластным правителем. Он также большую часть времени посвящал гарему и отдыху в роскошных садах, был алкоголиком. Одновременно он был набожным мусульманином и под давлением шиитского духовенства начал гонения на суфизм, чьё мистическое содержание шло в разрез с официальным шиизмом. Также произошёл рост нетерпимости в отношении мусульман-суннитов, евреев и христиан. Было принято постановление о принудительном обращении в ислам последователей зороастризма. Естественно, что это серьёзно подорвало социальный мир в Персии. Первыми подняли восстание жители афганских провинций, недовольные наступлением на суфизм. В 1717—1720 гг. подняли восстание сунниты в Курдистане и Ширване. В Ширване повстанцы быстро нашли поддержку среди суннитов Турции и лезгинских племен. В 1721 году лезгинские отряды заняли главный город Ширвана Шемаху и вырезали всех шиитов. Не могла центральная власть справиться и с другими проблемами. В Персидском заливе арабские пираты захватили ряд островов. Власти не смогли эффективно отреагировать на чуму в северо-западной провинции.
В 1722 году Махмуд-хан во главе афганской армии разбил армию шаха у города Голнабад (8 марта 1722 г.). Затем афганцы осадили иранскую столицу Исфахан. Город не был подготовлен к осаде, и с марта по октябрь 1722 года от голода и болезней погибло несколько десятков тысяч человек. 23 октября 1722 года Исфахан капитулировал, Солтан Хусейн отказался от престола в пользу Махмуд-хана (большую часть его сыновей казнили в 1725 году, а его самого в 1726 году). Один из сыновей Солтана Хусейна – Тахмасп смог сбежать на север Персии и провозгласил себя шахом. В 1726 году на службу к Тахмаспу поступил Надир из кызылбашского племени афшар. Надир проявил высокие качества полководца и в 1729 году освободил Исфахан, посадив на престол Тахмаспа II, который не имел реальной власти в стране. Надир начал войну с Турцией, но Тахмасп своими неумелыми действиями привёл к поражению и потере новых территорий. Надир, использовав всеобщее недовольство шахом, низверг Тахмаспа (был убит в заключении в 1740 году) и посадил на трон его восьмимесячного сына Аббаса III и объявил себя регентом. В марте 1736 года Надир-хан сверг и Аббаса, объявив шахом себя самого. Аббас был отправлен в тюрьму к своему отцу Тахмаспу в Себзевар, где их обоих и казнили в 1740 году. Таким образом, династия Сефевидов выродилась и была свергнута, а Персидской державе было нанесено несколько серьёзных ударов, в том числе и на Кавказе.
Экономические интересы России
Петровские реформы привели к тому, что вначале 18 столетия стал складываться всероссийский торговый рынок. Развитие экономики Росси вело к расширению торгово-экономических связей с Северным и Южным Кавказом, вообще Востоком. Значительная часть торговли с Востоком и Кавказским регионом проходила через древний Волжско-Каспийский путь, который был издавна освоен русскими купцами. Крупными торговыми центрами были Астрахань и Нижний Новгород.
Развитие торговли на Северном Кавказе требовало создания новых опорных пунктов. Главных из них продолжал оставаться Терский городок, стоявший в устье Терека. Вокруг него стали появляться казачьи станицы. Терский городок стал своего рода местом притяжения русских людей, в первую очередь гребенских казаков. Гребенцы (жили в предгорьях – «гребнях»), как вольные поселенцы, проживали по левому берегу Сунжи и правому Терека. Средством их существования было скотоводство и охота. При Иване Грозном часть гребенских казаков было привлечено на «государеву службу» и стало получать жалованье. Они составляли эскорт государевых посольств и охрану купеческих караванов, составляли часть гарнизона Терского городка. Гребенцев можно смело называть пограничниками того времени. В XVII веке начинается переселение гребенских казаков на левый берег Терека, окончательно оно завершилось в начале XVIII века. Перемещение было связано с давлением исламизированных соседей («чеченцы и кумыки стали нападать на городки, отгонять скот, лошадей и полонить людей») и требованием центральных властей, которые хотели поставить казаков под свой контроль. Казаки из-за нападений горцев были вынуждены основывать вместо прежних небольших станиц, более крупные поселения: Червленный, Шадрин (Щедринский), Курдюков и Гладков. В 1721 году казаки были подчинены Военной коллегии и включены в состав Вооружённых сил России. В 1723 году была заложена новая русская крепость — Святой Крест, около которой расселили 1 тыс. семей донских казаков.
К началу 18 столетия отношения Ирана и России были мирными. С обеих сторон происходили пересылки с дружескими заверениями, обмен подарками. Некоторые жители соседней державы принимали русское подданство и становились государственными служащими. Иран регулярно посещали русские купцы с государевым товаром. Шли морем из Астрахани до Низовой пристани между Дербентом и Баку, оттуда шёл путь на Шемаху. Сухопутный путь шёл от Терского городка до Тарков, оттуда до Дербента. В Астрахани располагался Армянский двор для гостей с Закавказья. Русский купец Фёдор Котов в 17 столетии посетил Персию и 1623 году описал свой путь. В частности, он отметил, что в персидской столице Исфахане, в большом торговом ряду – Тынчаке, было 200 русских лавок. Повсюду он встречал соотечественников – в Терках, в Шемахе, Исфахане.
Из России вывозили железные и деревянные изделия, мех, кожи, лён, западные сукна. С Востока и Закавказья шли шёлковые и хлопковые ткани, шёлк-сырец (бывший в монополии царской казны), сафьян, замша, нефть, марена, рис, пряности, драгоценные камни. Кроме того, знатные люди ценили некоторые виды холодного оружия, к примеру, исфаханские сабли. Восток манил русских предприимчивых людей. Он был весьма прибыльным, хотя рискованным делом. Разбойники на пути купцов могли встретиться и на Волге, и на Каспии, и в горах Кавказа. На Волге разбойный промысел, несмотря на все усилия властей, не переводился до конца XVIII века. По Волге звучали лихие песни разбойников:
«Ещё ходим мы, братцы, не первый год.
И мы пьем-едим на Волге всё готовое,
Цветное платье носим припасённое,
Ещё лих ли наш супостат злодей,
Супостат злодей, воевода лихой,
Высылает от Казани часты высылки,
Высылает все высылки стрелецкие,
Ловят нас, хватают добрых молодцев,
Называют нас ворами, разбойниками.
А мы, братцы, ведь не воры, не разбойники,
Мы люди добрые, ребята все поволжские,
Ещё ходим мы по Волге не первый год,
Воровства, грабительства довольно есть».
Донцы-молодцы плавали «за зипунами» по всему Каспийскому морю, хотя под давлением Москвы время от времени и принимали запрещающие решения, чтобы «никто не ходил для воровства на Волгу». Нарушителей карали смертью. Некоторые походы казаков принимали весьма масштабный характер, проводились целые боевые операции по захвату городов. В 1631 году полторы тысячи донских, запорожских и яицких казаков вышли в Каспийское море и ограбили несколько купеческих караванов. В 1632 году казаки уже «гуляли» вдоль иранского берега. «Воевали под Дербенью, и под Низовью, и под Бакой, и Гилянскую землю и на Хвалынском море (Каспийском) погромили многие бусы со многим товаром». На море у казаков были временные пункты базирования на островах у устья Яика (Урала) или вблизи туркменских, персидских берегов. В 1636 году отряд Ивана Поленова захватил иранский город Ферахабад, а затем вместе с отрядом атамана Ивана Самары грабил караваны в Каспии и устье Волги. В 1647 году казаки разграбили поселения по реке Куре. Отряд Ивана Кондырева в 1649-1650 гг. действовал на Каспии столь лихо, что прервал торговые отношения Ирана и России. Самой же знаменитой операцией казаков стал рейд Степана Разина в1668-1669 гг. Казаки не только весьма основательно «погуляли» по побережью Персии, но и в морском бою уничтожили шахский флот.
Торговым людям угрожали не только разбойники. Суда могла задержать или разбить непогода. Шедшие через Дагестан купцы были вынуждены платить пошлины при пересечении границ различных владений, при этом не было никакой гарантии, что их не ограбят вольные «горные люди» или даже сами правители. Так, в 1660 году тарковский шамхал ограбил московских гостей Шорина, Филатьева, Денисова и Задорина на 70 тыс. рублей (в то время это были весьма большие деньги). Купцов могли обидеть требующие «подарков» местные чиновники, арестовать без видимой причины, обманывали при обмене товаров и т. д. Посол Артемий Волынский отмечал, что «ни которой нации купцы так не утеснены, как российские, которые в великом гонении и зело обидимы от персиан». И всё же выгода от торговли с Востоком, заставляла идти русских людей на этот риск.
Торговля шёлком
В 17 столетии Россия была вовлечена в торговлю шёлком. К этому времени былое значение Великого шёлкового пути померкло. После распада державы Тимура, Центральная Азия распалась на массу больших и малых владений, которые вели беспрерывную борьбу. К тому же морское путешествие из Китая в Персидский залив занимало примерно 150 дней, а караванный путь из Азова в Пекин около 300 дней. А одно торговое судно перевозило столько груза, сколько большой караван в несколько сотен верблюдов. Но крушение всей системы не означало упадка некоторых её отдельных звеньев. Персия стала основным поставщиком тканей и шелка-сырца. Из Сицилийского королевства шелкоткацкое мастерство распространилось по итальянским и германским государствам, Франции (Лион стал одним из самых знаменитых центров производства), Фландрии, Голландии. Но производство зависело от поставок сырья. Помимо престижности и эстетических качеств шелк обладал весьма важным для Западной Европы качеством (в силу низкого уровня гигиены), он препятствовал размножению паразитов.
Драгоценные ткани-«паволоки» были известны на Руси со времён Древнерусского государства. Парча (от персидского «парче» - материя), «оксамит», «порфира», «багряница» издавна использовались для пошива княжеских одежд, церковных покровов, священнических одеяний. Наиболее распространёнными в 16-17 вв. шелковыми тканями были бархат, камка, атлас, тафта и другие (всего русские источники того времени знают более двадцати видов привозных шелковых тканей). Находившаяся на отшибе от мировых торговых путей и только оправлявшаяся от Смуты Русь неожиданно приобрела выгодные позиции на рынке шёлка. Так по данным шведского резидента в России, проезд из Гиляна (эта прикаспийская провинция давала почти половину персидского шёлка) до Ормуза в Персидском заливе был длиной в 86-90 дней, каждый верблюд, который нёс два тюка шёлка и обходился в 2 руб. 63 коп., а путь по Каспию до Астрахани был короче и такой же груз обходился в 1 руб. 50 коп. Купцы умели вести счёт деньгам.
Часть шёлка шла транзитом на Запад, но европейские купцы не получили право ездить в Иран через Россию и были вынуждены иметь дело с русскими гостями, которые держали высокую цену. Первыми из европейцев дорогу в Персидский залив проложили португальцы, за ними последовали англичане и голландцы. Между голландцами и англичанами даже разгорелись боевые действия. Затем в регион проникли французы. Европейцы пытались проникнуть в Иран и севера. Но все попытки договориться с Москвой провалились. В 1614 и 1620 гг. вежливо, но твёрдо послали англичан, в 1615 г. - голландцев, в 1629 г. - французов и 1664 г. – шведов. Московские чиновники объясняли запрет убытками казны и купечества, или требовали обеспечить поддержку деньгами и оружием, что было уже невыгодно европейцам.
Только послам небольшого голштинского герцогства удалось в 1634 году уломать московское правительство: компания немецких купцов получила право беспошлинной торговли с Персией и Индией в течение 10 лет, но за это немцы платили ежегодно в русскую казну 600 тыс. талеров (300 тыс. рублей). Интересно, что уже тогда один из немецких купцов – Отто Бругеман, предложил Москве радикальный план по расширению восточной торговли России. Он предлагал русским захватить прикаспийские области Персии (Гилян, Мазендаран и Астрабад), чтобы установить контроль за большей часть иранского производства шёлка, а заодно за рыболовством, морскими портами и другими прибыльными предприятиями. Тогда в Москве на это предложение, имеющее стратегическое значение, не откликнулись (время ещё не пришло).
Однако уже тогда Москва пыталась направлять и контролировать экспорт иранского шёлка через Россию, прибегнув к помощи купцов из Новой Джульфы (армянского пригорода Исфахана). Переселённые с родины армяне в 17 веке прибрали к своим рукам торговлю шёлком не только в Закавказье, но и Иране. В 1667 году с представителями этой компании в Москве был заключён договор, но его реализации помешало восстание Степана Разина. Новый договор был заключён в 1673 году. Но направить вывоз всего шёлка только через Россию не удавалось. В Россию ежегодно направлялось всего около 1 тыс. пудов в год. По подсчётам представителя армянской компании и шахского посланника Григория Лусикова, ежегодный вывоз иранского шёлка в Европу составлял не менее 48 тыс. пудов (8 тыс. тюков, в тюке было 6 пудов). Основной поток шёлка шёл караванными путями через турецкие Измир и Алеппо, и Персидский залив, где торговлю этим товаром контролировали англичане и голландцы.
Не забывал о торговле шёлком и Пётр Алексеевич. По указу Сената от 2 марта 1711 года льготные условия были распространены не только на членов джульфинской компании, но и на других армянских купцов, что должно было содействовать задаче умножения персидского торга.
Пётр I планировал развить не только торговлю с Ираном и Востоком, он смотрел намного дальше. Царь отличался настоящим стратегическим, глобальным планированием…
Продолжение следует…
