Сегодня трудно найти человека, который бы не знал – кто такой Санта Клаус. Образ могучего щедрого старика в красной шубе неразрывно связан в сознании современных людей с рождественскими подарками, елками, с атмосферой праздника и радости.
Также, многим сегодня известно, что у этого сказочного персонажа есть вполне реальный прототип – святитель Николай Мирликийский, епископ Ликийского города Миры, живший в четвертом веке. Однако его иконописное изображение очень сильно отличается от того Санта Клауса, которого мы знаем сегодня по рекламным буклетам и комиксам. О том, как происходила эта странная трансформация образа самого известного христианского святого, мы сейчас попытаемся рассказать.
Культ Святого Николая в прежние времена был очень распространен в Голландии. В этом нет ничего удивительного, поскольку Голландия всегда была морской державой, а святитель Николай считался покровителем моряков.
Накануне праздника, вечером детям раздавали подарки: деревянный башмак наполняли фруктами и сладостями.
Во времена Реформации культ святых в протестантских странах ослабевает и почти исчезает. Только в Голландии все еще празднуют день Святого Николая или Sinterklaas, как его там называют. Этот обычай с традиционными подарками для детей, голландские поселенцы привозят в Нью-Амстердам — так когда-то назывался Нью-Йорк. Именно здесь голландский Sinterklaas и становится Санта Клаусом (Santa Claus). Это американизированное имя святого и стало впоследствии известно всему миру. А случилось это так.
В 1822 году, накануне Рождества, преподаватель восточной и греческой литературы в Колумбийском университете (позже — преподаватель в Нью-Йоркской семинарии) Клемент Кларк Мур придумал для своих шести детей стихотворную сказку, главную роль в которой играл Санта Клаус (никогда и нигде до этого не выступавший в качестве сказочного персонажа). В этом небольшом стихотворении Санта Клаус появляется в ночь перед Рождеством и спускается с огромным мешком за плечами по каминной трубе в дом, чтобы раздать подарки ребятишкам. Изображен он был в виде эдакого веселого жизнерадостного старичка-эльфа с круглым тугим брюшком и с трубкой, которую курит, не переставая. Дети пастора сразу же узнали в этом герое своего любимца – слугу и помощника Мура, упитанного и веселого голландца. Но в стихотворении отца их взрослый приятель предстал перед ними в шубе, с белой бородой и красным носом. Санта Клаус у Мура разъезжает на упряжке из восьми оленей, а о его приближении свидетельствует скрип полозьев и мелодичный звон колокольчиков, привязанных к оленьим шеям. Вот русский перевод этого стихотворения, выполненный Ольгой Литвиновой:
Рождество на пороге. Полночную тишь
Потревожить не смеет даже юркая мышь.
Стайка детских чулок, как положено, чинно
Санта-Клауса ждёт у решетки каминной.
Ребятишкам в уютных и мягких кроватках
Снится сахарный снег и Луна-мармеладка.
Я колпак нахлобучил, а мама — чепец:
Взрослым тоже пора бы вздремнуть, наконец.
Вдруг грохот и топот, и шум несусветный,
И крыша откликнулась гулом ответным.
Сна как не бывало — а кто бы заснул?
Я ставни открыл и окно распахнул.
Играя в гляделки со снегом искристым,
Луна озаряла сиянием чистым
(Я так и застыл у окна в изумленье)
Чудесные санки и восемь оленей.
За кучера — бойкий лихой старичок.
Да-да, это Санта — ну кто же ещё
Мог в крохотных санках орлов обгонять
И басом весёлым оленям кричать:
Эй, Быстрый! Танцор!
Эй, Дикарь! Эй, Скакун!
Комета! Амур!
Эй, Гроза и Тайфун!
Живей на крыльцо!
А теперь к чердаку!
Наддайте!
Гоните на полном скаку!
Как лёгкие листья, что с ветром неслись,
Взмывают, встречаясь с преградою, ввысь -
Вот так же олени вверх сани помчали.
(Игрушки лишь чудом не выпадали!)
Раздался на крыше грохочущий звук -
Диковинных звонких копыт перестук.
Скорее, скорее к камину! И вот
Наш Санта скользнул прямиком в дымоход.
Одетый в меха с головы и до пят
(Весь в копоти Санты роскошный наряд!),
С мешком, перекинутым через плечо,
Набитым игрушками — чем же ещё!
Сияют глаза, будто звёзды в мороз,
Два яблока — щёки и вишенка-нос.
Улыбка — забавней не видел вовек!
Бела борода, словно утренний снег.
И сразу дымком потянуло табачным:
Он старую трубку посасывал смачно,
А кругленький толстый животик от смеха
Как студень дрожал — доложу вам, потеха!
Забавный толстяк — просто эльф, да и только!
Не выдержав, я рассмеялся до колик.
(Вначале слегка опасался смеяться,
Но звёздочек-глаз разве можно бояться?)
Не молвив ни слова, он взялся за дело -
Чулки у камина наполнил умело,
Кивнул, пальчик пухленький к носу прижал
(Мол, тихо! молчи!) — и в камине пропал.
Раздался его оглушительный свист -
И восемь оленей как птицы взвились,
Лишь ветром слова до меня донесло:
Всех-всех с Рождеством!
Я вернусь! Добрых снов!
Клемент Мур не собирался публиковать свое сочинение. Удовольствовавшись восторгами семейства, он положил рукопись в стол и больше о ней не вспоминал. Но один из друзей Мура без его ведома отнес текст стихотворения в газету Sentinel небольшого американского городка Трой (Troy), штат Нью-Йорк, которая и напечатала рождественское стихотворение Клемента в канун Рождества 1823 года. Успех был ошеломляющим. Газеты и журналы наперебой перепечатывали стих, а вскоре появились и отдельные его издания. Так Клемент Мур неожиданно для себя стал классиком американской литературы, а Санта Клаус вошел в повседневную жизнь миллионов американцев.
Первое, ставшее широко известным художественное изображение Санта-Клауса создал в 1862 году карикатурист Томас Наст. В течение 24 лет он рисовал его для обложки популярного журнала «Harper’s Weekly». Эти обложки пользовались невероятным успехом, а во время Гражданской войны Линкольн попросил Наста нарисовать Санту вместе с северянами. Некоторые историки даже утверждают, что появление Клауса на стороне противника, в известной степени, деморализовало армию конфедератов.
Однако у Санты от Томаса Наста оказался один существенный недостаток — он был черно-белым. Красную шубу сказочному дедушке подарил в 1885 г. издатель Луис Пранг. Он перенес в Америку викторианскую традицию рождественских поздравительных открыток, выполненных в технике цветной литографии. Так Санта-Клаус сменил меха, в которые его нарядил Наст, на добротный ярко-красный наряд.
Наконец, в 1930 г. компания «Кока-Кола» придумала хитрый рекламный трюк, чтобы об их продукции не забывали ни летом, ни зимой – художник из Чикаго Хэддон Сандблом изобразил Санта-Клауса в красно-белых цветах Кока-Колы.
Причем, вновь, как и в случае со слугой пастора Мура, прототипом кока-кольного Санты оказался вполне реальный человек – друг и сосед художника Лу Прентис, с которого тот и нарисовал всем известного теперь старика в красно-белой шубе. Так родился современный облик Санта-Клауса.
В этой любопытной истории есть одно печальное обстоятельство: за всеми многочисленными метаморфозами мифического Санты образ святителя Николая Мирликийского тускнел, стирался, и наконец, практически полностью исчез, так что найти его черты в нынешнем, кока-кольном персонаже уже вряд ли получится.
Да и не стоит, наверное, этого делать. Тем, кто хочет узнать, как же на самом деле выглядел святитель Николай Мирликийский, не нужно всматриваться в красочные изображения, созданные американскими рекламщиками. Гораздо проще и правильнее для этого войти в любой православный храм, где икона Николая Чудотворца всегда расположена на самом почетном месте – рядом с изображениями Христа и Богородицы. В строгом и печальном лике этого святого нет ничего, что хоть немного походило бы на румяного красноносого Санту. Но именно на православных иконах изображен тот самый – настоящий святитель Николай, подлинный – Санта Клаус. Которого западный мир сегодня почти полностью забыл.
Автор - Александр Ткаченко
Источник: pravmir.ru.
Рейтинг публикации:
|
