Своеобразная общегосударственная автоматизированная система управления производством (ОГАС) была введена на практике в Чили, во время правления президента Сальвадора Альенде, и показала хорошие результаты
В свете экономического кризиса с каждым днем становится все острее вопрос об эффективной экономике. А именно о научно обоснованной экономике. Ведь не секрет, что существующая сегодня экономическая модель, называемая рыночной экономикой, построена на основе несогласованного и неконтролируемого производства и обмена. Во всемирном масштабе такой способ производства приводит к тяжелым последствиям, несущим угрозу как отдельному человеку, так и всему человечеству. При этом никакой, даже самый лучший менеджмент не способен уберечь экономику от периодических кризисов, которые с каждым разом становятся все тяжелей. Нужно сказать, что в истории уже были неоднократные попытки решить вопрос преодоления неэффективной рыночной модели, которые заслуживают особого внимания.
Одной из таких попыток был проект общегосударственной автоматизированной системы управления производством (ОГАС), разработанный известным советским кибернетиком В.М. Глушковым (см. статью "Основы экономики будущего"), который неосмотрительно отклонило советское руководство. Однако если в обществе назрели объективные условия и потребность в прорыве, то они всегда будут искать реализацию. Своеобразная "ОГАС", хотя и куда более скромная по масштабам, была введена на практике в другом уголке Земли - в Чили, во время правления президента Сальвадора Альенде. Но в отличие от советской, она частично была внедрена и показала хорошие результаты.
*
Почему именно Чили? История этой страны по-своему уникальна и в то же время характерна для Латинской Америки. Получив политическую независимость в 1818 году, страна продолжала быть экономически зависимой сначала от Испании и Англии, потом - от США. Имея богатые месторождения полезных ископаемых и благоприятный климат, Чили долгое время оставалась отсталой страной. Как и все страны на континенте, она поставляла сырье для метрополий, которые не были заинтересованы в экономическом развитии региона. Уже в середине XIX века сформировался привилегированный класс местной буржуазии и аристократии, с помощью которого осуществлялся вывоз ресурсов. Политическая власть всегда обеспечивала интересы этого класса, обеспечивая тем самым интересы США. Метрополия, в свою очередь, плотно контролировала все политические и экономические процессы в латиноамериканских государствах, при необходимости вмешиваясь в их внутренние дела.
В середине ХХ века принцип оставался таким же, изменились лишь масштабы и способ грабежа. Теперь колонизация осуществлялась способом инвестиций в экономику. Внешне это было довольно привлекательно: рост промышленности, производство благ, повышение уровня жизни. Но, вместе с тем, чилийцы теряли намного больше, чем приобретали - вместо того, чтобы все заработанное на своей земле тратить на собственное развитие, большинство приходилось отдавать США. Хорошо жили все те же привилегированные классы (3 от общего населения) и обеспечивающие их интересы некоторые слои пролетариата, которым перепадали крохи с "барского стола". На страже существующего режима всегда стояли и военные. Следует отметить, что вооруженные силы в Латинской Америке традиционно представляли отдельную касту, занимавшую особое положение в обществе. Привычного нам деления на полицию и армию там не было. Функцию обеспечения общественного порядка внутри страны в основном осуществляла армия.
Даже во второй половине ХХ века половина жителей Чили периодически голодала, но система всегда находила, какие изменения нужно пообещать, чтобы все оставалось так, как есть. В конце 60-х иностранные корпорации завладели 25 % главных промышленных предприятий, на которых приходилось 60 % продукции. Вместе с промышленностью транснациональные корпорации прибрали к рукам и финансовую систему. За десятилетие внешний долг Чили вырос в 5 раз, и ежегодно приходилось отдавать по процентам до 40 % годового экспорта.
В этих тяжелых условиях президентом стал кандидат от движения Народного единства Сальвадор Альенде. Всем было очевидно, что выход из такой тяжелой ситуации лежал через национализацию и переориентирование экономики на обеспечение потребностей всего чилийского народа. Но осуществлению программы нового правительства сразу же стали мешать олигархические круги при плотной поддержке США. Например, чтобы помешать Альенде вступить в президентскую должность, руководство финансовой системы спровоцировало финансовый кризис, а ЦРУ попыталось с помощью реакционных чилийских военных совершить вооруженный переворот. Однако, несмотря на трудности, Сальвадор Альенде занял пост президента.
Нетрудно представить, с какими сложностями национализировались стратегические предприятия. У реакции оставалось достаточно средств, чтобы влиять на общественное мнение, и она без зазрения совести промывала мозги, распространяя ложь и сея панику. Частично ей это удавалось, особенно в среде служащих, технических специалистов, военных, управленцев. Под их влиянием был т.н. средний класс, который был задействован в управлении экономикой. Народному единству не хватало преданных специалистов, способных руководить производством. Старые управленцы без энтузиазма восприняли перемены, скрыто, а иногда и открыто, саботируя работу. Нужна была новая экономика, способная быть действенной в таких нестабильных условиях. Сама по себе национализация крупных предприятий была недостаточна, чтобы переломить ситуацию.
В таких сложных условиях родилась идея попытаться полностью перестроить систему управления экономикой - поставить ее на научную основу. По рекомендации одного из крупных деятелей Народного единства Фернандо Флореса чилийское правительство обратилось за помощью к известному английскому кибернетику Стаффорду Биру. Именитый ученый без раздумий согласился, забросив все свои первоочередные дела. Еще бы, ведь ни одно, даже самое богатое, государство не предложило реализовать его идеи на практике. Как говорил Бир, капиталистические страны никогда не признавали кибернетику как инструмент управления, она им была не нужна.
Ученый исходил из того, что экономика - это сложная, постоянно изменяющаяся система, и ситуация изменяется ежеминутно. Обычные методы управления экономикой этого не учитывают. Рыночная экономика не позволяет этого делать, ни один владелец предприятия не выдаст всей информации. Эффективное управление в масштабах страны может основываться только на прозрачной экономике. В Чили к 1972 году была национализирована большая часть промышленных предприятий, поэтому их можно было объединить в одну систему.
Сразу по приезду Бира в Сантьяго была создана рабочая группа, которая подготовила план проекта. Основной трудностью было построить модель, работающую в режиме реального времени. Правительственные организации всегда затягивали любое дело. Бир рассчитал, что в развитых капиталистических государствах экономическая информация проходит все бюрократические инстанции в среднем за 9 месяцев. Только с таким запозданием можно воссоздать общую картину. А нужно было создать такую систему, которая показывала результат действий в реальном времени. Только таким образом можно принимать решения "в фазе с экономической реальностью". Группа разработала проект, состоящий из 4-х основных частей, который получил название "Киберсин". Он детально описан в книге Стаффорда Бира "Мозг фирмы".
"Кибернет" (Cybernet). Это - национальная сеть промышленной связи с центром в Сантьяго. Страна из-за отсталости не располагала мощными компьютерами. Их всего имелись два: машина 360/50 фирмы IBM и машина 3500 фирмы Burroughs. "Кибернет" наладили с помощью телексной сети, которая уже действовала в стране. Также была реквизированы средства связи военных, работавшие в сантиметровом диапазоне, да и вообще, все, что было хоть немного пригодно. Вычислительный центр находился в столице, куда должна была стекаться вся производственная информация.
"Киберстрайд" (Cyberstrider). Так назывался комплект кибернетических программ, который предназначался для обработки информационных потоков. В основу компьютерных программ легли новейшие методики и алгоритмы, разрабатывался математический аппарат на основе теории вероятностей и матстатистики. Система должна была автоматически обрабатывать информацию, обращаясь к человеку лишь в крайних случаях. С другой стороны, производственная информация обрабатывалась по множеству разных индексов, которые имели разные уровни важности. Это была непростая задача. Поэтому кроме чилийских ученых в проекте были задействованы английские коллеги Стаффорда Бира.
"Чеко" (CHECO). Это сокращенное название от "CHilean ECOnomy" - модель чилийской экономики. Данные для обработки должны с одной стороны быть представлены в удобном для обработки виде, с другой - объективно отражать экономическую ситуацию. Эта математическая модель должна отражать динамику экономики и изменение ее структуры. Реально группе "Чеко" удалось создать экспериментальную модель на макроуровне, которая включала некоторые экономические показатели и подмодели двух отраслей. Их деятельность моделировалась на годы вперед.
Ситуационная комната. Она представляла собой зал с экранами, на которых в виде графиков и схем отображалось состояние экономики Чили. Они формировались на основе информации, поступающей от различных экономических объектов. Отсюда можно было управлять производством всей страны в режиме реального времени, сразу же видеть результат принятых решений и при необходимости вносить поправки.
Такая ситуационная комната планировалась не одна: на каждом участке и на каждом подуровне должны быть свои центры управления. Информация была представлена в настолько доступном виде, что необязательно быть дипломированным экономистом, чтобы разобраться, что к чему. Бир неоднократно обращал внимание на то, что эта комната - "прототип комнаты для рабочего комитета, а не святая святых для правительственной элиты".
В определенном коридоре значений система регулировалась автоматически и не требовала вмешательства человека. Если же машина не справлялась - давался сигнал. Если на своем уровне и человек не справлялся с ситуацией - сигнал передавался на высший уровень и т.д. Т.е. в конечном счете, решения принимал человек, но "Киберсин" позволял делать управление качественней, надежней и главное - быстрей.
Введение проекта предполагало единое управление всеми включенными в систему предприятиями. При помощи обработки данных эти отдельные предприятия можно превращать в единый организм производства. С помощью "Киберсина" можно было бы сразу увидеть, где нужно усилить, где ослабить, откуда перекачать дополнительные ресурсы, кто в них больше всего нуждается и т.п. Экономика могла перестраиваться "на ходу", быть гибкой, максимально удовлетворять потребности исходя из имевшихся ресурсов. А теперь представьте, если та же информация начнет путешествовать по кабинетам начальников, замов, бухгалтеров и т.д. Им компьютеры вряд ли понадобятся (даже сейчас компьютеры в офисах используют не для этих целей).
Введение такой системы уничтожало необходимость в громадной армии бюрократов. Управление страной могло бы стать действительно делом народа, а не элиты. Кроме того, "Киберсин" в принципе не мог действовать в недемократических условиях. Ведь для эффективного управления экономикой нужно знать потребности всех людей. Для этого предполагались т.н. алгедонические приборы. Это были "электронные опросчики" населения, устанавливаемые по месту жительства или работы. Можно было узнать реакцию населения на действия правительства. Например, правительство утром издает указ, днем он уже вводится по всей стране, а вечером уже известна реакция населения. О такой обратной связи в режиме реального времени не может мечтать ни одно современное демократическое правительство! На предприятиях алгедонические приборы предполагались везде, а обобщающий измеритель располагался на входе в завод и в кабинете директора. В конце дня степень удовлетворения отображалась на мониторе в виде функции и поступала в ситуационную комнату.
Нетрудно догадаться, какой удар нанесла бы эта система по капитализму, который до сих пор объявляют самым эффективным с точки зрения экономики. Поэтому местная буржуазия и ее северные патроны ни на минуту не ослабляли войну. "Киберсин" вводился в очень тяжелых условиях и был введен лишь частично. Страну буквально трясло от экономической блокады, саботажа, диверсий, терактов.
Львиная доля экспорта и импорта приходилась на США. Чили занимала 2-е место в мире по добыче меди, 90 % которой приходилось на американские корпорации "Анаконда" и "Кеннекотт". Основная отрасль экономики принадлежала США, поэтому, когда правительство Народного единства вернуло ее народу, США начали негласную экономическую войну против Чили. Монополии затребовали непомерно большие компенсации за национализированные предприятия и отказались ждать отсрочки. Все страны мира, бывшие под влиянием США (а таких было большинство), отказывались покупать медь у Чили. Груженые корабли как призраки ходили из одного порта в другой, и никто не хотел покупать их продукцию. И это касалось не только меди. Все старые покупатели разрывали контракты, боясь санкций США.
Это означало, что не было рынков сбыта продукции, не пополнялись валютные запасы, нарастала инфляция, дефицит продуктов. На этом фоне США щедро спонсировало оппозиционные партии и их газеты. ЦРУ постоянно разрабатывало планы вооруженного захвата власти. Действия правительства Чили искажались в международной прессе, порой печаталась открытая ложь, чтобы настроить мировое сообщество против правительства Народного единства.
Американский экономист Эдвард Бурстин, работавший в это время в Чили, отмечал в своей книге "Чили при Альенде: взгляд очевидца", что только за четыре месяца 1970 года в страну въехали около 5300 агентов ЦРУ для организации подрывной деятельности внутри страны. Несколько тысяч чилийских военных прошли подготовку на военно-морских базах США. С каждым успехом правительства Альенде империалисты старались наносить все более сильные удары. Высший класс, чувствуя, к чему ведут социально-экономические преобразования в стране, готов был пойти на любые действия, даже противоречащие священной для него конституции.
Наиболее пагубным воздействием на экономику Чили стала забастовка владельцев частных грузовиков. Большинство автотранспорта страны находилось в руках частников, которые объединялись в гремио - союзы по принципу средневековых цехов. По своей сути это были мелкие хозяйчики с психологией "моя хата с краю". В самый тяжелый момент для страны они объявили забастовку. Это означало - конец. Дело в том, что Чили - узкая и длинная горная страна, растянувшаяся на 4,3 тыс.км. Практически все перевозки осуществлялись автотранспортом. Если он остановится - это значит, что завтра на заводы не привезут сырье, в магазины - хлеб; через два дня в городах кончатся продукты, через три - прекратят подавать воду, электричество. Бастовали 80 % владельцев грузовиков, для остальных 20 %, которые продолжали работать, создавались невыносимые условия: им прокалывали шины, угрожали оружием, избивали; портили горные тоннели, нефтепроводы. Никакое правительство не устоит в таких условиях и недели, а забастовка длилась 26 дней. В самый разгар забастовки в ней участвовали более 250 тысяч владельцев грузовиков, мелких лавочников и представителей свободных профессий. Позже американская газета "Нью-Йорк Таймс" признается, что забастовка была организована ЦРУ, и за каждый день простоя частникам платили бешеные деньги.
Правительство Народного единства устояло только благодаря "Киберсину". С помощью этой системы управления удалось оптимизировать работу оставшихся грузовиков так, что забастовка не достигла цели. Второй раз, когда гремио повторили забастовку, транспортная система с помощью "Киберсина" справилась с ситуацией еще лучше.
*
История чилийской революции закончилась трагически. Организованный ЦРУ путч установил в стране фашистский режим, приведя к власти кровавого генерала Аугусто Пиночета. Сальвадор Альенде погиб при обороне президентского дворца. Около 30 тысяч сторонников демократического избранного правительства были зверски убиты. Были уничтожены все демократические и социальные завоевания народа.
"Киберсин" так и не заработал на полную мощь (только 60 % предприятий, входящих в социально-промышленную сферу, были присоединены к системе), но даже то, что он показал, - достаточно, чтобы подтвердить преимущество науки перед стихией рынка. Внедрению кибернетической системы препятствовали объективные причины: нехватка средств, компьютерная неграмотность специалистов, отсталость техники, постоянный саботаж.
Создание всеохватывающих систем, подобных "Киберсин" и ОГАС, означало бы переход к следующему этапу развития не только в экономике, но и непосредственно в обществе. Управление, в котором нет места коррупции и непрофессионализму, которое доступно каждому, а не только избранным, повлечет за собой новый тип организации общества. После провалившейся забастовки гремио водителей грузовиков Бир записал: "Автономные, самостоятельные группы (людей - А.С.) организовались так, чтобы защитить интересы ближайших соседей, затем целых деревень и даже коллективов целых организаций, а тем временем сам производитель (рабочий) получил выход прямо на потребителя. Такое развитие событий угрожало уничтожению торговли как таковой, а вместе с ней, конечно, и гремио". Характерно, что простой народ, который зачастую был неграмотным, сразу же почувствовал преимущества кибернетической системы и поддерживал нововведение. Не нужно было заканчивать университеты, чтобы понять, что в их распоряжении находится не только мощнейший инструмент для преодоления кризиса, но и единственно возможное средство для истинной демократии.
Источник: http://www.tech.clan.su.
Рейтинг публикации:
|
