Примерно 200 лет назад на пылающем континенте, как называют Южную Америку, на месте сегодняшнего Парагвая в несколько больших чем сейчас границах находился Парагвай Эль Супремо. El Supremo (Верховный) - так называли бывшего адвоката Хосе Франсию жители страны.
Почти двухсотлетний эксперимент, который проводили перед этим в Парагвае отцы-иезуиты, привел к тому, что дикари и каннибалы из племени гуарани, жившие в сельве, с помощью Ордена Иисуса построили некий фьюжн из первобытнообщинного родоплеменного уклада, иерархичности Инкской империи и идеологии Города Солнца Томазо Кампанеллы. Это было первое социалистическое государство в мире, первый опыт построения общества, основанного на отказе от личной собствености, общественном благе, примате коллектива над личностью. Отцы-иезуиты весьма основательно изучили опыт управления в Империи инков и очень творчески подошли к его внедрению.
Эксперимент отцов в конечном итоге привел к тому, что нечеловеческими усилиями извне они были изгнаны, а Город Солнца - разрушен. Но психология индейцев уже преодолела точку невозврата, и на месте разрушенного возродилось новое - такое же, а в чем-то и лучше - государство Парагвай.
Оно образовалось на обломках испанской империи, которую трудолюбиво добивали новые молодые и хищные колонизаторы - англичане. Созданная их руками аргентинская хунта попыталась подмять под себя парагвайских индейцев и метисов (Парагвай был самой забытой дырой во всем букете испанских колоний, поэтому с белой расой там было тяжело - более 2/3 жителей составляли гуарани, а из оставшихся еще 2/3 были метисами). Однако парагвайцы уже в четвертьфинале всухую наклепали аргентинским кудесникам полные ворота безответных голов, после чего хунта даже не рискнула предлагать переигровку.
В этой войне и появился как признанный и безальтернативный лидер народа адвокат Хосе Франсия. Он был безоговорочным сторонником независимости Парагвая и был признан народом, а Конгресс присвоил ему звание пожизненного диктатора и поименовал его Эль Супремо - Верховным.
Супремо не был вегетарианцем - заговоры против республики пресекались нещадно, диверсанты, шпионы и предатели беспощадно бросались в тюрьму, а особо упоротые расстреливались. Надо отметить, что за все время правления Франсии таковых набралось около 1000 человек, из которых к стенке поставили всего 70.
Введя на революционной волне чрезвычайное положение, Франсия предельно жестко обошелся с преступными шайками, терроризировавшими страну. Буквально за несколько лет страна забыла, что такое преступность. Верховный стремительно восстанавливал идеологию отцов-иезуитов, хотя вполне разумно не устраивал полпотовские коммунны. В Парагвае возникла специфическая экономика, основанная на частном мелком предпринимательстве и общественном труде. Бесплатное образование (на дворе между прочим было начало 19 века!), бесплатная медицина, общественные продовольственные фонды, чрезвычайно низкие налоги вкупе с приличной по тем временам государственной промышленностью и мануфактурами создали экономическую независимость Парагвая и перевели его на самообеспечение.
Смерть Франсии в 74 года стала шоком для нации, но на смену ему пришел такой же жесткий и последовательный Карлос Лопес
Лопес весьма свирепо лупил по рукам желающим поживиться на халяву. Таковые были в основном среди иностранцев. Скажем, Лопес безо всяких церемоний вышвырнул американского консула Гопкинса, который попытался развернуть незаконный вывоз парагвайских товаров. Во внешней политике Лопес тоже был не робкого десятка и без малейшего почтения чуть не утопил американскую канонерку, которая заблукала в его территориальных водах, ведя сугубо разведывательные гидрографические исследования подходов к берегу.
В общем, у окружающих Парагвай соседей, а в особенности у хозяйничавших в Южной Америке англичан и американцев возникло стойкое подозрение, что что-то их стал беспокоить этот Гондурас Парагвай. Дурной пример был заразителен, и уже соседний Уругвай стал как-то внимательно присматриваться к соседям на предмет перенятия опыта. Что неудивительно - к середине 19 века Парагвай стал самой быстрорастущей и наиболее обеспеченной страной Южной Америки. Бедность там отсутствовала как явление, но и богатых в Парагвае хватало, и они были вполне мирно интегрированы в общественную ткань.
Такое терпеть было более невозможно, и была совершена классическая провокация. Бразилия напала на Уругвай и оккупировала единственный порт, через который шла вся торговля Парагвая - Монтевидео. Парагвай был вынужден проводить мобилизацию и вступать в войну. Война началась крайне неудачно, так как подкупленный генерал Эстигаррибия завел экспедиционный корпус Паргвая в ловушку. Мировое сообщество возопило об агрессии Парагвая, благополучно опустив предшествующие события, и сплотилось в борьбе с гнездом мирового терроризма. 1 мая 1865 года была сколочена коалиция из Бразилии, Аргентины и (!) Уругвая, которая уже в марте 66 начала наступление на Парагвай.
Не стоит даже упоминать, что свободолюбивое мировое сообщество гнало в адрес миротворцев оружие, боеприпасы и советников самыми крупными партиями и безвозмездно. То есть, даром, как говорила мудрая Сова Винни-Пуху.
Нетто-показатели коалиции и Паргвая были несопоставимы. 1,4 миллиона жителей в Парагвае - а только в Бразилии более 10 миллионов жителей. Со всй Южной Америки в армию интервентов хлынул сброд - пограбить самую богатую страну континента желающих почему-то находится сразу и с избытком. Бразильцы вдобавок гнали в армию рабов, обещая им свободу (и даже в отдельных случаях выполняя обещание).
Коалиция раздавала обещания и выражала уверенность, что воздушная фаза операция закончится за три месяца. Оккупанты не сообразили, что они будут иметь дело не с армией, а с вооруженным народом. Поголовно вооруженным - безо всякого преувеличения.
Естественно, коалиция встряла сразу. Ключевой пункт обороны Парагвая - крепость Умайту - стала парагвайским Севастополем и держалась 30 месяцев. Попытка обойти крепость привела к тому, что обходящие ее отряды были встречены женским (sic!) ополчением, которое в бою при Корумбе вместе с гарнизоном крепости вынесло оккупантов в болота, где неудачно сманеврировавшие оккупанты благополучно вымерли от крокодилов, дизентирии и прочих прелестей тропической сельвы.
Верблюд с золотом тоже попытался постучать в ворота Парагвайской крепости - верблюда попытался привести американский посол. Заговор раскрыли, посла традиционно на пинках вынесли из страны, после чего тема заговоров и предательства была закрыта. Коалиции пришлось штурмовать Парагвай в лоб.
Коалиция находилась на мировом коште - в ее адрес непрерывным потоком шло новейшее вооружение, флот интервентов вкупе с примкнувшими американцами (как без них) был бронирован и недоступен для парагвайских пушек. Медленно и с невероятными потерями интервенты продавливали оборону парагвайцев. Фактически, тупо перемалывали ее, платя невероятным соотношением потерь.
В конечном итоге Умайту в августе 68 года пала, через 4 месяца был взят Асунсьон. Но война на этом не закончилась. Интервентам противостоял весь парагвайский народ, который ушел с оружием в руках в сельву и вел партизанскую войну.
Абсолютно враждебный Парагваю бразильский историк Роше Помбу был вынужден признавать массовый героизм парагвайцев и писал: "Множество женщин, одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов Перибебуи и Валенсуэла сражались с ружьями в руках. Мальчики восьми-десяти лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие, другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого стона".
Последнее сражение этой войны произошло 1 марта 1870 года в ущелье Серро-Кора. В этом бою был уничтожен последний отряд свободного Парагвая и убит президент Лопес.
Итог войны - 90% мужского населения Парагвая было истреблено. Из полутора миллионов человек в живых осталось около 200 тысяч. Парагвай был выбит вчистую и до сих пор является черной дырой континента и самой нищей страной. Добро победило.
К чему я рассказывал эту историю? Да к тому, что хотя бедуин - это не индеец гуарани, а пустыня - это не сельва, но вооруженный народ - это всегда вооруженный народ.
Когда народ защищает не сколько своего лидера - будь то Лидер Революции или Супремо - а сколько себя, свою свободу и свой выбор - его можно победить только одним способом - тотальным геноцидом.
Вот мой оптимизм и основан на том, что нынешние империалисты - хоть и обладают на порядки более мощным вооружением, чем интервенты, описанные выше - в коленках жидковаты. И не потянут такой холокост в Ливии, как потянули его в Парагвае.
Эль Мюрид
Источник: tochka-py.ru.
Рейтинг публикации:
|
