Письмо в редакцию "Правды"
Ко всем честным гражданам города Петрограда от команды крейсера "Аврора", которая выражает свой резкий протест по поводу брошенных обвинений, тем более обвинений не проверенных, но бросающих пятно позора на команду крейсера. Мы заявляем, что пришли не громить Зимний дворец, не убивать мирных жителей, а защитить и, если нужно умереть за свободу и Революцию от контрреволюционеров.
Холостой выстрел "Авроры" был сигналом для всех судов на Неве. Фото: ИТАР-ТАСС
Печать пишет, что "Аврора" открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли г-да репортеры, что открытый бы нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только Зимнего дворца, но и прилегающих к нему улиц. А разве это есть. Разве это не ложь, обычный прием буржуазной прессы забросать грязью и не основательностью фактов происшествий строить козни рабочему пролетариату. К вам обращаемся мы, рабочие и солдаты города Петрограда. Не верьте провокационным слухам. Не верьте им, что мы изменники и погромщики, а проверяйте сами слухи. Что же касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающих их к бдительности и готовности.
Просим все редакции перепечатать.
Председатель судового комитета А. БЕЛЫШЕВ. Товарищ председателя П. АНДРЕЕВ.
Секретарь (подпись).
(Полный текст письма команды крейсера "Аврора" в редакцию газеты "Правда" ("Рабочий путь", N 170(101), 27 октября 1917 г. ст. стиль)
Драматические события ночи с 25 на 26 октября 1917 года овеяны огромным количеством мифов, о них снято множество художественных фильмов, написаны документальные книги. Но и 95 лет спустя практически неизвестно, что же происходило в ту судьбоносную ночь в самом Зимнем дворце.
Сегодня "РГ" публикует хранящиеся в архиве Государственного Эрмитажа уникальные материалы и фото о событиях той драматической ночи.
Хмурое утро 25 октября 1917 года. Зимний дворец, фактически отрезанный от города, лишен связи с внешним миром, его обороняли триста казаков Пятигорского полка, полурота женского батальона и юнкера. Вокруг - хмельно веселящаяся петроградская толпа. Стрельбы почти не было, ультиматум Военно-революционного комитета Временное правительство отвергло. Вооруженные красногвардейцы фланировали по площади пока вполне безобидно.
Из воспоминаний Александра Зиновьева - главного управляющего северо-западного Отделения Красного Креста:
"Восстание разразилось 7 ноября нового стиля. Я, как всегда, утром отправился в свое Управление Красного Креста. Там, где мне приходилось проходить, все еще было спокойно и ничего особенного не было заметно. Но около 11 часов утра на Литейной, против окон нашего Управления, вдруг, как-то неожиданно появились вооруженные ружьями рабочие вперемешку с матросами. Началась перестрелка - они стреляли по направлению к Невскому проспекту, но противника их не было видно ... В амбулаторию, находившуюся тут же, в здании нашего Управления, стали приносить раненых и убитых... Стрельба эта продолжалась часа два, и потом все затихло, стрелявшие рабочие и матросы куда-то исчезли... Но скоро стали получаться сведения, что восстание всюду было успешно, телефонная станция, водопровод, станции железных дорог и другие важные пункты города были уже в руках большевиков и весь Петербургский гарнизон к ним присоединился... Совет рабочих и солдатских депутатов сидел тише воды и ниже травы. Министры Временного правительства заперлись в Зимнем дворце, где большинство их и жило. Дворец защищался только юнкерами, то есть учениками военных училищ, подготовлявших офицеров, и женским батальоном, недавно сформированным Керенским. Дворец со всех сторон был окружен большевиками, солдатами и матросами...
Раненые солдаты и сестры милосердия в Фельдмаршальском зале Зимнего дворца. Фото: Фото из архива Государственного Эрмитажа
Когда вечером, часов около 6, я шел домой, в той части города, через которую мне надо было проходить, все было тихо и спокойно, улицы были пустые, движения никакого не было, даже пешеходов я не встретил... Дом, в котором мы жили, был совсем близко от Зимнего дворца - минут пять ходьбы, не больше. Вечером, после обеда около Зимнего дворца началась оживленная стрельба, сначала только ружейная, потом к ней присоединился треск пулеметов...
Премьер-министр Временного правительства Александр Керенский покинул Зимний дворец утром 25 октября. Вопреки послереволюционной легенде, закрепившейся потом в школьных учебниках как подлинная история, он был одет не в женское платье, и не было на нем косынки медсестры с красным крестом. Керенский отнюдь не бежал из Зимнего - он срочно выехал в Гатчину, надеясь привести в столицу верные Временному правительству войска. А вот откуда взялась эта легенда - о переодевании именно в платье сестры милосердия, - рассказывают документы, в советское время опубликованию не подлежавшие.
Дело в том, что Зимний дворец с 1915 года перестал быть цитаделью российской монархии - здесь был открыт госпиталь. Правительственный вестник сообщил: "В императорском Зимнем дворце высочайше разрешено отвести под раненых парадные залы, выходящие на Неву, а именно: Николаевский зал с Военною галереею, Аван-Зал, Фельдмаршальский и Гербовый - всего на тысячу раненых".С этого времени императорская семья переехала в Царское Село. В госпитальные палаты превращались самые большие и самые же великолепные залы Зимнего дворца. Торжественное открытие состоялось 5 октября, в день тезоименитства престолонаследника - цесаревича Алексея Николаевича. Госпиталь по решению царской семьи назвали именем наследника - цесаревича Алексея Николаевича согласно семейному обету во избавление его от неизлечимой болезни - гемофилии.
Зимний дворец с 1915 года перестал быть цитаделью монархии - здесь был открыт госпиталь. Фото: Фото из архива Государственного Эрмитажа
Штурмовавшие 25 октября 1917 года стреляли по госпиталю, они палили из пушек не просто по безоружным, не просто по беззащитным - по лежачим. По тем самым рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, во имя которых якобы вершили свой переворот. Документы содержат весьма подробную информацию об устройстве лазарета. Восемь парадных залов 2-го этажа были превращены в палаты. На 1-м этаже были оборудованы подсобные помещения: приемный покой, аптека, кухня, ванные, различные кабинеты. Стены залов затянули холстом: наборные полы покрыли линолеумом. Госпиталь был оборудован по последнему слову науки и техники того времени - в нем имелась самая совершенная аппаратура, применялись новейшие методы лечения. "Больные были размещены соответственно ранениям. В Николаевском зале, вмещавшем 200 коек, ... лежали раненные в голову, в горло и грудную клетку. А также очень тяжелые больные - "позвоночники"... В Гербовом зале находились больные с ранами в брюшной полости, бедре и тазобедренном суставе... В Александровском зале лежали больные, раненные в плечо и спину". Сюда, в залы, заполненные тяжелоранеными, и ворвались революционные отряды. Бригады красноармейцев и вооруженных рабочих, как свидетельствуют документы, "принялись срывать бинты с раненых, имевших лицевые ранения: эти палаты находились в зале, ближайшем к апартаментам правительства", - искали "замаскировавшихся под раненых" министров. Вот как вспоминала об этом медсестра Нина Галанина, дежурившая 26 октября в лазарете Зимнего дворца:
"День 25 октября 1917 года был у меня выходным после ночного дежурства. Поспав немного, я отправилась ходить по центральным улицам Петрограда - смотрела и слушала. Было много необычного. На улицах кое-где раздавались выстрелы, и учреждения переставали работать. Упорно говорили о том, что мосты вот-вот будут разведены. На Дворцовом мосту выстраивались бойцы Женского батальона... Как только наступило утро 26/Х, я... поспешила в город. Прежде всего мне хотелось попасть в госпиталь Зимнего дворца... Пробраться туда оказалось не так легко: от Дворцового моста до Иорданского подъезда стояла тройная цепь красногвардейцев и матросов с винтовками наперевес. Они охраняли дворец и никого к нему не пропускали. Через 1-ю цепь, объяснив, куда я иду, прошла сравнительно легко. Когда проходила вторую, меня задержали. Какой-то матрос зло крикнул товарищам: "Чего смотрите, не знаете, что Керенский переодет сестрой?" Потребовали документы. Я показывала удостоверение... с печатью госпиталя Зимнего дворца. Это помогло - меня пропустили... Я вошла, как бывало сотни раз раньше, в Иорданский подъезд. Там не было на месте привычного швейцара. У входа стоял матрос с надписью "Заря свободы" на бескозырке. Он разрешил мне войти.
Первое, что бросилось в глаза и поразило, - это огромное количество оружия. Вся галерея от вестибюля до Главной лестницы была завалена им и походила на арсенал. По всем помещениям ходили вооруженные матросы и красногвардейцы. В госпитале, где был всегда такой образцовый порядок и тишина; где было известно, на каком месте какой стул должен стоять, - все перевернуто, все вверх дном. И всюду - вооруженные люди. Старшая сестра сидела под арестом: ее караулили два матроса... Лежачие раненые были сильно напуганы штурмом дворца: много раз спрашивали, будут ли стрелять еще. По возможности я старалась их успокоить... На следующий день, 27 октября, раненых начали отправлять в другие лазареты Петрограда. 28 октября 1917 года госпиталь Зимнего дворца был закрыт".
Александру Зиновьеву рано утром 26 октября позвонил дежурный Управления Красного Креста и сообщил, что Зимний дворец взят большевиками, а сестры милосердия, находившиеся во дворце, арестованы. Он немедленно отправился туда.
"Внутри дворец был мало похож на то, что я привык там видеть. Все было в беспорядке, мебель сломана и перевернута, все носило явный след только что окончившейся борьбы.
Всюду были разбросаны ружья, пустые патроны, в большой передней и на лестнице лежали тела убитых солдат и юнкеров, кое-где лежали и раненые, которых не успели еще унести в лазарет.
Я долго ходил по так хорошо знакомым мне залам Зимнего дворца, стараясь найти начальника солдат, захвативших дворец. Малахитовая зала, где обычно императрица принимала представлявшихся ей, - была вся как снегом покрыта разорванными бумажками. Это были остатки архива Временного правительства, уничтоженного перед тем, что дворец был захвачен.
В лазарете мне сказали, что сестры милосердия были арестованы за то, что они скрывали и помогали скрываться юнкерам, защищавшим дворец. Обвинение это было совершенно верное. Многие юнкера, перед самым концом борьбы бросились в лазарет, прося сестер милосердия спасти их, - очевидно, сестры помогали им скрываться, и благодаря этому действительно многим из них удалось спастись.
После долгих поисков мне удалось добиться, кто был теперь Комендантом дворца, и меня провели к нему...
Со мной он был очень приличен и корректен. Я объяснил ему в чем дело, сказал, что в лазарете лежат около 100 раненых солдат, и что сестры милосердия необходимы для ухода за ними. Он сразу же приказал их освободить под мою расписку, что они не уедут из Петербурга до суда над ними. Этим дело и кончилось, никакого суда над сестрами никогда не было, и никто их больше не беспокоил, в то время у большевиков были более серьезные заботы".
Сиреневый будуар императрицы Александры Федоровны после захвата Зимнего дворца. Фото: Фото из архива Государственного Эрмитажа
Большинство снарядов разорвалось на Дворцовой набережной, шрапнелью было выбито несколько стекол в Зимнем. Два снаряда, выпущенных с Петропавловской крепости, попали в бывшую приемную Александра III. Гораздо более дворец пострадал от варварства захвативших его. Установить, что исчезло из дворца, когда им владело Временное правительство с его аппаратом и службами, а что было прикарманено революционным плебсом или просто праздношатающейся публикой в первые дни после так называемого штурма, теперь уже невозможно. Вооруженная охрана появилась в Зимнем уже 28 октября, - и грабежи прекратились. 28 октября смотритель комнатного имущества Зимнего дворца Николай Дементьев информировал Петроградское дворцовое управление:
"Доношу, что почти во всех комнатах Зимнего дворца произведен грабеж комнатной обстановки, а также много поломано из мебели и прочего, как из простого озорства, так и от орудийных снарядов, пулеметных и винтовочных выстрелов... Разбита, сломана, приведена в щепы мебель, ... во всех помещениях дворца ... похищены шторы, занавеси, драпировки, штучные ковры похищены, некоторые изрезаны и брошены... Личные вещи императорской семьи... также подверглись хищению или намеренной порче... Едва ли найдутся в Зимнем дворце помещения, где не был бы произведен разгром и кражи".
Зачем штурмующие стреляли из гаубиц по фактически безоружному, почти не охраняемому дворцу? Ведь еще до истечения ультиматума, предъявленного Военно-революционным комитетом Временному правительству, с белыми полотнищами в руках Зимний дворец покинули казаки и ударницы женского батальона. Палить из пушек по нескольким десяткам мальчиков-юнкеров никакого смысла не имело. Скорее всего, то была психическая атака: нападавшие требовали немедленной сдачи Временного правительства. В Смольном же в это время шел II Всероссийский Съезд Советов, где большевистский сценарий не заладился. Меньшевики, эсеры пытались поставить вопрос о мирном разрешении кризиса, считая министров Временного правительства "своими товарищами". Большевикам нужно было спешить. Поднявшись по узкой маленькой лестнице (она с 20-х годов стала именоваться Октябрьской), ведущей в личные покои Ее Величества, поплутав по коридорам дворца, отряд Владимира Антонова-Овсеенко, попал в полутемный Малахитовый зал. Услышав голоса в соседнем помещении, Антонов-Овсеенко распахнул дверь в Малую столовую. И, увидев министров Временного правительства, с порога произнес: "Именем ВРК объявляю вас арестованными". Каминные часы в Малой столовой Зимнего дворца и теперь показывают 2 часа10 минут - время, когда 95 лет назад в России закончилась целая эпоха.
Источник: rg.ru.
Рейтинг публикации:
|
