Последним очагом Гражданской войны и интервенции оставался Дальний Восток. Принципиально важным потенциальным союзником в борьбе против наиболее агрессивного и опасного соседа — Японской империи — для Москвы был Китай. Первые попытки установить отношения с Китаем были предприняты уже 1 августа 1918 года, когда глава НКИД обратился с письмом к лидеру китайской революционной партии Гоминьдан доктору Сунь Ят-сену с призывом к «совместной борьбе», предупреждая о том, что Пекинское правительство готово поддержать действия империалистов. В России шла Гражданская война, а Пекинское правительство находилось под контролем Великих держав и само слабо контролировало положение в стране. 25 июля 1919 года Совнарком обратился к народу и правительствам Китая. В обращении излагалась история советско-китайских отношений, были перечислены заявления Москвы об отказе от того, что было захвачено у китайского соседа силой, в том числе от контрибуции за «боксерское» восстание 1901 г. Пекинское правительство довело эту информацию до своих граждан только в марте 1920 года, но эффект был весьма велик. Все китайские газеты напечатали это обращение с комментариями и поддержкой. Общественность стала требовать установления отношений с РСФСР и ДВР.
Другим весьма важным для России соседом была Монголия, которая с 1911 года стала автономией в составе Китая. Осенью 1912 г. автономию Монголии признала Российская империя. Петербург направил в Монголию инструкторов для обучения первой бригады будущей монгольской армии, выделил оружие и предоставил беспроцентный заем в размере 2 млн руб. Формальным главой автономии был духовный глава монголов верховный лама Богдо-гэгэн VIII Богдо-хан. В 1918 году в Ургу вошли китайские войска, наместник Чень И начал оказывать давление на Богдо-гэгэна и его окружение с целью заставить их выступить с инициативой об отмене автономии. В конце концов делом занялся генерал Сюй Шу-чжен, и 17 ноября Богдо-хан подал требуемую петицию. А уже 22 ноября 1918 г. президент Китая издал декрет о ликвидации автономии Внешней Монголии. При этом интересы высших лам обеспечивались особыми положениями и выплатами, сам Богдо-хан получал 72 тыс. лан в год, а китайские войска в Монголии содержались за счет аратов.
Присутствие китайских гарнизонов чрезвычайно негативно воспринималось местным монгольским населением. Сюй Шу-чжен восстановил старые налоги и обязал выплачивать отмененные во время революции 1911 года долги и проценты по ним. Недовольство подавлялось жесткими мерами. 25 июня 1920 года группа революционеров во главе с Сухэ-Батором приняла решение об организации Монгольской народной партии. Летом партийцы установили контакты с представителями Коминтерна, а вслед за этим небольшая группа революционеров во главе с Сухэ-Батором отправилась в Москву, где им удалось установить контакты с советским правительством. Одновременно велись переговоры и с представителями Гоминьдана. В конце 1920 года в Благовещенск приехал представитель Сунь Ят-сена. Он хотел рассмотреть возможность заключения военного договора с РСФСР в будущем. Контакты продолжились. Тем временем в Забайкалье происходила ликвидация т.н. «читинской пробки», т. е. плацдарма, который удерживала группировка атамана Забайкальского казачьего войска ген-л. Г. М. Семенова, которого верховный правитель в.-адм. А. В. Колчак накануне своего пленения назначил своим преемником.
Дамдины Сухэ-Батор
К осени 1920 года японцы завершили эвакуацию своих войск из Забайкалья. Позиции японцев занимали семеновцы, они стали вступать в нейтральную зону. 16 сентября Главком Народно-революционной армии ДВР Эйхе поручил провести наступление на Читу Амурскому фронту. Фронт возглавил бывший партизан, освобожденный из плена в 1920 году, — С. М. Серышев. Его войскам должны были оказать содействие партизаны. 18 октября командфронта отдал приказ о подготовке наступления: «Час военных действий с каппелевцами и семеновцами настал». Общая численность войск Семенова составила на этот момент 11 786 штыков, 14 640 сабель, 369 пулеметов и 100 орудий. В распоряжении Серышева имелось 10 250 сабель, 7600 штыков, 107 пулеметов, 31 орудие, четыре бронепоезда и четыре танка. Вместе с ними действовали и многочисленные партизанские отряды. 20 октября белые были окончательно разбиты, Семенов бежал на самолете. На следующий день Чита была взята, движение по Транссибирской магистрали восстановлено. Атаман попытался сохранить контроль над железной дорогой в районе станции Даурия, на стыке границ с Монголией и Китаем. Бои здесь начались 13 ноября, и 21 ноября семеновцы покинули территорию ДВР.
Эта победа повлияла на развитие дел в регионе. Остатки армии атамана ушли в Маньчжурию, а затем частично были переброшены в Приморье. Разбитая Азиатская дивизия ген.-л. барона Р. Ф. Унгерна вынуждена была отступить в Монголию. Местная автономия, учрежденная по Кяхтинскому договору 1915 года между Россией, Китаем и Монголией, была ликвидирована китайскими властями. В ноябре 1919 года под предлогом борьбы с советским влиянием подчиненный правителю Маньчжурии Чжан Цзо-лину китайский генерал Сюй Ши-чин занял столицу Монголии Ургу. В городе жило около 60 тыс. чел., 15 тыс. из них были монгольскими монахами. Значительную часть города занимал квартал китайских торговцев. Здесь была и русская колония, группировавшаяся у здания резидента. В нее входило около 2 тыс. чел., действовали четыре частные школы и библиотека. В городе жили несколько американцев и европейцев, а также тибетцы и маньчжуры. Теперь к ним добавился и китайский гарнизон — около 6 тыс. солдат и офицеров.
Китайские войска развязали террор против населения. Монголы называли их гаминами, от китайского слова гэмин — революция. Правление китайских военных вызывало значительное недовольство среди монголов. Началось партизанское движение, которое и стало основой для массовой поддержки Унгерна. Относительно небольшие силы Унгерна — около 800 всадников при поддержке около 200 монгольских воинов — осадили Ургу. Число осаждавших выросло за счет добровольцев до 3 тыс. чел. 4 февраля барон взял город, разгромил китайский гарнизон и установил монархию местного верховного ламы. После взятия города начался грабеж и разгром китайского квартала. Монголы и пришедшие с Унгерном войска грабили лавки. Барон железной рукой остановил грабежи и начал собственные и весьма жестокие экзекуции. Если монголы расправлялись с китайцами, то солдаты Унгерна уничтожали русскую колонию — воображаемых и реальных социалистов, и евреев с семьями. Богдо-гэгэн возвел Унгерна в звание «потомственного великого князя Дархан Хошой Цин-вана в степени Хана» и присвоил ему титул «Дающий Развитие Государству Великий Батор-Генерал Джин-джин».
Генерал-лейтенант барон Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг в Иркутске
на допросе в штабе 5-й советской армии. 1—2 сентября 1921 года
«Великий Батор-Генерал» начал собственную мобилизацию. Все мужчины от 19 до 25 лет должны были быть постановлены на учет, а те, кому исполнилось 25 лет, явиться на мобилизационные пункты. Барон предупреждал: «Родители и родные дезертиров и вообще ослушавшиеся настоящего приказа будут предаваться смертной казни, а имущество будет конфисковано». Новое правительство Богдо-гэгэна вскоре заверило правительство Китая в том, что столкновения с его войсками не означали курса на независимость, а были лишь следствием злоупотреблений китайского гарнизона. 2 марта была направлена соответствующая нота, в которой говорилось: «Монгольское правительство сознает, что монгольский народ неразрывно связан с судьбами Срединной монархии и что автономная Монголия только под суверенитетом Китая может процветать и улучшать свое состояние». Армии Унгерна не удалось поставить под контроль всю территорию Внешней Монголии. На севере страны, куда отступили остатки разбитых под Ургой китайских войск, революционерам удалось организовать недовольных.
В феврале 1921 года отряды Сухэ-Батора успешно провели первые бои с китайскими отрядами. Началось формирование Монгольской народно-революционой армии. 13 марта в Троицкосавске было организовано Временное правительство Монголии. 16 марта оно обратилось с просьбой о помощи к Совету Народных комиссаров РСФСР. 18 марта 1921 г. после ряда боев МНРА взяла город Маймачен — монгольскую Кяхту 1. 21 марта 1921 года монгольские революционеры заявили о создании собственного правительства уже на территории своей страны. Целью его было освобождение Родины и развитие монгольского народа.
1 Существует еще и русская Кяхта, город в Бурятии
Советское командование уже с начала ноября 1920 года планировало провести операцию в Монголии с целью разгрома Унгерна. 14 апреля в Пекине было организовано совещание оставшихся руководителей Белого движения региона, на котором было принято решение готовиться к наступлению против ДВР. Одновременно при участии японцев шла подготовка к перевороту в Приморье. Этот план активно поддерживал Семенов, который находился в Порт-Артуре. Со своей стороны Унгерн активизировал пропаганду объединения всех монголов и кочевников для борьбы с большевиками за восстановление Маньчжурской династии и создание новой великой империи по заветам Чингиз-хана. Лидеры Белого движения надеялись на реванш за поражение в Гражданской войне, и казалось, что история вот-вот даст им такой шанс. После победы над белыми армиями советские республики столкнулись с огромной проблемой. На них рассчитывал не только Унгерн. В январе 1921 года Б. В. Савинков обратился к правительствам Польши, Франции и Англии с письмом от имени Русского эвакуационного комитета (РЭК), в котором говорилось, что «…1) всякая попытка свержения большевиков при помощи иностранных вооруженных сил не будет иметь успеха; 2) единственно массовое восстание, под руководством людей на местах, — людей, знающих психологию крестьянина, может положить конец большевистской власти. Для подготовки и выполнения такого массового восстания: 1) необходимо выработать политическую программу, базирующуюся на знании интересов и психологии русского крестьянина; 2) установить заранее связь между отдельными партизанскими группами, «зелеными», и тайными крестьянскими сообществами; 3) иметь живую силу — кадры регулярных армий, для объединения указанных выше организаций и координирования их действий в поле».
Борис Викторович Савинков (в центре)
В письме излагались конкретные действия, уже предпринятые савинковской организацией для связи с крестьянским антисоветским движением, разработки политической программы, в основу которой была положена частная собственность на землю и т. п. Комитет отчитывался о том, что его эмиссарами уже налажена масштабная подрывная война на территории Советской России, и для дальнейших действий он нуждается в масштабной финансовой поддержке. Письмо заканчивалось призывом: «При могущественной и благожелательной поддержке Польской республики комитет надеется довести свои начинания до конца и, подготовив массовое крестьянское восстание, выступить весной с регулярной армией в поле, опирающейся на крестьянские организации. Опасение комитета заключается в том, что Польша, ввиду переживаемого ею экономического и финансового кризиса и невзирая на дальновидную политику своих руководящих кругов, не будет в состоянии оказать надлежащую денежную, моральную и всякую иную поддержку комитету». Савинков просил 125 млн польских марок или 10 млн франков для содержания 15 тыс. чел. Помощь была оказана.
И Унгерн, и Савинков имели все основания ожидать, что их планы будут приняты серьезно. Крестьянская масса Советской России относительно спокойно мирилась с курсом на установление прямого продуктообмена между городом и деревней, получившего позже название «военного коммунизма», но только во время Гражданской войны. Теперь, когда опасность реставрации старых порядков, в том числе и земельных, исчезла, крестьянство довольно дружно начало сопротивляться этому курсу. Символом его для деревни стала продразверстка.
